– Ты что, реально собрался брать интервью у этого психа?! – Трейси откровенно орет на меня. – Его культ связан с четырьмя убийствами только за последний месяц!!

– Именно поэтому я должен сделать это сейчас! Если я доберусь до него до того, как он окажется за решеткой, – а он определенно придет на встречу, – мы наберем тысяч сто просмотров! Разговор с Джимом Мэнксом станет нашим золотым билетом, говорю тебе!

Ее зеленые глаза сверкают смесью страха и ярости.

– Дэйв, мать твою! Да хоть миллион просмотров, мне насрать! Мэнкс опасен!

– Доверься мне. Я обо всем позаботился, не нужно волноваться, что я пострадаю. – Я задираю пиджак, демонстрируя Глок-42 в кобуре.

Я получил лицензию на скрытое ношение оружие уже несколько месяцев как, после того случая, когда очередной недоделанный конспиролог, у которого я брал интервью, попытался пырнуть меня складным ножом. И больше не хожу на встречи без оружия.

– Если он попытается выкинуть какую-то дичь, – а я не думаю, что это произойдет, – я буду в безопасности.

Трейси закатывает глаза.

– Как по-мужски. Я не это имела в виду под словом “опасно”.Ты же знаешь, что он залазит людям в головы. Те, кто говорит с ним слишком долго… меняются.

Моя очередь закатить глаза. Последние несколько недель в новостях раздували персону Джима Мэнкса до размеров вселенского манипулятора. Все из-за его сверхъестественной способности заставлять совершенно нормальных с виду людей отказываться от прежней жизни и вступать в его культ.

– Если ты беспокоишься, что меня зомбируют, то поверь, не стоит. Нужно быть идиотом, чтобы поверить хоть одному его слову.

– А как насчет журналиста, который брал у него интервью прошлой осенью?

Кадык непроизвольно дергается. Она говорит о Тренте Лаундсе, журналисте из местной газеты. Он пытался проинтервьюировать Мэнкса для своей статьи.

Я говорю “пытался”, потому что он вышел от Мэнкса через час, поехал домой, разорвал все связанные с делом бумаги в клочья и заперся в спальне, отказываясь объяснить жене, что происходит.

Он не спустился вниз, когда жена позвала его ужинать. А поднявшись наверх, она обнаружила его болтающимся под потолком на собственном ремне.

От этого образа и предстоящей встречи, у меня мурашки бегут по спине, но я быстро подавляю нервную дрожь.

– Ну слушай, то, что случилось с Лаундсом ужасно, правда, но я очень сомневаюсь, что он сделал это из-за Мэнкса.

– Тогда почему? – выплевывает Трейси в ответ и начинает загибать пальцы: – у него было много друзей, отличная карьера, никаких проблем с психическим здоровьем…

– Не знаю я! – Я раздраженно вскидываю руки. – Но и ты не знаешь тоже. Господи, Трейси! Если ты и правда купилась на эти сраные теории заговора, ты такая же сумасшедшая, как и Мэнкс!

Она вздрагивает от этих слов, будто от удара, и я спешу забрать их обратно.

– Эй, я не имел в виду…

– Не утруждайся, – резко обрывает она меня. – Послушай, я просто говорю, что мы знаем зачем ты идешь брать интервью. Но ему-то зачем его давать?

Должен признать, она права. Мэнкс месяцами отказывал бесчисленной прорве журналистов, а потом согласился поговорить с автором толком никому не известного подкаста? Что-то не сходится.

– Ну может он просто не доверяет крупным новостным агентствам? – Стараюсь говорить уверенно, но все равно звучит как вопрос.

И Трейси это совершенно не убеждает. Она отворачивается, скрещивая руки на груди.

– Не знаю. Все равно мне это не нравится.

Я обнимаю ее сзади, положив подбородок на плечо. И говорю своим лучшим “успокаивающим голосом парня”

– Это всего лишь часовое интервью. Ну сколько вреда он сможет причинить за 60 минут? Все будет хорошо.

– Надеюсь, ты прав.

Она поворачивается, и мы, наконец, целуемся, еще не зная, что это наш последний раз.

***

Спустя полчаса, я въезжаю на грязную стоянку закусочной. “У Мэла” написано выцветшим курсивом на слегка покосившейся вывеске.

Прохожу через заляпанные стеклянные двери и озираюсь в поисках любых признаков присутствия Джима Мэнкса…

А вот и он. Золотая подвеска в виде луны – его фирменный знак. Никто не мог бы стать одним из его последователей, не нацепив эту побрякушку.

Клочковатая борода украсила бы любого пирата. Это первое, что я заметил. А второе – его налитые кровью глаза. Очень очень надеюсь, что это просто травка. Судя по статьям, которые я читал, готовясь к интервью, он бывал крайне эксцентричным под крэком.

Поймав его взгляд, коротко киваю. В ответ он поднимает тощую руку и машет мне, шевеля костлявыми пальцами. И пока я лавирую в море официанток и столиков, ни на секунду не отрывает от меня глаз.

– Привет, мистер Мэнкс, – протягиваю я ему руку, наконец добравшись до столика. Надеюсь голос звучит достаточно профессионально. – Еще раз спасибо, что согласились встретиться со мной.

Он слабо улыбается и слишком долго трясет мою ладонь.

– О, я безмерно рад. Я всегда готов распространить доброе слово.

Мэнкс выражается намного красноречивее, чем я ожидал. Жестко, немного отрывисто, но совсем не похоже на бессвязное невнятное мямленье.

Вытаскиваю из сумки микрофоны, кабели…

– Извините за опоздание. Пробки…

Он прерывает меня, заканчивая фразу:

–...пробки на Мэйпл-авеню просто убийственные.

Неловко кашляю.

– Именно так.

Пара минут – и все настроено и готово к работе. Нажимаю кнопку записи. Я всегда стараюсь польстить гостям на подкасте, это развязывает им языки.

– Сегодня я здесь вместе с лидером нового революционной секты Адвентистов Седьмого Дня, неуклонно привлекающей все новых и новых последователей. Они называют себя “Дети Еноха” и уже насчитывают около сотни членов. Если вы еще не догадались, мой гость – Джим Мэнкс. Как у вас дела?

Мэнкс улыбается тонкими губами.

– Очень хорошо, спасибо.

– Приятно слышать. Давайте начнем с очевидного. В прошлом месяце вы привлекли внимание местных СМИ, заявив, что являетесь воплощенным сыном Божьим. Вы все еще придерживаетесь этой позиции?

– Конечно. – Он даже не колеблется.

Стоит выяснить, как далеко он зашел в своих фантазиях.

– Так вы верите, что бессмертны?

– Нет, нет. Видите ли, я принял человеческий облик, чтобы пожертвовать собой.

– Пожертвовать собой? – скептически приподнимаю бровь.

– Да, так же, как Иисус до меня, я умру от рук вражеских, чтобы принести мир на грешную землю.

Внимательно смотрю в его глаза в поисках любых признаков лукавства, но ничего не нахожу. Он выглядит кристально искренним и несомненно легко прошел бы детектор лжи.

– Вы говорите о мире, но разве вы не призывали к войне против неверующих?

Мэнкс тихо усмехается. Резкий звук, без капли веселости.

– Полагаю, ваша подготовка к интервью не вышла за рамки моей страницы в Википедии, не так ли?

Вопрос застает меня врасплох.

– Что-то не так?

Он наклоняется ближе, голос звучит тихо, каждое слово – обдуманно.

– Это лишь убеждение небольшой радикальной группы моих последователей. Не мое. Хотя в новостях вы такого не услышите. Они слишком заняты, систематизируя меня.

Откидываюсь на спинку сидения и откашливаюсь.

– Вы говорите об убийстве семьи Тревор?

– Чертовски верно! Мне всё пытаются приписать ответственность за это.

Беру себя в руки, чтобы отвращение не просочилось в голос:

– Мистер Мэнкс, вы, думаю, уже знаете, что главный подозреваемый – один из ваших последователей.

Мой визави хмурится.

– Я никогда и ни к чему его не принуждал. Я дал вам, людям, свободу воли, но не контролирую то, как вы ее используете.

– Вы назвали ее “демоном” не меньше пяти раз. В одной из речей вы назвали Шерон Тревор и членов ее семьи “сатанинской силой, которую нужно остановить”.

Он не отводит глаз.

– И я сейчас повторил бы то же самое! Она запятнала нашу репутацию своей отвратительной ложью.

Замечаю, что рука непроизвольно сжалась в кулак, и разжимаю ладонь.

– Не кажется ли вам, что подобная риторика побуждает ваших последователей к насилию? Ну просто, ради бога…

Мэнкс внезапно с грохотом хлопает ладонями по столу, и у меня чуть сердце не выпрыгивает. Его глаза превращаются в раскаленные угольки.

– Не смей произносить имя мое всуе, мальчишка!

Рука дергается к пистолету в кобуре. Но, вместо того, чтобы броситься на меня с ножом для масла, Мэнкс только глубоко вздыхает и откидывается на спинку, приглаживая темные сальные волосы.

– В тебе нет веры, – заключает он. – Понадобится нечто большее, чем просто слова, чтобы убедить тебя.

Он смотрит на часы и начинает изучать закусочную.

– И что это должно означать?

– Ты веришь в карму, Дэвид?

Красный флаг. Я стараюсь не слишком отклоняться от темы интервью, Трейси не одобрит, если я начну говорить с Мэнксом о себе.

– Давайте вернемся к теме. Если хотите, можем поговорить о другом.

– Нет, не хочу. Отвечай на вопрос, или я ухожу.

В голове встает образ Трента Лаундса с ремнем на шее. Пальцы ног в нескольких десятках сантиметров от земли. Я тоже могу так кончить, если позволю Мэнксу залезть мне в голову?

Внимательно изучаю его. Заляпанная рубашка, изодранные парадные туфли… Что за ерунду я собираю.

Лаундс просто был склонным к самоубийству, неуравновешенным парнем. Трейси просто параноик. В Джиме Мэнксе нет ничего особенного.

Вздыхаю и отвечаю:

– Нет, я не верю в карму. Плохие люди все время выходят сухими из воды.

– Ошибаешься. Ни один грех не остается безнаказанным.

Ухмыляюсь, больше не утруждаясь попытками скрыть презрение к собеседнику.

– Правда? Ой, я сейчас угадаю, ты не можешь наказывать, пока кто-то смотрит?

– Я предпочел бы не делать этого, – медленно произносит он. – Но, думаю, могу сделать исключение.

От этих слов, у меня бровь скептически ползет вверх сама собой.

Он украдкой указывает на кого-то позади меня.

– Видишь того мужчину?

Я оборачиваюсь, подыгрывая. Обычный мужик, ничего особенного. Пухлый папаша из пригорода. Он сидит за столиком на другом конце заведения, болтая по телефону и потягивая кофе.

– Вижу. И что с ним?

Глаза Мэнкса сужаются, в них появляется хищное выражение, как у волка на охоте.

– Он провел весь день, пытаясь протрезветь после трехдневного загула. А прямо сейчас рассказывает своей жене сказку о том, как проходит его “деловая поездка”.

Мэнкс стучит костлявым пальцем по столу один раз, и мужчина мгновенно опрокидывает чашку горячего кофе прямо себе на колени.

Поток ругательств вырывается изо рта мужчины, и вдруг я вижу, что Мэнкс слово в слово повторяет его слова одними губами:

– Господе Иисусе, погоди. Бетти, подожди, я сказал! Да, я перезвоню, надо кое с чем разобраться!

Я ошеломлен. Мэнкс не мог этого сделать, верно? Какое-то безумное совпадение…

– Ха-ха, – наконец отзываюсь я. – Отличный трюк, но я пришел на интервью.

И я начинаю отключать микрофоны.

Мэнкс вздыхает, будто я веду себя неразумно.

– Очень хорошо. А что насчет нее?

Худощавая женщина лет тридцати идет мимо нашего столика к туалету. Короткие светлые волосы, небесно-голубые глаза.

– Инсайдерская торговля. Она заработала на этом почти десять тысяч долларов меньше чем за год. – Его голос буквально сочится отвращением.

Он снова стучит по столу. В ужасе я наблюдаю, как ее каблук вдруг с хрустом ломается, и женщина падает. Она ударяется головой об угол стола с тошнотворным звуком и бесформенной кучей валится на пол.

Ее тут же окружают люди. К моему облегчению, женщина вскоре неуверенно поднимается на ноги. На лбу у нее красная полоса в месте удара. Несколько добрых самаритян уводят ее, чтобы, предположительно, отвезти в больницу.

Я поворачиваюсь к Мэнксу, широко раскрыв глаза.

– Ты не мог…

Он просто смотрит в ответ с почти скучающим выражением на лице.

– Ты все еще сомневаешься?

– Ч… конечно! Ты просто заметил, что ее каблук сломан или что-то в этом роде!

В его глазах проступает едва заметный намек на раздражение.

– Почему у тебя такое черствое сердце? Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Я пытаюсь придумать что-то над чем у него не было бы власти, неожиданный поворот. И вот появляется идея…

– Ладно. Боже, что насчет меня?

Кажется, я застиг его врасплох.

– Что?

Улыбаюсь.

– Продолжай, чувак. Если все это не одна большая подстава, ты без проблем проделаешь все то же самое и со мной.

Впервые с момента моего прихода он выглядит взволнованным.

– Я… я не могу.

– О, правда? А почему?

Он отводит глаза.

– Ты не согрешил.

Я усмехаюсь.

– Я думал, ты наш всемогущий господь. У тебя должен быть способ сделать это, так ведь?

– Я думаю… я имею в виду, так оно и есть. – Он тяжело вздыхает. – Мне нужно твое недвусмысленное разрешение. Обычно это рукопожатие, но…

Прежде чем он успевает договорить, я хватаю его ладонь и пожимаю ее. И с трудом удерживаюсь от смеха при виде удивления на его лице.

– Вот. А теперь продолжай, Боже. Больше никаких оправданий. Твори свое волшебство.

Он смотрит себе под ноги.

Я усмехаюсь, собирая остатки техники.

– Сумасшедший ублюдок.

Перекидываю сумку через плечо, встаю и собираюсь уходить… но вдруг сталкиваюсь с кем-то. Протискиваюсь мимо человека в черном. В черной полицейской форме.

– Сэр, вы Дэйв Эллингтон?

– Да, в чем дело? У меня неприятности?

Офицер молчит, теребя обручальное кольцо на пальце и не смотрит мне в глаза.

– Нам лучше поговорить в более уединенном месте. Произошел несчастный случай.

– Что за несчастный случай? Что случилось? – инстинктивно я отступаю на шаг назад.

Он продолжает тихо и медленно.

– Нам правда лучше поговорить на улице. Речь о вашей девушке, Трейси Морган.

– Трейси? Что с ней? Что случилось??

Офицер глубоко вздыхает.

– Трейси протаранил пьяный водитель в нескольких кварталах отсюда.

Я едва дышу.

– Нет, это неправда. Это ошибка.

И вдруг я вижу, как Мэнкс шепчет себе под нос, точно так же, как тогда с тем пухлым мужиком…

Мэнкс одними губами слово в слово повторяет слова офицера в идеальном синхроне.

– Ее срочно доставили в больницу, но она умерла по дороге.

Это не может быть правдой. Она войдет в дверь в любую секунду, в полном порядке…

Но я знаю, что это правда. Горе вибрирует в груди натянутой струной. А потом я смотрю на Мэнкса.

Он сидит, так и не сдвинувшись с места и улыбается.

В одно мгновение горе перерастает в жгучую ярость.

Я наставляю на него трясущийся палец.

– Что, черт возьми, ты сделал?

В его глазах блестит озорная искра.

– Ровно то, о чем мы договаривались. Мы же пожали руки, помнишь?

Крепко зажмуриваюсь. Невозможно это отрицать: Мэнкс не человек. Но он, черт возьми и не Бог! Бог не наслаждается хаосом. Бог не заключает сделки, обменявшись рукопожатиями.

И все части головоломки встают на свои места. Это так очевидно, почему я не понял раньше?

Я медленно вытаскиваю пистолет из кобуры и направляю ему в лицо. Закусочная взрывается испуганными воплями. Где-то на фоне офицер требует, чтобы я опустил оружие, но я его почти не слышу.

Я хочу видеть, как глаза Мэнкса наполнятся страхом, но он не доставляет мне такого удовольствия. Просто так и сидит с недоуменной ухмылкой на лице, будто я тычу в него водяным пистолетиком.

Стиснув зубы, пытаюсь найти силы опустить пистолет. И почти получается, но вдруг зеленые глаза Трейси встают перед моим внутренним взором.

Пистолет стреляет один раз. Затем еще дважды. Я жму на спусковой крючок, даже когда кончаются патроны… А потом роняю оружие и сам валюсь на пол, весь в слезах.

Вздох. Знакомый вздох. Вздох, который больше не должен существовать. Резко обернувшись, я вижу Трейси в дверях…

– Но… но как же авария?

– Какая авария? О боже, это он тебе сказал? – Она совершенно сбита с толку.

Я бросаюсь к ней, хочу обнять, но Трейси отшатывается от меня. Я весь в крови и порохе.

– Дэйв!! – взвизгивает она. – Что он тебе сказал?! Что ты сделал?

Слова вылетают из меня несвязным потоком.

– Нет! Ты не понимаешь! Я должен был сделать это! Он сделал так, чтобы это произошло! Просто стучал пальцем! Он причинил тебе боль! Или хотел причинить тебе боль! Я должен был…

Я вдруг понимаю, что загнал ее в угол. Она смотрит на меня в ужасе, как на бешеную собаку.

– Дэйв, ты говоришь как…

Невысказанное слово “сумасшедший” повисает в воздухе.

Но как Мэнкс тогда мог вызвать те несчастные случаи?

Поворачиваюсь к тому, что от него осталось. Три человека рыдают над телом ублюдка.

Полицейский. Мужик, проливший на себя кофе. И высокая блондинка со сломанным каблуком.

И на шеях у всех троих золотые подвески в виде луны.

Это все спектакль. Все, что показал Мэнкс было спланировано с самого начала.

Но зачем, черт возьми, ему нужно было делать это? Кто мог бы так подстроить собственную смерть.

Слова Мэнкса звучат у меня в голове.

как Иисус до меня, я умру от рук вражеских, чтобы принести мир на грешную землю

В ужасе я закрываю голову руками, пытаясь спрятаться от того, что натворил. Мэнкс использовал меня. Раньше он был никем, просто городским сумасшедшим. А теперь, благодаря мне, Мэнкса будут почитать, как героя.

Раскаленный докрасна разряд из электрошокера проходит по моему телу. Я содрогаюсь, выгибаюсь дугой и во второй раз за день валюсь на пол.

***

Меня приговорили, – что неудивительно, – к пожизненному заключению. Если повезет, я смогу выйти досрочно, где-нибудь в 2075 году. Здесь невыносимо скучно. Единственное, что радует – можно пользоваться Интернетом час в неделю.

Вчера я увидел в новостях репортаж о Детях Еноха.

Мэнкс утверждал, что погибнет. Число последователей увеличивается в небывалом темпе.

Когда лежу на жесткой койке, ожидая забвения от сна, я думаю о многом. Но то и дело мысли мои возвращаются к одному вопросу.

Кто из нас был настоящим сумасшедшим? Я или Мэнкс?

~

Оригинал

Телеграм-канал, группа ВК чтобы не пропустить новые посты

Хотите получать эксклюзивы? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и переводчика обязательны.

Семечко лежало.

Других занятий в ближайшее время не предвиделось. Рядом лежали братья и сестры. Кому то выдалось место посолнечнее, кто то свалился в щель между камнями, особо везучие лежали во влажной плодородной земле.

Семечко лежало ни так, ни сяк. Солнце грело достаточно мягко, но бессердечный ветер непредсказуемо подрывал зачатки новой жизни.

Семечко было не особо разговорчиво, зато сородичи не умолкали ни на секунду. Каждое семечко считало своим долгом сообщить, что условия невозможны, судьба не справедлива, карма бессемечна! Громче и обстоятельнее всех выступали самые удачливые семена. У остальных просто не хватало времени на растекание мыслями по древу.

Семечко не жаловалось. А просто росло. Шли дни. Солнце было не стабильно щедрым. Семечко познакомилось со старой монетой, которая никуда не росла, а просто лежала и ржавела. В смутные дни она поддерживала семечко, убеждала, что этот холод и ветер не навсегда. Монета звучала убедительно, потому что она действительно выглядела потрепанной жизнью, но не сломленной. А ржавчина - это так. Металлические морщины. В такие дни семечко успокаивалось и продолжало расти. Больше всего им нравилось вспоминать истории из жизни монеты, когда она была молода и востребована. Каждый день монета начинала с надежды, что когда нибудь она снова будет в строю и как и прежде будет радовать людей.

Уже не все братья и сестры подавали признаки роста. Кто то устал и сдался, кто то пустил маленькие побеги и решил на этом остановиться. А часть родственников вообще унес ветер в неизвестном направлении. Своих родителей семечко не знало, они тут очутились волей случая - выброшенные из окна автомобиля на проселочную дорогу. Семечки становились все тише и тише и настал день, когда семечко осталось одно с монетой. Но и это было не навсегда.

Одним утром к ним с дороги прибежала пара мальчишек. Чуть не раздавив росток будущего дерева, которое с таким трудом вырасло из семечка - они повалились кубарем на землю. Один из мальчишек углядел в траве ребристый бок старой монеты и ловким движением схватил ее. Семечко-росток и старая монета только и успели что попрощаться радостным вскриком, который спустя мгновения сменился воплем ужаса и разочарования. Семечко-росток не услышало точно, но товарищ сказал что то на вроде «старая» и «ненужная». И наблюдательный человек без сожаления вышвырнул монету далеко в лес.

Так семечко-росток осталось одно.

Иногда прилетали вороны. Или жуки короеды приходили с вполне конкретной целью. Но хорошей компанией их вряд ли можно было назвать. Время все еще шло. Семечко стало полноценным ростком. Росток превратился в полноценный саженец. И вот уже перед миром стоит прекрасная яблоня.

Много пришлось пережить и перетерпеть. Семечки, которые жаловались на несовместимость с местом - погибли. Семечки, которые были слишком уверены в своем успехе - не смогли правильно им распорядиться. И лишь одно семечко занятое своим делом - достигло цели.

Прошло еще несколько лет. На дереве начали появляться цветочки, а этот свою очередь дало новых гостей. Шмели, пчелы и осы как заведенные сновали во все стороны и не успели яблоня оглянуться, как пришло время плодоносить. И вот уже первые яблоки начали приятно тяготить ветки.

Яблоня не знала, что спустя годы она станет родителем многих яблонь вокруг, что сюда придут люди, которым она долгое время не сможет простить старую обиду разлуки с другом. Хотя в этом и не будет конкретно их вины. Что люди найдут к ней подход и будут ухаживать за ней и поддерживать во время болезней. Поселятся рядом. Заведут своих детей и животных. И яблоне никогда больше не будет одиноко.

Всего этого яблоня не знала. Но знала что нужно расти.

И росла.

Ведь процесс в некотором роде тоже результат.

***

После того как жизнь яблони завершится, мудрые люди сделают из нее гитару. И она зазвучит. Но это уже совсем другая история.

Импульс: Полежаева Катерина (слово Совместимость)
Автор: Андрей Прут

***

Что такое Импульс и как в нем участвовать читателю, соавторам или авторам - читать здесь: Импульс

Основной проект в телеге, сюда тексты дублируются с задержкой в три недели)

Мужчина 35 лет

— Все началось четыре года назад, когда умер дедушка по отцовской линии, - начал клиент, симпатичный мужчина в темно-коричневом свитере. – Мы с ним всегда ладили, но даже несмотря на это, я был очень удивлен что он оставил после себя завещание, в котором, в том числе, был указан и я.

— Вы были удивлены наличием своей персоны или самим фактом существования завещания?

— Второе, - не задумываясь ответил Ренат. – Мы все думали, что когда он закончит свой жизненный путь, то все достанется его сыновьям, то есть моему отцу и дядьке. Но получилось совсем по-другому: оказывается, дедушка, фактически исключил их обоих из наследства – причем, объяснил почему. В завещании написано, что они оба многого достигли в жизни, во многом благодаря своему отцу, поэтому уже не нуждаются в его участии, так что, наследство должно быть распределено между внуками, то есть поделено между мной, моей сестрой и сыном дядьки.

— Вполне обоснованное решение, - кивнула я, сделав заметку в блокноте. – А о каких средствах шла речь?

— Двенадцать миллионов рублей, а также загородный дом на берегу Онежского озера, где доживал свои последние годы дедуля. Когда мы все втроем сели думать, как нам все это дело разделить, Костя - мой двоюродный брат, предложил продать дом, а затем разделить получившуюся сумму на всех, ну, или может кто-нибудь из нас взял дом себе, а деньги были распределены между оставшимися двумя.

— Как же вы поступили?

— Дело в том, что Костя живет за рубежом, в Финляндии, так что ему было не с руки возиться с домом, мне, если честно, тоже – особенно учитывая, что я и живу, и работаю здесь, в Петербурге. Я уже собрался предложить найти риэлтора, когда Настя, моя сестра, вызвалась забрать дом себе, не претендуя при этом на остаток средств. Я попытался отговорить ее, понимая, что ей наклеп не сдался этот старый дом. Да, он находился в весьма живописном месте, но, чтобы его реанимировать нужно потратить годы, плюс вложить кучу денег. Но Настя оказалась настроена крайне решительно, так что мы уступили эту развалюху ей, а сами поделили деньги и с радостью начали их транжирить.

— И как же вы потратили эти средства?

— Костя купил катер, о котором давно мечтал – буквально грезил. Но, если честно, мы все считали, что он просто выбросил деньги на ветер – да, конечно, он иногда выбирается на нем на рыбалку, но не более того. Впрочем, не мне его судить – я поступил не многим лучше, купил машину и обменял свою двушку на трешку в хорошем районе.

— Почему вы так скептично настроены к своему варианту: разве улучшение жилищных условий - это плохо?

— На самом деле, я не нуждался в этом – у меня тогда не было детей, да и в последствии мы только одного с женой нажили, так что вполне могли и в двушке жить все это время.

— А почему тогда вы решились на эту покупку?

— Не знаю, если честно: может быть, хотелось чуть более красивой жизни, может поддался какому-то стадному инстинкту - шурин купил себе такую, ну и я захотел. Плюс еще и жена прыгала от радости, мечтательно закатывала глаза и горела желанием. А по итогу, что из этого вышло? Да, я начал жить в квартире получше, но как был обычным менеджером, так им и остался. Можно даже сказать, что мы стали беднее жить – поскольку расходу на трешку оказались несколько выше, чем на двушку, а доходы наши остались на прежнем уровне.

— То есть, вы жалеете, что не смогли грамотно инвестировать эти средства во что-то, приносящее доход?

— Типа того, - грустно ответил Ренат. – Но хуже всего то, что все это время у меня перед глазами был пример сестры – сразу после обретения наследства Настя бросила все и отправилась жить в тот дом. Устроилась учительницей в местную школу и начала потихоньку приводить участок в порядок. Сошлась с парнем из деревни, и они вместе, буквально за пару лет превратили старый дом в прекрасное место для отдыха. А потом открыли там что-то вроде центра для проведения праздников. К ним повалили организовывать свадьбы и отмечать торжества – еще бы, полтора десятка красивых комнат с потрясающим видом на озеро и рощу, огромная дедушкина люстра в гостиной, величиной со всю мою квартиру и вдобавок куча картин.

— У нее получился весьма неплохой бизнес.

— Причем, с каждым годом он становится все круче и круче – я был у нее в гостях и скажу вам: мне так не жить. И такая злость и зависть разбирает что вы себе даже представить не можете. Злость на себя, что как был дураком так им и остался, а зависть, что у сестры, что младше меня на два года, мозгов оказалось гораздо больше. Я ничего не могу с собой поделать – буквально пожираю самого себя и никак не могу отпустить все это и продолжить, и дальше влачить свое жалкое существование.

- Так где же твой повар? – закрутила Ляля головой.

- Там, — оторопела Лиза и махнула рукой в сторону центра посёлка.

Ляля поправила платье, расстегнула три верхние пуговицы ворота, обнажая уголки мраморных грудей, провела рукою по волосам и, достав из сумочки помаду, отточенным движением заскользила податливым столбиком по пухлым губам.

- Я готова, веди, — жеманно протянула руку Ляля и Лиза рассмеялась.

Только сейчас она заметила садовника, сидящего в кустах. Он быстро орудовал большими ножницами и косился на девушек.

- Что случилось? – посмотрела на подругу Ляля.

- Ничего, — растянула Лиза губы, пытаясь улыбнуться. – Пойдём за булками.

- За мужем! Перееду к избраннику и буду отчаянной домохозяйкой. Всегда хотелось жить как девушки из американских сериалов.

Ляля рассмеялась и резко замолчала. Из коляски послышалось ёрзанье. Лиза принялась качать малыша. Если сынишка проснётся, придётся возвращаться домой.

Девушки неспешно прогулялись к булочной из дверей которой к ним навстречу вышел парень в колпаке и уставился на Лялю.

- Здравствуйте, мы к вам за булочками, — выгнула она спину и наигранно покрутила плечами.

- Добро пожаловать, — просипел повар, пряча взгляд, и придержал двери.

Лиза оставила коляску около входа и пошла вдоль вкусно пахнущей витрины. Запахи ванили и корицы были божественны. Выбирая между витыми косичками и воздушным безе, она краем глаза наблюдала за подругой. Та же шла за поваром и несла какую-то чушь, засыпая раскрасневшегося мужчину вопросам.

- Хлеб у вас свежий? – пристально смотрела Ляля на раскрасневшегося парня в колпаке, в то время как он пялился в открытый ворот платья.

- Очень, — облизал пересохшие губы повар.

- А батон?

- И батон.

- Есть батон без глютена? – томно произнесла Ляля.

- Нет, — поднял глаза повар. – Вы больны?

- Сам вы больной, – насупилась Ляля и, дёрнув плечиком, обернулась в поисках Лизы.

- Я про лечебное питание, — тихо произнёс повар, но Ляля его не слушала.

Лиза сложила в бумажный пакет выбранную выпечку и опять замешкалась, собираясь идти к несуществующей кассе. Затем совладала с собой и направилась к коляске.

- Действительно, странный, — хмыкнула Ляля, едва выйдя из магазина. - Вы больны? – передразнила она повара и повернувшись показа язык. – Пошли отсюда.

- Домой? – спросила Лиза.

- Вот ещё, исследовать территорию. Должны же здесь быть другие мужчины.

- Я не знаю куда идти. Там больница, сад, школа, администрация. Из всех развлечений парк и повар.

- И всё? – недоверчиво посмотрела она на Лизу. – Бутики, салоны красоты, спортзалы? Бассейн, в конце концов.

- Я не знаю, — пожала плечами Лиза

- Ладно, пошли домой, перекусим и разберёмся. Дай мне вон тот рогалик. Господи, как пахнет-то!

Вернувшись домой Лиза покормила сына и. расположившись на белоснежном ковре в гостиной, наблюдала, как копошится среди погремушек сынишка. Вначале она была против белого: маркий и непрактичный. Марик успокоил жену: «Увезу в химчистку, делов-то. Нравится – бери».

Ляля, принеся с кухни огромную кружку кофе и коробку безе.

- Так, подруга, повтори расклад. Из магазинов только жопонаедальня, остальное под заказ. Интернета нет, на маркетплейсах не посидишь. Развлекайся с каталогами и смотри киношки через?

- Я так закрутилась, что не задавалась этим вопросом.

- Раз телевизор у вас есть, значит, он для чего-то нужен, — указала Ляля на большой чёрный экран.

- Надо у Марика спросить, — пожала плечами Лиза.

- Надо у Марика спросить, — передразнила Ляля подругу. – Руки у тебя есть, на кнопки нажимать умеешь.

Ляля включила телевизор и защёлкала по каналам. На экране замелькали мультфильмы, мелодрамы, боевики.

- Не одного федерального или новостного канала, — захлопала ресницами Ляля. – О, местные новости. Что же здесь происходит?

Ляля схватила кружку кофе и принялась изображать диктора: "Гостья посёлка попыталась обольстить булочника, но тот оказался мудаком!».

Подруги засмеялись, а сынишка поворачивал голову и от одной к другой и тоже растёкся в улыбке.

- Падажди, — уставилась на экран Ляля. – Вот же реклама салона и телефон. Странно, всего четыре цифры.

- Это местная АТС.

- Звони, — приказала Ляля.

- Как же сын.

Ляля уже подняла трубку телефона и мило болтала с оператором.

- Сейчас приедут. Они ещё не успели оборудовать помещение, но готовы выехать на дом. Кайф. Даже идти никуда не придётся. Сейчас забабахаем киношку и отправимся в мир релакса.

Минут через пятнадцать в дверь позвонили. Две девушки в передниках держали в руках складные кушетки и чемоданчики с косметикой. Они разложили в гостиной свой скарб и натянуто улыбались, выслушивая извинения Лизы об отсутствии столика.

- Не волнуйтесь и пригласите няню, — прервала одна из девушек причитания Лизы.

- У меня нет няни, — промямлила Лиза.

- Отправили за покупками? – нахмурила брови девушка.

- Нет, отказалась от услуг.

- Вызовите другую, — ухмыльнулась девушка и тут же извинилась. – Вы знаете номер?

- Сейчас сделаем, — презрительно посмотрела на девушку Ляля и подняла трубку. Минут через пять прибежала няня – приветливая женщина около тридцати и поздоровавшись принялась заниматься малышом.

Лиза легла на кушетку и погрузилась в расслабляющие ароматы.

Вернувшись домой Марик удивлённо посмотрел на работающих массажисток, няню, весело переговаривающихся подружек и облегчённо выдохнул. Лиза привыкала к новой жизни, значит, проблем, которых он так боялся, удастся избежать.

С упрямством буриданова осла продолжаю творить и вытворять. Сегодня хотелось бы продолжить около военную тему, но со стороны участников "против воли". Выбор есть у многих, но не у них.

Немногие заканчивают мною,

Но много начинается с меня

Обидно, коль вокруг снаряды воют,

А называют по-просту - резня.

Да не резня! Вы гнули не к тому-ли?

Не нами начинается стрельба.

Кому отлиты мои сестры - пули?

И нами чья решается судьба?

Наряженные в гильзу как невесты,

Мы множим вдов и мы куем сирот

Нам в вашем платье, право слово, тесно

Когда, с душой навылет, пуля бьёт.

Бывает пуля - тонкая натура,

Пусть тупоносой, мелкой назовут,

Неправда, пуля далеко не дура

Те дураки, кто волю ей дают.

Мы - инструмент, не менее, не боле

И нам уютней в цинке, средь сестер

У пули нет, увы, свободы воли,

Когда решают нерешимый спор.

Мы не решаем, да и кто решает

На чьей нам оставаться стороне?

Лишь жаль, что дважды пуля умирает -

Сама. И с тем кто умер на войне.

И вдогонку, мне кажется уместным после этого о сменяемости жизни. Хотя я и сам не уверен о чем это:

Нос рябой подставив ветру,

Что листвой у дома кружит

Рассекая детство в лужах

Колесом велосипедным

Я лечу без рук по ямам

Мне двенадцать. Жизнь прекрасна

Хлеб домашний. Соль без масла

Да зовёт обедать мама!

Подставляя небу плечи

Щурясь ветру в мерзлый воздух

Лёд сбивая на колесах

Я лечу к тебе на встречу

В двадцать пять мир чуть сложнее

С маслом хлеб с ларька чуть хуже

Сторонясь от мокрых лужиц.

Мама с папой всё старее.

В воротник упрятав шею

Зло ругая непогоду

По потемкам, на работу

По заснеженной аллее

В сорок лет все так не просто

Чёрствый хлеб, и нет ответов

А твой сын с велосипедом

Лета ждёт, луж мокрых воздух!

Спасибо за внимание, критика и поливание различными субстанциями в комментах приветствуется! Всех обнял, приподнял, покрутил, поставил!

Продолжаем поддерживать авторов:

и по примеру ,

- человек имеющий свое мнение обо всемна свете

@MorGott - любители юмора и лора всевозможных вселеных - вам сюда

@Da.rishka - волшебный голос и человек мотиватор сделать себя лучше!

@CBunny - не масс эффект, но космос присутствует

@kotofeichkotofej - качественные переводы комиксов с сохранением шутеек

@PyirnPG - guns, guns, guns

@ZaTaS - авторские рисунки, шаржи и просто отличные образы. Несерьёзно о серьезном

- плюс один пример прекрасного творчества

@Erepb.Ky3bMu4 - Кузьмич, что ещё сказать.

У меня в последнее время, что-то не получается с заголовками постов-ответов, не отображается ссылка на головной пост, поэтому ссылка на головной пост вот как то так)
Свидетели века

Очень жаль, что мы слушали своих стариков вполуха...
Жаль, что в свое время, слушая их рассказы о жизни, я не записывала все в тетрадь.
Порылась в памяти и вот то немногое, что удалось вспомнить об их жизни из того, что было рассказано.

Моя бабушка родилась в 1924 году в семье простых работящих крестьян, которых в 30-е годы посчитали кулаками, хотя они и не использовали наемную рабочую силу, а зарабатывали все своим трудом.
На тот момент ей было 8 лет.
При раскулачивании у них забрали буквально все, что было. Зерно, скотину, кур, какие-то вещи, даже вытащили чугунок с печи и вытрусили с него варёный буряк в мешок.

Когда бабушка по своей детской наивности спросила у них:
- А что нам теперь кушать?
Один раскулачиватель ткнул ее берданкой (так она называла оружие, которое было в руках этого человека) в грудь и сказал:
- Ты самая умная тут? - а повернувшись к отцу моей бабушки произнес - Научи ее держать язык за зубами, а то и расстрелять могу.

По ее воспоминаниям, раскулачивать простых работящих крестьян, пришли - соседи по деревне, те, кто просто не хотел работать, а любил выпивать. Многое имущество они забрали себе по домам, а потом - просто пропили его.

Потом начался голод, копали какие-то корешки, варили лебеду.
Одна женщина из их деревни заманила к себе соседскую девочку, убила ее и скушала, а после этого сошла с ума.

По воспоминаниям бабушки - полы в хатах были земляные, крыши из соломы, вместо стекол на окошках натянутые бычьи пузыри.

Семья была большая, из девочек, она была самая старшая и мама будила ее в два часа ночи, чтобы бабушка перемолола на жерновке пшеницу в муку.
Для того, чтобы на утро уже был свежий и теплый хлеб.

Вместе с ними в хате жил дед моей бабушки - это он мне получается прапрадед.
Он был грамотен, умел читать, лечил людей в деревне травами. Я так понимаю, прапрадед был - травником.
Бабушка рассказывала, что у него была огромная книга на старославянском языке.
Читая её он говорил, что настанут времена, когда у людей будет все, что душа пожелает.
В больших садах будут плодоносить яблони, яблоки будут большие и красивые. Но все они будут валяться на земле, а люди будут их буцать ногами, т.к. их нельзя будет кушать.

Впоследствии эта книга по наследству перешла в семью моей бабушки вместе со старинной иконой.
Мне не довелось увидеть эту книгу,семейную реликвию променял на бутылку водки муж бабушкиной сестры.

Когда бабушке исполнилось 17 лет началась Великая Отечественная война.
Бабушка была угнана в Германию, я делилась ее воспоминаниями о трудовом лагере - Угнанные в Германию
Она всю свою жизнь говорила:
- Жизнь тяжела, в какие-то моменты несправедлива, но самое страшное - это война, лучше худой мир чем хорошая война.

Мой дедушка родился в 1922 году, тоже в большой крестьянской семье.
Из его рассказов: он очень тянулся к знаниям, любил читать.
С электричеством в те времена в хатах были проблемы, его просто - не было, поэтому при полнолунии дедушка забирался на крышу дома и читал при луне.

Во время войны дед был распределен в истребительный авиационный полк, он готовил боевые самолёты к вылетам.
Он часто вспоминал, что ему довелось разговаривать по телефону с самим Сталиным:
- Это Сталин, как обстановка на вашем аэродроме?
- Все самолёты готовы к вылету - ответил дед.
- Молодец - сказал вождь народа.
- Служу Советскому Союзу!

Дед не любил вспоминать о войне и практически ничего о ней не рассказывал.
Помню, что он каждый год, с гордостью, смотрел по телевизору парад Победы.

Каких то воспоминаний о жизни моей второй бабушки и деда ещё меньше.

Бабушка родилась в 1920 году.
Из всех рассказов, помню только, что укрываясь от немцев, чтобы не быть угнанной в Германию, бабушка несколько раз ходила пешком из одного города в другой на расстояние почти в 400 км. И это чудо, что в то время, при этих путешествиях с ней ничего не случилось.

А потом, всю жизнь, у нее были неисчерпаемые запасы - спичек, свечей и хозяйственного мыла.

Дед родился в 1925 году, жил в Польше в бедной сельской семье.
Бедняков грамоте не обучали, поэтому в школу ни он, ни его братья и сестры не ходили.
Одежды практически не было, одна пара сапог для всех детей в семье.

По его воспоминаниям во дворе его дома росла яблоня. И когда уже наступали холода, на ней красовались красные яблоки. Дед без верхней одежды и босой выбегал на улицу из хаты, забирался на дерево, срывал несколько яблок и забегал назад в дом. И там, возле печки, ел яблоко и отогревал ноги.

Когда часть территории Польши перед Второй мировой войной оказалась под СССР, дед рассказывал, что всем сменили польские имена на русские.
Ещё, дедушка в 14 лет наконец-то пошел первый раз в первый класс.
Но опять же из-за войны, о которой он тоже не особо любил говорить, он всю жизнь прожил с образованием - два класса.

Моё спасибо авторам, которые поддерживают меня





@LexASputnik

В конце далёких девяностых, когда в стране ещё был бардак и хаос, мы переехали жить к моей бабушке. По заверениям родственников этот вариант отстреливал сразу толпу зайцев - решение жилищного вопроса для нашей семьи, ожидающей пополнения и догляд за бабушкой с пышно цветущим альцгеймером. После смерти дедушки бабушка насторожила всех своим странным поведением - она была как будто в тумане, плохо осознавая происходящее вокруг. "Да вот таблетки остались от Толечки, не выбрасывать же. Я их допью." - философски сообщила она на расспросы. Трофейные таблетки выкинули, но проблему альцгеймера это не решило никоим образом. Приглядывать за ней действительно было уже необходимо, так что мы собрали свой немногочисленный скарб и переехали к ней.

Одной рукой бегая с ребёнком, второй рукой работая на разовых заказах по дизайну, третьей я ловила бабушку, норовящую уйти из дома неглиже и в валенках. По ночам она гоняла "людей, ходящих по коридору" и резала одежду в лоскуты, так что спать из-за этой кутерьмы мне хотелось безмерно и на постоянной основе. Как-то утром, после подозрительно тихой ночи, я зашла на кухню и обнаружила сидящую на полу бабушку. Она озадаченно смотрела на свою руку и именно в этот раз старалась не шуметь, рука была сломана и прихотливо изогнута загзагом в районе запястья.

В приёмном отделении больницы царило запустение - вокруг были облупившиеся стены, пожившие лавочки для больных и одна замотанная вдребезги врач. Бабушка норовила сбежать и вообще утверждала что рука всегда такой была, денег на что-то более солидное у нас не водилось абсолютно. Мужу в этот момент времени платили обещаниями, моих подработок и пенсии бабушки хватало на пайку для всех, но в расчёте "окорочок Буша" на ведро воды.

Посмотрев на руку, затем на бабушку и сгоняв нас на рентген, врач обратилась ко мне: "Пойдёмте, будете ассистировать." Видимо, тогда с персоналом в больнице было особенно туго. Ёрш твою медь через коромысло, вот к такому жизнь меня точно не готовила. Мы зашли в большой зал и в четыре руки взгромоздили сопротивляющуюся бабушку на обшарпанный, как и вся обстановка больницы, стол.

Врач шустро обколола руку обезболивающим и приказала мне держать тут. Охренев вдребезги от происходящего, я держала в указанном месте и успокаивала бабушку, внутри запястьяв процессе совмещения что-то похрустывало. Врач посмотрела на меня: "Вы как?" В обмороки если я и падала, то обычно после окончания мероприятий. "Раньше нужно было спрашивать." - быть ассистентом хирурга-травматолога мне не понравилось раз и навсегда.

В последующие дни дома воцарилась тишина - бабушка не гоняла привидения и отбросила затею резать одежду, с упорством термита она отколупывала гипс всем, что подворачивалось под руку. Гипс держался как мог, но всё-таки по кусочкам отваливался. Уговоры и запреты не помогали, вытащить её в любую больницу во второй раз мирным путём не было никакой возможности и рука так и срослась изогнутой. А уже через какое-то время бабушка слегла окончательно, полностью погрузившись в свой воображаемый мир и узнавая только меня.

Так я внезапно оказалась ассистентом врача на совмещении обломков костей. И что это вообще было - до сих пор остаётся загадкой, как меня туда пустили с немытыми лапами и даже без халата.

Заключительная глава

Утро началось с телефонного звонка. Кто меня разбудил? Конечно - Димка! Нет, беспокоить человека в субботу в девять утра - решительно, это за гранью добра и зла! Если меня сдвинет в мир, где еще сохранилось крепостное право, то за такое непременно велю запороть плетьми!

- Чего тебе? - буркнул я в трубку.

- Слушай, Колян, тут по поводу твоей палатки...

- Снова дырку прожег? - догадался я.

- Ну... - протянул товарищ. - В общем - да. Нормальную такую дырку прожег, на всю палатку. Короче говоря, Колян, нет у тебя больше палатки...

- Забей, - зевнул я. - Сами-то как? Живы?

- Да, и почти здоровы. Колян, я тебе новую куплю! Клянусь!

- Димка...

- Ась?

- Пошел в жопу!

Как-то мне это сильно понравилось - посылать его в жопу. Видимо, я такой - единственный, уникальный, кто во всех вселенных посылает Харитонова в жопу. Иначе как объяснить, что всякий раз он того не ожидает?

Снова проверив грудь и татуировку спящей Ольги, я начал собираться. Сегодня все решится. Во всяком случае, я на это надеюсь. И это измерение казалось мне ничуть не хуже всех остальных, где я побывал до. Моя девушка без силиконовых шаров, с татуировкой на привычном месте. Димка - жив, не сгорел ночью с Томкой в моей палатке. Я б даже смирился с тем, что у меня - убогое тридцатилетнее ведро вместо "Камри", но на ключах от автомобиля блестел значок Toyota. Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день.

Даже початая бутылка вина до сих пор лежала в холодильнике! Вот это - постоянство! Это я и про вино, и про Toyota. Радовала меня моя приверженность японскому автопрому во всех вселенных. Стало быть, во всех моих отражениях, в которых я успел побывать, есть нечто общее!

Ольга зашла в ванную, когда я брился. Она нежно обняла меня сзади и поцеловала в белую от пены щеку.

- Куда собрался в такую рань?

- Надо, зайчного, надо, - ответил я, не вдаваясь в пояснения.

Все равно не поверит. Да и смысл? Если тот, другой я, бывший в этом мире до меня, не рассказывал Ольге про сдвиги - то зачем ей знать? Для чего забивать зазря голову?

- Я думала, мы сегодня ведь день проведем вместе...

- Обязательно, - заверил я. - Сейчас сгоняю в одно место на пару часиков, а дальше - я твой. Твой на всю оставшуюся жизнь!

- Ты меня так типа замуж зовешь?

Рука дернулась от этих слов, оставив на щеке длинный порез. Об этом я как-то не думал, считая, что пока рано задумываться о брака. В этом деле как? Если до двадцати пяти не женился - то потом всегда рано.

Хотя... после всего пережитого я был готов еще и не так повернуть свою жизнь!

- Подумываю об этом, - произнес я. - Сперва нужно решить кое-что, а дальше...

- Да ты только обещаешь, - вздохнула девушка.

На кухне меня ждал горячий кофе и только что разогретая пицца. Вот еще несколько черт, общих для всех моих двойников - любовь к пицце и то, что до сих пор не женат на Ольге.

- Может, изменишь свои планы? - проворковала она, позволяя халату упасть с плеч.

- Нет, детка, извини, очень нужно...

Я уже почти был готов остаться, но совесть взяла вверх. Как-никак, человек ради меня в субботу на работу выходит, с моей стороны было б крайне некрасиво пропустить встречу.

Погода портилась. Небо заволокли тучи, ветер швырялся пылью и мелким мусором.

- Ох, чую, ливанет сейчас, - посетовал дядя Миша, забегая в подъезд. - Не вовремя ты, Коля, намылился, не вовремя.

Но я, надвинув на глаза капюшон, не послушал предостережения соседа. Так же, как и вчера вечером, свою машину на стоянке я нашел только по писку сигнализации. Сегодня это был белый RAV-4 с желтой отметиной от ограничителя на бампере.

Запустив двигатель, я нашел в подлокотнике пачку сигарет и закурил. А вот это я зря. Не стоит начинать курить, с таким трудом бросил когда-то.

Дождь застал меня на полпути к доктору. Сильный шквал едва не сдул машину с дороги и тут же посыпалось, как из ведра. Дворники яростно молотили на полной мощности. не справляясь с потоком воды, заливавшим лобовое стекло.

Доехав до офиса психолога, я закурил еще одну сигарету. Больше ради того, чтобы оттянуть тот момент, когда придется выйти из теплого салона машины под проливной дождь.

Здание тоже успело преобразиться за ночь. Теперь первый этаж, где при коммунистах располагались подсобные помещения какой-нибудь коммунальной конторы, а ныне - частная клиника, был облицован керамикой. Каждое окно украшали стеклопакеты, а вывеска занимала половину стены. Похоже, в этом измерении у доктора дела идут отлично!

Спрятавшись под капюшоном, я покинул автомобиль и вошел в здание. И здесь все поменялось. Добротный ремонт, светодиодные светильники под потолком вместо люминесцентных ламп, горевших через одну. Возле стены журчал водой искусственный водопад, а около самых дверей устроилась девица за стойкой. В белой блузке с парой расстегнутых верхних пуговиц, совсем не скрывая ложбинку между грудей.

- Николай Вавильевич? - спросила она.

- Да, - кивнул я. - Это я.

- Проходите, Павел Сергеевич вас ожидает. Прямо по коридору, последняя дверь направо.

Стоило сделать пару шагов - девушка вежливо покашляла, указав взглядом на автомат с бахилами. Пришлось подчиниться - я уже наследил на идеально чистом кафеле, зайдя с дождя.

- Николай Васильевич, голубчик! - обрадовался доктор, завидев меня. - Заходите же, не стойте в дверях!

Сам мозгоправ со вчерашнего дня набрал в весе раза в два, еще больше полысел, зато лицо темнело загаром после солярия, а на носу поблескивали модные очки без оправы.

- Стоп! - опомнился я. - Копенгаген?

- Новороссийск? - ответил Павел Сергеевич.

- В своем мире вы условились на такой пароль? - удивился я.

- Пароль? Ну... если вам будет угодно, голубчик - пусть будет пароль. Присаживайтесь.

Я устроился в кожаном кресле напротив стола психолога.

- Вы нашли выход? - поинтересовался я.

- Да, конечно! Безусловно! Как-никак, моя клиника - лучшая в гор... в стране! Вот, пожалуйста!

Доктор высыпал в мою ладонь две таблетки - красную и синюю.

- Что это, черт побери, означает? - нахмурился я. - Если я выпью красную - останусь в этой вселенной, а если синюю - продолжу скакать между мирами?

- Что? - скривился Павел Сергеевич. - Что за чушь?! Вам нужно выпить обе таблетки, голубчик! И все ваши мучения мигом прекратятся!

Видя мою нерешительность, мозгоправ набрал воды из кулера в пластиковый стаканчик и протянул его мне. Я недоверчиво смотрел на пилюли. Но, раз доктор говорит, что надо - то надо.

Пожав плечами, я замахнул обе таблетки и запил водой. Ничего не происходило. А чего я, собственно, ожидал? Я и между вселенными так же перемещался - незаметно для себя, не ощущая сдвигов.

- Спасибо, наверное... - произнес я, поднимаясь с кресла. - Могу идти?

- Ой! Нет-нет, голубчик! - замахал руками психолог. - Посидите еще немного, сейчас подействует.

- Больно не будет? - усмехнулся я.

- Ни капельки!

Я все еще ничего не ощущал, кроме внезапно навалившейся усталости. Дико захотелось спать. Одергивая себя, когда подбородок падал на грудь, я пытался бороться с сонливостью, но все безуспешно. Меньше, чем через минуту глаза захлопнулись и я отрубился. Провалился в пустоту между мирами.

Доктор не соврал. Пилюли помогли. Вот уже... уже... уже я не знаю, сколько дней, недель, а то и месяцев я нахожусь в одной и той же вселенной, никуда не сдвигаясь. Меня вполне сносно кормят, одевают, два раза в день выводят на прогулку. Правда, вид из окна портит решетка, сваренная из тонких прутков, но это для моей же безопасности. Чтобы та неведомая сила, что швыряла меня по разным мирам, не ворвалась в палату.

Из коридора донеслись тяжелые шаги, скрипнул ключ в замочной скважине.

- Что, псих, жрать пойдешь? - оскалился санитар.

- Я не псих, - ответил я.

- Поговори мне тут...

Здоровый, как медведь, мужчина схватил меня за воротник пижамы и выволок в коридор. Его напарник залепил мне подзатыльник, от которого я кубарем покатился по бетонному полу. Но это - для моего же блага. Чтобы мозги на место поставить. А то порой чудится всякое...

Дверь захлопнулась и санитары, подталкивая в спину концами резиновых дубинок, повели меня на обед. Заботятся обо мне. Чтобы я не пропускал прием пищи. А я недавно укусил одного... стыдно-то как!

- Валерка...

- Ась?

- Я тут все думаю про палатку...

- Какую еще палатку?

- Ту, большую, рыжую. Которую ты вскладчину купить предлагал...

- И что с ней не так?

- Надумал я. Давай купим. Все же, штука хорошая, полезная...

Шаги за моей спиной резко прекратились. Столь же резко, как и пропало давление дубинок на спину.

- Димка, ты головой не ударялся? Мы ж давно уже купили ее!

- Ага? Когда?

- Да с неделю назад... она ж в твоем гараже валяется!

- Да ну? Не, быть не может... почему я не помню такого? Пьяный был, что ли?

- Точно тебе говорю! Привезли в твой гараж и на полку над воротами положили.

- Стой, Валера! Какой гараж? В жизни никакого гаража у меня не было!

- Вот тебе и приехали! А в чей гараж мы ее тогда привезли? Димон, может тебе самому того... таблеточек пропить?

Палатка... рыжая. Что-то знакомое, что-то такое со мной случалось. Но что? Я не мог вспомнить, как не напрягался. Единственное, что всплыло в памяти - то, что она меня достала. Прямо выть захотелось, как она меня достала!

И стены эти меня достали. Позавчера были голубые, вчера - синие, сегодня - зеленые. Какой же псих их каждый день перекрашивает? Кому настолько заняться нечем?

И, пользуясь новым инструментом на Пикабу, хочу поинтересоваться - как вам повесть?

Когда моему было 8 лет и он ходил во второй класс появились у нас во дворе малолетние хулиганы. Как всегда классическая компоновка - старшаки лет по 14-16, которые всем заправляли, и кучка пиздюков лет по 12 вокруг них. Все поголовно уже давно стояли на учёте. Очень часто они обижали мелких, в том числе моего сына, я несколько раз им угрожал, а своего сына просил к ним не приближаться.

И вот произошло - эти хулиганы начали вечером кидать в окна первых этажей петарды, мы с соседями начали их ловить, поскольку полиция отказывалась это делать (говорили - "вот поймаете, тогда звоните"), долго за ними бегали и именно мне удалось поймать одного пиздюка. Мне даже пришлось его защищать от гнева пострадавших соседей, иначе они бы его разорвали на куски.

Приехала полиция, сразу начали жёстко прессовать этого пиздюка, он со слезами сдал своих подельников, стал звонить им, мелкие пиздюки пришли, старшаки же повыключали телефоны и зашкерились. Позднее старшаков выловили соседи (так как видели их лица) и отпиздили так, что больше я их не видел в нашем дворе никогда.

Что же с пиздюками? Одного в интернат отправили за особые заслуги, а остальные вдруг узнали что в их школе учится мой сын. А именно я ведь поймал одного из них и они меня очень хорошо запомнили. И они решили кошмарить моего сына, постоянно угрожали и иногда даже били. Мне и моей жене это очень не нравилось, но педсостав школы ничего делать не собирался и на жалобы не реагировал. Вдруг как-то в домофон звонит сын, чуть не плача говорит что эти хулиганы на детской площадке ломают качели и обещали его поймать и убить. Я был слегка под пивом и рассвирепел. Я выбежал на улицу, увидел этих малолетних мудаков у качелей, оценил ситуацию и оббежал их сзади, за кустами, схватил самого крупного из них и начал угрожать что если кто тронет моего сына, то всех их я разорву на части, но остальные даже с места не двинулись и смеясь начали говорить мне что меня за это посадят и они не боятся. Что же я сделал? Я начал наносить жёсткие удары по ебальнику того, которого держал, остальные так быстро убегали, что на мировых олимпиадах они бы рекорды ставили.

Весь вечер я сидел дома и меня трясло. Трясло от того что я смог очень сильно избить малолетнего подростка, а так же от того что ожидал прихода его родителей с вполне понятными претензиями и полиции. Но никто так и не пришёл.

После этого мне уже сын рассказывал что эти малолетние гниды его в школе боятся, как только видят его, то сразу убегают подальше. Мой сын со своими друзьями одноклассниками даже начал издеваться над ними - подходил аккуратно незаметно, говорил "бу!" и ржал как те в страхе убегали.

Некоторым человеческим личинкам невозможно что-либо объяснить словами, до них доходит только через грубое физическое воздействие.

Предпоследняя глава, следующая - заключительная

Чудом не разломав кровать, мы заснули. Я задремал, прижавшись небритой щекой к резиновому шару Ольгиной груди. И хорошо бы, если б мне снилось в этот момент что-то хорошее. Нечто возвышенное, приятное. Но нет же! Мне снился Димка.

Димка и Томка в той самой палатке, которая за последние дни успела мне осточертеть. Знал бы, что так выйдет - в жизни не покупал бы ее! Похоже, мне настолько проели мозг с этой палаткой, что она преследовала меня и во сне, не желая оставлять в покое. Будто эта палатка вовсе не была куском оранжевого брезента, а являлась некой потусторонней сущностью, еще более потусторонней, нежели я. И, несомненной - злой сущностью. Добрые сущности так не преследуют.

Не знаю, чем они занимались до того, как начали мне сниться - могу лишь предполагать, что точно тем же, чем и мы с Ольгой, но к моменту, когда семейная пара появилась в моем сне, Харитоновы просто лежали, обнявшись. Это был один из тех снов, пугающе живых, нереально реалистичных. Будто все происходило не во сне, в километрах от меня, а наяву. И я сам присутствовал там же, повиснув под потолком незримым духом.

Я чувствовал жар, повисший в палатке после буйства двух разгоряченных страстью тел, ощущал запах пота и запах секса. Димка что-то нежно шептал на ушко возлюбленной, она мурлыкала в ответ, прикрыв глаза. Мне стало даже как-то стыдно, будто это не они ворвались в мой сон, а я тайком подглядывал за семейной идиллией, как какой-то извращенец. Вуайерист!

Изо всех сил я пытался проснуться, но не мог. Сон цепко держал меня, уцепившись, словно якорем. Что-то держало меня во сне, в этой проклятой палатке. Я каждой своей косточкой ощущал, что сейчас случится что-то важное. Но пока ничего не происходило и я просто витал в клубах сигаретного дыма.

Томкина грудь вздымалась все медленнее и ритмичнее, дыхание стало ровным и спокойным. Девушка заснула. При этом ее рот раскрылся, челюсть свесилась на бок и из уголка рта повисла блестящая в свете ночника нитка слюны. Боже ж ты мой! Какая же она страшная во сне! Если б я проснулся рядом с таким чудовищем - заикаться бы начал. К счастью для Димки, он не видел, в какого монстра превратилась его супруга. Он тоже храпел вовсю.

На удивление скучный и бесполезный сон. Я бы предпочел, чтобы мне приснилось нечто более содержательное, да хоть тот же "Мулен-Руж", там есть на что поглазеть! А тут...

А тут я внезапно ощутил запах гари. Сигарета выпала из руки спящего коллеги, нырнув между складок пледа, откуда повалил густой дым.

Димон, твою мать! Неужели, ты не мог бросить курить во всем многообразии миров мультивселенной? Вам, курильщикам, специально плакаты вещают, в телевизоре показывают, в интернетах пишут - не курите в постели! Нет же - все туда же!

- Merde, - произнес я, открывая глаза.

Вот теперь не оставалось никаких сомнений - для чего мне приснилась такая скукота. Потому что Димке с Томкой угрожает опасность! Некто, кто игрался мною, закидывая, как бильярдные шары в лузы, то в один, то другой мир, похоже, решил сегодня сделать меня спасателем близких людей. Сперва - Ольга... да, не та Ольга, другая, но я надеялся, что смог сделать ее мир чуточку лучше. Теперь - Димка.

Скинув с себя Ольгину руку, я нащупал телефон и зажег экран. Не помню, как была у меня записана девушка, когда я звонил днем, но теперь последним вызовом значилось "Оля Сиськи". Да... на счет сисек можно не сомневаться! С другой стороны - я не переставал удивляться тому, каким же дебилом я оказался в части миров!

Интересно, как теперь записан Димка? Его номер, в отличие от Ольгиного, я не помнил наизусть. Пролистав на "Д" и на "Х" я не нашел ничего похожего. Ничего такого, как я мог бы записать приятеля. Затем пролистал еще раз, пытаясь найти Томку. Снова бесполезно.

- Вашу Машу... - прошептал я.

Если в этой вселенной я - игроман и асоциальный тип - есть вероятность, что у Петровича работает кто-то другой вместо меня. Тогда, скорее всего, я попросту не знаком с Димкой!

Что же делать? Я сел на кровати, обхватив голову руками, теряя бесценные секунды.

- Ты чего? - встрепенулась Ольга.

- Думаю, - коротко ответил я.

И придумал! Теща! Если супруги на природе в палатке - то в их квартире находится теща! А уж у нее-то не может не быть номера кого-то из Харитоновых!

Вскочив, я начал лихорадочно одеваться.

- Ты куда? - забеспокоилась девушка.

- Надо. Оленька, солнце, я не могу тебе сейчас всего объяснить, ты мне просто поверь - так нужно. Вопрос жизни и смерти.

- Ага, понятно, - буркнула она, отворачиваясь к стене. - Где-то ставки без тебя делают...

- Верь мне, - подмигнул я. - И помни: "Копенгаген"!

Застегиваясь на ходу, я выбежал из квартиры. Вызвав лифт, я достал телефон. Если раньше я боялся этих скачков, этих сдвигов, забрасывающих меня в неизвестность, то теперь подгонял очередное смещение в новый мир, надеясь, что там в трубке будет записан Димкин номер. Но, как назло, сейчас сдвиг не торопился. Когда не было нужно, я скакал по мирам, как кузнечик, а вот когда нужно - дудки!

На парковке перед домом появилась другая, совсем непредвиденная проблема. Я не мог найти свою "Камрю"! И, судя по ключам, найденным в кармане, моя "Камря" вовсе не была "Камрей"! Она превратилась в Mazda.

Как одичалый, я носился взад-вперед, тыкая кнопку сигнализации, пока машина не отозвалась, крякнув пищалкой и моргнув поворотниками. Красная с черным Mazda RX-7 с твин-турбо Ванкелем, с обвесом VeilSide. Откуда я все это знаю? Как эти слова появляются в моей голове?

В своей привычной реальности я б знал про этот автомобиль лишь то, что он, если и младше меня - то ненамного. И то, что спойлер у него всего лишь чуть меньше, чем скамейка у подъезда.

Я плюхнулся в кресло, бережно обнявшее меня. В спорткупе сильно пахло сигаретами. Прелестно! Я еще и травлюсь никотином! Я повернул ключ в замке зажигания, заставив "Мазду" зарычать. Из колонок загремел бодрый рок.

Поглядим, на что способно это тридцатилетнее ведро с японскими болтами!

Вывернув руль и дав полный газ, я хрустнул бампером об ограничитель. Но сейчас меня это мало беспокоило, ни единая струна в душе не дернулась. Процеживая через плотно сжатые зубы тщательно отобранные ругательства, я направился к Димкиному дому.

Совладать с антикварным автомобилем стоило огромных трудов. Задницу после переднего привода непривычно заносило, к тому же, привыкший к автомату, я забывал втыкать передачи, которые еще и оказалось крайне неудобным втыкать левой рукой, заставляя ротор повизгивать на высоких оборотах.

Но я выжимал их древней железки весь максимум, на который она была способна, подпевая гремящему из колонок рока единственную фразу из припева, которая отпечаталась в моей памяти:

- Be Quick or Be Dead!

Брюс Дикинсон надрывался во весь голос, пытаясь перекричать завывание двигателя, я же напрягался еще сильнее, чтобы переорать его вокал.

- Be Quick or Be Dead!

Огни фонарей и разноцветных вывесок сверкали размытыми пятнами в ночи. Пунктир дорожной разметки, вырванный из тьмы светом торчащих над капотом фар, превратился в одну нескончаемую сплошную.

Оттормаживаясь на перекрестках, я ощущал себя пилотом реактивного истребителя - так сильно кренилась вперед Mazda, а ускоряясь после светофоров - чувствовал всю прелесть каботажа. Старушка перепрыгивала трамвайные пути с грацией снежного барса, взбирающегося на кручу, и входила в повороты, отрисовывая шинами широкие черные дуги, будто гигантским циркулем.

Не снижая скорости, я пролетел мимо белой Skoda с люстрой на крыше. За гаишноков я сейчас не переживал, больше беспокойства вызывала возможность непредвиденного сдвига, в результате которого восьмиполосный проспект вполне может превратиться в узкий переулок или воткнуться в кирпичное здание.

В зеркале заднего вида блеснули красно-синие маячки. Серьезно, что ли? Вы решили угнаться на годовалой Octavia за тридцатилетней RX-7? Удачи, парни! Как тогда делали - сейчас никто не делает!

Я всегда испытывал нежные чувства к японскому автопрому, но в этот допотопный кусок металла, в котором электроники меньше, чем в современном чайнике, я начал потихоньку влюбляться.

Если выберусь из этой передряги - куплю себе календарик с такой же.

Свернув во двор дома Харитоновых, я резко затормозил. Красно-синие блики гуляли по стенам уже совсем близко, так что я, не глуша двигатель, выскочил из машины и нырнул в весьма кстати открывшийся подъезд, немало испугав выходящую молодую парочку.

Похлопав по кнопке лифта, я шагнул на лестницу. Кабина еще только двигалась наверх, до четвертого этажа я быстрее поднимусь.

И я не поднялся по лестнице - я буквально взлетел, проглатывая пролеты, как голодный кот - сметану. Очутившись перед знакомой дверью, я утопил звонок, одновременно барабаня по двери ногой.

- Кто там? - раздался знакомый голос по ту сторону.

- Димка? - удивился, но и обрадовался я. - Открывай, Сова, медведь пришел!

- Кто-кто?

- Блин, Димка! Я это, Колян. Открывай уже.

- Какой еще Колян?

Друг, все же, открыл дверь, высунув в щель свою помятую физиономию. Сейчас его голову украшала стрижка Top Knot undercut, а усам позавидовал бы сам маршал Буденный. Я сам изумился, откуда я знаю такие мудреные слова! Вероятно, в этом мире коллега спокойно сидел себе дома, потягивая пивко перед телевизором, а погибал в огне другой Димкас женой. Одни, или вместе с неопределенным количеством двойников во всем многообразии метавселенной.

- Как же я рад тебя видеть, - произнес я, прислоняясь к стене.

Я обхватил руками голову и сполз на корточки, тяжело дыша после пешего подъема.

- Мужик, ты кто? - нахмурился товарищ.

- Димка, ты чего? - вздрогнул я. - Это я - Колян!

- Какой еще Колян?

- Как - какой? Твой лучший друг и коллега! Мы вместе с тобой у Петровича в дизайнерской фирме работаем...

- Какой еще дизайнерской фирме? Я - архитектор!

Точно же! Я хлопнул себя по лбу. Помню-помню! Приятель рассказывал, что долго мучился перед выбором, куда ему поступать - на дизайн, или на промышленное и гражданское строительство. Похоже, в этом измерении он выбрал второе.

Отсюда логично вытекает, что мы не знакомы, даже если я работаю там же, где и в своем мире. Ведь впервые мы встретились именно в конторе Петровича, когда меня подселили в его кабинет! Потому в телефоне не забит номер Харитонова! Потому он меня не узнает!

- Уверен, что мы не знакомы? - уточнил я. - Не помнишь, как в позапрошлом году мы гоняли на Кубу, к мулаткам? А Томке ты сказал, что едем на конференцию в Москву!

- Так! - протянула его супруга, вышедшая на шум. - Так вот какая конференция у тебя была?

- Ой, да кого ты слушаешь, - отмахнулся друг, гневно зыркнув на меня. - Ты же видишь - сумасшедший какой-то! Иди давай, я разберусь.

Спровадив жену, товарищ вышел в подъезд и плотно прикрыл за собой дверь.

- Слышь, мужик! Я без понятия, кто ты такой и откуда знаешь, что я гонял на Кубу, навешав Томке, что еду на конференцию, но шел бы ты отсюда...

Коллега продолжил фразу, красноречиво хрустнув позвонками, разминая шею, и поиграл бицепсами. Да, здесь он вовсе не тот хлюпик, что в моей реальности. Вот что архитектурный с людьми делает!

Несмотря на разницу в весовых категориях, я б поспорил с Димой, но, во-первых, позавчера мы уже дрались, а, во-вторых, бросаться с кулаками на человека, которого я приехал спасать... несколько странный способ спасения, даже в свете сумасбродства последних дней.

Помахав на прощанье, я зашагал по ступенькам, испытывая двоякие чувства. Безусловно, я был рад, что с Харитоновыми все хорошо. Но и печален одновременно, оттого, что не смог спасти супругов в иной вселенной.

Да и как? Как я мог спасти тех, кто находился в другом мире, в который, вполне вероятно, я больше никогда не вернусь?

Я вышел во двор, где Mazda, молотившую двигателем, окружили три патрульных автомобиля. Гаишники сновали рядом, освещая салон купешки фонариками.

- Не ваша? - спросил один из полицейских.

- Нет, - тряхнул я головой. - У меня вообще нет машины. Экология, все такое.

- Веган, что ли? - презрительно поморщился лейтенант.

- Сам ты веган! - огрызнулся я. - Сигарета есть?

- Не курю...

Нужно сваливать отсюда поскорее. И из этого двора, и из этого мира. Не хотелось бы находиться здесь, когда менты установят собственника RX-7.

Доковыляв до улицы, я купил в ларьке пачку сигарет, на удивление поганых и вонючих, и, присев на скамейку, вызвал такси.

Экипаж еще не успел добраться до меня, как зазвонил телефон. Димка!

- Привет! Звонил? У меня пропущенные от тебя...

- С тобой все хорошо? - беспокойно осведомился я.

- Да, в обсерватории был...

- В где-где?

- В обсерватории... в сортире, блин! А что?

- Да пошел ты в жопу! - радостно ответил я.

Надо же! Сдвинулся! Это мне здорово повезло, или случайные перемещения перестали быть случайными и начали мне повиноваться? Нужно будет завтра поинтересоваться у Павла Сергеевича...

Еще интересно - звонки от меня Димке в этом мире - простое совпадение, или другому мне приснился тот же сон? Тогда есть шанс, что сколько-то Харитоновых спаслись этой ночью! И это не могло не радовать!

До дома я добрался далеко за полночь. Ольга спала, крепко обнимая подушку. Обычная Ольга - с грудью из мяса, а не из футбольного мяча. И с татуировкой над попкой - я специально заглянул под одеяло, проверить.

- Фу, накурился, - скривилась девушка в полудреме.

- Копенгаген, - произнес я.

- Что? - встрепенулась она. - При чем тут Копенгаген?

- Не важно, - зевнул я. - Спи давай.

Продавец в секс-шопе зануден и въедлив, когда дело доходит до проверки игрушек на кассе. Скорее всего, как и продавцы других магазинов, берегущие свою нервную систему. Я стараюсь тыкать пальцем во всё - отверстие для штекера, подробно объясняя как ставить игрушку на зарядку, какая кнопочка за какую функцию отвечает, какое и где скачать приложение. Показываю как работает игрушка и проверяю количество капсул в коробочках БАДов. Ясное дело, что всё и так понятно, но бывают нюансы.

Пара супругов почтенного возраста купила набор от Satisfyer - одна перезаряжаемая база и четыре сменных насадки. Эдакий вариант для тех, кто не определился с выбором и хотел бы всё сразу. Коробку мы отрыли на кассе, всё проверили, показала какие кнопочки жать, как менять насадки, провели тренировку по включению-выключению и смене насадок. Через пару часов приходят обратно.
- Пришли домой, не работает набор.
Я изрядно удивляюсь, может быть базу не подазрядили и она села? Они стоят, расстроенные и протягивают коробочку. Включаю, отлично работает. Даю им проверить - не работает. Беру, тыкаю кнопочки - работает. Смотрю пристальнее на процесс включения у них в руках. Выясняется, что слова "долго нажать кнопку включения" - это не до того момента, когда игрушка заработает, а их внутреннее ощущение времени - не дожимают кнопку до старта и расстраиваются. Провели повторную тренировку с закреплением времени нажатия, ушли довольные.

Пришла дама выбрать игрушку на смарт-управлении. Процессом выбора увлеклись, игрушки она смотрела не самые бюджетные и тут, в процессе выбора, она произносит фразу: "А давайте проверим, что подключается к телефону. Брала не так давно такую же, смарт-управление не работает." Странно, производитель нормальный, сбоев не было. Приложения для демонстрации у меня все установлены, начинаю подключение и проговариваю каждый этап. На моменте включения блютуса она озадачивается: "Его включить нужно? Я думала, она сама по себе подключится." Убежала проверять.

Писала уже про то, что к продаже БАДов начала добавлять фразу: "Все сразу принимать не нужно." А всё почему? Да потому что один из самых интересующих вопросов и планов на будущее - набрать на пробу разных, побольше и съесть все оптом, чтобы эффект был круче. Потому что этожеж БАДы, а они как витаминки - чем больше съешь, тем прикольнее будет. Не будет прикольнее, честное слово.

"Не надо нам ваших смазок и очищающих средств, у меня дома в гараже в сарае на полке завалялось банка вазелина, бутылка масла, спирт для дезинфекции (нужное подчеркнуть)." - фраза, которую иногда произносят крепкие хозяйственники. Игрушку он смастерил бы и так, из подручного двигателя и вон того металлического штыря, обклеив его войлоком, но дама почему-то против. И смириться с покупкой смазки или очищающего средства, даже из самого бюджетного сегмента, сложно. Понять могу, потому что у меня в углу гаража тоже много разных ценных штук завалялось. Но дезинфекция спиртом или ацетоном - это уже перебор.

- Он как действует?
Мужчина ехал самоходом издалека домой и завернул к нам за какими-нибудь капсулами-каплями, чтобы точно порадовать жену. Я объясняла за сколько до полового акта нужно принять капли и длительность действия.
- Растворить в небольшом количестве жидкости... - закончить мне не дали.
- Это сколько?
- Полстакана воды.
- А если в литре растворить, то сколько он будет действовать?
- Столько же.
- Но ведь тогда объём будет больше, значит и действовать должно дольше?
- Доза БАДа останется той же, увеличится только объём жидкости.
- А если растворить в двух литрах, то будет действовать дольше? - надежду он не терял.
- Нет, даже если растворить дозу в ведре, время действия на увеличится.
Разве что с учётом времени выпивания такого объёма, но человек не искал лёгких путей. Ушёл довольный и точно с затеей растворить и попробовать.