– Ладно, давайте начинать. Время разреза 9:45. – Громкий мужской голос разбудил меня.
Голова кружилась, глаза, заклеенные скотчем, отказывались открываться. Я попытался позвать на помощь, но сразу понял, что буквально не могу пошевелить ни единым мускулом.
Что это? Я парализован? Попал в аварию? Мозг совершенно отказывался соображать, ничего не удавалось вспомнить.
– Подготовьте устройство, часть 108. У нас не так много времени на установку, – сказал другой голос.
Острая боль пронзила затылок, по шее потекло что-то теплое. Мне отчаянно хотелось кричать от боли, но ничего не получалось. Оставалось только лежать и ощущать, как они режут меня.
– Может зажмешь тут, если не против? Видишь же, кровит. – Снова первый мужчина.
– Не помогает, – ответил второй секунду спустя.
– Ладно, тогда просто прижги. Кожный лоскут готов.
От запаха горелой плоти у меня болезненно свело желудок, благо он был абсолютно пуст. Видимо, я давно ничего не ел…
Черт, да это же операция! Я на операции. Но очнулся и не могу пошевелиться.
Хирург все прижигал мою кровоточащую плоть, и, чем сильнее становилась боль, тем отчаяннее я пытался вспомнить, что меня сюда привело. Удалось выудить только смутное воспоминание о болезни… о раке, растущем где-то в животе.
Но тогда что они делали в моей голове?
– Давление и пульс немного повышены, но он спит, точно. Не волнуйся.
А я их слышал и чувствовал все, только никак не мог подать знак…
Дрель взревела, сверло уперлось в череп, и все мое тело сотрясалось вместе с ним. Боли не было, но тот треск мне не забыть никогда.
– Черт, ты залез глубже, чем надо?
Когда они вскрыли череп и запустили руки в мой мозг, боли не было. В мозгу нет нервных окончаний, так что только влажное тошнотворное хлюпанье тканей, говорило о том, что они копошатся у меня в голове.
– Заряжено и готово, док.
Я смутно почувствовал давление: что-то воткнули глубоко в мой мозг.
В отчаянии и ужасе, я пытался вспомнить, что произошло перед операцией. Рак. У меня была опухоль поджелудочной железы! И, я, конечно, не гений анатомии, но поджелудочная должна быть немного дальше от головы.
– Приложи электроды к клеммам, 650 миллиампер, пожалуйста.
Высокий свист заполнил воздух, затем сильный толчок и…
Я пришел в себя на больничной койке. Улыбающаяся женщина стояла рядом, она вроде бы готовила меня к операции, а я, похоже, не запомнил ее имени.
– Все прошло отлично, мистер Джонс, у нас все получилось! – восторженно прощебетала она.
– Все хорошо, от наркоза может кружиться голова, но через час или около того, вы будете в порядке.
В палату вошел незнакомый мужчина в белом халате. В руках больничная карта и шприц, наполненный прозрачной малиновой жидкостью.
– Добрый день, мистер Джонс. Меня зовут Итан, сейчас я проверю как вы и закончу процедуру.
Я скосил глаза на свой живот, замотанный бинтом. Черт, больно.
– Болит? – спросил доктор.
– Минутку. Сейчас увеличим дозу обезболивающего. Но сначала я расскажу вам о заключительной части процедуры. Будет немного жечь. – Он выразительно помахал шприцем. – Сейчас, когда большая часть опухоли канула в лету, нам остается только уничтожить, что осталось, и позаботиться о восстановлении.
Доктор наклонился, готовый ввести мне содержимое шприца… и я понемногу начал приходить в себя. Воспоминание об операции вернулось с новой силой, и я резко дернулся в кровати, вырвав капельницу.
– Вы мне мозг просверлили!
– О чем вы? – Итан явно был сбит с толку.
– Я проснулся во время операции, я слышал все, что говорили хирурги, и я знаю, что вы что-то засунули мне в голову!
– Мистер Джонс, видеть реалистичные сны под наркозом – это нормально, не волнуйтесь. Некоторым вообще кажется, что они парят над столом и наблюдают за операцией, другим просто снится всякое странное. Фантазия и реальность просто смешиваются.
– Нет, это был не сон, я все чувствовал! – И я потянулся к затылку.
Раны не было. Все волосы на месте, никаких признаков шва…
– И, как я уже сказал, это нормально.
Немного успокоившись, я позволил ему снова поставить капельницу и ввести инъекцию. Лекарство и правда обожгло вены, растекаясь язычками пламени по руке и шее. Голова закружилась.
– Готово! – улыбнулся Итан. – Теперь отдыхайте. Мы понаблюдаем за вашим состоянием несколько дней. С завтрашнего дня будут разрешены посещения.
Какой-то сюрреализм. Мой предположительно неизлечимый рак вдруг исчез за одну операцию, всего через пару недель после того, как врач озвучил диагноз и дал мне максимум шесть месяцев.
Да и все, что предшествовало операции, казалось не менее странным.
Мне позвонил некий доктор Берк, представлявший недавно основанную компанию Artifex Pharmaceuticals, и сказал, что они работают над экспериментальным методом лечения для безнадежно больных раком людей. А еще, что я идеально подхожу для исследования и бесплатного лечения, вот только метод еще не одобрен окончательно. Мы вскоре встретились, и доктор Берк объяснил, как пройдет процедура: хирургическое вмешательство и новый препарат для химиотерапии.
Передо мной стоял выбор: либо гарантированная медленная и мучительная смерть от рака, либо возможная быстрая смерть на операционном столе. И я рискнул. И чудесным образом исцелился.
Прошла неделя. Меня выписали из больницы, вручив упаковку обезболивающего, и отправили поправляться. Но тот кошмар, тот сон со дня операции никак не шел из головы.
Из любопытства, я просмотрел договор, который заключил с компанией и нигде, ни в одной строчке пятидесятистраничного документа не нашел названия “Artifex Pharmaceuticals”. Или хотя бы одного имени сотрудника компании.
По номеру, который мне дали при выписке, все время было занято.
Я остался ждать, когда они решат вызвать меня на обследование, один на один с со своим кошмаром.
Мне так нужны были ответы…
Время шло. Месяц я валялся дома и смотрел любимые телешоу, и вот, наконец, восстановился и был готов вернуться к работе.
Первым делом, я встретился с Дэниэлом Харрисом, моим начальником. Он показал себя отличным парнем, разрешил взять столько времени на лечение, сколько будет нужно. Пусть платили нам неважно, но мне нравилась эта работа.
– Бенджамин, здорово видеть тебя! – почти крикнул он, увидев меня в дверях офиса. А потом еще и крепко обнял.
Впрочем, мы быстро вернулись к официальному способу приветствия и пожали руки, как два профессионала. Нужно было обсудить мое будущее в компании. Я опустился в кресло у стола и тут услышал странный звук…
…похожий на помехи, на высокочастотный скрежет колонок, к которым поднесли старый мобильный телефон, готовый зазвонить. И я понятия не имел, откуда он взялся.
Сначала его было едва слышно, и я решил просто проигнорировать эту странность, но Харрисон сразу понял, что что-то не так.
– С тобой все в порядке? Ты как-то побледнел.
– Да, все нормально. Ты это слышишь? – Шум постепенно нарастал.
– А, эм… забудь, просто голова разболелась. – Я постарался скрыть беспокойство.
Он странно посмотрел на меня, подбирая слова, и вздохнул.
– Послушай, Бенджамин, я хорошо знаю, что от такого нелегко оправиться. Это тяжелое бремя, морально и физически. На самом деле, на себе знаю. Однажды я пережил подобный опыт, много лет назад, и… И тот период глубоко ранил мою самооценку ощущением беспомощности и неспособности выжить без чужой поддержки.
Шум просто разрывал мне голову.
– Все нормально, я об этом не рассказываю. Все закончилось почти пятнадцать лет назад. – На мгновение он замолчал, широкая улыбка сменилась растерянностью. – Хотя, надо сказать, все произошло так странно. Предполагалось, что я неизлечим, что максимум через год меня не станет. А потом вдруг из ниоткуда объявился тот парень и предложил чудодейственное лекарство.
Черт. Его история оказалась слишком близка к истине, чтобы принести успокоение.
– Я даже не могу вспомнить название той конторы, после операции все словно в тумане. Как же она называлась? – Харрисон хмыкнул. – Нет, бесполезно. Хм. Что-то вроде… “Арти-что-то-там”.
– Артифекс Фармасьютикалз?
– Вот-вот, да! Откуда ты знаешь?
Я едва услышал его вскрик из-за жуткого треска в ушах.
– Меня лечили они же, только сказали, что недавно открылись.
– Странно,– просто ответил он.
Я извинился и пошел к выходу, сославшись на сильную головную боль. Харрисон был готов предоставить мне столько отгулов, сколько нужно, точнее даже не так – он заставил меня взять отгул и поправляться.
И стоило мне выйти из кабинета, как шум смолк. Вздохнув с облегчением, я поспешил домой: надо было еще раз просмотреть документы.
Пару часов я листал бумаги. Бестолку. Потом гуглил, потом снова звонил по тому номеру, перерыл электронную почту, забитую спамом…
Если они и правда вылечили Харрисона пятнадцать лет назад, то их метод давно уже должен был пройти стадию эксперимента. И это выбивало из колеи.
Этот шум, разрывающий голову, пробуждение во время операции и тот факт, что никто никогда не слышал о компании Artifex Pharmaceuticals, кроме тех, кто сам с ними сталкивался – слишком много загадок разом.
Поэтому я решил вернуться в больницу, разыскать одного из своих врачей. Но не сейчас. Сейчас нужно было отдохнуть.
В ту ночь сон так и не пришел ко мне. Я все терялся в догадках, не находя утешения даже в том, что избавился от рака. Около полуночи зазвонил телефон.
– Бенджамин? – мрачным тоном спросил мой старый коллега. Мы давно с ним не разговаривали.
– Алекс, не ожидал тебя услышать. Почему ты звонишь так поздно, все в порядке?
Недиагностированная аневризма. Харрисон умер от кровоизлияния в мозг сразу после того, как я покинул офис. Вот так просто: был и не стало.
Утром я отправился в больницу.
Администратор не смог позвать мне никого из компании Artifex Pharmaceuticals, более того, она утверждала, что первый раз слышит о такой. А когда я спросил об одном из врачей, понял, что не помню их имен. Кроме одного. Так что я спросил, нет ли в хирургическом отделении кого-нибудь по имени Итан. Постучав по клавишам, администратор только отрицательно покачала головой.
Я ушел, признав поражение.
Пару недель я все пытался найти что-нибудь в интернете, но работа забирала почти все силы. После смерти Харрисона офис превратился в адское место: новое начальство совершенно нас не щадило.
Полгода спустя, я окончательно вернулся к жизни. Здоровый, но с парой килограмм, прилипших ко мне за время выздоровления. В тщетной борьбе с лишним весом я вернулся в спортзал, большую часть времени бесцельно топчась на беговой дорожке.
Я как раз пробегал первую милю, что было огромным достижением для такого человека, как я, когда вернулся ужасный скрежещущий шум, чуть не сбивший меня с ног.
Растерянно оглянувшись, я заметил мужчину лет сорока, вставшего на соседнюю дорожку. В отличии от меня, он явно следил за своей формой, безбожно шикарной формой. Из под слишком широкой майки выглядывал толстый шрам от хирургического разреза на груди, замаскированный татуировкой в виде дерева.
Он заметил, как я пялюсь на него со страдальческим выражением на лице.
– Эй, приятель, ты в порядке? – спросил он, подходя ближе. Звук усиливался с каждым его шагом, в агонии я зажал уши руками…
Все прекратилось так же внезапно, как началось.
Мужчина упал к моим ногам замертво, коротко захрипев.
Кровоизлияние в мозг. Вот и все, что мне сказали работники спортзала.
Но я знал, что это нечто большее. Этот несчастный умер так же, как Харрисон, тот же ужасный звук сопровождал его смерть.
После того случая я посетил трех разных врачей, умоляя осмотреть мою голову, сделать томографию, МРТ – я согласился бы на что угодно. Я даже рассказал им о лечении от рака, но никто не смог найти ни единой записи о диагнозе или госпитализации.
Первый врач посоветовал мне обратиться к психиатру. Второй оказался дремучим невеждой. И только третий согласился провести сканирование, чтобы проверить нет ли в мозгу аномалий.
– Ну что ж, мистер Джонс. Радуйтесь, что мы выбрали компьютерную томографию, потому что МРТ разорвало бы ваш мозг в клочья. Вы обязаны были предупредить об имплантате. В любом случае, артефакты сделали результаты нечитаемыми.
– В смысле? – Я был сбит с толку, но совсем не удивился находке.
– Да, простите, артефакты – это помехи в изображении, которые происходят, если в компьютерный сканер помещается металл. Но, в вашем случае, это куда лучший исход, чем попасть в огромный магнит…
– Нет, я имею в виду, какой имплантат? – прервал я его.
Врач показал мне фрагмент КТ. Большой артефакт, похожий на звезду закрывал большую часть снимка, а в центре него светился металлический ромб.
– Я должен спросить: вам делали операцию на головном мозге? Понятия не имею, что это, но, очевидно, не физиологическое образование.
– Может быть, вы попадали в аварию или произошел несчастный случай? Иногда в теле могут застрять осколки, достаточно мелкие, чтобы переместиться по сосудам далеко от места травмы.
– У меня был рак поджелудочной, третья стадия, но мне сделали операцию, провели какое-то экспериментальное лечение…
– А как именно лечили? – В его голосе звучало скорее любопытство, чем озабоченность.
– Была одна инъекция сразу после операции.
– Слушайте, мистер Джонс, я не онколог, но, насколько мне известно, не существует лекарства, способного излечить рак одной инъекцией. Вы должны были бы пройти несколько курсов химиотерапии. Что бы вам ни вкололи, к раку это не имело отношения.
Он осмотрел мой скальп и, на удивление, обнаружил крошечный шрам, который ускользнул от меня.
– И у вас здесь определенно есть шрам, на редкость хорошо спрятанный. Первый раз вижу настолько маленький след после операции на мозге.
Я попытался, насколько позволяла память, объяснить, как проснулся во время операции, но он ничем не смог помочь. Только сказал, что изучит текущие фармакологические испытания и поищет что-нибудь похожее на мою историю, но похоже не очень это верил. И он отказался удалять эту чертову штуковину, заявив, что она сидит слишком близко к стволу мозга.
Так что вот он я, живу полной, насколько это возможно, жизнью и все еще ищу ответы. Время от времени жуткий шум возвращается, и в эти моменты я просто разворачиваюсь и бегу со всех ног в другую сторону. Никто больше не умрет по моей вине.
Что бы ни сотворили со мной, я не один такой. Есть еще люди с имплантатами, но, боюсь, нам всем придется набраться терпения, чтобы узнать, для чего они.
Если кто-нибудь когда-нибудь свяжется с вами от имени Artifex Pharmaceuticals, не вздумайте соглашаться на лечение!
Они не собираются вам помогать.
Оригинал (с) Richard Saxon
Поддержать проект можно по кнопке под постом, все средства пойдут на валокордин и прочие успокоительные, чтобы не шарахаться от каждого звука =)
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
