Бабушки и дедушки у меня были разные по воспитанию и жизненному укладу. У одних бабушки с дедушкой я чинно пила чай ровно в пять часов дня их фарфоровой чашечки с только что испечёнными ватрушками. Со второй бабушкой мы удирали на рыбалку и она громко, чтобы докричаться до ржавой баржи, на которой я ловила рыбу, орала: "Стукни её головой!" У первых я была девочка-цветочек, пока мы не сматывались с дедушкой в лес из-под бдительного ока бабушки. У второй растили сорняк, который крепкий и сам как-нибудь справится.

Если у тебя была бабушка из Казахстана, выросшая с двумя бойцовыми сёстрами и под не очень чутким присмотром отца-егеря, то все остальные корни генеалогического древа почти не имеют шансов на выживание. Особенно это заметно в еде. Бабушка росла в простых и незамысловатых условиях где-то вдали от поселений, наличие отца-егеря это подразумевало. Там всё было без изысков - хочешь рыбу, вот острога и лодка. Хочешь мяса - есть ружьё, иди добывай. Холодно зимой - иди к поленнице сушёной рыбы и топи печь. Бабушка солила грибы бочками и искренне считала, что собрать и заготовить нужно всё, что под руку подвернётся.

В таких условиях в пищу идут все запчасти добытого на охоте или рыбалке, да и вообще всё, что не приколочено. Она мастерски готовила свиные ушки и суп из бычьих хвостов, который где-то деликатес, а у нас было просто вкусно и в косточках поковыряться. Мы дрались за её рулет из свиной головы и собирались всей семьёй, когда она варила уху. Мамма миа, что это была за уха! Это был не тот суп из рыбы, который все привыкли есть из тарелки. Рыба из неё подавалась отдельно, на большой тарелке, порезанная крупными кусками. Бульон разливался в чашки и отдельно варились маленькие квадратные лепёшки из теста по типу пельменного. Всё елось вприкуску и запивалось бульоном. И конечно же, за право получить голову, мы тоже боролись между собой. Всё, что можно было завернуть в тесто и было не мясом - заворачивалось и называлось варениками. Но и пельменей она могла налепить столько, что хватило бы прокормить ещё пару семей в голодный год.

И вот как в таких условиях мог выжить нежный цветочек, периодически подкармливаемый со стороны другой бабушки изысканным наполеоном и пушистыми куриными котлетками на пару? Воспитание сорняка дало свои результаты - он не только вырос, но и на регулярной основе тащит домой мешок с соблазнительными мозговыми косточками. Чтобы потом сварить их и обгрызать, урча от удовольствия и выковыривая обратной стороной вилки содержимое на кусочек ржаного хлеба. Я готова биться с любым за хорошую рыбную голову и с тоской вспоминаю бабушкину уху вприкуску.

Как только речь заходит об общении продавцов в секс-шопе, как тут же цитируется анекдот:
- Маша!
- А?
- Хуй на!
Я не буду уточнять, сколько раз его писали, говорили и как ловко мы этот анекдот научились мимо ушей пропускать. В общем, предлагаю развеять мифы и прочее мракобесие - это цитаты из реальных переписок, где мы передаём друг другу новости, дела и прочую ценную информацию.

Я хвосты из витрины убрала, фиг знает куда это всё пихать. Зато теперь мастурбаторы влезли нормально.

На прилавке цветок лежит, это странная книжница оставила, я забыла в конце дня выкинуть. Думала, вдруг придёт за ним. (наш постоянный посетитель, поёт и танцует)

Кстати! Трусы леопардовые по скидке сейчас в 50% так что тот, который хотел купить для женщины своей теперь то сможет это сделать. ) Ура. ) Фиолетоволеопардовый эксклюзив

У нас снова нашествие "деточек", только сейчас подростки. В первый раз дня 4 назад зашли, я их выпроваживаю, но они не уходят только смеются стоят. Их тогда мужик на выгнал. Вчера были, не успели зайти в магазин, я ширму закрыла, они начали материть магазин.

Ванейм, ММоушн , Фан Фэктори, Сваком, полочка с клиторальными вибраторами, там где Анастейша - проверены. 5 игрушек в очереди на зарядку.

У нас кстати небольшой хаос среди стекла, я разложила вчера, потом хотела поправить но забыла. (про анальные втулки из стекла)

А эти здоровые Сваком и Осуга вообще никуда не вписываются.

Опять перетасовала полки - БАДы переложила пониже, они всё равно лежат все, а кремы-гели переставила повыше и на лесенку. А то их не видно было нифига. Неудобно будет - вернём всё назад. Баб надувных внедрила за yes for lov, и полка заполненная, и кукол видно.

Странный тип был. В кепке, длинный, волосы светлые торчали и в одет не по погоде. Пришёл, подошёл к кассе молча смотрел на меня, потом начал танцевать. Дальше вопросы пошли, а товары для детей есть? А красивые женщины? Почему нет? Я как то сразу почувствовала что что-то не то и охрану вызвала. К нам бывает заходят странные, но он уж очень подозрительно себя вел, потом начал хохотать и ушёл, танцуя. (заходил несколько раз, очень странный товарищ)

Магазин весь почти перебрала - приехало много Дживайба нового и стало невпихуемо. Так что он переехал на верхнюю полку. В подсобке пояс верности без замка, его должны были прислать в среду, но не прислали.

Я опять весь магазин перебрала - анальный отдел, теперь там всё влезает. Потеснила мастурбаторы, а то там пустовато было. БДСМ привезли очень много, перераспределила и маски теперь нормально висят.

Снова забегал ДВДшный дед за книгами, высказывал претензии что за 70 лет не может удовлетворить свои потребности. Везде фуфло одно. Просил заказать книги, я ему сказала что мы попробуем, но не обещаем что они приедут. В феврале он снова зайдёт и если книг не будет - то он больше никогда к нам не придёт. (соврал)

Осуга и заклейки привезли, баб и мужиков позаклеила, Осугу выставила на витрину где Ви Вайб. Приехали кролик и птичка, тестеры и картинки на месте. Масло тестерное стоит с другими тестерами, а коробки от Осуги в подсобке на полочке.

За возвратом так и не пришли. Анальную витрину я перебрала всю, не пугайся.

Носки повесила на вазу с носками, не знаю насколько это удачная идея. (носки с неприличными принтами)

Но дамы тоже клубятся и покупатели. У меня отобрали стул, сижу на лесенке. Обедать сложно - будет пахнуть едой, а это негламурно. Едим в подсобке, если успеем. Рабочее. Как это было - "девичник" в секс-шопе

Завтра может быть лёгкий бардак, но мы постараемся убрать. Немного написала в заказ, но уже плохо соображаю. В общем, пишу с борта сбитого боинга, с трудом вспоминая как пишутся слова. Дамы пьют шампанское. (тоже про девичник)

Не могу сообразить как по феншую сделать, кстати трусы тоже по вертикали вешать?

Женщина 31 год

— Когда мне было десять, родители договорились, что я останусь на лето в деревне у дедушки с бабушкой, - начала рассказ Наталья, симпатичная шатенка в темно-коричневом платье явно ручной работы. – На самом деле, это было уже не в первый раз – меня то и дело оставляли у них погостить, чтобы я, так сказать, росла на природе, набиралась сил и энергии.

— Это было единственной причиной?

— Не знаю, может быть, они хотели отдохнуть от бесконечных родительских обязанностей или собирались устроить какой-нибудь ремонт так, чтобы я не путалась под ногами. Но главное, что в том году все пошло не по плану – в какой-то момент мне стало скучно и я начала исследовать окрестности. В деревне детей почти не было, а если какие-то имелись, то мне с ними не разрешали играть, поэтому я развлекала себя, как могла. И вот, как-то раз я забрела в новую для себя местность, на другой стороне поселения – там, около леса, располагались старые бараки времен коллективизации в СССР. Бабушка рассказывала, что в них раньше жили люди, затем их использовали в качестве складов, а потом и вовсе забросили.

— И вы решили исследовать их?

— Детское любопытство оно такое… В общем, дверь я открыть не смогла, но увидела дырку в крыше и полезла наверх по кучам щебня и строительного мусора. В конце концов, мне таки удалось это сделать, но долго радоваться не получилось – крыша надломилась, и я полетела вниз. Несколько раз больно ударившись о балки и какие-то шкафы, я упала на покрытый грязью и пылью деревянный пол, жутко воняющий какой-то тухлятиной. Как вы понимаете, мне было больно, поэтому я заплакала и какое-то время провела с зареванным лицом. И только спустя какое-то время решила начать разбираться куда меня занесло и как оттуда выбраться. А занесло меня в старую, богом забытую дыру, битком набитую остатками старой мебели.

— Звучит довольно безрадостно.

— Дальше хуже: стоило мне только открыть скрипучую дверь, как я очутилась в самом страшном месте из всех, что только можно было представить. Огромное, погруженное в полумрак помещение было сплошным ковром покрыто гигантской паутиной. Она была везде: на полу, на стенах, свисала с потолка, обволакивала столы и стулья, криво висящие полки и вообще все, куда падал мой взгляд. А что я не заметила, то живо дорисовало воображение – казалось, что на меня отовсюду, жадно скаля зубы, глядят десятки пауков, таких больших, что они легко могли бы съесть меня заживо. Закричав от ужаса, я закрыла дверь и попыталась взобраться наверх, чтобы вылезти через дыру в крыше, но, как вы можете догадаться, у меня ничего не вышло.

— И тогда вы остались в этой комнате в ожидании спасения?

— Это было единственное что пришло мне в голову, - с заметно посеревшим лицом, ответила Наталья. – Я кричала, звала на помощь, но взрослые пришли только к середине ночи – они и представить себе не могли что меня понесет в такую даль. Потерянную девочку обнаружил сосед, дядя Леша – он спокойно прошел сквозь покрытый паутиной зал, взял меня в охапку и уже собрался идти обратно, но я начала брыкаться, не желая снова оказаться в этом страшном месте. Тогда он с головой накрыл меня курткой и сказал, что так я буду в безопасности. Собственно говоря, после этого случая я совсем перестала выходить на улицу, не могла спать в темноте, но самое главное – меня начинало буквально трясти от одного вида паутины или еще хуже – пауков. Ну а про то, что в деревне и того и другого навалом и говорить не стоит – поэтому через неделю приехали родители и забрали меня домой. Так закончились мои последние каникулы у бабушки с дедушкой.

— Но, несмотря на это, ваши страхи остались жить с вами.

— Поначалу папа с мамой пытались как-то вернуть меня в нормальное состояние: объясняли, что огромных пауков не бывает, что это всего лишь насекомые, что они не едят людей и так далее, - но все их усилия не принесли плодов. Тогда мама плюнула на это и начала чаще убираться в доме, особое внимание уделяя углам комнат, где частенько появлялась паутина, ну и заодно предупредила всех, кого можно о моих проблемах. Уже находясь в пятом классе, случилось так что кто-то из взрослых проговорился и об этом узнали другие ученики. Их насмешки и злобные приколы доводили меня до истерики, но какое им было дело до моих чувств…

— Дети бывают жестокими, порой, даже больше, чем взрослые…

— Настолько, что мне пришлось менять школу, чтобы иметь возможность нормально ее закончить. В институт я поступила заочно, лишь бы как можно меньше контактировать с кем-либо – возможно, именно из-за травли в детстве я стала нелюдимой, но однажды мне все же крупно повезло. В моей жизни появился мужчина, который любит меня и которого я ценю превыше всего на свете. Мы с Артуром уже почти пять лет вместе, а в прошлом году решили расписаться, во многом для того, чтобы люди перестали задавать надоевшие вопросы. Честно говоря, это событие никак не повлияло на наши с ним отношения – они как были крепкими, так ими и остались.

— Но призраки прошлого нашли вас и в этой счастливой жизни.

— Артуру предложили место в Мельбурнском университете, огромный грант и возможность продолжить его исследования уже на более мощном оборудовании и со значительно большей поддержкой. Это тот самый шанс, который выпадает один раз в жизни и упускать его нельзя ни при каких условиях! Но стоило мне только услышать об Австралии, как меня сразу же начало трясти – вы же выдели сколько там пауков, каких они размеров и какие гигантские паутины плетут? Это же мой оживший кошмар, не иначе!

— И вы встали перед сложным выбором.

— По правде, выбора никакого не было, я все уже решила для себя – мне нужно победить эту фобию во что бы то ни стало. Артур хоть и сильный мужчина, но, когда он окажется в чужой стране, ему потребуется надежная поддержка, и я собираюсь ему ее оказать! Ради этого я в лепешку разобьюсь, но выкину боязнь пауков из своей головы и, надеюсь, вы мне в этом поможете…

Всем привет.

Сегодня рассмотрим такой важный протокол, как HTTP. Важный потому, что именно его используют в качестве протокола передачи данных современные технологии интеграции (REST, gRPC).

HTTP

HTTP расшифровывается как HyperText Transfer Protocol, «протокол передачи гипертекста». Изначально этот протокол использовался для передачи гипертекстовых документов в формате HTML. Сегодня он используется для передачи произвольных данных - c помощью него можно передавать хоть JSON, хоть XML.

В основе HTTP - клиент-серверная структура передачи данных․ Клиент формирует запрос (request) и отправляет на сервер; на сервере запрос обрабатывается, формируется ответ (response) и передается клиенту.

HTTP не шифрует передаваемую информацию. Для защиты передаваемых данных используется расширение HTTPS (Hyper Text Transfer Protocol Secure), которое “упаковывает” передаваемые данные в криптографический протокол SSL или TLS. Но это совсем другая история)

Структура HTTP запроса

HTTP запрос состоит из трех основных частей: строка запроса (request line), заголовок (message header) и тело сообщения (entity body). Тело сообщения не является обязательным параметром. Между заголовком и телом есть пустая разделительная строка.

Строка запроса

В строке запроса указывается:

• Метод – название запроса (определяет действие), одно слово из стандартного списка, заглавными буквами;

• URI определяет путь к запрашиваемому ресурсу;

• Версия – пара разделённых точкой цифр. Например: 1.0.

Пример HTTP запроса:

Заголовок запроса

Заголовок запроса добавляет некоторую дополнительную информацию к сообщению запроса, которое состоит из пар «имя / значение», по одной паре на строку, а имя и значение разделяются двоеточием.

Обычно в заголовках передается какая-либо мета информация. Например, токен.

Тело запроса

Последней частью запроса является его тело. Оно бывает не у всех запросов: запросы, собирающие (fetching) ресурсы, такие как GET, HEAD, DELETE, или OPTIONS, в нем обычно не нуждаются и тела запроса у них быть не должно (так реализовать метод можно, но это не правильно).

В то же время для методов POST, PUT, PATCH - тело использовать можно и нужно.

Структура ответа HTTP

Структура ответа, в целом, идентична структуре запроса. Также есть строка статуса, заголовок и тело.

Строка статуса (Status line)

Стартовая строка ответа HTTP, называемая строкой статуса, содержит следующую информацию:

1. Версию протокола, обычно HTTP/1.1.

2. Код состояния (status code), показывающая, был ли запрос успешным. Примеры: 200, 404 или 302

3. Пояснение (status text). Краткое текстовое описание кода состояния, помогающее пользователю понять сообщение HTTP..

Пример строки статуса: HTTP/1.1 404 Not Found.

Более подробно про коды состояния и как их использовать расскажу как-нибудь в другой раз.

Пример ответа:

Заголовок

Заголовки ответов HTTP имеют ту же структуру, что и все остальные заголовки: не зависящая от регистра строка, завершаемая двоеточием (':') и значение, структура которого определяется типом заголовка. Весь заголовок, включая значение, представляет собой одну строку.

Тело

Тело присутствует не у всех ответов. Например, если мы вызываем метод DELETE, чтобы удалить какую-либо сущность, то в ответ нам вернется лишь строка статуса с HTTP-кодом 204.

Как правило тело ответа используется в том случае, когда нам нужно вернуть вызывающей стороне информацию о ресурсе. Например, если мы вызываем метод GET /users/25, то в ответе вернется полная информация о пользователе с идентификатором = 25.

P.S.: По традиции - буду признателен за вопросы про карьеру\профессию\чему угодно связанному со сферой IT - постараюсь ответить на всё.

P.P.S.: Также веду телеграмм-канал, в котором делюсь разным про профессию и про свой путь в ней. Есть и хардовая информация (асинхронные, синхронные интеграции, примеры ТЗ\шаблонов написания микросервисов), так и более софтовая - см. закрепленный дайджест.

ак пойдет разделение языков у детей, зависит от всего на свете, от луны в раке тоже.  "Пёс" или "собака"? "Собака" или "Hund"? Это примерно равнозначный выбор в возрасте 3,5 лет.

Вот на чем он основан у одного кучерявого мальчика трёх с половиной лет.

Пять пунктов. На самом деле девять, от общего, к частному:

1. Понимание мотивов родителей

1.1. Я говорю с детьми на русском всюду. Если я перехожу на немецкий, то у меня есть осмысленные причины, например, чтобы включить во взаимодействие с нами немцев. Иначе как ещё мы договоримся, кто и в каком порядке полезет на горку и можно ли их детям угоститься нашими кукурузными палочками.

1.2. И наоборот. Когда среди причин проскакивает что-то вроде: ”Буду говорить по-немецки, потому что они не понимают, подумают, что я невежливая или обсуждаю их" или “Они подумают, что я из России, а это не так однозначно”. Это сигнал. Это у меня в голове происходит то, что к реальным людям отношения не имеет. Какие-то эмоциональные, возможно иррациональные процессы. А я не хочу, чтобы при использовании русского языка появлялся эмоциональный фон вроде стеснения, или стыда, или вины. Ни у меня, ни у моих детей.

2. Русский — уютный домашний язык мамы и папы

2.1. Русский язык навсегда останется нашим семейным, внутренним языком в немецкой среде. Я хочу, чтобы он ассоциировался с принятием, поддержкой и любовью. Если Эрику упёрлось говорить многие глаголы через machen (делать), например, “Kira laut machen” (да, по-немецки неграмотно, ниже — почему я сына не исправляю), я буду ему проговаривать вслух: “Кира шумит”, но не стану давить. Потому что заставить детей невозможно. А вот радоваться, если он слово повторяет и сразу правильно использует — это сколько угодно.

2.2. И наоборот. Я избегаю методов принуждения и давления. Я не играю с сыном в непонимайку и не делаю вид, что не знаю слов, только если и правда не знаю. И не использую методы давления, шантажа и другие манипуляции. Ну, почти никогда :)

3. Самый простой и короткий путь достижения желаемого

3.1. Когда Эрик мешает языки или произносит неправильно русские слова, я его исправляю и повторяю правильный вариант и прошу несколько раз. Проще и быстрее со мной без немецких слов.

4. Дома и не дома говорят на разных языках 

Это называется контекст использования, у нас — среда, а именно, садик и дом. Это так же кодовые слова, которые меняют ребёнку “раскладку".

4.1. Я говорю “Да, в садике Katze, а дома — кошка”. Эрик иногда может спросить: "А как в садике говорят «шлем»?". Что, я считаю, промежуточный успех.

4.2. Когда возникает языковая граница, я перевожу Эрика через неё, например в садике: "Пока Эрик, хорошего тебе дня. Кира помаши Эрику. Winke-winke. Wir treffen uns später. Tschüss". Я как бы вывожу сына из одного языка и завожу в другой. Прощание долгое и многословное, переключение на площадке — в две фразы.

5. Родители не смешивают языки

5.1. Мы сами крайне редко используем немецкие слова в речи, либо самые незаменимые, вроде termin — "встреча", "запись", или doch — в значении "отнюдь", "напротив", либо то, что бессмысленно переводить — названия госструктур, документов. Я не учу ребёнка немецкому и не исправляю немецкую речь — потому что в саду это сделают лучше меня.

5.2. И наоборот. Позже я буду ждать, что сын будет мне подсказывать слова, грамматику и артикли. Сейчас иногда пингую его на тему der, die, das тех слов, в которых уверена. Тогда могу с энтузиазмом принимать его правильные ответы. А с неправильных просто съезжать.

Я держу в голове, что билингвизм — динамичная, подвижная история. То один, то другой язык может становиться основным, может отваливаться русский, например, первые полчаса после садика. И это всё нормально.

Кажется, ещё нет сообщества для родителей детей билингв. Я создала и буду очень рада поделиться своими историями, как идёт освоение языка, какие книги я читаю, что и как получается. Приглашаю в сообщество Билингвизм и полилингвизм

Вот так вот выходишь на смену, отдохнув на ниве физического труда и сразу интересно. Зашёл покупатель в плаще, даже на голове капюшон и ходит как-то странно. Ну да ладно, кто как хочет, тот так и ходит. Присмотревшись, понимаю, что человек не здоров, но перемещается относительно быстро - уже круг по магазину пробежал, пока догнала и поинтересовалась, чем помочь могу.
- Вакуумную помпу надо, есть? - спрашивает и кряхтит.
- Есть. - говорю - Вот они.
И слегка удивляюсь про себя, потому что ему явно не хорошо, а тут интерес такой. Рассказывать начинаю про то, чем они отличаются друг от друга. И вижу, что человеку весьма пофиг на нюансы, он про операцию рассказывает, которая только недавно была и теперь совсем плохо, потому что рикошетом всё задело. И это заметно, потому что ему откровенно нехорошо.
- А консультация врача была? - я слегка оторопела. В противопоказаниях к вакуумным помпам послеоперационного периода нет, но может их и не используют, когда только почикали?
- Да что они знают, это врачи. Мне друг сказал, что нужно сейчас начинать, у меня там такие застои!
Ой, блин... Не к добру эта затея, я пискнула ещё раз про врача.
- Я берёзовым соком промывал-промывал, травы уже все пропил тибетские, а меня взяли и порезали.
Окей. Каждый сам ковец своих приключений, отказ в продаже на базе моих представлений что так нельзя - это уже как-то излишне, решила я. Если даже берёзовый сок пропит, то терять уже нечего. Я начала объяснять как ей пользоваться. Пункт о бритье он отмёл как несущественный.
- Нужно подобрать удобную позицию. Кому-то удобнее стоя, кому-то сидя. - я оформляла покупку и рассказывала коротко и ёмко, покупателю было решительно пофиг - Смазку используют на водной основе.
- У меня банка вазелина стоит, хватит.
- Нельзя вазелин, он материал повредит, да и для половых органов он не самая полезная штука.
Я бросалась уже на амбразуры, амбразуры плевать на это хотели.
- Найду чем смазать, масла всякого дома много.
- Смазка на водной основе! - я поняла, что унимать страсть к экспериментам у человека бесполезно и просто напомнила - Стул вам дать присесть?
Я старалась оформить всё побыстрее и уже без излишних подробностей, потому что ситуация с его здоровьем постепенно ухудшалась. Перепроверив комплектность ещё на раз, уже в пакете, он двинулся на выход.
- А то кота в мешке продадите. - бросил он на прощание.

Вспомнилась мне одна история.

Неоднократно уже упоминал в предыдущих историях, что был дружен с начальником одного из отделов приставов, пока он работал, и тогда мне казалось, что этот отдел работает идеально.

И вот пошел я по какому-то вопросу в тот РОСП, начальника на месте не оказалось, или в суде был, или в управлении, короче говоря - пришлось зайти к приставу. Молодая, симпатичная девушка, но сколько же в ней оказалось надменности и желчи! И сколько нежелания дать элементарную бумажку! Короче говоря, я ощутил все прелести, того, как обычный человек приходит к приставу. Поняв, что вопрос не решится, решил плюнуть и зайти позже, к самому начальнику.

Собственно, через день-другой так и поступил - зашел к начальнику, вопрос решился за 5 минут.

Прошло несколько месяцев, наступает Новый Год. А мы каждый год 28 декабря собираемся в офисе, провожать год старый. И там за столом бывают многие, от уборщиц, до министров (не федеральных, а нашего, областного уровня, да он уже и бывший). И в тот год заглянул на огонек и начальник приставов (сейчас уже тоже бывший).

Конечно, коллеги сразу подняли вопрос о компетентности приставов и как бороться с их разгильдяйством. Начальник заверил, что меры предпринимаются, например, ту пристава, на которую я пожаловался, он наказал. Ох, наказал! Так наказал, чтобы ей больше неповадно было!

- Кстати, куда она пропала? - спросил один из коллег. - Давно ее не видел...

- Так она в декрете...

На минуту повисла гробовая тишина.

- Слышь, ты того... когда в следующий раз наказывать будешь - меня позови, - попросил коллега.

Между тем я продолжаю составлять четвертый сборник "Юридических историй", который находится здесь: https://author.today/work/210898

В квартире было тихо, если не считать шума кипящей в чайнике воды. Дерек подождал, пока она закипит, а затем разлил в две кружки, стоявшие на столе.

– Я верю тебе, – сказал он, – к слову говоря.

Он выкинул чайные пакетики и налил в чай молоко.

– Ты не обязан, – сказала я, – понимаю, это сумасшествие.

Стащив одеяло с дивана, я поплотнее в него закуталась. Я слишком сильно дрожала, чтобы снять сырую одежду, и единственное, что меня грело – это одеяло, старая батарея и пар от кружки чая, которую Дерек поставил передо мной.

– Ты не обязан мне верить, – повторила я, – знаю, возможно, ты даже не веришь в Ад. И тем более, в то, что они будут искать работников в Корке.

Чай обжигал нёбо. На глаза навернулись слезы.

Дерек выглядел безразличным. Сейчас, когда слезы высохли, кожа под его глазами казалась болезненно серой. Он глядел в кружку.

– Нет, я тебе верю. Не знаю, на самом деле, верю ли я в Ад. Или Рай. Просто никогда не думал об этом. Но я верю в странные вещи, которые мы не можем и не хотим видеть. Я знаю, что ты тоже в это веришь. И то, что случилось сегодня – это странно, но думаю, что реально.

Я сглотнула. Руки, сжимающие кружку, покрылись липким потом. Дерек видел женщину, Мэри, утащившую меня в реку. Для него это выглядело, как будто я исчезла всего на несколько минут. Но на самом деле, я переправилась через реку, прошла собеседование в Ад, и вернулась в ту же самую точку, из которой испарилась. Я хотела задержаться на том, насколько это необъяснимо, но мы оба вышли за границы разума – времени, сфер, реальности. Казалось, было проще принять, что реальность, в которой мы жили двадцать девять лет, разрушена.

– Когда у меня было, эм, собеседование, – тихо сказала я, – казалось, он знает обо мне все. Он знал мое имя, и, не знаю, знаешь ли ты об этом, что я разговаривала с бабушкой, хотя она уже умерла.

Дерек кивнул.

– Я знаю, – сказал он, – после ее смерти, несколько раз слышал, как ты разговаривала в своей комнате. Казалось, что там действительно есть кто-то еще.

Он встретился со мной взглядом, оторвавшись от отражения в своей кружке.

– Вот почему я уверен, что это взаправду, – сказал он, – я знаю, что ты видишь вещи, которые больше никто не видит. Будь это Ад или другое волшебное место, есть причина, по которой ты нужна им в команде. Ты видишь все.

Я кивнула, сделав еще глоток чая. И задумалась, что это значит, что я нужна Аду. Это значит, что я злая? Достаточно плохая и бесчувственная, чтобы работать в таком злом месте?

И тут на кухню вошла Лили, наша соседка. Она проводила большую часть времени у окна, с сигаретой или травкой, и спускалась вниз только чтобы приготовить макароны. Как и всегда, она была одета в сиреневую атласную ночнушку, которая обтягивала живот и сползала с плечей, как будто Лили собиралась показывать стриптиз. Волосы собраны в растрепанный пучок.

–О, – сказала она, – ты в порядке? Выглядишь расстроенной.

– Все прекрасно, – солгала я, растягивая губы в натянутой улыбке, – просто попала под дождь, вот и все.

Дерек помог мне снять мокрую одежду и принять душ. Три минуты я наслаждалась горячей водой, чувствуя, как она течет по спине и ногам, как капли путаются в волосках на крепко сцепленных на животе руках.

Когда Дерек выключил свет, и я легла спать, мозг кипел. Желудок сжимался от ужаса при мысли, что завтра снова нужно будет встретиться с Мелвином под мигающим фонарем. В голове роились планы выхода из ситуации, мысли мелькали как калейдоскоп.

Чем больше меня поглощала паника, тем больше я осознавала, что в глубине души воодушевлена силой, которой теперь обладала, чем бы это ни было.

На следующий день я проснулась рано и сидела за столом на кухне, дрожа над кружкой чая. Глаза отказывались на чем-либо фокусироваться. Примерно час спустя, спотыкаясь, вошел Дерек, запустив пальцы в лохматые волосы.

– Ты в порядке? – сонно спросил он. Я не смогла заставить себя ответить ему.

– Готова к знаменательному дню?  – снова попробовал он, как будто я отправлялась в Дебс или на выпускной.

– Если честно, не совсем понимаю, во что я ввязалась, – прошептала я. Пар кружился над моей кружкой с чаем, хотя я не трогала ее почти час.

– Ты всегда можешь отказаться от этой идеи и пойти со мной на концерт, – предложил Дерек.

– О нет, – сказала я, – прости, забыла, что он сегодня.

– Все в порядке, – сказал он, открывая холодильник, – я уверен, они приедут еще.

Вечером, за пятнадцать минут до заката, мы вышли из дома. Дерек надел кожаную куртку, которую практически не снимал во время учебы в колледже, но теперь почти не носил. Я убедила его идти на концерт без меня, зная, что он наслаждается в каком-то тускло освещенном месте, мне определенно было бы проще пережить первый день работы в Аду.

В этот раз мы отправились к обозначенному фонарю кратчайшим путем. Теперь я видела мерцание с другой стороны улицы, освещающее нарисованного на японском кафе дракона. Приблизившись, я увидела Мелвина, одетого в коричневый брезентовый плащ поверх делового костюма из темно-бордового атласа.

Увидев нас, он посмотрел на часы.

– Вовремя, я полагаю, – сказал он.

Он посмотрел на меня, потом на Дерека, затем снова на меня.

– Надеюсь, этот смертный юноша не собирается присоединиться к нам? – грубо спросил он.

– Нет, – сказала, повернувшись к Дереку. Он обнял меня до боли в костях, и я прижалась к нему так, словно от этого зависела моя жизнь.

– Я буду на концерте, но телефон всегда будет со мной, если я буду тебе нужен, – прошептал он.

– Не думаю, что у меня будет связь, но не волнуйся, – успокоила я его. Он смотрел на меня широко распахнутыми, встревоженными глазами, но, странным образом, будто бы с гордостью.

– Тебе пора, – сказала я, в последний раз сжав его руку. Он кивнул мне, Мелвину, и растворился в сумерках.

Мелвин не сказал ни слова, только смотрел на Дерека, удаляющегося вниз по улице, пока не убедился, что он отошел достаточно далеко.

– Хорошо, – сказал он, – теперь можем приступать к работе.

Он снял толстый кожаный портфель и поставил на землю. Внутри была куча бумаг и подшитых отчетов. Он протянул мне блестящую заламинированную инструкцию в дешевом пластиковом переплете.

Процесс Доставки: руководство для новичков.

– Это тебе для легкого чтения, – сказал он. – Уже скоро, наша первая душа должна скоро прибыть.

Я посмотрела на него, держа руководство в руках.

– Что вы сказали, душа? – спросила я.

– Вот увидишь, они покажутся тебе нормальными, – сказал он, выуживая из кармана плаща упаковку самокруток и закуривая одну. – Дерьмо! Чуть не забыл, – воскликнул он, наклоняясь, чтобы достать из портфеля что-то еще. Кончик зажженной сигареты у него во рту подпрыгивал, как буек в темной воде.

Он вытащил кусок мягкого, закругленного дерева и протянул мне. Это был череп, или, вернее, маска в виде черепа. В ней было два отверстия для глаз и круглые серые зубы, прикрепленные к нижней части. Маска выглядела древней и принадлежащей какому-нибудь племени.

– Ты должна надеть это, – сказал Мелвин.

Я посмотрела на выглядящую первобытно реликвию смерти в руках.

– Подождите, – сказала я, – так я, типа, мрачный жнец?

Мелвин посмотрел на меня с отвращением, стряхивая с сигареты пепел.

– Не будь такой старомодной, – сказал он, – плюс, я нахожу косы немного устаревшими, ты так не считаешь?

Я надела маску на лицо как раз в тот момент, когда кто-то появился под фонарем. Это был молодой мужчина, может двадцати-тридцати лет, с неровной стрижкой и нетвердой, словно пьяной, походкой

– Здарово, – он поприветствовал нас, стоя под мигающим фонарем. – Как дела?

Мелвин окинул его взглядом.

– Угостите сигареткой? – спросил мужчина, указывая на сигарету Мелвина.

– Нет, – сказал Мелвин, – открой рот.

Мужчина подчинился, обнажив полный рот сколотых зубов, некоторые из которых отсутствовали.

– Проверь под языком, – проинструктировал Мелвин.

– Можете, пожалуйста, поднять язык? – спросила я, смущаясь, будто была подростком-стоматологом.

Он поднял розовый язык, под ним сверкнула золотая искра, приютившаяся в щели липкого мягкого неба.

– Возьми ее, – проинструктировал Мелвин.

Я потянулась к нему в рот и вытащила монету, покрытую нитями слюны.

– Монеты нужны для платы за переправу на ту сторону, – сказал Мелвин, – переверни ее, и посмотри, что там сзади.

Я перевернула ее, испачкав пальцы склизкой слюной. На обратной стороне была пятиконечная звезда в круге.

– У него на монете пентаграмма, значит он отправляется в Рай, – сказал Мелвин, – если бы звезды не было, мы бы забрали его в Ад.

Я потерла монету пальцами. Она была гладкая и ребристая. В ней отражалось мерцание фонаря.

– Проблемы возникают, когда душа является без монеты, – сказал Мелвин медленным, назидательным тоном. – Конечно, в последнее время мы часто сталкиваемся с этой проблемой. Это означает, что их нельзя забирать или наоборот, у них забрали монету. Когда такое случается, мы можем вызвать семью души. Мы встречали много подлых членов семьи, которые крали монеты у мертвых и пытались заложить их в ломбард. По очевидным причинам, это неприемлемо ни при каких обстоятельствах. Ты сама должна возвращать украденные монеты.

Затем Мелвин сделал широкий жест в сторону реки. Тогда я заметила, что гондола, на которой Мэри перевозила меня прошлой ночью, снова привязана к лестнице в реке. Миниатюрные мачты в стиле викингов, покачивались, глядя на течение.

– Не пора ли нам? – спросил Мелвин.

Душа молчала, пока мы перевозили ее по реке цвета индиго, мы с Мелвином стояли рядом со штурвалом маленькой лодки и гребли по очереди. Я остро ощущала маску на лице – гладкое потертое дерево, лежало на мне, как окостеневшая рука древнего бога. Вместо того, чтобы отправиться в офис в контейнере, Мелвин объяснил, что мы проследуем по реке на восток, туда, где река впадает в море.

Пейзажи, похожие на сон, сливались воедино под тусклым светом Луны, затемненным плотным облаком тумана. Было трудно что-либо разобрать. Я видела Блэкрок Касл, его царственные камни сливались с небом. Коряги прибивались к берегам, оставляя на песке рябь. Блеск морского стекла вдоль берега был гораздо ближе и ярче к нам, чем закрытые церкви и дома, уединившиеся внутри материка, было абсолютно понятно, что эти земные миражи повседневной жизни находились в другом мире, лежали за пределами досягаемости.

Я оглянулась на душу, чтобы посмотреть, воспринимает ли он все это так же, и напуган ли осознанием того, что этот город никогда больше не станет для него реальным, но он выглядел спокойным. Мужчина задумчиво смотрел на ускользающий пейзаж, руки лежали на коленях, большие коричневые штаны колыхались на ночном ветру. Все, что он оставил в этом призрачном мире, сейчас лежало за берегом и не беспокоило его.

– Хорошо, – внезапно сказал Мелвин, протягивая мне весло, – ты видишь синюю точку на горизонте?

Я прищурилась сквозь прорези маски. Шар света, как звезда, отразился на границе моего зрения.

– Да, – сказала я, – вижу.

– Греби туда. Там осуществим передачу.

Весло легко разрезало воду. Я гребла вперед к свету, чувствуя головокружение и силу, как ребенок, плывущий на доске. Мы скользили по реке, которая противоречила расстоянию и времени. Когда маленькие скалы и песчаные берега Ли уступили место океану, казалось, прилив с силой потащил нас к берегу. Мы приближались к голубому свету, который сейчас казался ровным и широким, как биолюминесцентный бассейн, Мелвин постоянно разглаживал свой пиджак. Когда мы приблизились к краю, я заметила посередине другую лодку.

– Хорошо, стой, – сказал Мелвин, подняв руки, чтобы остановить меня. Я перестала грести и почувствовала, как лодка дает путь оживленным волнам. Мы покачивались из стороны в сторону на поверхности.

На некотором расстоянии от нас стояла другая лодка, совершенно неподвижная. Это была гондола такой же формы, как наша, но в ней стоял только один человек. На нем тоже была маска, но не такая, как у меня, а квадратная, как маска сварщика, с серебряными полосами вокруг глаз. На его спине в лунном свете блестело что-то серебряное и похожее на ветви.

– Дальше я сам, – сказал Мелвин, протягиваясь ко мне, чтобы взять весло.

Голубой свет сиял под нами, словно в море светила луна. Когда мы появились, фигура перед нами сохранила неподвижность. Что до души – казалось, он испугался незнакомца в потусторонней маске не больше, чем меня.

– Итак, мы привезли его в Рай, – громковато объявил Мелвин.

Фигура в маске подняла душу и помогла перебраться с одной лодки на другую, не обращая внимания на Мелвина. С душой на борту, фигура взмахнула веслом и погрузила его в воду.

Мелвин посмотрел на часы.

– Ваше здоровье. Увидимся позже, – сказал он, не глядя в серебряные прорези, где должны были быть глаза незнакомца.

– Поехали, – прошептал он и разрезал воду веслом, разворачивая нас обратно.

Когда мы удалились от сияющего бассейна, я повернулась к Мелвину.

– Кто это был? – спросила я сквозь стиснутые зубы.

– А, да. Это посланник Небес, он молчалив. Думай о работе, а не о Рае.

– Типа ангел? – спросила я.

Он обернулся и бросил на меня заинтересованный взгляд.

– Ты привязана к стереотипам, не так ли? – спросил он.

Я пожала плечами. Становилось холодно.

Когда мы пришвартовались под фонарем, Мелвин сказал, что я должна перевезти следующую душу. Маска все еще была надежно прикреплена к лицу, я чувствовала, как дерево давит на скулы.

Я стояла, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони и ждала, что кто-нибудь появится. Смотрела на людей, переходящих мост один за другим, пытаясь различить, не направляется ли кто-нибудь из них ко мне. Как будто ждала автобус, который должен появиться из-за угла. Кого из них я должна перевезти в загробную жизнь, есть ли в их лицах что-нибудь, чтобы это понять?

Мелвин молчал, и я смотрела сквозь туман, поднимающийся над рекой и оседающий вокруг невысоких зданий. Он стоял под фонарем, непрерывно куря сигареты и стряхивая пылающие оранжевые окурки в реку, где они превращались в пузырьки пепла.

Я наблюдала, как он совершает этот ритуал зажигания, затягивания и стряхивания, как почувствовала, что кто-то приближается ко мне. Я отвернулась от моста к лестнице, той самой, по которой я спускалась два дня подряд, чтобы встретиться с коллегами из Ада. Там шел мальчик с черными волосами, его скулы выдавались вперед, будто он кусал себя за щеки изнутри. Парень смотрел прямо на меня.

Ему было не больше шестнадцати или семнадцати, в темноте было сложно определить. Он неторопливо приближался, его лицо обрамляли острые пики черных волос. Глаза были водянистыми, но он не сводил их с меня. Мальчик остановился под мерцающим светом. Фонарь отбрасывал на его тело длинные диагональные тени, похожие на шрамы.

Я посмотрела на Мелвина, но он только кивнул мне и стряхнул пепел с сигареты. Я сжала кулаки.

– Открой рот, – сказала я мальчику. Мой голос был тихим, но твердым.

Он повиновался. Клыки были острыми, а передние зубы ребристыми там, где стерлась эмаль.

– Подними язык.

Монета была на месте, но выглядела тусклой и зеленой в тени. На ней не было гравировки. Я взяла ее пальцами и перевернула, закрыв глаза. Я очень хотела увидеть спасительную пентаграмму на другой стороне. Так сильно хотела увидеть, что выжгла ее изображение перед глазами, надеясь, что она проявится. Но, когда я посмотрела на монету, обратная сторона оказалась пуста. Снова перевернула ее, чтобы убедиться, но нет. Этот мальчик отправлялся в Ад.

Ветер с реки принес новую порцию прохлады. Я была благодарна, что на мне маска, потому что если бы ее не было, мальчик увидел бы, как вытянулось мое лицо и догадался бы о своей судьбе.

– Садись в лодку, – уверенно сказала я, указывая на гондолу, дрейфующую на воде.

Мелвин позволил мне грести всю дорогу, хотя мои руки дрожали, и я ненамеренно бросала лодку из стороны в сторону. Я старалась не смотреть на мальчика. Он излучал ауру беспокойства, я чувствовала это, даже не глядя на него. Когда мы приблизились к устью реки, я повернулась к Мелвину.

– Так куда мы, ну знаете, его передадим? Туда же? – спросила я, стараясь не озвучивать судьбу мальчика.

– Нет, – Мелвин принюхался, – это твоя работа. Ты перевозчик. Доплыви до того места, где мы были раньше и остановись. Я скажу тебе, что делать.

Я подчинилась ему, не проронив ни слова. На краткое время мне пришло в голову, что я могу действительно увидеть Ад. Как подготовить ребенка к такому? Я чуть не уронила весло в реку, задумавшись о потусторонних сторонах моей новой работы.

Вскоре мы приблизились к синей туманной воде, где я передала предыдущую душу ангелу. Однако мы по-прежнему оставались единственной лодкой в поле зрения.

– Сосредоточься, – сказал Мелвин, – изо всех сил. Закрой глаза.

Я оглянулась на мальчика, и тут же об этом пожалела. Его кадык заметно дрожал, единственный признак дискомфорта за каменным выражением лица. Лицо выражало решительность, словно он был ранен в бою и стоял на коленях, схватившись за рану и пытаясь умереть с честью.

Я крепко зажмурилась. Видения из "Ада Данте" горели перед глазами. Я представила Ад, в который доставила ребенка, скрежет зубов, все пылает в огне, всюду кровь и мышцы, оторванные от костей. Я думала о том, что он должен был сделать, чтобы заслужить такое, что я должна была сделать, чтобы быть коллегой Дьявола.

Я услышала звук, как будто вода разрушила дамбу, хотя ничего такого рядом не было. Открыв глаза, я увидела трещину в мире, всего в дюйме от нашей лодки. Черная линия тянулась поперек устья реки, потоки воды впадали в нее, как страницы складываются в корешок открытой книги.

Трещина расширялась и расширялась, отталкивая нас назад и заливая лодку водой. Теперь это было похоже на водопад на другой стороне, туман поднимался из необъятной темноты.

Лодка раскачивалась, я посмотрела на Мелвина. Рот распахнулся, хотя я не могла видеть через маску.

Мелвин отмахнулся от моего ступора.

– Это оно, – сказал он, – сюда мы его сбросим.

Я повернулась к мальчику. Его гордость испарилась, и сейчас он смотрел на меня в ужасе, его черные, как смоль, волосы, приклеились к лицу из-за тумана. Вцепившись обеими руками в край рубашки, он рухнул на корму лодки.

– Э-это не может быть правильно, – сказала я, лихорадочно тряся головой.

– Мне жаль, мальчик! – сказал Мелвин с излишним энтузиазмом, чтобы быть искренним. Он вытянул ногу и указал на парня носком парадной туфли.

– Поднимайся, – сказал он.

Теперь мальчик плакал, лицо скривилось, он медленно поднялся с колен, крепко держась руками за борта лодки. Он перевел взгляд на меня.

– Будет больно? – проскулил он, переводя взгляд с моей маски в глубокую темную пещеру перед ним.

– Не знаю, – честно ответила я. Я глянула на него на секунду и протянула ему руку.

– Можешь взять меня за руку, если станет легче, – предложила я. Он пристально посмотрел на меня, а потом на мою руку. Его взгляд задержался на моих ногтях, я забыла, что неделей раньше покрасила их в светло-розовый. На работе нам запрещали яркий маникюр.

Он вцепился в мою руку, влажной и холодной, но крепкой и отчаянной хваткой. Я поставила одну ногу на передний край лодки, почувствовав, как она прогнулась под моим весом. Мелвин призвал меня быть осторожнее. Я представила, как лодка опрокидывается в кратер, и мы втроем падаем в вечную тьму.

Мальчик поковылял к носу лодки. Мы ненадежно покачивались на краю пропасти, нос угрожающе висел над темнотой.

– Ты готов? – спросила я подростка, по-матерински сжав руку.

Он посмотрел на меня, прикусил губу и кивнул.

Он перекинул одну ногу за лодку, ощупывая воздух, как будто пытался сделать последний шаг по лестнице в темноте. Отпустил меня и уперся руками в край лодки, медленно перенося вес вперед.

В один момент он качнулся всем телом, и, разжав руки бросился в бездну. Он разрезал воздух как нож, руки вытянулись вдоль тела. Воздух взъерошил черные волосы, мальчик падал все ниже и ниже, пока не превратился в пятнышко, а затем исчез. Падение напоминало ракету, запускаемую в космос, осязаемость медленно растворяется в бесконечной темноте, пока не станет настолько маленькой, что вы с трудом можете вспомнить, насколько реальной она была, когда находилась перед вами.

Я приготовилась услышать удар о дно пропасти, но ничего не произошло. Я посмотрела на Мелвина, осознав, что на глаза навернулись слезы.

– Хорошо, здесь мы закончили, – сказал он, заглядывая в бездну, – думаю, можно идти.

Он хлопнул меня по спине, и я покачнулась всем телом. Я взяла весло и стала грести.

Большую часть мы преодолели молча, только мягкий плеск реки цвета индиго пел нам серенады. Это раздражало меня, и я решила, что не хочу больше молчать.

– Что в нем было такого плохого? – спросила я, глядя прямо перед собой. Во рту так пересохло что трудно было произносить слова.

– Прошу прощения? – спросил Мелвин с кормы.

– Этот мальчик. Что такого он сделал, что его отправили в Ад?

– Не знаю, я не соцработник, – сказал Мелвин. Я избегала смотреть на него, но слышала, что его губы сжимали сигарету.

– Он не выглядел плохим. То, что мы сделали с ним, кажется ужасно жестоким. Он был напуган.

– Да, ну, как и все мы, – пробормотал он.

В этот раз я повернулась к нему лицом.

– Вы думаете, это справедливо – вот так бросать детей в пропасть? То есть, разве мы не можем, хотя бы…

– Он убил ребенка.

Я уставилась на Мелвина, глядя, как он затягивается. Клубы дыма вырвались по обе стороны его рта.

– Что?

– Обычно я не смотрю личные дела, но это видел. Да, он убил ребенка. Приемного брата. Бедному парнишке было пять, а ему десять. Безжалостно мучил его, пока однажды не бросил в него кирпичом когда они играли. Попал прямо сюда, – Мелвин показал большим пальцем в основание черепа, – мгновенная смерть. Он даже не сожалел об этом.

Он смотрел на меня, не сводя глаз. Я была слишком поражена, чтобы смотреть в ответ.

Мелвин продолжил:

– Три месяца назад он пил с парнями, облажался из-за выпивки и всего остального, что он принимал. Начал хвастаться этим. Сказал, что должен был получить медаль за свой бросок. Что ребенок приходил в ужас всякий раз, когда видел его, глаза становились большими, как блюдца. Что было еще смешнее, потому что родители мальчишки были наркоманами, и тоже издевались над ним. Когда он ударил его, ребенок просто упал. Конечно, родители скрывали от него это, – он выдохнул дым из ноздрей. Рассветный свет танцевал на воде.

– Полагаю, один из его друзей был таким же жестоким, потому что забил его до смерти через несколько недель. Я считаю, так ему и надо.

Остаток пути я молчала. Течение светилось белыми полосами, когда тусклый свет освещал воду. Я разрезала каждую из них веслом, наслаждаясь, как их окутывает тенью. Как смеет свет оставаться в нашем мире?

Когда я приготовилась пришвартовать лодку под мигающим фонарем и привязывала ее, веревка оцарапала мои ладони. Когда я подняла глаза, наверху стояла Мэри. На ее лицо был натянут капюшон, а в руках была коробка.

“О, Господи, ну отлично”, – подумала я.

Мелвин поднялся по лестнице прежде, чем я пришвартовала лодку.

– У Мэри есть небольшой сюрприз для тебя, – сказал он, – первый день всегда тяжелый, мы подумали, это может помочь.

Я подошла к ним, перебравшись через перила. Мэри так широко улыбалась, что казалось ее лицо вот-вот треснет. Она открыла коробку, чтобы показать птицу, лежащую в гнезде из соломы. Это был голубь, которого я спасала за торговым центром, когда встретила Мэри. Она погладила его, и перья зашуршали, наполняясь энергией. Глаза медленно открылись, голубь встал и огляделся, на шее поднялись гребни перьев. Он уселся на край коробки, затем взлетел в тени фонаря, и выше, выше, выше в сиреневое небо, дрейфующий в восходящем потоке воздуха от реки с распростертыми крыльями.

– Он сделал это, – прошептала я про себя.

– Видишь? – спросил Мелвин, похлопывая меня по спине в этот раз более нежно. – Не все так плохо. На сегодня все.

Я стянула маску с лица и подошла, чтобы отдать ему, блестящее дерево черепа сверкало под сломанным фонарем.

– Что ты делаешь? Это твое, – сказал он, – Тем более, завтра ты останешься сама по себе.

– Но что если у меня возникнут вопросы?

Его губы скривились в кривой усмешке.

– Просто спроси меня.  Я смогу ответить.

Затем он ушел, держа руки в карманах плаща, исчезая вдоль реки.

Маска-череп осталась у меня в руках. Я посмотрела на Мэри. Она сияла, глядя на меня.

– Молодец, – сказала она, – первый день самый трудный. Ты хороший работник.

– Удачи, Мэри, – сказала я, – увидимся.

Снова было темно, облака чернели на фоне неба. В отличие от прошлой ночи, Дерек не ждал меня все это время. Вероятно, он все еще на концерте, напомнила я себе. На самам деле, не прошло ни минуты с тех пор, как я попрощалась с ним под фонарем. Я поднялась по ступенькам на улицу и отправилась домой в компании ночи.

Я вошла и сняла куртку и обувь. Голова гудела, наэлектризованная и пустая, как ветер, проносящийся над равнинами перед бурей. Я отправилась сделать чашку чая, но войдя, резко остановилась, потому что увидела Лили, хлопочущую на кухне. На ней был серый халат. Волосы завились и липли к лицу из-за пара над кастрюлей с кипящей водой.

– Привет, – безразлично сказала она.

– Привет, – сказала я, убирая маску за спину, чтобы она не смогла ее увидеть.

– Тебе что-то пришло по почте, – сказала она, – я положила на стол. Выглядит как приглашение или что-то такое.

Я взглянула на тонкий красный конверт на столе.

– Здорово, спасибо, – сказала я, взяла конверт и отправилась в свою комнату. Чашка чая может и подождать.

Я хлопнула дверью и повертела конверт в руках. Адрес не был указан, только мое имя, Сара Хорган, написанное мягким черным почерком под наклоном. Сверху печать из темно-красного воска. Выглядело как кровь.

Он открылся легко. Конверт был таким  гладким и тонким, что не мог содержать больше, чем лист бумаги. Я заглянула внутрь и вынула банкноту в пятьдесят евро. Выудив ее из конверта, я вдруг осознала, что это была пачка банкнот в пятьдесят евро. Они разбухли у меня в руке – пятьдесят, сто, двести, триста, пятьсот – тысяча. Как, черт возьми, они поместились в конверте?

Я бросила деньги на кровать. Матрас мягко прогнулся, подо мной, рассеянно уставившейся на дверцы шкафа. Розовая блузка, которую я выбрала для работы в понедельник, висела на плечиках, напоминания, что ее нужно погладить в выходные. Я убрала ее обратно в шкаф, повесив на ее место маску-череп. Пустые глазницы уставились на меня, сквозь них виднелся белое дерево шкафа.

Мне все равно больше не понадобится эта розовая блузка.

~

Оригинал (с) Stranger

Поддержать проект можно по кнопке под постом, все средства пойдут на валокордин и прочие успокоительные, чтобы не шарахаться от каждого звука =)

Телеграм-канал, группа ВК, новая серия про правила

Перевела Регина Доильницына специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

На волне воспоминаний о уроках "Труда" в советской школе вспомнилось, что и как происходило у нас на других предметных уроках. Может кому интересно)
А может кто вспомнит свои школьные годы.
У меня 1983-1993 года.
Итак, погнали😉

Предмет "Ботаника".
Куча разных лабораторных и практичек о растительном мире, изучение пестиков и тычинок.
Под микроскопом разглядывали пленку от репчатого лука. Причем микроскопов хватало на всех.
Дома во влажную вату помещали фасоль, зерна пшеницы периодически поливали их и выращивали ростки.
Высаживали газонную траву и цветы на школьных клумбах.
Учительница была спокойная, любила пошутить, никогда не ругалась. Помню всем кто не шел отвечать у доски домашнее задание - это был пересказ параграфа, ставила единички. В журнале у некоторых был частокол)) Потом они бегали за ней после уроков и умоляли о пересдаче.

Предмет "Зоология".
Опять же куча лабораторных и практичек теперь уже о животном мире.
Постоянно показывали диафильмы о всяких животных.
Учительница та же и частокол из единиц тот же))

Предмет "Анатомия".
Из подсобки выносили скелет человека для изучения всех косточек.
Показывали эмбрионы (плод) в стеклянных банках. Это были совсем маленькие человечки у которых было все сформировано. Чувства от увиденного были двоякие, с одной стороны интересно, а с другой - ты понимаешь, что это чей-то не родившийся ребенок.
Снова учительница та же и ее любимый частокол из единиц))

Предмет "Биология".
Честно, не помню, что мы там учили. Вроде как теорию эволюции. Помню, как учительница сказала, что кто хочет верить в теорию Дарвина - верьте, а кто в сотворение мира Богом - я не возражаю. Она аргументировала это тем, что не будет навязывать свою точку зрения.
Было немного изучения генетики, что рыжие в мире доминируют.
Частокол в журнале у некоторых уверенно красовался дальше)) И не надоедало же им постоянно бегать потом за нашей биологичкой.

Предмет "География".
Наблюдали каждый день за направлением ветра, вели календарь погоды и строили розу ветров. У каждого получалась своя)) Видимо кто-то ошибался при определении направления воздушных потоков))
Ещё нужно было работать в контурных картах. И это для нашего города была настоящая пытка, их просто у нас не продавали - дефицитный товар. А за то, что у тебя нет карты, тебе прилетала двойка без разговоров. Каждый доставал их как мог. Помню мне мама привезла их из Москвы, когда поехала по путевке от предприятия посмотреть столицу на 3 дня. Не знаю, ходила ли она на экскурсии)) Но цель ее была купить мне контурные карты. И мама справилась с задачей, купила мне сразу на будущее и прошлое с 5 по10 класс в двух экземплярах. На тот момент я училась уже в 6 классе)) В магазине на нее смотрели округлёнными глазами)) А она от радости, что вот они заветные контурные карты, забыла в каком классе я учусь)))
Учили карту мира, должны были по ней хорошо ориентироваться где какое государство находится, приветствовалось знание их столиц.
А вот столицы, гербы и флаги республик СССР должен был знать обязательно. Однако гербы и флаги со временем забылись.
Учительница была очень-очень строгая и требовательная. Тишина на уроках стояла полная.

Предмет "Физика".
Были тоже лабораторные и практические работы.
Соединяли электрическую цепь, чтобы загорелась лампочка. Делали макеты фонтанов, чтобы струйка воды шла. Какие-то опыты на колебания с пружинным маятником.
Учителя менялись постоянно, каждый год - новый учитель.
Помню только закон Ома I = U/R (сила тока измеряется в амперах, напряжение в вольтах, а сопротивление в омах) и закон Ньютона - сила действия равна силе противодействия.
Если основательно покопаться в глубинах памяти, конечно можно вспомнить что-то ещё) Но, каюсь, физик с меня никакой))

Предмет "Химия".
Проводили опыты с различными реактивами, горелки, сухое горючее. Смешивали растворы в пробирках, грели над горелкой, наблюдали, пользовались лакмусовыми бумажками. Записывали ход опытов в тетрадь.
Запомнился сильно только один случай опыта скорее всего с соляной кислотой. Не помню смешивали мы ее с чем-то или нет. Я ещё и не химик)) Но подружка - соседка по парте, сильно низко опустила пробирку над горелкой. Она, в смысле пробирка - от близости пламени горелки лопнула и кислота "полетела" в разные направления. На парту, тетради, мне на руку, подружке на лицо. Ожог лёгкий был на руке и дырка на халате. Учительница крикнула, бегом к ведру с водой, чтобы промыть участки кожи. Ну и на нас возложили приобретение новой пробирки для кабинета химии.
Ещё мы на уроках обязательно должны были быть в белых халатах. С ними у нас в городе тоже были проблемы. Не знаю продавались ли на тот момент они в аптеках. Но закон был такой, нет халата - двойка. Несколько двоек мне таки прилетело)) пока бабушка по знакомым не нашла где-то злополучный медицинский халат.
Естественно таблицу Менделеева учили, карточки делали с элементами.
Учительница молоденькая была, только с института. "Охломоны" - двоечники с класса столько нервов ей вымотали.

Предмет "Астрономия".
Вел его у нас директор школы. Честно сказать: толком мало чего знаю, он то на совещаниях пропадал то ещё где-то по работе. Но когда появлялся на уроке, рассказывал о звёздах и планетах. Недавно в кроссворде попался вопрос - в чем измеряется расстояние в космосе. Помню до сих пор - в парсеках.

Предмет "Черчение".
Учили чертить рамочки на ватмане, писать чертёжным шрифтом, чертить детали в трёх проекциях.
Объяснили что такое штангенциркуль, лекала и для чего они нужны.
Вела предмет математичка, строгая женщина была, ее боялись)

Предметы "Алгебра" и "Геометрия".
Требовали знать наизусть аксиомы, правила, выводы теорем, тригонометрические формулы.
Естественно много со временем забылось, но теорему Пифагора помню до сих пор, что квадрат длины гипотенузы равен сумме длин квадратов катетов. Признаки равенства треугольников, формулы для нахождения площадей некоторых фигур. Координатные оси, векторы. И то что тангенс - это отношение синуса к косинусу, а котангенс - косинуса к синусу. Зачем мне это помнить? До сих пор не понимаю)) А ещё нас учили пользоваться таблицами Брадиса, сейчас это точно прошлый век)
Вела предметы та самая строгая математичка, которая учила чертить.

Предметы "Русский язык" и "Русская литература".
Знание правил орфографии и пунктуации. Многие так вдолбили в голову, что помнишь и поныне. Например, что слова - зги, здоровье, здесь, здравствуйте, здание, пишут с буквы З, а не С.
А с пунктуацией каюсь, дела обстоят у меня хуже))
По литературе изучали много произведений, которые сейчас может и исключены из школьной программы.
И ведь было время у школьников читать все задаваемые романы и повести не в сокращённом виде. У нас не было на тот момент интернета, где добрый человек вкратце опишет сюжет произведения.
Мы не изучали того, что может изучают по литературе сейчас.
Помню "Бородино" наизусть учили вроде как в 5 классе, мне казалось тогда стихотворение таким огромным))
Учительниц было несколько.
Первая старенькая очень была, ух лютовала и гоняла она за безграмотность.
Вторая такая же, гоняла ещё и тех, кто пытался профилонить в чтении Фадеева "Молодая Гвардия", Пушкина "Евгений Онегин", Шолохова "Поднятая целина", Гоголя "Мертвые души", Достоевского "Преступление и наказание", Толстого "Война и мир" и т.д.
Третья была добрая, как раз рухнул союз и в школе разрешили Булгакова "Мастер и Маргарита". Ещё я отказалась у нее учить стихотворения Маяковского, объяснила тем, что не могу их учить, совсем не нравятся его произведения. Лучше Блока вам прочту)
В литературных произведениях я конечно ошиблась, что в каком классе читали уже не помню. И естественно вторая учительница гоняла нехочух чтения за другие произведения))

Предметы "История", "Мировая история".
Вспоминать, что учили по истории сложнее. Тут уже смешались знания, которые получила в школе, потом в техникуме, да и то, что сама читала, ведь это интересно.
Вот точно помню, что учили в школе о древних людях, монголо-татарском иге, Кровавом воскресенье, революции, Ленине, второй мировой войне, ВОВ. Может, что упустила.
В старших классах выдали учебники "История КПСС" и ещё про какой-то съезд компартии, "Мировая история". Мы даже не успели их открыть, СССР развалился и мы их сдали. Вместо них получили учебники "Новая история". Учительница прочитав это творение, пришла в ужас)) и сказала, что написана какая-то хренотень, учебник был отпечатан на пергаментной бумаге, таких учебников на пергаменте у нас никогда не было, издательство - точно не помню какая зарубежная страна. Мы этот учебник ни разу не открыли. Учительница рассказывала нам историю по своим советским книжкам. Хорошая она была, очень добрая и тактичная.

Предмет "Человек и общество".
Вот честно, совсем ничего не помню))
Потому что учебников по этому предмету у нас совсем не было. Видать не успели ещё придумать и напечатать или переиздать.
В памяти осталось только то, что на урок учитель притащил нам свидетелей Иеговы и они начали блатовать класс вступить в свою секту)) раздавали свои буклетики, книжечки и журналы, приглашали на свои собрания во Дворец культуры. Говорили, что им нужна молодая кровь в их рядах))

Предмет "Английский язык"
С ним у меня было совсем плохо. Класс разделили на две группы. Одна попала к строгой учительнице, та за предмет "драла" так, что волосы на голове шевелились. Я попала в другую группу, к своей классной руководительнице. Она постоянно была чем-то занята, что-то писала, заполняла. Мы практически были предоставлены сами себе. Как итог такого преподавания - знание английского алфавита, счёт до двадцати, могу читать (говорят хорошее произношение), переводить только со словариком, ну и знание каких-то лёгких слов - класс, доска, девочка, мальчик, нос, кот и т.д.
Короче англичанка с меня так себе, если только изъясняться при помощи пальцев ещё))

Предметы "Медико-санитарная подготовка" и "Начальная военная подготовка"
Нас учили как оказывать первую помощь пострадавшим при ожогах, переломах, ударе электрическим током, обморожении, тепловом ударе, при потере сознания, делать перевязки, искусственное дыхание. Учили как себя вести при ядерном взрыве, как измерить пальцем ядерный гриб, чтобы узнать в какой зоне поражения ты находишься.
Этот предмет вела школьная медсестра.
Потом мы менялись с мальчиками и учили НВП. Нас обучали правилам пользования противогазом. Как правильно его надевать. Облачение головы в противогаз сдавали на оценку.
Описывали из каких частей состоит автомат. Но разбирать и собирать данное оружие, как и пострелять нам не дали. Этому обучили только мальчишек.
Мы даже обиделись на военрука)) он ответил, что наше дело борщи варить.

Предмет "Музыка"
В классе стояло пианино. На уроках мы пели песни под аккомпанемент учительницы. Это были - "Священная война", "Интернационал", "Катюша", "С чего начинается Родина", "Гимн СССР".
На проигрывателе слушали пластинки с классической музыкой - Чайковский, Рахманинов, Шостакович, Глинка.
Изучали иностранных композиторов - Бах, Бетховен, Вивальди.
Учительница вела кружок хора и вокала в школе, мы катались с ней на выступления.

Предмет "Рисование"
Один из любимых предметов, я неплохо рисовала. Учитель был мужчина - профессиональный художник.
Учил рисовать красками, цветными карандашами, простым карандашом. Рисовали портреты, природу, натюрморты. Очень запомнилось, как рисовали натюрморт из графина с яблоком. Сначала на лист постружили грифель с простого карандаша и растёрли его ваткой по бумаге приличным слоем. Лист был весь тёмно-серый. А потом по этому листу рисовали тёркой, вырисовывали графин и яблоко. Получается, в нужных местах стирали нанесенный грифель, где больше, где меньше, рисуя таким образом даже тени.

Предмет "Физкультура"
Толком никто ничего не рассказывал, никаких правил игры в баскетбол и волейбол. Бери мяч кидай через сетку, либо бери мяч, кидай собрату по команде или в кольцо. Складывалось впечатление, что просто бегает толпа по спортивному залу от одной корзины к другой))
Перепрыгивания через козла, лазанье по канату, упражнения на брусьях, прыжки в длину, спринт, метание гранат.
Ходьба по бревну: забираешься на бревно и как гимнастка дифелируешь почти до конца бревна, там делаешь элемент "Ласточка", разворачиваешься и семенишь назад.
Обязательный кросс при котором так никто за всю школу и не рассказал, как правильно дышать при беге, чтобы не кололо в боку))
Учительница была пухленькая женщина. Сама естественно нам не могла показать ни одного упражнения, ни принять участие с нами в игре с мячом.
В старших классах нас разделили с мальчиками. У нас осталась наша учительница, а у ребят появился - физрук. Вот он с ними даже в футбол играл)

Предмет "Основы информатики"
Это был новый предмет, введен он был у нас только, если правильно помню, в 11 классе.
На весь город, наша школа была единственная у которой был компьютерный класс. К нам ходили с других школ на этот урок.
Все, что помню именно с уроков по школе - бит, байт, килобайт, двоичный код.
Я даже не помню были ли мышки у этих компов тогда)))
Компьютеров было штук 20, за ними работало сразу по два человека. Не пойму в чем был смысл сразу усаживать двоих, а не по очереди?))
Мне очень на этом предмете помогли курсы УПК с профессией секретаря- машинистки. Я и ещё несколько девчонок из класса легко ориентировались на клавиатуре. А многие одноклассники, думали, что буквы на ней должны располагаться в алфавитном порядке))
Учительница совсем молодая была, все переживала, чтобы мы не ушатали компы.

Мы сдавали экзамены после каждого учебного года. Точно уже не помню, что в каком году. Это были всегда разные предметы - математика, геометрия, анатомия, английский язык, русский язык, алгебра.
Помню как писали экзамен по русскому языку, в 1987 или 1988 году. В кабинете на учительском столе стоял телевизор, в назначенное время его включили - там диктор объявил, что сегодня пишем экзамен по русскому языку и сейчас в прямом эфире вскроют конверт и назовут номер диктанта со сборника экзаменационных диктантов.
Не знаю для всех школ СССР это объявлялось или только по республикам.

Наш выпуск 1993 года был первым у кого вместо привычных обычных экзаменов ввели тесты.
Тесты по алгебре и геометрии мы писали в спортивном зале, туда поставили 4 или 5 огромных досок, где были написаны примеры и на выбор четыре ответа на них, условия задач и так же были даны четыре ответа. Ну естественно все это нужно было решить и ответ должен был совпасть с одним из вариантов ответов.
Парт было очень много. Загнали в этот импровизированный кабинет сразу 2 старших класса. А классы были большие 40 человек точно. Итого человек 80 учеников, человек 8 наблюдателей.
Поворачиваться к другой парте нельзя, разговаривать с соседом нельзя - штраф, снимают баллы, если заметят шпаргалку - всё, на выход со спортзала.
Русский язык просто был диктант, так же в спортивном зале .
Ещё нужно было сдать два предмета, они были на выбор. Я сдавала русскую литературу и географию. На сдачу по выбору, народу было меньше и сдавали уже в обычных кабинетах.
По литературе тестовые вопросы по художественным произведениям школьной программы и написать сочинение.
По географии тестовые вопросы о государствах.

Когда все экзамены-тесты были далеко позади - 12 июня на выпускном во Дворце культуры нам выдали аттестаты об 11-летнем образовании и выпустили в свободное плавание))