Главы: 1 • 2 • 3 • 4

~

Мы с Сейди прячемся в кустах за церковью, а я все не могу дождаться, когда наконец-то загрузится GPS. Нервно постукиваю пальцами по экрану, черт, в какое убожество превратился мой телефон – весь в грязи и запекшейся крови.

ПОИСК МАРШРУТА

Надпись горит на экране секунду, две… три, и когда я уже готова в ярости швырнуть телефон в стену, механический голос наконец говорит:

Маршрут построен до… Карпентер-стрит, 17. Через… сто… метров поверните направо на Хокинс-роуд.

Отлично. Одиннадцать минут ходьбы. Если мы немного ускоримся, то сможем быть на месте еще быстрее. Одна проблема: мы все покрыты кровью, а это не способствует теплому приему в уютных жилых кварталах. Я натягиваю капюшон Сейди на голову и затягиваю завязки, чтобы скрыть ее лицо. А потом наши пальцы переплетаются и мы идем. Так быстро, как только могут наши уставшие тела.

– Не поднимай голову. Иди быстро. И не звука.

Как же повезло, что еще настолько рано. Настолько… мучительно рано. Мало кто показывает нос на улицу в 5:08 утра, ну кроме той леди с собакой. Тем не менее, я не перестаю обшаривать глазами тротуары, в поисках угрозы. Точнее людей. Хотя это одно и то же.

Направо на Хокинс, налево на Прайд, через пешеходный переход и дальше по кольцу. У одного из домов собака наблюдает за нами из-за забора, но не гавкает, предпочитая лечь в тень и проводить нас глазами.

И наконец, по милости Бога, или Сатаны, кто знает, мы на месте.

Карпентер-стрит, 17. Цифра 17, прибитая сбоку от двери слегка сколота, но отчетливо белеет из сумрака. Черт, как же я рада ее видеть! Стучу в дверь, борясь с настойчивым дежавю – так же мы с Сейди пришли к церкви. И отцу Винсенту.

Но у меня нет времени на раздумья. Буквально через несколько секунд, дверь распахивается и чьи-то руки втаскивают нас внутрь.Дверь захлопывается за нашими спинами.

Передо мной женщина. Ненамного старше меня, светлые волосы заплетены в две косы, лицо усеяно веснушками.

– Ты добралась. – Она расплывается в улыбке. – Ребята, они сделали это! – Женщина оглядывает нас с ног до головы: – Не могу представить, через что вы прошли. Пожалуйста, позвольте помочь вам.

Я не должна доверять ей. Она может убить меня, убить Сейди… или сделать что-нибудь похуже.

Но я так устала. И интуиция молчит. Поэтому я позволяю ей увести нас в гостиную и усадить на диван. Сейди не сводит с меня глаз.

Оглядываюсь и понимаю, что мы в меньшинстве. Нас окружают пять человек, с одеялами и полотенцами в руках, протягивают нам воду и что-то похожее на макароны с сыром.

Сейди утыкается головой мне в плечо, когда один из мужчин предлагает ей стакан воды, и я в защитном жесте обнимаю ее.

– Ребята, не наседайте на них, – подает голос блондинка и остальные четверо быстро отступают.

– Лори, Сейди… добро пожаловать.

– Кто вы, блядь, такие? –  рявкаю я и тут же съеживаюсь от своего тона. Если бы мама узнала, что я так разговариваю с незнакомцами, она отругала бы меня. Но мама хочет моей смерти, так что она может засунуть свою мораль себе в задницу.

Мужчина, невероятно высокий и худощавый, стоящий рядом с блондинкой, скрещивает мускулистые руки на груди и начинает говорить.

– Мы не причиним вам вреда. И мы все объясним, если позволите.

Молодая женщина с тугими кудрями и смуглой кожей прочищает горло;

– Мы последователи Люцифера, но не из секты твоей матери.

Пожилой джентльмен с седеющими пучками волос, беспорядочно торчащими во все стороны, усмехается:

– Твоя мать – ебаная идиотка, – бормочет он.

– Эд! – вклинивается блондинка, – Не ругайся при детях.

И это выводит меня из себя.

– Я не ребенок, – усмехаюсь я. – И мы определенно видели и слышали кое-что похуже, чем слово “ебаная” за последние два дня.

Женщина краснеет, а старик одобрительно кивает и улыбается мне.

– В точку. Слушайте, я Эд. Высокомерная барби справа от меня… – Блондинка фыркает, но не перебивает. – …Мэдисон. Мистер Шварценеггер там… – Он указывает на мускулистого мужчину, – ...Зак.

Зак кивает, все еще скрестив руки на груди.

– Я Найла, – перебивает кудрявая женщина. – А это… – ее голос стихает.

В гостиной еще один мужчина, и он до сих пор не произнес ни слова. Мы встречаемся взглядами, и я вдруг вижу маленький шрам над его левой бровью и крупный рубец, спускающийся по щеке, выпуклый и красный. Рыжеволосый, взъерошенный, с большими зелеными глазами, пристально смотрящими в мои… Среднего роста, худощавый, лохматый. Напоминает мне образ стереотипного сатаниста.

Найла пожимает плечами:

– Мы не знаем его имени. И он ни разу не заговорил с нами. Зови его Рыжим. – Она закатывает глаза в ответ на хмурый взгляд Мэдисон. – В хорошем смысле, Мэдс. Короче говоря, он приготовил макароны с сыром средней паршивости, так что принимайтесь за дело.

Найла подает нам пару одноразовых тарелок, а Зак ставит на столик бутылки с водой.

– Сейди, не ешь это! – Слова вырываются у меня против воли. Она хнычет, но кладет вилку, так же как и я. Несмотря на то, что мой желудок мучительно скручивает от голода.

Эд качает головой, выхватывает вилку из рук Сейди, подхватывает макароны с тарелки и отправляет их в рот. А потом проделывает то же самое с моей порцией.

– Вот так-то, – бормочет он с набитым ртом. – Отравимся вместе, вместе и помрем.

Бросаю взгляд на Сейди и пожимаю плечами. А, в пизду. Не худший вариант. Мы набрасываемся на еду, а Эд продолжает:

– Итак, мамуля немножко выбесилась на любимую дочурку за то, что она бесплодна, и решила отыграться на малолетке, играющей в куклы на переменах.

– Эй, – отзывается Сейди, – мне вообще-то уже тринадцать. И я не играю в куклы.

Я открываю бутылку с водой и присасываюсь к горлышку. Черт, никогда еще в своей жизни я не пила такой вкусной воды! Три четверти бутылки исчезают в мановение ока.

Эд продолжает:

– В точку. В любом случае, вот какое дело. Такие люди, как твоя мать, мешают нашу репутацию с дерьмом. Мы не насилуем несовершеннолетних. Мы же не католики.

Найла качает головой.

– Какая мерзость. Мы следили за вашей мамой, но не думали, что она зайдет так далеко. Или что она настолько не в себе. Мы думали, что она подождет пока одна из вас выйдет замуж, и тогда уже огорошит “приятными” новостями об Антихристе. Ну или по крайней мере пока ты не поступишь в колледж.

– Значит… это правда? Обо мне, о Сейди. Мы… типа… дети дьявола?

Мэдисон потирает затылок.

– Вроде того. Какой-то листочек на вашем семейном древе прелюбодействовал с Люцифером, когда тот еще ходил по земле. Где-то тысячи лет назад. Мы не знаем, как или какой сосуд он использовал, но вступив в связь с одним из ваших предков, он обеспечил себе второе пришествие. Но, учитывая,что на протяжении минимум последних трех поколений в вашем роду рождаются только дочери, есть ощущение, что время пришло.

– Гребаный патриархат, – закатывает Найла глаза.

– Твоя мать, – вклинивается Зак, – запаниковала, потому что когда вскрылось твое бесплодие, все надежды рода сосредоточились на Сейди.

– Такие люди как твоя мать, – продолжил Эд, – уверены, что второе пришествие можно принудить к появлению, что им можно манипулировать. И она… думает, что обязана сделать это, несмотря на то, как это отразится на вас двоих.

Я крепко сжимаю обивку дивана.

– А во что верите вы?

Эд морщится.

– Что ж, мы считаем, что твоя мать – мешок дерьма, и если бы Люцифер хотел второго пришествия на Землю, он сам бы создал все условия. Которые не включали бы изнасилование детей и убийство подростков.

– Без обид, но разве вы не злые? Типа. – подает голос Сейди. – Ну, дьявол – это зло, Люцифер – это дьявол. И я не понимаю, почему вы хотите нам помочь.

– Распространенное заблуждение, – говорит Найла. – Дьявол – лишь выдумка. Страшилка, придуманная, чтобы люди не задавали вопросов. Люцифер был низложен за то, что усомнился в Боге. Мы верим в скептицизм. И нам не требуется угрозы вечным проклятием, чтобы отличать добро от зла.

– Просветление, – добавляет Мэдисон, – Люцифер ведет нас к просветлению, прогрессу, защите нашего мира, естественному развитию нашей собственной морали… а не ко злу.

– Ладно, – перебиваю я, доедая макароны с сыром. Рыжий убирает миску с моих колен и исчезает в другой комнате. – Мы поняли. Вы крутые, Люцифер еще круче, пофиг. Так как же тогда Сейди разорвала того мужика пополам? Откуда у вас мой номер телефона? Что, блядь, нам теперь делать?!

Повисает тишина. Пару секунд группа обдумывает мои слова. Мэдисон не поднимает глаз. Зак снова скрещивает руки на груди. Найла поджимает губы. Наконец Эд берет слово.

– Ну, у вас точно есть парочка мощных генов. Я бы сказал, что, когда

жизни Сейди угрожала опасность, сила решила проявиться и защитить ее от отца Дамера.

– Что до твоего телефона, – добавляет Мэдисон, – мы знаем его с тех пор, как тебе купили первый, три года назад. Ты что-то вроде Гарри Поттера в нашем мире.

– А насчет того, что нам делать, – в раздумии забормотал Зак, – мы еще не думали об этом, но…

So baby don’t worry, you are my only, no need to worry!

Even if the sky is falling down!

Сейди смеется первый раз за эти бесконечные дни.

– Лори, это что, твой рингтон?

– Заткнись, – бурчу я, вытаскивая телефон.

You’ll be my only, no need to worry!

Baby are you down, down, down, down…

– Это мама,– выдыхаю я, – Сейди, это мама.

Песня эхом разливается по гостиной. В абсолютной тишине.

– Ну, отвечай, – подгоняет Эд.

Мэдисон резко поворачивается к нему:

– Ты с ума сошел?

– Возможно. – Эд пожимает плечами. – Но я хочу послушать, что, черт возьми, она скажет.

Не надо, не надо, не надо! Она хочет убить тебя, не бери трубку…

– Мама? – бормочу я. Сейди шмыгает носом и поскуливает рядом со мной.

– Лорелай, – ее голос такой мягкий и нежный, и я чуть не плачу. Тот же голос ласкал меня, когда я была больна, утешал, когда она гладила меня по волосам, рыдающую после расставания с парнем, шептал мне истории о приключениях и романтике, когда я распрашивала об отце. И какой порочной она оказалась… И как же я хотела снова услышать ее голос.

– Мама, чего ты хочешь? – Я не могу сдержать слез.

Сейди теребит мой рукав:

– Что она говорит? Что она говорит?

– Милая Лори, – воркует мама. – Я просто хочу, чтобы вы вернулись домой. Вернулись ко мне.

– Мама! Ты понимаешь, что говоришь?  Что ты делаешь? Сейди не заслуживает такого! – Я рыдаю не сдерживаясь. Сейди продолжает теребить меня, вытягивает шею, пытаясь расслышать, что говорит мама. На мою спину опускается нежная рука, резко поворачиваюсь… Это Мэдисон плавно поглаживает меня, успокаивая.

– Милая, ты просто не понимаешь. Вы послужите великой цели, большей, чем вы сами. Даже ты еще можешь, хоть и бесплодна! Просто верни Сейди домой, милая. Мы все еще можем быть семьей. Все вместе. Ей не придется растить ребенка одной.

– Ты больная! – выплевываю я в трубку, вспомнив Нэйтана. – Ты больна и тебе нужна помощь!

Пауза. Мама снова заговаривает и в ее голосе лед.

– Ты такая же, как твой отец, Лорелай. И ты знаешь, чем для него это закончилось.

Мой отец? Мой отец погиб в аварии на производстве. Он работал на стройке. Кран рухнул. Он был внутри. Он умер. Вот и все. Все, что я узнала тогда в детстве.

– О чем ты говоришь? – Мой голос хриплый и прерывистый.

– Он доказал свою никчемность! – Ее голос звенит от гнева. – Он смог сделать только двух чертовых дочерей! Он провалился. Я ГОВОРИЛА ЕМУ, что нам нужно попробовать еще раз. А он ответил, что Я СВИХНУЛАСЬ!

– Мама, – медленно говорю я. – Что случилось с папой?

Она только вздыхает.

– МАМА! ЧТО ТЫ С НИМ СДЕЛАЛА?!

Ее ответ быстрый и острый, как лезвие бритвы.

– Наказала.

БАМ!

Позади нас окно разлетается вдребезги. Сейди кричит. Люди вокруг вскакивают на ноги. Выронив телефон я затравленно озираюсь. Сердце подпрыгивает в груди, в ушах звенит и на мгновение кажется, что я оглохла. А последним звуком в моей жизни стал шелковисто-мягкий голос матери, исполненный злобы и холода.

Что-то падает мне на колени… Мэдисон. Она разевает рот, как рыба выброшенная на сушу, хрипит, поливая кровью из шеи мои джинсы с каждым ударом сердца. Оцепеневшая от шока и ужаса я понимаю, что в нее стреляли. В нее стреляли! Прямо рядом со мной. И теперь я тоже кричу.

Удар мускулистого тела выбивает из меня дух, отправляя на землю, Зак с рыком стаскивает с дивана Мэдисон, и зажимает рану на ее шее, стараясь остановить кровь. Но она с хлюпаньем сочится между его пальцев.

– Блядь! – выдыхает Зак.– Как они нашли нас? Как они, блядь, нашли нас?!

Сейди лежит рядом со мной, свернувшись в клубок под кофейным столиком, обхватив голову руками. Еще несколько пуль свистят рядом, и вся компания бросается на пол. Эд вылетает из комнаты, но тут же возвращается. С дробовиком. Прячется за косяком и целится в окно.

– Чертовы ублюдки, – ворчит он поудобнее перехватывая оружие.

Из динамика моего телефона доносится смех, гортанный и низкий. Зак все сильнее давит на горло Мэдисон,но ее вздохи становятся все тише и прерывестее. И тогда он погружает четыре грязных пальца прямо в рану, игнорируя ее протестующее шипение.

– Мэдди, – шепчет он, – Мэдди, не смей.

БАХ!

Новые выстрелы. Я поднимаю голову и вижу, как Найла стреляет в ответ, едва удерживаясь на ногах от отдачи. Сильные руки затаскивают меня под кофейный столик к Сейди, обхватывают нас обеих, защищая от пуль. Зеленые глаза встречаются с моими. Рыжий.

Найла перекрикивает хаос:

– Эд, в твоей деревянной башке есть план Б?

Дробовик грохочет и Эд хрюкает от отдачи. Дымок вьется из дула перед его носом.

– Такой же как план А! Разъебем ад!

~

Оригинал (с) calfred_

Если вам нравятся наши переводы, то вы можете поддержать проект по кнопке под постом =)

Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты

Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Если кратко: Из-за ошибки в системе оператор Yota с меня списало лишние деньги. Параллельно с этим из-за ошибки технической поддержки с меня списало ещё раз. Деньги вернули лишь отчасти. Признать ошибку системы отказываются, возвращать всю сумму, которую списали тоже отказываются.

Если длинно, то вот пост Yota не болей

В дополнению к посту могу сказать, что они на меня пытаются скинуть вину за ошибочное списание.

Неоднократно случалось так, что я ехал с работы домой, и нам было по пути с какой-то рандомной девушкой. Мы ехали вместе в метро, потом садились в один и тот же автобус. На моменте, когда мы выходили на одной остановке и шли в одну сторону, девушка уже обычно напрягалась и нервно оглядывалась.

А я что сделаю, если я в той стороне живу? Поскольку на этом этапе девушка прибавляла шаг, то обгонять ее не имело смысла. Да и напугать могло еще сильнее, если бы я начал бежать за ней. Поэтому я шел за ней, стараясь отстать.

И как назло, она забегала в мой подъезд. И чтобы не подтверждать ее страхи о том, что я эксгибиционист какой, я давал ей время уехать на лифте, стоя на улице. Несмотря на то, что холодно стоять в одном плаще на голое тело.

И ситуация эта с одной стороны забавная, потому что случайное совпадение, а с другой, порядком начала мне надоедать. Глупышки какие, разве можно меня принять за маньяка?

Но вот я недавно сам чуть не стал жертвой маньячки и уже на полном серьезе.

Ее я заметил, когда вышел с метро и она увязалась за мной. Тысячи людей выходит на моей станции, в этом нет ничего удивительного. Я дошел до места посадки в свой автобус и остановился. Она, видя, что я остановился, встала в нескольких метрах от меня и делала вид, что я ее не интересую.

Стоит ли говорить, что она зашла за мной в автобус и всегда держалась немного позади.

Ситуация эта меня слегка напрягала, но все равно могла быть обычным совпадением. Все встало на свои места, когда, оглянувшись, я увидел ее, выходящей за мной из автобуса.

Вроде даже симпатичная девушка, лет 30. Но этот взгляд… Так на тебя смотрит размороженная и охлажденная рыба, с прилавка магазина. Взгляд убийцы.

А еще у нее был нож. Большой бы не поместился в кармане куртки, а вот складной вполне.

Я прибавил шаг, стараясь не поддаваться панике.

Дело осложнялось тем, что на дворе зима. Будь сейчас лето, я мог бы ей швырнуть в глаза горсть песка и убежать. Но горсть снега вряд ли ее бы надолго задержала.

Я хотел сделать пару кругов, чтобы запутать след, но под ее пристальным взглядом этот маневр терял всякий смысл.

Она упорно следовала за мной, уже не скрывая своих намерений.

Вот он, родной подъезд! Я не выдержал и забежал внутрь, судорожно соображая, что дальше делать. Звать соседей на помощь? Слишком долго, а она вот-вот будет здесь.

И я решил встретить опасность лицом к лицу, потому что никогда ничего не боюсь.

Дверь со скрипом открылась и вошла она. Я уже собрался спросить, что ей от меня надо, и сказать, что я вызвал полицию, но она лишь бросила на меня удивленный взгляд и прошла мимо.

Испугалась, ага! Так я и думал.

Сердце бешено колотилось. Наверно от того, что слишком быстро забежал по ступенькам.

Вот так я чуть не стал жертвой маньячки. Кто знает, что было у нее на уме, читали бы потом про меня в криминальной хронике.

На будущее буду носить с собой песок, лишним не будет.

Берегите себя.

Есть у меня еще одна история из детства.

И прежде, чем начать, я должен кое-что рассказать о себе. Я был необычным ребенком. Вам будет сложно в это поверить, но я обладал сверхспособностями. Да, такие существуют. Как минимум один.

Будучи 9-летним пацаном, я открыл в себе способность, внушать людям свои мысли. Я мог подавить волю и заставить человека делать то, что мне захочется.

Я обнаружил этот дар, когда разглядывал муху, которая ползала по батиной голове. Она рыскала в поисках малейшей ранки, через которую могла прогрызть себе путь и пожрать мозг. А батя, лежа в полудреме, совсем не замечал ее. Я уже видел, как муха злорадно смеется, потирая лапы, и вот-вот вопьется своими зубами прямо в лоб. Я был очень встревожен.

Вы можете, конечно, сказать, что надо было просто отогнать ее. Но поймите меня правильно – я не мог рисковать еще и своей жизнью. И отца бы не спас и сам бы пострадал. Глупая смерть. В памяти еще была свежа память о кровавой схватке с гусем, из которой я вышел еле живой. Это была великая битва. А мухи бывают еще злее. Я слышал, что однажды, они роем унесли в свое гнездо одного человека. Больше его никто не видел.

Я сосредоточился и стал мысленно просить батю отогнать это исчадье ада.

«Взмахни рукой, выгони ее! – думал я – Она же тебя сожрет»

- Да ёб твою мать! – пробормотал отец и взмахнул рукой.

Это был первый случай, когда я применил свою силу. Последующую неделю я посвятил упорным тренировкам.

Вскоре, герои фильмов делали в точности то, что я им приказывал. Лучше всего это работало с фильмами, которые я уже видел. Не знаю почему так.

Я решил опробовать свою силу всерьез, когда увидел, как Дима бил Володьку на перемене.

«Перестань его бить» - послал я мысленный приказ, но почему-то он не сработал. Дима продолжил свое дело.

Я задумался. Может это не то, что я хотел на самом деле, поэтому не работает?

«Бей этого придурка!» - изменил я приказ. И тут Дима в точности стал выполнять мою команду.

Истинное свое могущество я осознал, когда приказывал какому-то пьяному мужику на улице протрезветь. Я так сильно сосредоточился, что от моей энергетики его вытошнило. А я ведь мог ему и навредить, впредь мне надо было быть осторожнее.

Я был всесилен, повелевал умами. С легкостью я мог стать президентом, властителем мира, просто не хотел. Несколько раз я получал по морде от старшаков, но только лишь потому, что я позволял им это делать. Я не хотел раньше времени раскрывать свое могущество.

И вот однажды, я совершил роковую ошибку. Я раскрыл свой секрет другу. Рассказал, что это именно я внушил физруку спиться, и старшаки такие дебилы, потому что я им так велю.

Классическая ошибка супергероя.

Ожидаемо, он ляпнул лишнего, а мои враги никогда не дремлют. Под суровыми пытками его заставили раскрыть мою личность. В результате они нашли меня и отпинали на перемене. Против толпы я не мог использовать свою силу.

Теперь, зная мою личность, они могли причинить вред моим близким. Пришлось бросить свою любимую девушку. Не потому, что она смеялась как дятел Вуди и часто ковырялась в носу. А потому что я любил ее и не вынес бы, если бы с ней что-то случилось.

Только потом я узнал, что мне стоило носить маску. А в идеале побриться на лысо и сесть в инвалидное кресло. Но было уже поздно, я успел хлебнуть горя.

С тех пор я перестал использовать свои способности и живу жизнью обычного человека. Я и сейчас могу, но такая мощь развращает, а я не хочу ступать на темную сторону.

С большой силой приходит большая ответственность.

Вот и прошел 2-й строительный сезон. Показываю, что успел сделать.

Фанаты Linkin Park'а (как и я) - оценят ;)

Дом из Газобетона, трехэтажный – 1 подземный и 2 надземных этажа. Плюс еще плоская эксплуатируемая кровля. Площадь каждого этажа 60м2.

• 00:00 2 ЭТАЖ. 1-й ряд (кладка)

• 01:07 1-й ряд (армирование)

• 01:32 Перемычка окна лестницы

• 01:47 Подача блоков краном

• 02:05 2-й ряд блоков

• 02:23 3-й ряд блоков

• 03:07 4-й ряд (кладка)

• 04:03 Внутренняя стена (до 4-го ряда)

• 04:58 4-й ряд (армирование)

• 05:20 Внутренняя стена (до 7-го ряда)

• 06:03 5-й ряд блоков

• 06:49 6-й ряд блоков

• 07:39 7-й ряд (кладка)

• 08:19 7-й ряд (армирование)

• 08:44 Внутренняя стена (до 9-го ряда)

• 09:13 8-й ряд блоков

• 10:02 9 и 10-й ряды блоков

• 10:40 Перегородка (большая)

• 11:02 Опалубка для перемычек

• 11:46 Заливка перемычек

• 12:52 Перегородки (прочие)

• 14:38 Перемычки в перегородках

• 15:27 Перегородки (до 10-го ряда)

• 15:54 Опалубка перекрытия

• 17:18 Опалубка лестницы

• 18:26 Боковая опалубка из блоков

• 18:44 Армирование перекрытия и лестницы

• 19:56 Боковая опалубка из досок

• 20:25 Заливка перекрытия и лестницы

• 20:51 ЗАБОР. Столбы

• 21:37 ВЫХОД на КРЫШУ (козырек). Стены

• 24:21 Дверь и утепление

• 24:40 Заливка монолитного пояса

• 24:51 Мауэрлат (антисептик, крепление)

• 25:24 Стропила и последние блоки

• 25:50 Пароизоляция

• 26:05 Утепление

• 26:52 Мембрана

• 27:08 Контробрешетка и обрешетка

• 27:21 Профлист

• 27:46 ОКНА

• 28:45 ПЛОСКАЯ КРЫША. Утепление ЭППС

• 30:36 Утепление козырька

• 31:18 ОТОПЛЕНИЕ 1-го этажа

• 31:38 ЗАБОР. Прожилины (сварка)

• 32:16 Покраска

• 32:31 ПЛОСКАЯ КРЫША. Парапет

• 33:16 Обмазка мастикой и праймером

• 33:46 Воронка и усиления

• 34:10 1-й слой рулона

• 35:38 ЗАБОР. Профлист

• 36:51 ПЛОСКАЯ КРЫША. 2-й слой рулона

• 37:46 Дымоход, листоуловитель, крайние планки

• 38:07 ИТОГ

Если интересно, больше информации можно найти на моем YouTube канале -

Всем удачи и пока!

Главы: 1 • 2 • 3

~

Когда я прихожу в себя, в ушах стоит страшный звон. В горле суше, чем в пустыне. Пытаюсь сглотнуть. Язык шершавый, как наждак. Вдруг вспоминаю, как в детстве мы с Зои, моей подругой, однажды совершили набег на мамин винный шкаф и выпили по несколько глотков чего-то из вычурной бутылки. Конечно все закончилось жутким похмельем. Мама тогда так спокойно отреагировала:

– Дети есть дети, – смеялась она. – Но может быть вы все же начнете не с самбуки, а с каких-нибудь пивных коктейлей, пока не научитесь не так быстро расставаться с выпитым?

…Да, я чувствую себя ужасно. Но.

Я не мертва. Круто. Заебись. Сейди.

Сейди! Я приподнимаюсь и верчу головой. Ее здесь нет. Как и священника. Если Сейди куда-то увели, то мне нужно туда. Ведь я должна защитить ее. У меня это весьма херово получается, но, признаю, врезать Нэйтану по яйцам было довольно приятно.

Ладно, не время жалеть себя. Время найти Сейди и убраться отсюда нахуй. Пока мы еще живы.

Кое-как встаю и плетусь к двери. Волна головокружения догоняет, накрывает и я с трудом удерживаюсь на ногах, хватаясь за холодную дверную ручку. Трясу головой в тщетной попытке отогнать туман, наползающий на глаза. Несмотря на то, что я еле стою, разум работает в бешеном ритме.

Если я и правда от семя дьявола, значит ли это, что я – зло? Нет, понятно, что я не святая, но ведь я никогда не делала ничего такого уж плохого. Максимум списывала на контрольных и распустила пару слухов. В фильмах Антихрист вызывает бури, убивает щенков и творит подобное дерьмо. А я боюсь грома и рыдаю каждый раз, когда вижу рекламу приютов.

Это какая-то бессмыслица. Моя мама фанатично предана какой-то кучке психов, вот и все. Но почему тогда мне стало так плохо, стоило только переступить порог этой церкви? 

Забей. Сосредоточься на поиске Сейди. Я распахиваю дверь, и в лицо мне бьет ослепительный цвет. Щурясь, я рассматриваю см горящей люстры на витражные окна, в которые просачиваются солнечные лучи. Скольжу взглядом по скамьям и дальше по проходу, и я так боюсь, что опоздала. Что я потеряла ее, что уже слишком поздно…

– Лорелай… – голос такой тихий, но его ни с чем не спутаешь. Тот же голос, что умолял меня в автобусе, фыркал на мои макароны с сыром из коробки и с рыданием срывался, пока мы рука об руку бежали из дома.

Я поворачиваю голову и вижу его всего в паре метров. Церковный алтарь.

Высокий и горделивый. И весь залитый кровью.

Моя сестра стоит у его подножия, дрожащая, перемазанная кровью с ног до головы. Липкая коричнево-красная жижа перекрасила ее волосы, склеила пряди толстыми сосульками. Кровь течет по ней, по толстовке, до самых кроссовок и белые конверсы на глазах становятся красными. С трудом подавив рвоту, я бросаюсь к ней и крепко обнимаю.

– Сейди! – Я отстраняюсь и осматриваю сестру. Откуда столько крови? Я не могу разглядеть ран, да и не смогла бы, слишком много крови… Она будто сошла с экрана фильма ужасов, но под красными разводами все еще моя невинная, милая Сейди. И она не заслужила этого дерьма. – Ты ранена? Что случилось? Где он?

Сейди молчит. Только мелко дрожит. Легонько встряхиваю ее.

– Сейди, поговори со мной. Где Винсент? По сделал тебе больно? Чья это кровь?

Наконец она реагирует и поднимает дрожащий палец, указывая на алтарь. И я больше не могу сдерживаться – складываюсь пополам и блюю на пол. Я так давно не ела, что могу выдавить только немного желчи. За последние сутки я повидала немало дерьма, но к такому невозможно подготовиться.

Это отец Винсент, да. Вот только он разорван надвое. Его тело разделено прямо по талии: верхняя половина привалилась к алтарю, а нижняя впечатана в противоположную стену. Кровь не течет… скорее бежит ручьями из распотрошенных кишков и вен, и лужа становится все больше и больше. Он похож на вспоротую подушку, из которой вытащили набивку, разбросав тут и там. Бог знает какие органы валяются на полу, маринуясь в крови. Я вижу кость, торчащую у него из бедра. Его глаза широко распахнуты и налиты кровью, а на лице выражение шока и ужаса, какого я еще никогда не видела. И посреди всего этого хаоса блестит нож. Не окровавленный, только забрызганный месивом, оставшимся от отца Винсента.

Я в панике закрываю рот ладонями.

– Что случилось?!

Сейди молчит.

Я поворачиваюсь к ней и встряхиваю сестру еще раз, теперь сильнее.

– Сейди, скажи мне!

Она медленно поднимает на меня глаза, полные слез.

– Он… он хотел убить меня. Он прижал меня к алтарю. Он приставил мне нож к горлу. Прямо к горлу! – Она начинает всхлипывать и я прижимаю ее к себе, с отвращением отмечая как липкая кровь пропитывает мою футболку.

– Все хорошо, – нежно бормочу ей в затылок. – Ты в безопасности.

Я сама себе не верю. Мы больше никогда не будем в безопасности, думаю это известно нам обеим. Все вокруг будто хотят либо убить нас, либо обрюхатить мою сестру, а меня уничтожить.

Сейди все рыдает:

– Мне было так страшно! Я думала, что умру. И вдруг почцувствовала что-то странной в груди… Я закричала и не останавливалась, даже когда он закрыл мне рот рукой, а потом…

Она срывается на визг, и я укачиваю ее, прижимая к себе.

– А потом он взорвался! Я хотела, чтобы он остановился, мысленно умоляла его остановиться, и он взорвался! – Голос Сейди становился все выше и выше. – я взорвала его! Я убила его!

Я качаю головой.

– Сейди, это невозможно. Ты не могла убить его силой мысли… Он просто… умер…

Мой голос затихает на полуслове, потому что у меня нет никакого разумного объяснения произошедшему. Невозможно рационально обосновать тот пиздец, что нас окружает. Но страх и замешательство смешиваются с облегчением. Сейди жива, ее сердечко бьется так часто, в моих объятиях.

– Лори, – шепчет она. – Я хотела, чтобы он умер. Я хотела, чтобы он умер и это было… приятно. Я плохая, Лори!

– Сейди, перестань. Это была самооборона. Даже если ты и правда каким-то образом убила его, то ты просто защищалась. Он хотел убить нас. А ты нас спасла.

Я никак не могла понять… Как могла моя тринадцатилетняя сестра, полтора метра ростом, разорвать взрослого мужчину пополам да так, чтобы с ног до головы пропитаться его кровью? Еще и когда она была прижата к алтарю? Какая-то бессмыслица. Да Бога ради, она даже не может толком бросить мяч! Как? Как блядь она разорвала этого чувака пополам?

– Я УБИЛА ЕГО! – кричит Сейди.

Ее голос такой пронзительный, и голову снова прошивает боль. Нужно убираться отсюда, немедленно. Отец Винсент говорил, что придут другие. Кто они? Еще люди, которые спят и видят, как убьют нас?

– Заткнись! – Я начинаю рыдать, боль в голове все усиливается… Сейди замолкает, но ее рыдания не стихают, только становятся глубже и приглушеннее. – Мы уходим. Все будет хорошо. Я позвоню в 911. Они защитят нас, включат в программу защиты свидетелей или подобное дерьмо.

Сейди недоверчиво смотрит на меня

– Защита свидетелей? Лори, ВСЕ ХОТЯТ УБИТЬ НАС!

– Есть идея получше? – Липкими от крови руками я хватаюсь за телефон и на ходу набираю цифры, таща сестру за собой по проходу. Прочь из чертовой церкви.

– 911, что у вас случилось?

Хочу начать говорить, но не могу. Не знаю, что сказать.

– Слушайте на нас с сестрой… охотятся. Какая-то религиозная секта преследует нас. Пришлите полицейских.

Пара секунд молчания…

– Эм… секта?

Я вздыхаю.

– Да, секта. Они хотят обрюхатить мою сестру, чтобы она родила дьявола. Мы спрятались в церкви, но священник попытался убить нас. И, я не знаю как, но его разорвало пополам, и мы вообще не понимаем, что делать, поэтому, ПРИШЛИТЕ ПОЛИЦИЮ! – Хреновый способ просить о помощи, но я в таком отчаянии, что ничего лучше не могу придумать.

Оператор вздохнула. А потом заговорила усталым голосом:

– 911 – это не место для розыгрышей. Вы действительно попали в чрезвычайную ситуацию?

– ДА!

Я с трудом сдерживаюсь. Интуиция кричит, что вот-вот произойдет что-то ужасное. Надо убираться из церкви немедленно! С полицией или без, мы должны уходить, черт возьми. Ноги моей больше не будет в церкви. Пусть дети будут атеистами. Блядь. Я же не могу иметь детей. И не хочу.

Сосредоточься, Лорелай!

Отпускаю Сейди, зажимаю телефон между плечом и ухом, и двумя руками толкаю. тяжелые церковные двери. Утреннее солнце встречает нас. Такое жизнеутверждающе яркое. Дождь прошел. Прекрасное утро. Прекрасная пятница.

Пронзительный крик разрывает тишину, я хватаю Сейди и заслоняю ее собой. Женщина с мелкой собачкой на поводке в ужасе тычет в нас пальцем. Представляю себе это зрелище, мы же по уши в крови. Она идет к нам.

– Сейди, уходим.

Я хватаю сестру за руку и мы уходим прочь от церкви и той женщины. Шансы остаться незамеченными стремятся к нулю. Двое подростков, покрытые кровью выходят из церкви поутру, мда. На телефон приходит сообщение и только тогда я понимаю, что оператор 911 повесила трубку.

На экране неизвестный номер. И сообщение: “Карпентер-стрит, 17. Мы приютим вас. Люцифер больше не причинит вам вреда. Здесь безопасно”.

– Черт, – шепчу я. У нас слишком плохой опыт общения с организациями, чтобы просто так довериться. Бросаю взгляд на Сейди, стоически следующей за мной, глядя вперед в пустоту. Мне не защитить ее в одиночку. Нам некуда идти, но так мы рискуем попасться маме или дружкам отца Винсента.

Все так сложно, но я готова рискнуть.

Глубоко вздохнув, я открываю GPS-навигатор.

~

Оригинал (с) calfred_

Если вам нравятся наши переводы, то вы можете поддержать проект по кнопке под постом =)

Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты

Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Женщина 35 лет

— Я – начальник финансовой службы большой мебельной сети, - начала клиентка, довольно симпатичная шатенка с яркой брошью в виде звезды на кофте. – Дело мне нравится, жить тоже есть где, имеется своя машина, - в общем, у меня все хорошо.

— Вы не упомянули семью…

— А вы прямо чувствуете куда ударить, сразу видно знаете свое дело, - ехидно улыбнувшись, заметила она.

— Я тоже профессионал, - тем же тоном ответила я. – Так что насчет семьи?

— У меня был муж, но тем отношениям уже давно настал конец, лет шесть уже как. Этот сучонок меня обманывал, гулял, а когда я пыталась что-то возразить – затыкал, иногда даже силой. Собственно говоря, после пары лет такой вот жизни, любовь сошла на нет, и я быстро выставила мерзавца вон из моей квартиры – благо есть старший брат и он, так сказать, тоже не лыком шит - быстро объяснил этому негодяю что не стоит лишний раз распускать руки.

— И тогда вы решили, что с вас хватит и нужно заняться карьерой.

— Вроде того, - хмыкнула Анна. – На самом деле я так устала от этих бесконечных отношений и давления родственников, что просто с головой ушла в работу и на все нападки окружающих и напоминания о том, что часики тикают отвечала, что у меня разбито сердце и все такое.

— А оно было разбито?

— Не знаю, может быть… - она ненадолго замолчала, а затем, встрепенувшись, продолжила. – И вот, где-то полгода назад, я встретила мужчину около входа в магазин, где обычно закупалась продуктами. Он был одним из тех нищих, грязных оборванцев, которые просят милостыню, давя на жалость или приставая к тебе, заставляя бежать от них как от чумы. Но, в отличие от других, этот с первого взгляда показался мне совершенно другим. Нет, он тоже был в поношенной грязной одежде, но только он просто сидел и смотрел на проходящих мимо него людей так, словно мы были едва заметными тенями. У него были неестественно синие глаза, которые будто бы застыли, глядя в одну точку.

— Может быть он о чем-то задумался?

— Возможно, - произнесла Анна с пока незнакомым мне оттенком в голосе. – Я на секунду остановилась, глядя на него, а потом мысленно отмахнулась и пошла дальше. Как обычно, взяла тачку, прошлась по рядам, в сотый раз покупая одни и те же продукты, но при этом никак не могла выкинуть его глаза из головы. Они казались такими грустными и отрешенными - мне стало жалко нищего, и я взяла немного разной еды: хлеб, колбасу, пару бутылок воды, - и сложила все это на кассе в отдельный пакет. А потом, когда возвращалась обратно к машине, подошла и протянула ему.

— Он поблагодарил вас?

— Видели бы вы как! – с чувством произнесла клиентка, и на несколько секунд отвернулась, прикрыв лицо ладонью так, чтобы я не заметила, как у нее на глазах выступили слезы. – Он молча принял пакет и, заглянув в него, расплакался… Честно говоря я еще никогда в жизни не видела ничего более трогающего за душу чем лицо оголодавшего мужчины, по которому, смывая грязь и копоть, катились слезы. Он разлепил губы и хриплым голосом поблагодарил меня за доброту, а потом попытался подняться на ноги, и я поняла в чем причина его несчастий – он очень сильно хромал. Я уже собралась уходить, как вдруг в голове появилась идея и я спросила не нужна ли ему работа, где можно будет не напрягать ногу? Он оторопел от такого вопроса, но потом кивнул и я, дав ему свою визитку, назвала адрес нашего офиса и сказала, что нам нужен охранник, который будет следить за камерами. Мол – приходи, я попробую тебя устроить.

— Очень благородно с вашей стороны.

— Знаете, как я себя этим тешила всю дорогу домой? Какая я добрая и хорошая – снизошла до бродяги, может быть, спасла ему жизнь. А потом сидела у себя на кухне, ела отбивные со сливочным соусом и рыдала над тарелкой. Мне стало так горько от своего пренебрежения теми людьми, из числа которых я выросла – помню, как в девяностые мы с матерью выбирали личинок из крупы, а потом пропаривали ее и ели. А теперь вот какая я возвышенная – использую слова вроде «грязный нищий оборванец». Сразу вспомнились подобные моменты из моей каждодневной жизни, где я даже наших работяг с производства за людей не считала. Но тут еще работа накладывает отпечаток – начинаешь воспринимать их не как личностей, а как средство труда. У меня многое есть, разве я ничего не могу поделать чтобы сделать жизнь других людей лучше? Может быть, не стоит покупать очередной айфон, вместо него выдав премию нашей уборщице, которая с тремя детьми на шее каждый божий день с семи утра на работе?

— Кому многое дано, с того многое спросится, - многозначительно сказала я, процитировав слова апостола Луки.

— Поэтому-то я и решила начать с того, что походатайствовать за того нищего перед начальником охраны. Утром пришла и уговорила его взять того на работу, придумав душещипательную историю про старого знакомого, который остался без работы. В итоге, он действительно пришел, причем выглядел гораздо лучше, чем на предыдущий день – во всяком случае мне так передали. Прошло чуть больше месяца – меня так закружили новые задачи на работе что я и забыла про него, как вдруг мы снова встретились, на этот раз у нас на парковке. Как раз было Восьмое Марта, и я несла к машине целый ворох букетов и всяких подарков, споткнулась, выронила ношу, и сама бы упала, если бы меня кто-то не подхватил сзади. Я сначала чертыхнулась, затем поблагодарила своего спасителя, одетого в спецовку, которую носят наши охранники. А он наклонился и помог мне с пакетами, после чего сказал, что это ему надо меня благодарить. Тут только я заметила эти синие глаза и все поняла – удивительно как может преобразится человек за столь короткий срок. Побритый, с чистыми волосами и кожей, в нормальной одежде он производил совсем другое впечатление.

— Как вы отреагировали на его появление?

— Честно говоря, я немного оторопела и пришла в себя только когда он начал горячо благодарить за то, что дала ему шанс изменить жизнь, - немного покраснев, сообщила Анна. – Обычно я за словом в карман не лезу, но тут что-то ничего в голову не шло, помню только, что спросила, как его зовут. Он назвался Алексеем и предложил помочь мне донести вещи до машины. Я сначала отказалась, помня о его больной ноге, но в итоге решила не спорить, благо там было недалеко. В итоге, я весь вечер ходила гордая и счастливая.

— А потом?

— Потом он начал иногда заглядывать ко мне в кабинет, когда рабочий день подходил к концу. Спрашивал не нужна ли мне какая-нибудь помощь или приносил какую-нибудь очаровательную мелочь – то цветок, то какую-то безделушку. Я спрашивала откуда все это, но он молчал – он вообще очень много молчал. Мне хотелось его разговорить, но я все время стеснялась – боялась лезть в чужую жизнь, которая, очевидно, была не из легких. В итоге, где-то через пару месяцев он предложил мне прогуляться по парку, который располагался неподалеку от нашего офиса. Мы довольно хорошо провели время, он иногда задавал односложные вопросы о моих вкусах и всем таком, а я, наконец найдя свободные уши, трещала без умолку. Обычно это мужчинам нужно чтобы их кто-то слушал, а тут, получилось наоборот.

— Вам нравилась его компания?

— Очень, - не задумываясь ни секунды, произнесла женщина. – Впервые за долгое время кому-то было интересно чем я живу, о чем волнуюсь, куда хочу попасть и чем заниматься. А Леша словно губка впитывал все, что я говорила, а потом, исходя из полученных знаний строил свое поведение. Как-то я рассказала ему о том, что с теплотой вспоминаю жизнь в деревне у тетки и спустя пару недель, он каким-то образом раздобыл фотографии оттуда, чтобы я могла посмотреть изменилось ли там что-то. Единственным странным явлением в наших с ним отношениях было то, что он уходил всегда в одно и то же время. Чтобы не случилось, он бросал все и шел домой. В какой-то момент я, терзаясь любопытством, села в машину и проследила за ним – думала он от меня скрывает что-то или кого-то, жену, например.

— И…?

— И он меня засек, - усмехнулась женщина. – Я сама тупанула, в том районе редко встретишь серебристый ауди – поэтому меня только слепой не заметил бы. Леша просто улыбнулся, подошел к машине и предложил поехать к нему, раз уж мне любопытно. Правда по дороге он сказал, что у него не самое подходящее жилье, чтобы такая прекрасная женщина как я там появлялась, но меня это не волновало. Мы остановились в частном секторе, около старенького покосившегося домика с деревянным забором. В небольшом дворе оказалось довольно чисто и повсюду красовались всевозможные цветы, один в один похожие на те, что Леша мне дарил. Стоило калитке закрыться, как откуда-то из глубины участка выбежала маленькая девочка в голубеньком сарафане и очень красивыми золотистыми волосами. Она сначала бросилась обнимать Алексея, но, увидев меня, остановилась как вкопанная и боязливо попятилась. Он сказал ей, что бояться нечего и представил меня по имени, сказав, что я – та самая тетя, которая помогла ему с работой. Услышав это, девочка просияла и предложила покормить меня ужином, потянув нас за собой в дом.

— Это была его дочь?

— Нет, - с грустью в голосе произнесла Анна. – Пока Ксюша накрывала на стол, Леша в полголоса рассказал, что она – дочь его знакомой, которая бросила пятилетнюю девочку и пропала. Но, судя по тому, что непутевая мамаша была заядлой наркоманкой, вряд ли она все еще жива. Ксюша долго жила одна, пока ее, наконец, не приютил Леша. На этом рассказ прервался, поскольку нас позвали ужинать. Мы ели простую вареную картошку с хлебом и огурцами, и я думала о том, что это неказистое блюдо было гораздо вкуснее, чем все то, чем обычно питалась я. Жилье у них было типичной мазанкой с побеленными стенами и старой советской мебелью, но, благодаря обилию детских рисунков на стенах, казалась очень светлой и теплой. Ксюша подарила мне сделанный ею браслетик из бисера и поблагодарила за все, что я для них сделала, после чего, не дожидаясь ответа, отправилась обратно во двор. Оказалось, что они живут в том числе благодаря огороду, огурцы с которого я только что ела.

— Должно быть Алексею было нелегко воспитывать девочку.

— Не то слово, - утирая слезы, сказала клиентка. – Они жили в страхе, что за ними придут из соцслужбы или полиции – поэтому Ксюша испугалась, когда увидела меня. Леша рассказал о том, что ее однажды пытались забрать в детдом, но она то ли сбежала оттуда, то ли ее не довезли, короче девочка говорила, что с ней плохо обращались и лучше жить одной чем там. Собственно говоря, потому он и взял ее к себе, хотя знал, что это чревато. Он долгое время был вполне себе неплохим строителем, но после получения травмы никак не мог долечиться и найти себе работу, что, в конце концов, и привело его к тому магазину, где мы встретились. Ксюша, как могла, помогала, но что она могла сделать в свои девять лет…

— Ему удалось отправить ее в школу?

— Это было непросто, учитывая, что для этого обязательно требуется наличие одного из родителей или опекунов, а если никого нет, то нужен представитель детского дома. Леша рассказал, что на коленях умолял директрису принять Ксюшу, но та сначала наотрез отказалась, но, когда девочка сказала, что она и безо всякой школы научится читать и писать, смягчилась и пообещала, что что-нибудь придумает. В итоге девочку приняли в первый класс, но жилось ей там довольно тяжело, как вы можете понять…

— А опекуном он стать никак не мог.

— Ну так кто отдаст ребенка в руки одинокого больного мужчины без нормальной работы, - Анна вытерла глаза предложенным мною платком и продолжила. – После того случая у меня в душе что-то перевернулось – не проходило ни минуты как я не думала об этом. Началось с того, что я взяла девочку к себе на выходные и прикупила ей немного одежды и куртку на осень, потом съездила с ней к врачу, чтобы ей вылечили давно болящий зуб. Она поначалу боялась, но затем расслабилась и дотерпела до конца процедуры. Параллельно наши с Лешей отношения продолжили развиваться и где-то через месяц у нас случилось это… И знаете что? Тот вечер был лучшим в моей жизни – он оказался таким внимательным, таким чутким к моим желаниям и ставящим их выше своих собственных. Я после этого лежала и плакала от счастья. И все было так хорошо… пока я в какой-то момент не остановилась посреди дороги от одной шокирующей меня мысли.

— Вы оказались не уверены в том, что ваши чувства это - любовь?

— Может быть это проявил себя дремавший где-то глубоко материнский инстинкт? И что наши с ним отношения это - плод моей жалости или сострадания? Что если он просто пользуется мной для того, чтобы вынырнуть из нищеты? Может быть, от возьмет у меня все, что только можно, а потом снова начнет бить, как предыдущий муж? Я понимаю, что это звучит как бредни богатой дамочки, но эти мысли все не дают мне покоя. Не могу жить с ними, не могу смотреть в глаза Леше и что еще хуже, встречаться с Ксюшей. Я сказала ему что у меня завал на работе, но долго эта отмазка не продержится – нужно что-то решать. Поэтому-то я и пришла к вам – может хоть так я пойму, чего на самом деле хочу и научусь отличать настоящие чувства от выдуманных. Может я просто отказываюсь поверить в собственное счастье...

Главы: 1 • 2

~

Мужчина помогает нам с Сейди войти в церковь, и двери позади нас громко хлопают. Пока мы идем за ним по проходу, я нервно оглядываюсь, не выпуская маленькую, влажную ладошку Сейди из своей.  Никогда раньше мы не были в настоящей церкви – конечно, видели их по телевизору, но наша семья не была религиозной, полагаю, по очевидным причинам.

В реальной жизни церковь выглядит немного иначе, чем я представляла. Свет все еще проникает внутрь через витражи, а потолок высокий, такой высокий… В голове вдруг вспыхивает боль, и я думаю о том, насколько же устала. Истощилась.

Мужчина – священник – (можно ли называть его мужчиной? Я не знаю) ведет нас по проходу мимо алтаря в маленькую комнату в задней части церкви, почти пустую, если не считать большого шкафа, пары стульев и шаткого деревянного стола в углу, едва балансирующего на тощих ножках.

– Садитесь, пожалуйста, – говорит священник, указывая на стулья. Нерешительно я сажусь, и Сейди следует моему примеру. Священник дает нам передохнуть. Неудивительно – наверняка мы выглядим так, словно марафон пробежали. Я до сих пор чувствую, как пот течет по лицу, застывает на волосах и проступает сквозь рубашку на спине. Сестра все еще плачет, уже тише, но тем не менее сердце у меня сжимается.

– Воды хотите? Съесть что-нибудь? – спрашивает священник.

– Что… – начинает Лори, но я перебиваю ее твердым:

– Нет, спасибо. – В животе у меня до сих пор колышется странное чувство подозрения. Как бы мне ни хотелось пить, я не могу заставить себя довериться этому человеку. – Все в порядке, – продолжаю я, виновато глядя на сестру, которая сжимается в кресле.

Священник смотрит на нас ласково.

– Пожалуйста, – говорит он, – воспользуйтесь хотя бы нашей аптечкой. Вашей сестре нужна помощь.

Я испуганно смотрю на Сейди. По шее у нее медленно стекает кровь, и я вздрагиваю, потому что это моя вина. Я это сделала. Со своей собственной сестрой. Я должна защищать ее. Чувство вины бурлит в желудке вместе с каким-то другим, неприятным чувством, от которого кишки скручиваются в узел. Меня тошнит. 

Сейди качает головой, прижимая рукав к ране.

– Все в порядке, – говорит она и зачем-то повторяет: – Лори, все в порядке.

И я понимаю, что меня трясет.

Это просто пиздец. Я едва защитила сестру. Я чуть не перерезала ей горло. А если бы тот мужик потянулся нажать на курок, что бы я сделала – реально перерезала бы ей горло? Что я, реально дитя Сатаны?

Священник прерывает мои мысли.

– Ладно. Меня зовут отец Винсент. Как я уже сказал, мы ждали вас.

– Кто «мы»? – тут же спрашиваю я. – Откуда вы знаете наши имена?

Отец Винсент вздыхает.

– Под «нами» я подразумеваю церковь. Мы давно полагали, что вы придете к кому-то из нас, поэтому ждали. А что касается ваших имен… вы довольно известны в наших кругах. – Он улыбается. – Почти знамениты, можно сказать.

– В каком это смысле? – продолжаю я, сузив глаза.

Отец Винсент продолжает. У меня на лбу опять проступает пот, и я вытираю его тыльной стороной ладони. Кожа горячая на ощупь.

– Вам, наверное, уже известно, что ваша семья очень давно поклоняется Сатане. И ваша мать – одна из самых… выдающихся последователей. Но кое-что еще отличает вашу семью от остальных.

– И что?

– А разве это не очевидно, Лорелай? – Священник и я встречаемся взглядами. – Где-то в вашей родословной воплощение дьявола переплелось кровью с вашей семьей… Ваш род проклят, отсюда и пророчество. Такие люди, как ваша мать, рассчитывают на второе пришествие. На Люцифера во плоти, который поведет их за собой.

Я с трудом удерживаюсь от насмешек.

– Значит… вы хотите сказать, что я связана с дьяволом? Как и Сейди?

Священник щурится.

– Я бы сказал иначе, но… да. Последователи Люцифера ждут, когда в семье родится женщина, которая предоставит Антихристу сосуд. И, к счастью или к сожалению, сосуд должен быть мужского пола. Вот почему ни одна из вас не соответствует требованиям, и ваша мать тоже.

– Окей, то есть теперь единственный способ родить Антихриста – это…

– Сейди, – прерывает отец Винсент. – Единственный способ родить Антихриста – это Сейди. Когда Бог послал болезнь тебе, Лорелай, он избавил тебя от опасности вынашивания этого ребенка. – Он переводит взгляд на сестру. – Сейди, с другой стороны, не так повезло. А теперь ваша мать и все остальные в панике. Они боятся, что Бог ударит по ним снова. Вот почему они отчаянно пытаются оплодотворить твою сестру прежде, чем это произойдет.

Сейди нервно всхлипывает и икает. Я кладу руку ей на колено. Голова болит все сильнее и сильнее. Болит и сердце. Это все – просто безумие.

Отец Винсент тепло улыбается.

– Я рад, что вы двое не похожи на свою мать. Вы нашли нас здесь, и мы сможем защитить вас, если позволите. На святой земле ваша мать не сможет причинить вам вред.

– Это безумие, – бормочу я, и отец Винсент медленно кивает. Глаза у него полны сочувствия.

Ладно, давайте просто на секунду предположим, что он говорит правду. Если Бог не собирается помогать Сейди, тогда должна помочь современная медицина.

– Хорошо, – говорю я. – Тогда мы должны сделать Сейди гистерэктомию.

– Что это? – визжит Сейди.

— Остынь, — говорю я ей. – Это просто операция по удалению матки. Нет матки, нет ребенка, нет Антихриста. Все просто. – Я смотрю на отца Винсента. – Это же поможет, верно?

В глазах отца Винсента снова тот взгляд, который я не могу понять. Голова словно набита ватой, я быстро встряхиваюсь, пытаясь прояснить зрение.

– Верно?

Отец Винсент медленно кивает.

– Да. Если Сейди стерилизовать, она не сможет родить ребенка. Поэтому второе пришествие не состоится.

– Окей, круто, – на секунду меня переполняет облегчение, – так что, мы можем пойти в больницу или что-то такое? Или вызвать врача сюда? У вас ведь должны быть врачи?

– Боюсь, все не так просто, – отвечает священник, и, вскинув голову, я встречаюсь с ним глазами. Острая боль пробегает по позвоночнику, я с трудом заставляю себя игнорировать ее. Сейди, вся мокрая, молча дрожит в кресле.

Отец Винсент встает со стула и подходит ко мне. Уперевшись длинным пальцем мне в подбородок, он поднимает мою голову так, что я смотрю ему в глаза. Он снова улыбается, и улыбка сбивает меня с толку окончательно. Он улыбается грустно, и отчасти мило, и сочувственно, но – злобно. Едва он убирает палец, пальцем, я бессильно роняю голову, и кашель сотрясает горло.

– Боюсь, если мы просто стерилизуем твою сестру, ненависть Сатаны проявится иначе. Боюсь, это уже происходит. Как ты себя чувствуешь, Лорелай?

Дерьмово. Голова словно плавает в формалине. Я пытаюсь сглотнуть, но не могу, потому что в горле просто пустыня.

Я кладу руки на колени и наклоняюсь вперед, капли пота капают на бедра. Сейди рядом со мной скулит, а я даже не могу повернуться, чтобы увидеть ее, потому что у меня чертовски затекла шея.

– Вот именно, – шепчет отец Винсент. – Хоть ты и не сосуд, на святой земле твоя дьявольская кровь кипит. Ты опасна. Вы воплощение зла, и я боюсь, что никакая гистерэктомия не спасет вас от этого, дорогие.

– Сейди, – выдавливаю я, – беги!

Отец Винсент усмехается.

– Не бойся. Мы не злые. Обещаю, мы только возьмем вашу кровь на анализ для... личных целей. После ваша смерть будет быстрой и безболезненной. Быть может, Господь вознаградит тебя за твои добрые дела, открыв Царство Небесное, или, по крайней мере, не проклянет тебя в аду, как всех остальных.

– Нет. – Я задыхаюсь.

Они не посмеют убить Сейди. Ей тринадцать. Она никогда не целовалась с мальчиком (или с девочкой, кто я такая, чтобы судить), не водила машину и не ходила на выпускной бал. Она не прожила своей жизни, и будь я проклята, если какой-нибудь религиозный хер убьет ее из-за красного парня с рогами.

При мысли о сестре тело сотрясает прилив энергии, и, порывисто поднявшись, я изо всех сил замахиваюсь на отца Винсента. Я стараюсь, но ни разу в жизни я никого не била, и замах получается слабым и неуклюжим. Я даже не прикасаюсь к нему – коленки подгибаются, и я падаю на пол со стоном.

– Лори! – визжит Сейди, приземляясь рядом со мной.

Отец Винсент становится на колени рядом с нами и нежной рукой заправляет мне за ухо клочок влажных прядей волос.

– Скоро у нас будут гости, – шепчет он, – и тогда все уладится. А сейчас будьте послушными, ладно?

Засунув руку в халат, он вытаскивает маленький пузырек и медленно отвинчивает крышку. Капнув немного жидкости на пальцы, он тянется к моему лицу. Я вздрагиваю, но безрезультатно, и он вытирает пот с моего лба. Когда его рука касается моего лица, я кричу, корчусь, вскидываю руки в воздух в попытке отодвинуть его, но мышцы не слушаются. Руки дергаются в разные стороны. Голова горит. Мозг как будто шипит, словно череп вот-вот расплавится.

И даже в чем-то, похожем на агонию, я ищу Сейди. Поворачиваюсь к ней и смотрю на нее – растрепанные каштановые волосы, искаженное лицо, отец Винсент гладит ее по лицу, а она молит о пощаде. Кожа у нее раскраснелась, как обожженная, и маленькой ладошкой она пытается оттолкнуть священника от себя. Но ей с ним не совладать. Ей тринадцать, тринадцать, и это моя работа – драться за нас, но я не могу.

Спаси ее. Спаси ее, Лори. Спаси свою сестру. Ты обещала, что с ней ничего не случится. Давай же, Лори, давай!

Но я не могу.

Знаете, я в жизни много ошибалась. Как-то раз, когда мне было четырнадцать, я выскользнула из окна и попыталась спуститься по стене комнаты, и все это было ради свидания с мальчиком, а закончилось падением с большой высоты и сломанной лодыжкой. На первом курсе старшей школы я сжульничала на контрольной по химии, меня поймали и наказали жирным нулем. Я распространяла слухи про Кэти, с которой мы вместе ходили на алгебру. Когда я была маленькой, я таскала сестру за волосы и прятала ее Барби по дому. Я кричала на отца в ночь перед его смертью за то, что он бросил мою маму.

Но никогда я не ошибалась так, как тогда, когда решила прийти в эту церковь. Вот об этом я думаю напоследок, прежде чем глаза закрываются.

И теряю сознание.

~

Оригинал (с) calfred_

Если вам нравятся наши переводы, то вы можете поддержать проект по кнопке под постом =)

Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты

Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК

Перевела Кристина Венидиктова специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.