Мне хочется сказать огромное спасибо разрабу (я до сих пор не знаю его ника тут), вомбатологу, она супер, да :) И всем вам ребята. Я благодарен каждому, кто тут был, кто есть. За эти три года тут я не увидел ни одного токсичного коммента к моим постам или ответам на комментарии.
Спасибо вам всем. И не забывайте никогда о том, что
Стучим ногами, потому что руки заняты цветами. Несли вам множество приятных слов, но часть просыпали по дороге. Просим понять и простить, ведь у нас лапки.
*Торжественная музыка на губной гармошке*
Поздравляем дорогих вомбатов со второй годовщиной! Мы вас очень сильно (вот тут что-то просыпалось) и надеемся, что (тут тоже немного просыпалось) всегда!
Нате цветы! Где торт? Мы взяли спички, чтоб его поджечь!
Целуем, ваш Совет Лиспублики 💗
Echium vulgare или Румянка из семейства Бурачниковых
Симпатичный двулетник растет повсеместно в Европе, Западной Сибири и на западе Центральной Азии, кроме Крайнего Севера. Размножается плодами-орешками.
Считается ядовитым растением (стебли и листья), однако использовался в медицине как отхаркивающее при кашле (бронхиты, коклюш) и противосудорожное при эпилептических припадках (содержит циноглоссин и консолидин: они токсичны для печени и могут добавить горький привкус молоку пасущихся домашних животных)
При всем при этом — один из лучших медоносов: с 1га такого поля несколько пчелиных семей могут собрать нектар и переработать его в 300-400кг меда! Густой "синяковый" мед имеет красивый янтарный цвет и приятный аромат.
📍ул Правая набережная
Группа «О’КЕЙ» отчиталась за 1 полугодие 2025 года. Отчёт напоминает историю про двух сестёр: одна – молодая и перспективная, а вторая – стареющая и проблемная. Давайте разберёмся, кто из них вытянет компанию наверх, а кто потянет на дно.
🔼Начнём с хорошего. Вся надежда компании – это дискаунтеры «ДА!». Это единственный по-настоячно растущий актив:
✔️Выручка сети взлетела на 23.3% г/г
✔️EBITDA «ДА!» выросла на 23.3% до 3,9 млрд рублей
✔️Рентабельность формата улучшилась до 9.9%
Всё благодаря тому, что люди в кризис идут за экономией. «ДА!» – главный бенефициар смены потребительских привычек. Это единственный луч света в этом отчёте.
Но на этом позитива - всё!
❌А теперь – гипермаркеты «О’КЕЙ». Это просто грустное зрелище. Формат медленно, но верно умирает:
✔️Выручка гиперов еле шевелится (+1%)
✔️Трафик падает катастрофически – на 5.6% за полгода, люди просто перестали ходить в большие магазины
✔️EBITDA гипермаркетов рухнула на 10.9%
😳Менеджмент пытается списать это на «единоразовый эффект от пересмотра аренды», но это лукавство. Проблема системная: гипермаркеты как формат безнадёжно устарели. Их долю прибыли съедают дискаунтеры у дома и маркетплейсы.
⚡️Но самая большая проблема Окея скрыта в финансовых расходах. Они подскочили на 18.5% до 4,8 млрд рублей! Процентные платежи съедают львиную долю операционной прибыли. И это при том, что чистый долг вроде бы снизился (ND/EBITDA = 2.84). Всё дело в дорогих деньгах: старые дешёвые кредиты заканчиваются, а новые приходится брать под грабительские ставки.
🔽Из-за этого денежный поток от операционной деятельности обрушился в 2 раза – с 4,4 до 2,4 млрд рублей. Компания генерирует всё меньше реальных денег.
👉И вот главный парадокс, на котором акцентируют внимание в пресс-релизе: чистая прибыль выросла аж до 223 млн рублей (с 78 млн). Но весь этот «рост» обеспечили курсовые разницы от укрепления рубля (553 млн рублей)! Это бухгалтерская фикция, а не реальный заработок. Без этого фактора компания бы показала убыток.
Что в сухом остатке?
«О’КЕЙ» – это компания двух скоростей. Одна часть («ДА!») растёт и прекрасно чувствует себя в новой реальности. Другая часть (гипермаркеты) – это обуза, которая тянет вниз всей группы.
🤷♂️Большой вопрос – что делать с этими гиперами? Закрывать? Продавать? Переформатировать? Пока менеджмент не даёт ответа. А значит, риски только растут.
Долговая нагрузка вроде бы под контролем, но дорогие деньги продолжают давить на маржу. Денежные потоки слабеют.
👉Для инвестора это история строго на «переворот». Покупать можно, только если верите, что:
✔️«ДА!» будут расти такими же темпами и дальше
✔️Менеджмент найдёт смелость избавиться от убыточных гипермаркетов или кардинально их переформатировать
✔️Ключевая ставка начнёт снижаться, что облегчит долговое бремя
Пока этих предпосылок не видно. Поэтому несмотря на кажущуюся дешевизну, акции выглядят рискованно. Один удачный формат пока не в состоянии тянуть за собой целого неуклюжего гиганта.
Держите О’КЕЙ? Или предпочитаете более чистые истории?
Уважаемые друзья и коллеги, приглашаю в телеграм-канал, в котором я разбираю финансовые отчёты, анализирую бизнес компаний, а также даю комментарии и отвечаю на ваши вопросы лично https://t.me/+FDM_-iCEH8Q3NTg6
Этой скульптуре в моём восприятии — целая вечность. Хотя, конечно, память имеет свойство приписывать знакомым вещам несуществующую древность. Но разве это важно, когда перед нами такая душевная работа?
Мастеру удалось передать и нежность позы, и фактуру перьев, и ту особую теплоту, что заставляет прохожих непроизвольно улыбаться.
📍 Светлогорск
54.943722, 20.151288
И раз уж я днём затронул вопрос смены собственника ЮГК, давайте посмотрим, что там с финансами и стоит ли залезать в историю под это событие. Для этого откроем отчёт за 1 полугодие 2025 года. На первый взгляд – всё сияет, как золотой слиток: выручка и прибыль растут, операционные показатели тоже радуют. Но если присмотреться, то, образно говоря, в этом золотом слитке обнаруживается ржавчина. Давайте копать глубже.
🔼Сначала − позитив. Выручка взлетела на 30% до 44,2 млрд рублей. Чистая прибыль и вовсе подросла на 35% до 7,3 млрд. Золото дорожает – ЮГК богатеет, ну как и все золотодобытчики, которых мы ранее смотрели. Да и долговая нагрузка вроде бы под контролем: ND/EBITDA стабилен на уровне 2.2. Вроде бы всё в шоколаде.
Но на этом с однозначным позитивом всё.
❌Главная проблема – слабая операционная эффективность ЮГК. Да, выручка выросла на 30%, но EBITDA – всего на 9% до 15,4 млрд. Это сильно ниже расчётов аналитиков – теоретически ЮГК могла получить 18 млрд! Рентабельность по EBITDA просела с 42% до 35% – не скажу, что критично, но запрягает.
😳Почему так? Всё просто: затраты растут как на дрожжах. Себестоимость выросла на 32% – и это при то, что добыча выросла всего на 2%! Компания буквально теряет деньги на всём:
✔️Расходы на зарплаты взлетели на 56% (нанимают много людей в Сибири)
✔️Затраты на топливо: +25%
✔️Ремонт и обслуживание: +40%
Компания работает менее эффективно, и за счёт этого снижается маржинальность. Много денег ушло в восстановление добычи на Уральском хабе (объём может вырасти с 3,4 до 6,6 тонн при условии контроля расходов), но пока добыча там не растёт. Почему – непонятно.
⚡️Ещё один тревожный звоночек – денежные потоки. Чистый операционный денежный поток (после уплаты налогов и процентов) рухнул в 2,4 раза – с 7,2 до 3 млрд рублей. Компания генерирует бумажную прибыль, а реальные деньги куда-то утекают. Свободный денежный поток и вовсе отрицательный (–12 млрд руб.). Это при том, что долг уже вырос до 78,7 млрд.
👉И да, вся эта «прибыль» в 7,3 млрд – во многом фикция. 6,6 млрд из них – это курсовые разницы от переоценки валютного долга! Без этой бухгалтерской магии реальная операционная прибыль была бы куда скромнее. Ну а чистая прибыль составила бы чисто символические 700 млн рублей.
При этом реальные процентные расходы выросли с 2,2 до 5,5 млрд рублей. Т.е. долг всё больше – обслуживание дороже.
Конечно, сейчас компанию выкупает дочка ГПБ, и вполне возможно, что банк простит сам себе долги – тогда расходов в этой части не будет.
😱Но главная неопределённость – смена собственника. Что будет делать ГПБ с новым приобретением? Финансовое оздоровление? Распродажа по кускам? Выдаивание?
Компания сама признаёт, что проводит «комплексный аудит», результаты которого неизвестны. Из ЮГК явно утекают деньги, причём большая часть расходов очевидно дутая: бывший менеджмент просто выводил капиталы за границу. Вполне возможно, что после аудита и санации мы увидим совсем другие цифры в расходах и доходах.
🤷Что в сухом остатке? ЮГК – это история про надежду. Надежду на то, что новый собственник наведёт порядок и обуздает затраты. Надежду на то, что добыча на Урале наконец-то восстановится. Надежду на то, что цены на золото останутся высокими.
Но пока что по факту мы видим дорожающую добычу, слабые денежные потоки и полную корпоративную неопределённость.
Акции могут быть интересны лишь как спекулятивный актив на тему будущей реструктуризации или выкупа со стороны нового мажоритария. Для консервативного инвестора здесь слишком много вопросов без ответов.
Пока не прояснится ситуация с собственником и не будет представлен чёткий план по обузданию затрат, я бы предпочёл смотреть в сторону более предсказуемых игроков. Блеск золота бывает обманчив.
А вы держите ЮГК?
Уважаемые друзья и коллеги, приглашаю в телеграм-канал, в котором я разбираю финансовые отчёты, анализирую бизнес компаний, а также даю комментарии и отвечаю на ваши вопросы лично https://t.me/+FDM_-iCEH8Q3NTg6
Привет, друзья,
Продолжаю знакомить вас с песнями для сериала "Бес парадоксов".
ГГ продолжает обучаться в академии "Попаданцы".
Выяснилось, что не только для него освоение теории является непростым делом.
Перед прослушиваем песни предлагаю ознакомимся с отрывками из главы 16. Теория временных коллизий.
Это будет полезно сделать для погружения в суть проблемы.
-- Начало цитаты
...
- Тут сколько материалов не собирай, все равно, получается какая-та чепуха, - не отставал настырный поэт. - Судите сами. Допустим, Константин отправляется в прошлое и там убивает моего отца в 1988 году. Я родился в 2003 году, а зачат в 2002. Это факты. А теперь объясните мне, как я мог в принципе родиться в 2003 году, если мой отец погиб в 1988 году? Причём погиб "задним числом", если так можно выразиться. Какой тут "парадокс" можно натянуть на эти факты?
- Вот и я говорю, лучше без парадоксов, - поддержал я поэта.
- Минуточку! Без паники. Я легко объясню вам, Эдик, этот парадокс с помощью старого анекдота. Маленький ребёнок учится говорить и произносит слово "мама". На следующий день умирает его мать. Ребёнок произносит слово "деда", умирает дед. Ребёнок произносит слово "баба", умирает бабка. Ребёнок произносит слово "папа". Отец ходит грустный, страдает, что завтра придётся умирать. Но на следующий день умирает сосед.
Все призадумались в поисках логики, парадокса, а, может быть, даже юмора.
...
Настырный поэт Эдик высоко поднял вверх правую руку, вероятно, желая что-то спросить.
- Ну, что там опять у тебя? - тяжело вздохнул Сидоров.
- Всё-таки, мне очень хотелось бы разобраться в этих временных коллизиях, - заявил Эдик. - Можно я пойду к доске и обрисую свой вопрос графически?
- Все равно ведь, не отстанешь, - обречённо ответил Сидоров. - Ступай, малюй.
Рисунок Эдика не отличался особой сложностью. Он нарисовал прямую линию, написал под нею несколько чисел. После этого Эдик на словах пояснил смысл этих чисел. Число "2002" - год зачатия. Число "2003" - год рождения. Число "2025" - текущий год. Число "2080" - запланированный самим Эдиком год его смерти (примерно, ориентировочно).
- Ещё могу добавить к этому, что у меня есть беременная девушка. У нас скоро будет ребёнок. Не будем даже говорить про убийства и прочие страшные вещи. Пусть, допустим, сейчас, в 2025 году вы отправляете попаданца Константина в 2002 год. Пусть он просто отговорил моего отца идти на свидание к моей матери.
- А ведь я смогу! - заявил я с места. - Иногда я бываю очень убедительным.
- Допустим также, что Константин и этого соседа из анекдота тоже как-то задержал и не пустил к моей матушке. Пусть, вообще, никаких мужчин к ней не допускалось. Итак, моё зачатие не состоялось. Я не рождаюсь в 2003 году. А теперь вопросы. Что со мною произойдёт здесь в 2025 году? Я исчезну, растворюсь в воздухе? А все плоды моего творчества, включая стихи и беременность моей девушки внезапно пропадут? Разве можно это всё объяснить логическими доводами?
Народ в аудитории тревожно зашушукался. Мне стало любопытно, как Сидоров выпутается из этих временных парадоксов.
...
-- Конец цитаты
...
Первоисточник (мой персональный сайт, без оплаты, без регистрации, без СМС и, конечно, без парадоксов):
Ссылки на текущее состояние дел с музыкальным альбомом:
Песня "Как победить врага". Глава 16. Теория временных коллизий.
===
Убедительная просьба к администрации Вомбата планировать обновления вне прайм-тайм. А то не понятно то ли сайт гонит, то ли у прова проблемы, то ли для браузера баги подвезли.
Дачный сезон подходит к концу, но погода пока теплая и ягодки еще есть.
Шериф посмотрел на отчет о женщине, Саре Ким, и на его лице залегли глубокие морщины.
— И вы думаете, что эта его «мастерская» находится в Диабло?
— Я почти уверен в этом. Бирюза, особые совы, последнее известное местонахождение Сары Ким — все указывает на каньоны вокруг Твистед-Систерс.
— Это самоубийство, Мак, идти туда за ним. Это его территория. Мы можем установить периметр, может быть, использовать вертолет для воздушной разведки…
— Если у него вообще есть постоянная база. Мы могли бы неделями обыскивать эти каньоны и ничего не найти. Он перемещает своих жертв. Он слишком хорошо знает местность. К тому времени, как будет организована и эффективно развернута полная поисковая группа, он исчезнет или, что еще хуже, заберет еще одну жизнь. Нет, если я пойду тихо, один, он может просто привести меня туда, где он чувствует себя наиболее комфортно, наиболее могущественно. Это риск, огромный риск, но…
Броуди положил руку на деревянный стол и уставился на нее. Через некоторое время он сказал:
— Но ты чувствуешь, что это единственный способ опередить его.
Он долго смотрел на меня.
— Ладно, Мак. Ладно. Но ты идешь с полной связью, пока она есть. Докладывай каждые тридцать минут, как только пройдешь начальную точку тропы. Одна пропущенная проверка — и я отправлю все, что у нас есть, и к черту протоколы.
— Понял, — сказал я.
Солнце садилось за западные горы, когда я повернул грузовик к хребту Диабло. Хорошая дорога закончилась, затем закончилась укатанная грязь, а затем и колея среди камней, которые царапали шины. Земля поднималась каменными стенами, старыми и задумчивыми, и воздух в этом месте казался древним, заряженным энергией. Я припарковал свой грузовик возле той же заброшенной тропы, где Сара Ким оставила свой, и сделал глубокий вдох.
Я взял свой рюкзак, винтовку, пистолет и запас воды. Я постоял немного там, где начиналась тропа, в слабозаметном углублении среди гравия и камней. Только ветер с вздохами проносился по узким скальным проходам. Следы шин Сары Ким были там, уже стертые этим ветром. Других следов не было.
Я вошел в каньон. Каменные стены поднимались в угасающем свете, пронизанные охрой, багрянцем и зеленым медным цветом там, где можно было найти бирюзу. Гравий катился под моими ботинками, и звук был громким в этой величественной тишине. Моя рация прошипела в последний раз, прежде чем камень заглушил сигнал.
— Подразделение 12, что у тебя по 20? — голос Сэнди.
— На тропе Твистед-Систерс, Сэнди, — сказал я. — Вхожу в каньон Диабло. Начинаем тридцатиминутные проверки.
— Поняла, Мак. Удачи.
Я подумал: да, Бог в помощь. Мне это понадобится. И я пошел в темноту, где он ждал меня, или не ждал. Но он знал, что я иду. Я шел в его страну, в каменное сердце его работы. Он выбрал место. И у него было видение того, что он сделает из того, что я ему принесу, то есть из меня.
Каньон стал узкой расщелиной в скале, и стены сомкнулись вокруг меня так плотно, что я мог дотронуться до камня по обе стороны, широко раскинув руки. Воздух был холодным, как в подвале, вырубленном в горе, тяжелым от сырого запаха земли, привкуса металла и химикатов, оседавших в горле, перекрывавших мертвую пыль этого места и дыхание его разложения. Ветер, который двигался с какой-то жизнью в верхних слоях, здесь был мертв. Была только великая тишина и звук воды, льющейся из скрытых трещин в камне.
Свет исчез в глубине каменного лабиринта. Я сменил ручной фонарь на более мощный луч винтовки, который копьём вонзился во мрак передо мной, но оставил мир по обе стороны в большей тени. Звук любого моего движения — шелеста ткани или скрипа подошвы о камни — отражался от каменных стен усиленным и зловещим, так что я двигался, как человек, бьющий в барабан в темноте, извещая о своем приближении.
Тридцатиминутные сообщения для Сэнди были краткими, мой голос звучал напряженно.
— Продолжаю двигаться на запад, в главное ущелье Диабло. Все спокойно.
Однако волосы на моей шее зашевелились, свидетельствуя о том, чего я не видел, и во мне росло понимание того, что за мной наблюдают.
Затем появились знаки, высеченные на скале в качестве указателей. Камень, округлый, как темное яйцо, на высокой полке, где его не должно было быть, и он испускал слабое свечение, как от какой-то тусклой лампы, или излучение самой могилы. Букет из сушеного пустынного шалфея, перевязанный той же скрученной старой проволокой, которая связывала женщину на руинах Хендерсона.
А затем скала резко повернулась, и луч упал на россыпь черных вороньих перьев на фоне бледного камня, приколотых осколками костей, вбитыми в щели, а на кончике каждого пера был прикреплен осколок синего камня, сверкавший, как безумный глаз.
Узкий проход сменился углублением в камне, своего рода гротом не более двадцати футов в длину, с крышей из самой горы. И я увидел его место.
У меня перехватило дыхание. Я готовил себя к тому, что там может быть, но само это свидетельство его присутствия было за рамками воображения любого здравомыслящего человека.
Это было небольшое пространство. Вдоль дальней стены стояли полки из выветренного дерева, пострадавшие от какого-то древнего наводнения, и камни, балансирующие друг на друге вопреки своей природе. Полки были нагружены инструментами его ремесла: зубила из какой-то старой шахты, отбитые и отточенные до невероятной остроты; сухожилия животных, высушенные и свернутые, как змеи; шила, сделанные из кости; ведра с глиной разных цветов — серо-коричневой, охристой и черной, как ночь; мешочки с порошкообразным пигментом.
Сегменты чоллы лежали рядами, их шипы были обрезаны с жуткой аккуратностью. И банки. Стеклянные банки с жидкостями странного цвета, и в них плавали предметы, которые я не смог бы назвать: фрагменты вещей, перья, зубы, волосы и то, что выглядело как обрезки человеческих ногтей.
Но алтарем этого места была плита из песчаника в центре, и на ней пульсировал свет не этой земли. Огромные грибы, которые он принес из какой-то глубокой тьмы, цеплялись за камень неподалеку, и их призрачное свечение освещало плиту и то, что лежало на ней: полированные камни, чешуйки обсидиана — черные и острые, и человеческие кости. Длинные кости ног: бедренная кость, большеберцовая кость. Ключица, похожая на кусок белого фарфора. Все очищено, отполировано, с маленькими отверстиями, просверленными на поверхности, как будто для нанизывания.
Из трещин в каменных стенах свисали другие его работы — наброски из плоти и костей. Туша койота, высушенная и растянутая, грудная клетка сломана и плотно набита сверкающими кварцевыми кристаллами. Нечто, сделанное из птичьих крыльев и черепов маленьких зверей, соединенное вместе, чтобы поворачиваться и двигаться в потоке воздуха, который я не мог почувствовать. Это был склеп и мастерская демона. Я чувствовал железный запах старой крови, резкий привкус его химикатов, а также сладкий, приторный аромат гнили, удерживаемой в тщательной неподвижности.
Я направил луч винтовки в самую глубокую тень.
— Хорошо, — сказал я. Мой голос хрипел в этой мертвой тишине. — Я знаю, что ты здесь. Покажись.
Ничего. Только непрерывное падение капель воды, отмеряющее вечность.
Затем позади меня раздался звук скрежета камня.
Я развернул винтовку, положив палец на спусковой крючок, и он стоял там, в проходе, откуда я вошел. Его фигура выделялась на фоне более темного каньона за ним. Он загораживал единственный выход. Он был высок и сложен из проволоки и костей, а его одежда была цвета высохшей земли, словно он вышел из самой скалы.
Он не держал оружия, насколько я мог видеть, но его руки были перед ним, темные от глины и от какого-то другого вещества, более старого и черного. Его лицо было скрыто в тени, но я чувствовал на себе его взгляд, давление.
— Вы ценитель, детектив.
Его голос был мягким и хриплым, не рычанием зверя, а сухим шелестом — голосом человека, уверенного в своем видении.
— Немногие могут увидеть красоту в трансформации. То, как пустыня забирает, и то, как я… помогаю ей.
— Красота, — сказал я, держа винтовку у его груди. — Эштон. Сара Ким. Это то, что ты называешь красотой?
Кивок из тени, медленный, как смена времен года.
— Теперь они постоянны, детектив. Вне досягаемости времени. Их разложение остановлено. Я дал им постоянство. Пустыня — медленный художник. Я ускоряюсь. Я совершенствуюсь.
Он сделал шаг, слегка переместившись вперед, в свечение грибов.
— Оставайся там, где стоишь, — сказал я.
Он не послушал и сделал еще один шаг.
— Вы, детектив Коул. Маркус. Вы понимаете землю. Вы видите закономерности. Я увидел это в том, как вы изучали Томаса. Вы выглядели… должным образом. Как знаток. Сара… она была предназначена для моей работы «Небесное подношение». Пугало Хендерсона, так вы ее назвали? По-своему подходящее. Она смотрит на звезды, которыми я ее украсил. Навсегда.
В крови заструился холод, не имевший ничего общего с воздухом пещеры. Он слышал меня. Он был там, в темном загоне у Хендерсона, и слушал.
— Это не искусство, — сказал я, и мой голос прозвучал глухо. — Это убийство. Это болезнь.
— Есть разница, — прошептал он, а затем двинулся не ко мне, а в сторону, быстрым и резким движением, как атакующая змея, протянув руку к каменной стене рядом с проходом. Его пальцы нашли там опору.
Стон истерзанного камня раздался надо мной — глубокий, гортанный звук горы, перемещающейся во сне. Нависшая скала, смещенная каким-то скрытым рычагом или веревкой, начала падать. Тонны камня и древней земли.
Не думая, я бросился в сторону. Я ударился о твердый пол пещеры, и винтовка выскользнула из моих рук. Пыль поднялась удушливым облаком, густым, как пепел, и пещера погрузилась в еще более глубокую черноту, когда свет грибов погас. Я закашлялся, вдыхая пыль, ослепленный.
Он был на мне прежде, чем я успел отдышаться. Я не видел его. Я чувствовал его запах — запах сырой земли и химикатов и более старую, более тяжелую вонь. С силой, подпитываемой безумием, его пальцы, как когти, вцепились мне в лицо. Я ударил в него, попав во что-то твердое, и услышал вскрик.
Мы катались по полу пещеры, сплетаясь телами в бьющийся узел конечностей в вонючей пыли. Его большие пальцы нашли сонные артерии на моей шее и сдавили их, и свет в моих глазах начал гаснуть. Я брыкался, извивался, моя рука шарила по разбитым камням, и мои пальцы сомкнулись на осколке камня, тяжелом и остром.
Я направил его вверх, туда, где, как мне казалось, должна была находиться его голова в этой черноте. Глухой удар. Сдавленный хрип. Давление на мое горло немного ослабло. Я снова ударил камнем. И снова.
Он зашипел и отпрянул от меня. Я откатился, глотая воздух, как выброшенная на берег рыба, шаря руками по полу в поисках винтовки, в поисках ручного фонаря. Где?
— Ты не понимаешь, — прохрипел он, голос его теперь был пронизан яростью. — Я собирался сделать тебя… великолепным!
Блеск в руинах, слабый свет потревоженных грибов все еще просачивался сквозь пыль. Он взял со своего стола длинный нож из обсидиана, отполированный и ужасно острый. Затем пошел на меня, как тень, держащая клык из черного стекла.
Моя рука потянулась к ботинку и нашла рукоять Ка-Бара. Я выхватил его, когда он бросился на меня.
Я встретил его атаку. Сталь ударилась о камень со скрежетом и брызгами крошечных искр, словно злые духи в темноте. Мы были слишком близко друг к другу, чтобы использовать любое оружие, сцепившись в этой смертельной схватке. Он двигался с бешеной скоростью: обсидиановый клинок рассек воздух перед моим лицом, затем огненной линией полоснул по моему левому предплечью, глубоко вонзившись в него. Вспыхнула боль, горячая и внезапная. Теперь он издавал низкие звуки, рыча, как зверь.
Я пригнулся, уклоняясь от широкого взмаха черного лезвия, который должен был перерезать мне горло, и сильно ударил его плечом в грудь. Мы вместе, спотыкаясь, отступили в глубокую часть пещеры, по рыхлому камню, и врезались в его верстак из песчаника. Его инструменты, сосуды, его отвратительные творения покатились и разбились об пол.
— Моя коллекция! — закричал он, на мгновение отвлекшись.
Это был тот самый момент, который мне был нужен. Он на долю секунды отвернулся, оценивая ущерб.
Я ударил Ка-Баром вверх. Он извернулся, как кошка, но лезвие нашло его — не идеально, скользнуло по ребру, а затем глубоко вонзилось в бок под рукой.
Он издал рев возмущения и боли и отшатнулся от меня, прижав руки к бокам. Темная жидкость, черная в этом тусклом свете, просочилась сквозь его пальцы.
Я не дал ему времени. Я бросился и повалил его среди руин его мастерской, среди осколков глины и разбросанных костей людей и животных. Он извивался подо мной, он все ещё был жутко силен, его дыхание горячо обжигало мое лицо, воняя собственной кровью.
Мой фонарь. Я видел его, наполовину заваленный камнями у входа в пещеру. Его луч криво указывал на крышу, сломанный, но рабочий. Я не мог до него дотянуться.
Он навалился на меня, нащупывая свободной рукой, и схватил одну из человеческих бедренных костей из своей коллекции. Он взмахнул ею, как дубинкой, и она с тошнотворным хрустом ударила меня по плечу. Белое и ослепляющее онемение пронзило мою руку. Моя хватка на ноже ослабла.
Он попытался перевернуть меня, чтобы оказаться сверху, его глаза горели диким огнем.
— Пустыня, — выдохнул он, кровь текла по его губам, — принимает твое подношение.
Он был силен. Боже, как он был силен. Я сильно ударил коленом в его раненый бок. Он вскрикнул, и его спина выгнулась. В этот момент мои глаза, уже привыкшие к слабому свету, увидели камень, сверкающий на полу рядом с его взметнувшейся рукой. Один из кусочков голубой бирюзы, которые он вставил в глазницы девушке у Хендерсона, тяжелый, угловатый.
Когда он замахнулся бедренной костью для нового удара, я схватил бирюзу. Она была тяжелой, с острым, сломанным краем. С рычанием, вырвавшимся у меня от боли и отчаяния, я обрушил ее не на его голову, а на запястье руки, державшей кость.
Он завыл, и этот тонкий, высокий и ужасный звук отозвался эхом от невидимой скалы.
Теперь ему было больно. Я надавил на него, нанося удары ладонью здоровой руки по его лицу, снова и снова, пока он не обмяк подо мной, дыша тяжело и прерывисто.
Я скатился с него. Все мое тело горело огнем боли. Моя рука. Мое плечо. Я лежал там, в пыли и руинах его безумия, и вдыхал воздух, заполненный песком, кровью и смрадом его химикатов. Камень надо мной был равнодушен к делам людей. Его дыхание рядом со мной было влажным и прерывистым, но постепенно затихало.
С трудом я нашел свой Ка-Бар. Затем ручной фонарь. Линза треснула, но свет не погас. Я направил его на него.
Он был моложе, чем я думал. Под грязью и дикостью глаз скрывался мужчина лет тридцати. Эти глаза, теперь пустые, все еще хранили какой-то призрак его ужасной преданности. Вокруг него лежали сломанные орудия его поклонения, разрушенные иконы. Бирюзовый камень лежал возле его разбитой руки, темный от крови.
Моя рация. Она лежала в обломках. Бесполезная.
Казалось, что мне потребовалась целая вечность, чтобы сквозь туман боли добраться до аварийного маячка в рюкзаке. Мои руки дрожали.
А потом было только ожидание. Я прислонился к холодному камню. Пустынный ветер нашел путь в эту гробницу и тихо завыл, пролетая, вздохнул через упавшую скалу. Это не было похоже на плач. Это вообще ни на что не было похоже.
Время не имело значения в этом месте. Возможно, прошли часы, прежде чем я услышал звук винтов вертолета, который доносился из мира за пределами камня, становясь все громче. Броуди сказал, что отправит то, что у него есть.
Они нашли меня там, среди обломков его видений, а сам он лежал подношением в нескольких футах от того места, где я сидел. Они использовали слова вроде «шок». Возможно. Я чувствовал лишь всепоглощающую пустоту, мне казалось, что я внезапно постарел на много лет.
Я жил. Он — нет. Но часть меня была похоронена в той темной расщелине скалы, с костями, глиной и бирюзой, окрашенной в темные тона. Пустыня взяла свое. И та красота, которую я знал в суровых и тихих местах, то скромное утешение, дававшее мне скалы и солнце, теперь омрачилась воспоминаниями об этом человеке и о том, что он сделал из этого одиночества.
Ветер все еще завывал в высоких скалах, но теперь у него был другой голос. И я знал, что в тихих местах, когда солнце клонится к закату, я буду искать знаки в пыли и прислушиваться к шагам, а рука будет привычно лежать на рукояти моего оружия.
Всегда.
~
Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевела Худокормова Юлия специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
Итак сегодня вновь 10 сентября и нашему малышу исполнилось два года.
Родителям, которые хотят узнать нормы психомоторного развития детей до 3 лет, полезно познакомиться с системой мюнхенской функциональной диагностики развития. Она была разработана в 1997 году и включает в себя практические показатели развития ребенка. Согласно этой диагностике, к двум годам малыш должен уметь:
Двухлетний ребенок уже достаточно самостоятелен. У малыша уже довольно хорошо развита координация, он постоянно находится в движении. С помощью взрослых двухлетка вполне может сам себя обслуживать: ходить на горшок, пить из чашки, есть ложкой, мыть и вытирать руки, раздеваться. Поддерживайте инициативу малыша и предоставляйте ему свободу – так он быстрее научится самостоятельности.
Возраст от года до трех часто называют «ходячим детством», ведь именно в это время малыш приобретает и совершенствует основной двигательный навык – он учится ходить. Давайте рассмотрим физическое развитие ребенка 2 лет подробнее.
В 2 года малыши обожают все, что связано с движением. Дети этого возраста практически без остановки могут бегать, прыгать, лазить на детской площадке. Движение приносят детям большую пользу – они учатся управлять своим телом. При этом у малышей быстрее получается овладеть руками (в частности кистями рук), а стопы покоряются значительно медленнее.
Известно, что совершенствование мелкой моторики тесно связано с интеллектуальным и речевым развитием малыша. В возрасте 2 лет детям особенно интересно играть с мелкими предметами, перекладывать их, сортировать, нанизывать бусы. Чаще всего именно в этом возрасте определяется ведущая рука ребенка, однако полезно делать все упражнения двумя руками (по очереди и одновременно).
Если в процессе движения малыш исследует возможности своего тела, то при помощи восприятия (зрения, слуха, обоняния, осязания, вкуса) ребенок познает окружающий его мир.
Для развития ребенка 2 лет очень важно, чтобы малыш получал как можно больше впечатлений. При этом желательно, чтобы информация была получена из разных источников. В детском центре «Созвездие» для гармоничного развития детей организована Монтессори-среда, из которой каждый малыш может почерпнуть именно то, что нужно ему в данный момент.
Двухлетний ребенок уже довольно самостоятельный, и многие родители стремятся привить своему малышу навыки самообслуживания и личной гигиены. Если с умом подойти к этому вопросу, то в 2 года ребенок будет уметь самостоятельно:
Какими речевыми навыками должен обладать ребенок 2 лет? В чем особенность речевого развития малышей в этом возрасте?
К 2 годам речь ребенка приобретает функцию общения. Кроме этого малыши часто озвучивают любые свои действия. Чем больше времени вы будете проводить с ребенком и разговаривать с ним, тем интенсивнее будет развиваться его речь.
О чём вообще этот пост?
Да о том, что наш малыш, наш великолепный сайт Vombat.su, вполне себе развивается. Растёт, учится, развивает мелкую моторику, играет и поёт...
А если серьёзно. То в отличии от коллег-конкурентов, у нас не было сильных взлётов, но и не было больших падений и сайт развиваясь привлекает всё больше читателей, авторов и просто хороших людей всё чаще становясь лидером.
И в этом не только заслуга адекватной администрации, но и заслуга всех нас, друзья!
С днём рождения милый Вомбатик!
Кушай, играй и учись, а мы все тебе поможем.
А с вами был dewqas.
История занятная. Но в моей школе (а при ней интернат для отдалённых сельских учеников - даже школьный автобус ходил - по району развозил) "поварёшку", мы, интернатовцы завли тётя Надя (имя не помню - но что-то похожее). Кормили интернатовцев 4 раза в день (завтрак, обед, полдник и ужин). Всё всегда замечательно было (пока мне не подсыпали несколько таблеток пургена в борщ - пока бегал выяснять отнощения с т. Надей - мне пацаны тут же меняли тарелку на нормальную).
Сама выпекала всяческие булочки, крендельки и пр. сдобу - получше магазинных были (рядом со школой гастроном был - за перемену успевали сбегать со своими 5 коп.)
Понял свою ошибочность наезда (а там цельный сговор был, пока меня один забалтывает/отвлекает - другой делишки свои делает) только через полчаса. Три урока пропустил - срал аж зелёным желудочным соком - всё одно встать с "позы орла" не мог.
А вот повар она была от бога. И девчёнок интернатовских в помощники брала - уму-разуму кухонному учила, мелкие в посудомойки - труду приучала (воспитание в интернате у "Шэфа" по Макаренскому было построено), старшие уже некоторые блюда сами готовили, на раздаче в ужин стояли (ужинал только интернат, но полдник получала и вторая смена "городских" - потому такие действа были неведомы "городским", что бы небыло, как говорят сейчас буллинга или хейта).
Мы же - привезли машину картошки с подшефного колхоза - перебрать (ну там и девчёнок так же привлекали), затарить в погреб, погреб отпидорить к лету, полы песком свежим засыпать, короба деревянные отремонтить. По весне, когда там уже почти гниль (погреб полное гавно по конструкции был - стены текли, пол намертво держал воду и т.п.) перебирали гниль и таскали в 40литровых кастрюлях на кухню. Естественно всё после того, как вторая смена учёбы разошлась.
Конечно, городок мелкий, и все (городские) всё знали, но к-либо замечания, подколки давать нам не смели - т.к. мы быстро самоорганизовывались и вот толпа разношёрстная быстро на место ставила всех и всё, в том числе и СШ№2, которая была новее и мнила себя лучше (как ни странно, но по кол-ву поступивших в ВУЗы в 94м году мы оказались больше, чем они, хотя объём в учениках у них был чуть ли не в 2 раза больше). Даже если тебя обидели и ты своим не говоришь, то самому попадёт (т.к. мы семья), и обидчика накажут по самое получение аттестата.
З.Ы. Спасибо Вам, Поздняк Леонид Александрович (кличка "Шэф" - директор, и, самое главное - воспитатель нашего интерната при СШ№1 г. Толочин Витебской области) - Вы мне фактически второй отец - очень многому научили, чего мой отец не смог бы дать...
У одной моей знакомой по имени Света есть дочь. Много лет назад, когда дочка заканчивала девятый класс, она поставила маму в известность о том, что уходит из школы и поступает в ГПТУ на "поварешку" учиться. Света была в шоке от решения дочери. Она мне жаловалась на дочь, когда я в гости заглянула:
- Представляешь?! Учится девочка в школе на отлично и хорошо. Думала, что на серебряную медаль пойдёт, а потом в институт. А она вон что удумала!!! В ГПТУ! Это же - Господи Помоги Тупому Устроиться! Туда же всех, кто не может учиться ни в школе, ни в колледже, ни в другом училище родители пихают. Лишь бы где-нибудь учились.
Я возражаю:
- А может она готовить любит и с раннего детства поваром мечтает быть?
И тут на кухню заходит дочка Светы. Я у неё спрашиваю :
- А ты любишь кушать готовить?
Она отвечает:
- Терпеть не могу.
- А почему тогда идёшь учиться на повара?
Ответ девушки меня убил:
- Потому, что все мои подружки туда учиться идут. Ну и я с ними.
- Так может они любят готовить еду?
- Неа! Они туда идут потому, что там учиться не надо.
На вопрос:
- А куда потом пойдёшь?
Ответила, что пойдет "как все - в школьную столовку поварешкой работать".
И тут картина мира немного прояснилась - мне стало понятно, почему в школьных столовых еда невкусная.
P. S. Я верю, что есть где-то в России школьные столовые, где вкусно готовят. Наверно есть...
