Это часть лонгрида об истории Французской Геодезической Миссии в Перу. Предыдущие части можно найти тут:

1. О форме Земли: тыква или Дыня.

2. О том, что такое градусные измерения. Как определить размеры Земли.

3. Широта, маятник, Ньютон.

4. Как набирали команду ч.1

5. Как набирали команду ч.2.

6. Как готовились к экспедиции ч.1.

7. Что такое триангуляция

8. Как готовились к экспедиции ч.2: измерение широты и долготы.

9. Арктическая экспедиция: альтернативная.

10.

Дорога на Запад.

1735-й год приближался к концу, а ученые даже не добрались до места проведения измерений. Более того, их ждала самая трудная часть пути. Но пока из карибского моря корабль "Ватур" направляется к берегам Новой Испании в Портобело, чтобы по суше и по реке пересечь Панамский перешеек (не канал! еще долго не канал!) поговорим о том, как была устроена жизнь в испанских колониях.

Путь до Кито, который предстояло проделать ученым.

Испанские колонии устройство

Как мы уже говорили, Испанские владения в Новом Свете (за редкими исключениями) делились на вице-королевства. Большую часть территории Северной и Южной Америки занимали вице-королевства: Новая Испания (Мексика), Перу, Новая Гранада (в разное время).

Желтым отмечены испанские территории к 1800-му году. (https://laamericaespanyola.wordpress.com/)

Самым главным в вице-королевстве был вице-король. На несколько лет, он становился наместником, единоличным представителем короля в колониях, ему было поручено вершить правосудие, распоряжаться общественным достоянием и руководить обращением в святую веру. Вице-короли всегда прибывали из метрополии и возвращались туда же. Чтобы, обладая почти неограниченной властью, у них не было соблазна построить свое маленькое государство.

Вице-королевство Перу. Темно-зеленый в 1542, светло-зеленый к 1810. Википедия.

И новый вице-король Перу, маркиз де Вильяграсиа, как мы помним, прибыл в Картахену де лас Индиас вместе с офицерами Хуаном и Ульоа. Далее он по суше отправился в Лиму - столицу своих владений. Далеко ли это? Сейчас, по дорогам 3,5 тысячи километров. То, что раньше было вице-королевством Перу сейчас включает в себя страны: Перу, Чили, Эквадор, Колумбию, Боливию, Парагвай, Уругвай и Аргентину.

В указах того времени встречается формулировка: “и распространяется далее на все еще не изведанные территории”.

Управлять такой махиной из центра - просто немыслимо. В помощь вице-королю давались институты власти под названиям аудиенсии.

территория аудиенсии Кито в 1779 г., Francisco Requena y Herrera

Аудиенсией называлась высшая судебная инстанция на заданной территории и сама территория (например Аудиенсия Кито). Во главе аудиенсии стоял президент (presidente, что аналогично скорее председателю). Он работал с целой командой избранных и достойных государственным мужей, но фактически являлся самым влиятельным лицом на территории (ибо до Бога высоко, до царя, то есть, вице-короля далеко, и вообще они временные).

Чуть ниже по статусу стояли коррехидоры, по-нашему исправники: они были надзирали за судебной и муниципальной властью на территориях, где в основном проживало коренное население: собирали налоги, назначали трудовую повинность. В некоторых случаях президент являлся и коррехидором (и вице-королем) одновременно.

Округ (коррехимьенто) Кито. Тот, над которым надзирал коррехидор. Из отчета Хуана и Ульоа, 1748 г.

Дорога в Кито

Попасть из Картахены (город-порт в Карибском море) во глубину материка можно двумя путями. Сложным: пуститься в долгий и опасный переход по плохо обслуженным дорогам (так сделал вице-король Вильяграсиа). Или простым: перейти панамский перешеек по суше и морем добраться до порта Гуякиль, от которого до Лимы (столицы) или Кито (крупного города) имелись наезженные пути. Этим путем пошла французская геодезическая экспедиция.

Маршрут от Картахены до Лимы. Желтым пошел вице-король Вильяграсиа, а мог бы пойти красным - простым.

Хотя это и звучит как легкая дорога - заняла она несколько месяцев (числом почти шесть). Пришлось оставить "Ватур" в порту Портобело и, где по рекам, а где на мулах идти со всем своим имуществом в сторону города Панамы (это сейчас вместо долгого пути придумали Панамский канал). Там, на тихоокеанском побережье, снова ждали судно подходящего размера и долго-долго добирались до того самого Гуякиля.

О разделении в пути

Новый серьезный конфликт в команде случился в порту Манты (город на западном побережье Южной Америки). Лакондамин и Буге предлагали там задержаться для осмотра территории на предмет удобства градусных измерений и для определения координат береговой линии: согласно обязательству перед королем Испании ученые должны были это делать. Годен же то ли не хотел тратить время, то ли не хотел уступать коллегам.

В итоге, как передает очевидец, врач экспедиции: “Мсье Лакондамин заявил перед всеми, что если никто не хочет высаживаться в Манте, то они с мсье Буге сойдут там одни”.

Так и произошло. Лакондамин и Буге высадились, а Годен не стал их ждать и отчалил, бросив своих непокорных товарищей. Свой резон у него был: он спешил попасть в порт Гуякиль к лунному затмению, чтобы точно определить долготу этого крупного порта.

Итак Буге и Лакондамин остались вдвоем в испанском поселении. Впрочем, их ждал почтительный и теплый прием. Настолько теплый, что астрономы задержались там на два месяца: в марте 1736 года, они наблюдали лунное затмение и определили долготу Манты, о чем оставили памятную табличку, высеченную на камне. Кстати, Годен, который спешил в Гуякиль для того же самого не преуспел: небо было затянуто тучами и не подходило для наблюдений.

Памятный камень близ Манты в деревушке Палмар. Из рукописей Лакондамина.

Помните, мы в раз говорили, что в начале XVIII века вопрос определения долготы на море стоял настолько остро, что был объявлен конкурс на долготный приз крупную денежную сумму за изобретение точного хронометра?

На суше ее можно было отыскать, наблюдая на разных долготах одно и то же событие (лунное затмение в данном случае) и определив местное время, в которое оно произошло. Хорошо все же, что Лакондамин и Буге не послушались руководителя. Так бы и Манта осталась без координат.

О флоре и фауне Перу

Кроме рекогносцировки, Лакондамин и Буге смело окунулись в наблюдения за окружающим. Они пробовали чудесные фрукты, записывали заметки о кастах и расах (в колониях Испании много внимания уделялось чистоте и качеству крови), воздавали должное маисовым лепешкам и зеленым бананам, спелой чиримойе (это фрукт такой, на вкус как клубничное мороженое) и хвостатому кую (до того как конкистадоры привезли куриц, любимым мясом индейцев была морская свинка).

На картине Висенте Альбана (1773, музей Америки, Мадрид) представлены все дары природы: чиримойя (D), клубника, авокадо, капуле (местные ягоды) и прекрасная Япанга в наряде, какой "носят эти женщины, доставляющие удовольствия".

Местные жители щедро делились советами по выживанию в джунглях и вовремя: гамаки становились убежищем то для гремучих змей, то для гигантских пауков размером с яйцо, то для страшных игуан - жутких рептилий, однако весьма вкусных в приготовленном виде.

Жареный куй (морская свинка) с картошкой, традиционное эквадорское блюдо. Википедия.

Буге подробно описывает в дневнике все свои впечатления. Ученых поразило невероятное разнообразие деревьев: оливки, акация папоротник соседствовали с кактусами и алоэ и мангровыми зарослями. В чаще леса находили каллофилум (автор особо подчеркнул, что эта древесина подходит для мачт кораблей) Любопытно, что, описывая животных, Буге упоминает львов (на самом деле это пума) и тигров (ягуаров).

Тут надо оговориться, что ученые были немножко блогерами своего времени: они писали дневники и письма, с явным осознанием того, что те потом будут зачитываться в салонах, цитироваться и служить пищей для светских бесед. Выпускалось, правда, не свежее видео, а пост с полугодовым опозданием, но дневники и письма обсуждали, ждали с новой почтой.

Костюм Альзиры (из племени индейцев) из оперы. поставленной Верди по произведению Вольтера. Filippo Del Buono (floruit 1840-1855), Public domain, via Wikimedia Commons

Под впечатлением от этой экспедиции Перу вошло в моду в Париже, и появились “Альзира” Вольтера и “Письма Перуанки” Франсуазы де Графиньи. Поэтому не исключено, что драматизация событий - в некотором роде художественный прием, чтобы сделать рассказ более живым и интересным.

Как известно, продается секс и кровь. Первое продавалось (покупалось) на Эспаньоле, а кровавых подробностей ученые начинали накидывать уже в джунглях (возможно, за недостатком прекрасных дам).

Упоминая все чудеса тропического побережья, следует заметить, что европейцам было непросто привыкнуть к местному климату: стояла влажная 37-градусная жара, в почве и деревьях копошились кусачие насекомые и вскоре каждого из них начали посещать первые приступы малярийной лихорадки. Буге, чувствуя себя неважно, решил, наконец, воссоединиться с Годеном. Он отправился догонять коллег по простому пути в Гуякиль (догонять - это по бездорожью полузатопленного берега в сезон дождей). Они разминулись на три дня: Годен только-только выдвинулся в Кито. А так он два месяца проторчал в Гуякиле ожидая, пока дожди прекратятся и дороги подсохнут.

О прямой дороге

А Лакондамин решил пойти в Кито напрямик, вдоль русла реки Эсмеральдас. Если вы сейчас откроете карту, то увидите, что это действительно прямой путь.

Розовый - путь Буге, желтый - прямой путь Лакондамина

А что, река туда течет. Значит, можно идти по берегу. Как его ни отговаривали - настоял на своем. Отправился с рабом, слугой и индейскими провожатыми. Вновь zвив миру свою незаурядную смелость. Где-то на середине пути провожатые, взяв плату вперед, растворились в джунглях и Лакондамин остался один (с рабом, слугой и кофрами с инструментами). Вот что он писал про свой путь:

“Лес такой густой, что дорогу приходилось буквально прорубать. Я шел с компасом в одной руке и мачете в другой. Чаще пешком, чем верхом. Дождь лил каждый день. Мне также пришлось нести на себе все инструменты, в том числе квадрант, с которыми с трудом раньше справлялись двое носильщиков. Восемь дней я блуждал по лесу совсем один, брошенный проводниками, из еды имея только бананы и фрукты, которые удавалось сорвать. Одолевавшие меня приступы лихорадки лечил воздержанием от еды и растениями, которые мне подсказывал здравый смысл“.

Где-то по ходу этих перемещений он открыл для европейцев каучук (заметив, что млечный сок, который индейца добывают из некоторых растений образует плотные шарики ,которые пружинят, когда их бросаешь) и описал кору правильного хинного дерева (что хинин лечит лихорадку - было известно. Но некоторые сорта хины помогают, а некоторые - нет).

Сбор латекса (сока каучукового дерева). https://es.wikipedia.org/wiki/Hevea_brasiliensis

Лакондамину повезло. Через неделю пути он (с рабом и слугами) набрел на индейское поселение, где смог купить мулов и нанять проводников до города. Точнее, взять их под залог собственных вещей.

Индеец Юмба из окрестностей Кито, Висенте Альбан, 1783.

Не надо поступать, как Лакондамин. Не надо ходить в джунглях вдоль рек. Они извилистые, берега там густо заросшие, а попытка “срезать” изгиб приводит к тому, что путешественники теряют направление. История Исабель Дезодоне (20 лет спустя), полковника Фоссета (100 лет спустя) и Йоси Гинсберга 150 лет спустя снова и снова доказывает.

Итак, в июне 1736 года, спустя год и два месяца с начала пути экспедиция, наконец, достигла своего пункта назначения - города Кито. Казалось бы, теперь все должно было стать хорошо? Но не совсем.

Кито в XIX веке, Rafael Salas, Public domain, via Wikimedia Commons

Это продолжение рассказа о Французских Градусных Экспедициях 18 века, которые отправлялись к северу и югу, чтобы определить, сплюснутая Земля или вытянутая. Предыдущие части были посвящены Экваториальной градусной экспедиции и лежат @tvarenie/saved/1608546

Маршрут экспедиции

“Прудент” довольно быстро добрался до Стокгольма: он был там уже в мае 1736 года. Только представьте себе: начало лета в Швеции. Не слишком жарко, все цветет и зеленеет. Солнышко играет на боках больших паромов “Принцесса” и “Силья лайн”. Впрочем, о чем это я? Тогда никаких паромов не было. А вот все остальное было.

Стокгольм в мае (https://terve.su/)

У меня сложилось впечатление, что Швеция в начале XVIII века - практически Швейцария. Свободное и уникальное место. У них там с 1717 года чуть ли не конституционная монархия. Текущий король Фредерик I стал королем только потому, что супруга Ульрика Элеонора отреклась от короны в его пользу.

Фредерик был мужем королевы Ульрики Элеоноры, которая унаследовала престол от своего брата - Карла XII, погибшего в цвете лет на войне.

При этом шведский монарх частично контролируется Президентом Канцелярии. Так что в 1736 году бездетный, 60-летний и довольно марионеточный король был рад принять французских ученых и поиграть в большую науку.Мопертюи в Стокгольме удостоился аудиенции Фредерика I, получил его личное ружье в подарок и разрешение взять нужные карты из картохранилища. Это воистину королевская милость: теперь Мопертюи имел возможность скорректировать план работ согласно реальной обстановке, а не как у Перуанской экспедиции - на местности. Король выразил обеспокоенность, что приличные городские ученые собираются провести год на северах (их там ждет масса неожиданных опасностей) и вяло пытался отговорить от зимовки. Но без особой настойчивости.

Кстати, некоторые историки считают, что эта “забота” короля о французских ученых на самом деле была очень вежливой и аккуратной попыткой показать, что он миссию не особенно одобряет. Впрочем, его в любом случае никто не послушал. Неожиданные сложности возникли только у аббата Утье. Ему запретили служить мессу иначе как для “обслуживания” нужд французов. Утье был католическим аббатом, а шведы довольно ревностно двигали лютеранство.

Впрочем, в Стокгольме ученые пробыли недолго. Пока открыт летний период судоходства - надо пробираться к месту измерений.

Из Стокгольма путь экспедиции лежал в родную для Цельсия Уппсалу. Кстати, посмотрите тут карту: действительно очень удобно - можно идти морем, можно - сушей. Мопертюи, как любопытный исследователь, выбрал второе в компании Цельсия, а остальные остались на корабле, чтобы следить за инструментами (и заодно экономить).

Уппсальская обсерватория. Википедия.

Хотя король Фредерик и грозил погодой, но был конец весны, и никаких особых "суровостей" Швеции ученые не заметили. Семья Цельсия принимала гостей в просторных деревянных домах: светлых, чистых, построенных на французский манер и окруженных садом. Мы сейчас довольно хорошо себе представляем скандинавский комфорт. Экипаж ехал по зеленым холмам, где всходили рожь и ячмень, а реки были богаты рыбой. Настоящая пастораль в духе "Муми-Тролля".

Фото с туристического портала Уппсалы: https://destinationuppsala.se/

К середине лета партия неспешно прибыла в Торнио, город на самом севере Ботнического залива, где планировалось разместить базу измерений. Сейчас Торнио принадлежит Финляндии, хотя и находится на самой границе со Швецией (вообще, эта граница проходит как раз по местам Лапландской экспедиции). Тогда, поскольку Финляндия была подконтрольна Швеции - город был последним оплотом цивилизации: маленьким шведским анклавом среди финских лесов. Торнио выполнял важную торговую функцию: рыбаки продавали сельдь, а "лапландцы" оленьи шкуры и мясо. Такой вот центр жизни местного населения.

Торнио де-факто находится на острове. Всегда, кроме лета, перешеек затоплен.

Ученых ждали: губернатор приготовил им жилье, нашел переводчика, представил полковнику Вест-Ботнического полка, который сочувствовал науке и выделил в помощь своих солдат из местных финнов. Я сильно подозреваю, что такое расположение администрации было вызвано относительным благополучием и скукой провинции. Если в Перу испанцы от безделья интриговали друг против друга и пытались перераспределить золото и шахты, то шведы просто развлекались наукой.

И это не просто слова. Сам король Фредерик 1й приезжал, бывало, в Торнио (он за полярным кругом), чтобы наблюдать экзотическое зрелище: высоту солнца в полночь летнего солнцестояния. Наши ученые тоже предвкушали этот аттракцион, однако безуспешно. 21 июня небо было затянуто облаками.

Вид на Торнио во времена экспедиции (https://www.maupertuis.fi/)

Вот еще забавный факт о восприятии французами северных особенностей: аббат Реджинальд Утье, в 1744 году выпустивший “Путевые заметки” об экспедиции, приводит подробные чертежи бревенчатых домов, бани и описание лыж. То, что для нас с вами является совершенно обыденным даже в Подмосковье, для городских французов в XVIII веке было экзотикой, не хуже авокадо.

Конструкция деревянной бороны, стойки для сушки ячменя и бревенчатой постройки из Утье.

Триангуляция

Не желая терять времени - Мопертюи затеял рекогносцировку: исследование местности на предмет удобства расположения точек триангуляции. Командир полка выделил ученым солдат с лодками, так что те целыми днями обследовали прибрежные острова на предмет возможности разместить там пункты триангуляции: углы измеряемых треугольников. Если вы подзабыли, что такое триангуляция, то мы рассказываем об этом тут. Увы, результаты оказались не самые утешительные. Острова, хотя и многочисленные, оказались слишком далеко расположены друг от друга, высадка на них с инструментами не была простой в штиль, а местные сулили, что чаще, чем солнце, будет ветер и дождь. Что же касается измерений базиса - не было уверенности в том, когда именно встанет в заливе так, чтобы работы были безопасными.

От затеи с Ботническим заливом пришлось отказаться. И тогда Мопертюи и Цельсий переместили свое внимание дальше на север: на речку Торнио (она же Торнеэльвен или Торне, ох уж эти языки!), впадавшую в море у одноименного города. С точки зрения измерений это был более трудоемкий вариант: придется ходить по лесной чаще и лезть на скалы и сопки размещения пунктов триангуляции. Да и в целом работы будут более трудоемкими, чем на водной глади (хахаха - посмеялись бы их коллеги с экватора, если бы обо всем это услышали). С другой стороны: это все же если не обжитые, то обследованные места. Река является оживленной торговой артерией: по ней оленеводы снуют до Торнио и обратно, продавая и обменивая свои товары. Выделенные в помощь солдаты из лапландцев смогут возить французов летом на своих лодках (правда, это такая традиционная финская река для рафтинга с порогами и перекатами), а когда встанет лед - на санях. И что приятно: леса для сигналов хватает за глаза.

Пороги на речке Торнио (Торне). Википедия.

Если коллеги в Перу сначала измеряли базис, потом углы в треугольниках и на последнем этапе - широту, то Мопертюи избрал иной путь. Еще бы, длину базиса он планировал измерять зимой, по льду.

Первым делом надо было назначить и закрепить на местности пункты триангуляции: вершины измеряемых треугольников. Все вершины, кроме одной: шпиля церкви в Торнио приходилось “строить” с нуля.

Искали подходящую гору, с которой имелась видимость на соседние вершины, расчищали ее от растительности, строили деревянные пирамиды из высоких тесаных бревен. Так пирамиды были видны за десятки километров. Тогда Мопертюи, кстати, предложил нововведение, которое сейчас в ходу среди геодезистов. Чтобы гарантировать, сохранность наблюдаемых точек, были заложены такие старинные реперы: в скалу или грунт вбивался стальной костыль, обозначавший место и прикрывался сверху камнем.

Процесс

Поскольку измерить планировалось всего один градус (около 110 км), сигналов, было девять. Выбирали их так, чтобы с каждого можно видеть два-три соседних. Они формировали шесть треугольников и в центре - семиугольник, который математик Мопертюи счел более надежной фигурой.

Треугольники Арктической миссии. Утье. Википедия.

Кстати, если вы вдруг отправитесь в поход по Финляндии, в Пелло имеется три памятных пирамиды (современных), которые были установлены в память о миссии. Через них проходят пешеходные туристические маршруты. Моя карта с приблизительными координатами пунктов триангуляции лежит тут.

Углы в треугольниках измерялись несколькими наблюдателями (по числу квадрантов). Квадранты заранее поверяли и совмещали с центром сигнала), далее измеряли горизонтальный угол (внутренний угол треугольника) и вертикальный угол, который позволит “спустить” измеренные углы к горизонту. Мопертюи пишет, что у участников расхождения в углах были очень малые, поэтому в отчетную книгу включено среднее значение из измеренных углов. Невязки (отличие суммы углов от 180 градусов) в треугольниках составляют до 30” в среднем.

Как это было

Легко сказать: пройти больше 100 км по реке, найти сопки и горы, сбегать на них и быстренько померить углы на 9 точках. По сравнению с 2 годами, потраченными на триангуляцию перуанской экспедицией, два летних месяца в Финляндии кажутся детской игрой. Но и это было не сидеть в салонах и не в карты играть. Городские жители Парижа приобрели ценный полевой опыт.

Тут французы взбираются на гору и видят местных женщин-оленеводов в чуме. Те рассказывают, как разводить дымный костер, чтобы спасаться от мошки.

Вот, что пишет сам Мопертюи (тут надо сказать, что ему надо было сохранять градус накала, чтобы героизм был понятен).

“В этом диком и суровом краю, протянувшемся от Торнио до Северного Полюса, нам предстояло выполнить точнейшие измерения, которые и в простых условиях представляют много сложностей. Проникнуть в эти леса можно только двумя путями: по бурной реке или пешком через непролазный лес. Даже когда мы оказались там - пришлось карабкаться на скалы и горы, расчищать вершины от растительности, жить в лесу впроголодь и страдать от мух, которые так свирепы, что даже оленеводы снимаются с мест, убегая от них на ветреное побережье. “

Мы, с одной стороны, можем посмеяться: Финляндия летом - это ведь изобильнейшее место с рыбой, грибами, ягодами и чудесным лесом. Однако по поводу трудностей перемещения вдоль берега Мопертюи не врет. Речка Торнио порожистая. И не всегда участники экспедиции отваживались оставаться в лодках, которыми правили лапландцы. Однако, когда они решались идти пешком, то оказывалось, что берег состоит из стволов деревьев, поваленных в воду, а прыгать по камням и стволам так ловко, как это делают местные жители, не получается. Более того, во Франции, конечно, есть комары, но нет мошки. И знакомство с ней поразило всех ученых. Они подробно описывали, как оленеводы научили спасаться от насекомых, разводя дымные костры.

Работы по измерению углов в треугольниках велись с июля по август 1736 года. Погода не всегда радовала. Нам это легко понять: хотя лето на севере светлое, но довольно дождливое. Из-за туманов и мороси подолгу не было видимости. Мопертюи жалуется, что на одном из сигналов ему восемь дней пришлось ждать, пока развиднеется. (“хахаха” - сказал бы Лакондамин, проведший за аналогичным занятием целый месяц).

Мопертюи в своих мемуарах жалуется на голод. Но при этом ученым регулярно перепадали пироги, рыба, варенье и другие вкусности, которые крестьяне дарили или выменивали на водку. В 15 километрах вверх по течению в маленьком приходе Освер-Торнео жил с семьей пастор Бруниус, у которого французы регулярно проживали и столовались, отводя душу в “цивилизованной” компании. Вот, что пишет про "голод" аббат Утье:

"Мадам Бруниус собрала нам в горы обед из рубленого мяса и зеленого горошка, но они, по местному обычаю были сладкими и сдобрены лимонной цедрой, так что мы не смогли это есть"

Мне кажется, это подозрительно напоминает обед госпожи Бруниус.

Кстати, дружелюбие местных жителей порой было не в радость ученым. Удивительно, хотя их кормили и предоставляли ночлег. Вот, что вспоминает аббат Утье:

"Чтобы избавиться от ненужных гостей, мсье Цельсий ушел в кладовую, а закончив - поднялся сразу на крышу церкви и заперся там. Мы с мсье Мопертюи сделали вид, что идем на прогулку и, как только нас оставили одних, поднялись на колокольню, где нас ожидал мсье Цельсий. У нас было достаточно времени до вечерней службы, чтобы выполнить измерения."

Не обошлось и без неприятностей. Было жаркое лето и, однажды, плохо затушив костер, ученые устроили лесной пожар. Обнаружили они это, наблюдая за пунктом Хоррилакеро. Его заволокло дымом - несколько дней он был недоступен для измерений. Спасательная бригада обнаружила, что деревянная пирамида сгорела, однако благодаря реперу, заложенному в камень, ее удалось восстановить на том же месте. В противном случае, пришлось бы переделывать все связанные с этой точкой наблюдения.

В начале сентября, глядя на плоды своих трудов, Мопертюи напишет:

"у нас получилась отличная цепочка треугольников. Похоже, что провидение послало нам горы именно в тех местах, где они были нам нужны".

Следующим этапом работ должно было стать определение разности широт между Торнио и Пелло (югом и севером измеряемой дуги). Как и планировали, в августе 1736 года в Торнио прибыл зенитный сектор, заказанный Цельсием в Гринвиче у уже знакомого нам мастера Грэхема.

За опорную звезду выбрали дельту созвездия Дракона. Она совсем близко от Поляной и хорошо видна в высоких широтах. Ученые построили две обсерватории. Для них они арендовали или выкупили котты (это такие местные амбары, в которых топят снег, чтобы зимой поить скот) и смонтировали там открывающуюся крышу. В обсерваториях (холодных и темных) разместили зенитный сектор, ориентируя его по направлению север-юг. Дальше оставалось поймать момент, когда звезда появится в плоскости меридиана и определить ее склонение относительно зенита. Делалось это в темноте. Сначала наблюдатель выставлял барабан микрометра на известную позицию, потом свеча задувалась, и наблюдатель ловил звезды, на память отсчитывая обороты микрометра. Мопертюи считал этот метод новаторским. Измерения, однако, в целом удались. Сходимость результатов составила 3”, что было очень хорошо.

Созвездие Дракона, Википедия.

Ночи стояли по-северному длинные, холодные и ясные. Самое то для измерений. Разность широт между двумя обсерваториями составила: 57 ' 27 " (немногим менее градуса. В три раза меньше, чем та дуга, которую измеряли коллеги на экваторе).

Базис

Базис начали измерять 21 декабря 1736 года, после зимнего солнцестояния. Тогда было холодно, морозы стояли почти минус двадцать по Цельсию (Цельсий был там и отмечал температуру в градусах Реомюра), и местные предлагали дождаться весенних оттепелей: чтобы лед подтаял и потом схватился еще более ровной поверхностью. Но Мопертюи боялся непредсказуемости погоды в будущем и хотел выполнить работы сейчас, чтобы на зимовке обработать результаты. Линию в 14 км разбили на замерзшей поверхности речки Торнио. Конечно, снег пришлось расчистить.

Использовали восемь еловых вех (почти девятиметровых), которые при разных температурах проверялись эталонным туазом на предмет сжатия-растяжения. Сначала при помощи скребка, собранного из нескольких бревен, расчистили снег в створе линии. Потом приступили к измерениям.

Каждая бригада работала с четырьмя 30-футовыми вехами. Вехи были обиты железными пятками и Мопертюи предполагал, что это противодействует расширению-сжатию дерева. Расхождение расстояния у бригад составило рекордные 4 дюйма. Длина базиса была: 7 406 туазов, 5 футов, 2 дюйма. Итого погрешность измерения базиса: 10 см на 14 км.

На все работы по измерению базиса не смотря на холод и короткий день ушло восемь дней (там, на экваторе - полтора месяца). Какие это были непростые дни!

Солнце всходило примерно в полдень (понятно, что ночью особенно не понаблюдаешь) и работа шла часов до четырех дня. Ходили по почти полуметровому снегу, таща на себе тяжелые деревянные вехи (с другой стороны веху тащил крестьянин или слуга, но его не следует упоминать в отчете, конечно). Мопертюи потом делился:

“от холода губы примерзают к фляжке с бренди, единственным напитком, который не замерзает при таких температурах".

Дикие холода и дикие олени, которыми отваживаются править только смелые лапландцы. Иллюстрации из книги Утье.

При этом на геодезические работы, как на диковинку, съезжались поглазеть местные оленеводы, И для них, привыкших к климату, это было веселее любой ярмарки. Как-то Мопертюи вспомнил, что летом забыл определить высоту одного из горных сигналов на Авалаксе, и до горы, заснеженной и зимней его домчали пастор и лапландка на санях. Потом Мопертюи превратит это в настоящий триллер с упоминанием хищных оленей-людоедов:

"Дикое и неуправляемое животное... [олень] бросится на вас, будет брыкаться и кусаться, мстя за удары. Когда олень кидается на Лапландца - тот прикрывается санями и снова бьет его палкой, но мы, чужаки, раньше погибнем, чем успеем принять эту оборонительную позицию".

К новому году измерения были готовы, и оказалось, что дуга меридиана составила 52 203,5 туаза (57 градусов  27 минут). Градус меридиана в Лапландии составил 57 437 туазов.

Понятно, что зимой в обратный путь было не пробраться. До открытия судоходства ученые отдыхали в Торнио, наслаждаясь теплом очагов и обществом доброжелательных и любопытных хозяев. Помимо обработки журналов, проверки измерений, они определили магнитное склонение (уклонение стрелки компаса от направления на север), исследовали аберрацию звезд и выполняли маятниковые эксперименты.

Возвращение на Родину

В мае лед вскрылся, и можно было бы пуститься в обратный путь. Часть партии снова отправилась пешком (по раскисшим дорогам), а часть - на корабле. И тут случилась серьезная неприятность: корабль дал течь и потерял в тумане берег. Только чудом удалось избежать крушения: капитан успел различить знакомые очертания берега и не разбиться о скалы, когда ситуация была очень серьезной. Ученые остались невредимы, однако часть инструментов была повреждена, в частности, северный эталонный туаз: он необратимо пострадал от соленой воды. Впрочем, это было единственное злоключения в стремительной и победоносной экспедиции Мопертюи. К августу 1737 года вся партия достигла Парижа.

О том, как встретили Мопертюи в Париже, и как соотечественники оценивали результаты двух градусных экспедиций: Перуанской и Арктической, я расскажу в следующий раз.

Это часть лонгрида об истории Французской Геодезической Миссии в Перу. Предыдущие части можно найти тут:

1. О форме Земли: тыква или Дыня.

2. О том, что такое градусные измерения. Как определить размеры Земли.

3. Широта, маятник, Ньютон.

4. Как набирали команду ч.1

5. Как набирали команду ч.2.

6. Как готовились к экспедиции ч.1.

7. Что такое триангуляция

8. Как готовились к экспедиции ч.2: измерение широты и долготы.

9. Арктическая экспедиция: альтернативная.

10. Дорога на Запад.

11. Кто главный в вице-королевстве?

12. Про карибские ярмарки.

13. О гостеприимстве Кито.

14. Базисные измерения.

15. О важности этикета в колониальном Перу.

16. Пара слов о точности и неточности.

17.

Особенности триангуляции на экваторе.

Прежде, чем рассказывать о трагических событиях, которые закончились гибелью экспедиционного врача, есть смысл дать пояснения по поводу нравов местного населения. Хорхе Хуан (испанский офицер и астроном) составил записки о том, чем и как живут в вице-королевстве Перу. Эти записки с я с удовольствием читаю, и все, что написано ниже - вольная цитата оттуда.

Мы уже упоминали о том, что “чапотонес” - испанцы из Испании назначались на самые важны должности. Однако они редко пускали корни. По завершении службы они отправлялись обратно домой или по новому назначению. Земли и доход с земель принадлежал “криольцам” - испанцам, рожденным в Перу. При этом, если только у них не было влиятельных родственников, особенный карьерный рост был невозможен. Фамильные асьенды у них и так никто не мог отобрать, как бы плохо ни шли дела. А получить выгодную должность “криольцу” нечего было и думать.

Такое положение вещей вело к равнодушию и демотивации среди молодых людей. Они рано женились, мало учились (ибо зачем) и ничем особенно не интересовались. Много пили, много ели и много играли. Единственным их развлечением было ходить друг к другу в гости, когда не было жарко (а жарко было всегда). Так, подобно уездному городу N, в праздности они и проводили свои дни.

Тут явно скучающий муж напивается, а жена пытается утащить его домой. "Из мулата и испанки получается мориско", Франсиско Клапейра, Denver Art Museum. Это пример "кастовой живописи" - жанра, где художники доступно показывали, как вредно смешивать свою чистую испанскую кровь с чьей-то еще.

Хорхе Хуан, например, пишет о том, что местные не носят париков и галстуков (слишком жарко), а женщины ходят к мессе в три часа ночи, пока прохладно. Курили все: и мужчины и женщины, причем с самого детского возраста, приучаемые нянями. Пили тоже все и, преимущественно, огненную воду. Она считалась лучшим лекарством от паразитов, лихорадок, отсутствия аппетита и всех остальных болезней. Причем самые сдержанные начинали в 11 утра (так и называли: одиннадцатичасовая "tomar las once"). Люди же более раскованные первую стопочку опрокидывали, не вставая с постели. Иногда вообще с нее не вставая до самого сна. (Утром выпил, день свободен)

"Из генисаро и мулатки", Франсиско Клапейра, Denver Art Museum

Но не следует думать, что люди только пили и не ели вовсе. Кухня Перу по меркам XVIII века была очень богата, объединив в себе все, что родила Американская земля и все, что привезли конкистадоры.

Вот что пишет Хорхе Хуан:

"Готовят тут преимущественно на свином жире. Из-за избыточности продуктов в ходу тут масса разнообразных блюд. Аяако (похлебка из курицы, картофеля и кукурузы) самая часто встречающаяся - редкая трапеза обходится без нее. Также часто подают жареную свинину, птицу, бананы, кукурузную кашу, приправляя ее острым перцем или "Ахи", как его тут называют, для возбуждения аппетита. Обыкновенно едят дважды в день. Первый раз утром: жареное блюдо с кукурузной мукой или кашей, после этого шоколад. В полдень едят плотнее, а вечером только пьют шоколад или едят сладости. Сладости часто приготовляют из меда (тогда к нему пекут лепешки-касабе из тапиоки или лепешки из кукурузной муки или, самые богатые, булочки из пшеничной муки, привезенной из Испании). Сахарный сироп так распространен, что не представляет никакой ценности, что его пускают на изготовление огненной воды".

"Из лобо и индеейской женщины - самбайго" Франсиско Клапейра, Denver Art Museum. Lobo - это не волк, это размытая кастовая категория, где у среди предков есть индейцы и негры.

Здесь на картине как раз лепешки Касабе ("индейский хлеб"): тертый корень маниоки (тапиоку)  отжимают и жарят на очаге. Касабе - до сих пор "домашнее" блюдо в Южной Америке. Я попробовала на днях сделать, но у меня ничего не вышло. Так что народ сладко пил, сладко ел, а, чтобы повеселился - танцевал, причем тоже разухабисто.

"Из барсино и мулатки", Франсиско Клапейра, Denver Art Museum

Что же касается искусств, то местные жители много танцуют. Из танцев самый любимый - это Фанданго. Он происходит из колоний, и его танцуют на всех религиозных праздниках. От местных этот танец перенимают моряки с галеонов и офицеры Армады, таким образом распространяя в Испанию. Если Фанданго танцуют в знатных домах, он наполнен благопристойностью и гармонией, фигуры в нем исполняется на манер испанских c известной долей изящества. Так, перемежаясь песнями, танцы длятся до рассвета. Простонародным фанданго предшествует неумеренное употребление вин и огненной воды, танец полон непристойных и скандальных движений, вместо песен танцы перемежаются возлияниями, далее перерастая в потасовку, в которой редко когда нет пострадавших. И после, поскольку выпивки много и она доступна - единожды начав пить, народ уже не может остановиться.

Про трагедию в Куэнке

В конце августа 1739 года французская миссия воссоединилась городе Куэнка. Отдыхающие после долгих измерений ученые были приглашены на народные гуляния по случаю дня Девы Марии Снежной. Гуляния должны были завершиться очень боем быков. Его все ждали с нетерпением.

Между тем экспедиционный хирург Жан Синьержи в той же Куэнке излечил от малярии местного жителя. Вообще пример Синьержи - пример успеха простого человека. Хирургия в те времена вообще считалась не самым почетным занятием: не более почетным, чем цирюльник. И те и другие рвали зубы и пускали кровь на ярмарках. И экспедиция на экватор стала для молодого хирурга счастливым билетом в будущее. В Кито недостатка в пациентах не наблюдалось и, однажды, после успешной операции на катаракте для одного из благородных горожан (я даже боюсь думать о впечатлениях пациента), доктор Синьержи проснулся известным человеком.

Хирург и врач у пациентки, 1760е, Маттиус Найво, Wellcome Collection.

Однако последний пациент Синьержи  - дон Франсиско Кесада был благодарен, однако беден (или жаден) и, заметив, как благосклонно мсье Жан поглядывает на его единственную дочь Мануэлу, решил разойтись полюбовно. Нет, совсем не так, как вы или я подумали.

Дальше начинается мексиканский сериал (они, оказывается, были еще в 18 веке):

Дело в том, что некогда прекрасная Мануэла (так звали дочь) была обручена с обер-прокурором Диего де Леоном, и тот поспешил сорвать цветок ее невинности с молчаливого согласия родителей. Увы после этого прокурор нашел себе другую невесту, кстати, сестру городского главы, но опозоренной девушке обещал выделить щедрое приданое. Да вот все никак не выделяет. Несколько лет уж. Будет очень удобно, если доктор Синьержи направит дону де Леону счет за лечение несостоявшегося тестя, то приличия будут соблюдены, и свои люди сочтутся.

Экспериментальный барочный театр Эквадора поставил по истории Синьержи пьесу в 2016 году. Фото оттуда. Называется она La Cusigna (это прозвище прекрасной Мануэлы).

Доктор так и поступил. Вместо денег в дом к пациенту (что там делал поздним вечером Синьержи, остается для меня загадкой) пришла прокурорская рабыня и при всем честном народе залепила Мануэле пощечину. На словах передала передала, что теперь иностранный доктор может исцелить и утешить девицу Мануэлу любым приятным ему способом. Дон де Леон не против. Синьержи обиделся (а кто бы не обиделся на его месте?), поколотил рабыню и отправил с ней вызов на дуэль.

С одной стороны, нет ни подарков, ни писем, которые бы указывали на любовную связь девушки с хирургом. С другой - верховный инквизитор несколько дней спустя призывал арестовать француза за «аморальные действия», ибо они с Мануэлой "среди дня прогуливаясь по площадям и паркам Куэнки, без стыда демонстрируя взаимную симпатию”. Город бурлил от возбуждения и предчувствия скандала.

Кафедральный собор Куэнки (Википедия)

Через два дня доктор подстерег дона Диего, прокурора, на главной площади, где тот гулял с супругой и друзьями, и потребовал немедленного удовлетворения. Обидчик посмеялся. Тогда Синьержи выстрелил в Диего из пистолета (тот дал осечку) и, обнажив шпагу, бросился на врага... но упал, запутавшись в полах плаща. В этот крайне нелепый момент его и забрали подоспевшие друзья.

Дело принимало некрасивый оборот. Вопросы чести частных лиц – это одно, а вот угрожать оружием на улице должностному – совсем другое, очень серьезное дело.

Всю неделю в Куэнке чествовали Богоматерь Снежную (Ntra Senora de las Nieves). Как празднуют местные жители - мы уже упоминали чуть выше в воспоминаниях Хорхе Хуана. Главной частью торжества должна была стать воскресная коррида. Ученых (и всех их коллег), само собой, тоже пригласили.

Изображение той самой корриды в понятной схеме Лакондамина.

И вот, последние минуты перед корридой. Публика ждет и обливается потом. Отца Мануэлы зажимают в угол неравнодушные родственники (а, судя по генеалогическому сайту, они в Куэнке там все - родственники) и ставят на вид , что слишком он любезничает с доктором. И дочка его тоже - слишком. Прекрасная Мануэла поднимает крик: папу, мол, убивают. И на помощь бросается Жан Синьержи. Уже порядком причастившийся огненной воды. Как ему ни объясняли, что все хорошо, это просто семейная беседа, доктор обнажает шпагу и обещает "продырявить всякого, кто к нему приблизится, как бычка". Хорхе Хуана и французов попросили вмешаться и утихомирить коллегу, но те не успели. Синьержи успел вытащить пистолет и выстрелить (снова с осечкой) в главу городской стражи господина Нейру. Наступила точка невозврата: мэр города объявляет, что коррида отменяется.

Простой перуанский народ не затем, не желая сил, праздновал всю неделю, чтобы из-за наглого иностранца лишиться любимого зрелища. Толпа взроптала и хлынула на арену. У толпы при себе имелись дубинки, палки и вилы (ножи и шпаги ведь носить запрещено, как мы помним). Началась свалка, в которой кому-то пришла светлая идея поколотить вообще всех ученых.

Фрагмент гравюры: духовенство успокаивает французских ученых, пытаясь убедить не вмешиваться в расправу над доктором.

Лакондамин и Буге, кинувшиеся было на защиту коллеги, вынуждены были прыгать с трибун и спасаться бегством. Во время бегства, кстати, Буге получил кинжалом в спину и камнем в голове, так что у истории были все шансы остаться без достижений этого почетного мужа.

Глава стражи и алькальд пытались закрыть доктора от гнева толпы, но тот не разобрался и начал колоть их шпагой. Глава стражи на автоматически ответил кинжалом в печень. Рана оказалась смертельной. Доктор скончался через три дня на руках у друзей. Священник отказал в последнем причастии известному грешнику и прелюбодею.

Когда все закончилось, Шарль Мари Лакондамин (любитель ходить через джунгли и собирать деньги) потребовал у местных властей правосудия и наказания виновных. На следующие два года он ввяжется в тяжбу против влиятельных лиц Куэнки в чужой стране, на чужом языке. Он наживет много врагов и сделает невозможное (виновные, в том числе Нейра, который стал убийцей поневоле, пытаясь спасти доктора, понесут наказание). Увы, многочисленные судебные тяжбы заставят Лакондамина устраниться от работы над главной целью путешествия – геодезических измерений.

Фрагмент гравюры: Синьержи защищается от толпы.

А что сама экспедиция? Когда журналы триангуляции будут обработаны, вычислены углы и стороны треугольников, выполнены контрольные вычисления, а Пьер Буге оправится от ран, останется только установить разность широт между северной и южной точкой дуги.

Годен и Буге, в целом, были специалистами в этом виде работ. Им всего-то требовалось измерить зенитное расстояние Альнилама (это центральная звезда в поясе Ориона) в обсерваториях на севере и юге. Вычесть из одного измерения другое, и, тем самым, получить разность широт.

В следующий раз мы поговорим об определении широты и том, что могло пойти не так и почему миссия продлилась еще три дополнительных года. О том, что думали и говорили об ученых, застрявших в Перу коллеги и что это как из-за уха капитана Дженкинса началась самая настоящая война.

Это часть лонгрида об истории Французской Геодезической Миссии в Перу. Предыдущие части можно найти @tvarenie/saved/1608546.

Неприятности, которых можно было избежать.

Хотя Шарль Лакондамин и отдалился от геодезии, наравне с правозащитной работой, он отдавал все свои силы труду по увековечению французской геодезической миссии в глазах потомков.

Проект долговременного закрепления пунктов в Перу был утвержден и одобрен в Академии наук еще до отправки экспедиции.

Было изготовлено три мраморных доски с памятной надписью. И должны они были венчать север, юг дуги и базис в Яруки (к северу от Кито). Доски, кстати, были дорогими, большими и тяжелыми, а индейца, который резал латинские надписи, Лакондамин держал запертым в сарае шесть недель. Просвещение просвещением, а от рабочие руки надо контролировать.

Кстати, вот единственная сохранившаяся из мраморных досок Лакондамина. Две другие потерялись где-то в 19 веке, а эта служила ступенькой на скотном дворе в поместье, где Лакондамин ее оставил. Сейчас стоит в саду обсерватории Кито.

Кроме досок, согласно плану Лакондамина, каждую точку базиса должна была отмечать каменная пирамида (на манер египетских, это было в моде), причем довольно большая: со стороной около 5 м. На  боковой стене планировалась серебряная табличка с памятной надписью о тех героических ученых, которые выполняли тут свои измерения.

Изображение пирамид на чертежах Лакондамина. Табличка сбоку, как полагается.

С надписью вышла неловкость. Во-первых, камни и памятные надписи стоили годового бюджета экспедиции, это при том, что резчики и гравировщики были рабами «миты», то есть трудились бесплатно. Зато доставка этих конструкций в горы была тяжелейшей.

Во-вторых, в утвержденной Академии Наук латинской надписи фигурировала фраза «выполнялось при содействии испанской короны», а единственным геральдическим символом была французская лилия. Офицеры Ульоа и Хуан выразили крайнюю обеспокоенность этим фактом: несправедливо получается, когда испанского льва нет на испанской земле. Указать надо оба символа. И «содействие» звучит несколько обидно для тех, кто шесть лет подряд в поте лица трудился над делом экспедиции, пока некоторые дулись друг на друга и только письмами обменивались. Увы, Лакондамин считал вопрос принципиальным и уступать не хотел. Это упрямство задевало честь короля Филиппа V, а мы знаем, как щепетильны испанцы в вопросах чести.

Офицеры подали официальную жалобу властям: пусть те там сами разберутся, как лучше. И отбыли воевать (об этом мы говорили в предыдущем рассказе). Власти подумали и предписали, исправить надписи в более вежливом и почтительном духе. Лакондамин предписание проигнорировал. Все равно коллеги на войне. Может быть, проблема падет сама собой на поле боя. Ульоа и Хуан это запомнили и крепко обиделись.

Обиделись они до такой степени, что в 1742 году арестовали обсерваторию, в которой ранее работал Годен и велели 18-футовый зенитный сектор (местного производства) никому не отдавать «до их личного разрешения». И снова отбыли на войну. Формальным поводом для ареста было многолетнее отсутствие арендной платы за помещение, так что все было относительно правомочно.

Луи Годен к этому моменту окончательно разочаровался в миссии, сказал, что больше «ничего никому не должен» и занялся другими делами, благо ему предложили кафедру математики в Университете Лимы. Возвращаться на родину он не собирался: жена была с ним в ссоре из-за истории с куртизанкой, бриллиантом и другими женщинами, а Академия наук лишила Годена звания и пенсии. А что касается результатов наблюдений - то он их сообщит потом. Может быть. И отправил Буге в письме (тут мне хочется вставить литавры и фанфары) шифр формата "ааббббсс..", ключ к которому обещал предоставить по завершении измерений.

Это было просто издевательство: кто будет верить миссии, результаты которой у разных участников разные? А прийти к общему числу у них нет возможности. 

Что имелось в сухом остатке: на дворе 1742 год, ученым предстоит заново определить широту севера и юга меридиана. Работающий прибор заперт и арестован из-за ссоры Лакондамина с испанцами, английский неисправен, а мастер Гюго теперь должен изготовить новый инструмент при том, что идет война, и Перу в торговой блокаде. Годен отказался предоставлять свои результаты к общему рассмотрению. Просто прекрасно.

Чем все закончилось

В мае 1742 года французы в последний раз виделись в прежнем составе. Их пригласили в Университет Кито, на защиту диссертации, посвященной Французской Академии Наук (а кто популяризировал Французскую Академию Наук в Кито - нам совершенно очевидно). Событие стало символическим прощанием с Годеном: тот отбывал по новому месту службы в Лиму. Буге и Лакондамин оставались вдвоем.

Старые двери Унивеситета Фомы Аквинского, который потом станет Центральным Университетом Эквадора. Это там они встречались на защиту диссертации.

Хочешь не хочешь, пришлось Лакондамину и Буге наладить рабочие отношения. Они хотели вернуться домой. Вместе они поднялись на вершину вулкана Пичинча, где окинули взглядом плоды многолетних трудов. И лицезрели извержение вулкана Котопакси (1743), на чьих склонах не раз за прошедшие шесть лет разбивали лагерь.

Котопакси и сейчас частенько извергается. Фото: Guillermo Granja / Reuters, https://www.theatlantic.com/

Когда новенькие зенитные сектора были готовы, Буге отправится на север, а Лакондамин - на юг. К концу января 1743 года одновременные измерения были готовы. Каждый напишет коллеге, что градус меридиана , по его вычислениям, содержит примерно 56 753 туаза. На этом миссия в Перу будет завершена. На этот раз, окончательно.

В Кито они уже не вернутся. Встретятся теперь только в Париже. Копию журналов измерений они отправят друг другу по почте.

Пути назад: Лакондамина (розовым)  и Буге (красным).

Буге

Пьер Буге, отправится в Картахену (осада в 1743 году будет уже отбита) искать попутный корабль до Санто Доминго. Там он он даст вольную своему рабу, который все восемь лет помогал в измерениях, а оттуда отправится домой. Он прибудет в Нант в 1744 году, едва разминувшись с началом войны за австрийское наследство. Немного отдохнет у родных и поедет в Париж: делать доклад об экспедиции и печатать рукописи под названием «Фигура Земли». Потому что Лакондамин где-то загуляет, а результаты экспедиции уже надо начинать продвигать и освещать. Иначе, это зря потраченное время. Буге до конца своей жизни будет помнить нелепость миссии, в которую ехать не хотел, и во многом будет винить Лакондамина. Их отношения никогда не станут дружескими. Видимо, потому что слишком нечеловеческое усилие было предпринято для того, чтобы миссию завершить. Однако, в конечном счете, именно Буге был мозгом и руками Перуанской градусной экспедиции.

Лакондамин

Лакондамин пойдет другим путем: он давно хотел посмотреть Амазонку. Он получит разрешение португальских властей (ибо русло реки частично лежит на территории Бразилии) и в своей отчаянной манере отправится на речную прогулку по Амазонке со своим местным товарищем: Педро Мальдонадо (тот потерял любимую супругу и хотел радикально сменить место жительства). Чтобы обеспечить пропуска на проход по Амазонии, Лакондамин получит официальное задание от правительства: составить точную карту Амазонки и ее притоков, а также достоверно описать происходящее в миссиях, которые им встретятся.

Карта Амазонки из отчета Лакондамина.

Эта прогулка не обойдется без приключений: в джунглях лодку Лакондамина будут поджидать кровники: родственники Нейры и Диего Де Леона, которых он лишил репутации и свободы после смерти доктора Синьержи. Только ловкость провожатого позволит избежать встречи. Надо сказать, что Лакондамин во все глаза наблюдал за всем, что видел на берегах реки и записывал. Он удивлялся, насколько люди, населявшие ее берега “больше похожи, на животных, чем на людей”, впрочем, забывая, что эта дикость - результат вмешательства европейской цивилизации. Первые путешественники (не больше 100 лет назад) описывали индейские города и многочисленные поселения. Болезни, принесенные конкистадорами, миссионерство и бедность сократили коренное население на 9 десятых. И “животную жизнь” вели потомки некогда великой империи.

Развалины индейских городов из отчетов Хуана и Ульоа.

В 1744 году Лакондамин доберется до столицы Французской Гвианы - Кайенны. Однако сесть на французское судно не сможет. В разгаре будет новая война: за австрийское наследство, где Испания и Франция станут противниками Великобритании. Так что Лакондамин дойдет до соседней колонии - Суринама, находящейся под юрисдикцией Нидерландов, и сядет на судно там. Военный нейтралитет не станет защитой от пиратов: корабль Лакондамина чудом сможет оторваться от них и счастливо прибыть в Амстердам. В 1745 Лакондамин, наконец, вернется в Париж, напишет «альтернативную» версию «Фигуры Земли». Совместной публикации у них с Буге не выйдет. Прославится как популярный рассказчик и путешественник.

Годен

Годен не сразу отправится к себе на кафедру в Лиму. Вернувшиеся с войны Хуан и Ульоа убедят его задержаться и все же завершить астрономические наблюдения. Пусть французская академия наук получит свое, мсье теперь находится на службе испанского короля, чье поручение об определении дуги меридиана необходимо выполнить. Годен, Хуан и Ульоа завершат измерения на год позже (1744), но длина дуги меридиана у них будет отличаться от лакондаминовой на 3 м на 111 км (1/50 000).

Годен так и останется плохим переговорщиком, зато в будущем покажет себя гениальным инженером. Его идеи по восстановлению Лимы после разрушительного землетрясения 1746 года поставят город на ноги в рекордно короткие сроки.

Картина неизвестного художника 1711 года, показывающая, как разрушена Лима после землетрясения 1687. А потом еще были землетрясения в 1741 и 1746.

Он настоит на том, чтобы перенести столицу подальше от берега: старый город после землетрясения накрыл цунами - там было нечего восстанавливать. Предложит регулярную планировку города и запретит вешать на фасады вычурные и тяжелые украшения, балконы и прочие пилястры. Потому что при падении те покалечили много людей и животных. За Годеном будет стоять власть, так что его решению подчинятся. Потом он переберется в Кадис – поближе к испанскому королю, заново очарует свою заброшенную супругу и закончит дни подданным испанской короны. Франция никогда не простит ему неудач молодости: его с позором исключат из французской академии наук за то, что он «подорвал доверие короля». Французского, разумеется.

Хорхе Хуан и Антонио Ульоа

Испанские офицеры тоже отправятся домой. В октябре 1744 года Хорхе Хуан (все яйца в разных корзинах) сядет на корабль, который двинется в Бретань в обход мыса Горн (там, где когда-то погибла эскадра Ансона). По дороге он подберет команду одного из судов эскадры Ансона, захваченную в плен испанцами. Дальше он будет заниматься военным шпионажем в Англии, устроит реформу флота, откроет обсерваторию, станет директором Академии Гардемаринов (которую когда-то сам закончил) и заложит основы картографической службы в Испании. Такой вот человек, которые везде побывал и все видел. Немножко Дамблдор.

Антонио Ульоа сядет на другой корабль, который у берегов современной Канады столкнется с британцами. Больше суток команда будет уходить от погони, примет участие в морском сражении и, ввиду полученных судном повреждений, попробуют укрыться в гавани французского Луизбурга. Увы, парой дней раньше Луизбург взяли англичане. Ульоа выбросит за борт все документы кроме самых невинных: касающихся геодезической миссии. Его и его товарищей заточат в тюрьму как военнопленных. К счастью, бумаги, конфискованные у офицера подвергнутся тщательному изучению и, кто надо, проникнется к ученому-Ульоа большим почтением. Капитан тюрьмы для военнопленных (как это ни странно) в Портсмуте будет много хлопотать не только об освобождении Антонио, но и о разнообразных почестях, с которым его примут в научных кругах Лондона. Ульоа очень повезло: вместо врагов он попал к друзьям и коллегам. Более того, конфискованные ранее журналы измерений ему вернут, чтобы они не пропали для науки. И это станет лишь началом блестящей карьеры Антонио: он побудет губернатором в Перу, губернатором Луизианы (правда недолго), вице-адмиралом Испанской Армады. И Хуан и Ульоа внесли огромный вклад в испанский военно-морской флот.

Адмирал Антонио Ульоа, Википедия.

Про всех остальных:

А что же остальные участники градусной экспедиции? Врач Жозеф Жуссье, художник Моранвиль, механик Гюго, инженер Вергуин так и останутся в Перу. Собственных денег на дорогу домой у них не будет, а Франция забудет про них.  Единственный, кому посчастливится вернуться окажется Жан Годен-Дезодоне. Но и эта история будет полна злоключений.

История о  выживании в джунглях Амазонки рассказана тут:

Часть 1: Сплошные неприятности, любовь и Амазонка 1

Часть 2: Сплошные неприятности, любовь и Амазонка 2

Заключение:

Моя история экваториальной градусной экспедиции подошла к завершению. Впереди рассказ о судьбе альтернативной - Арктической миссии, которую следует винить в том, что казна перестала спонсировать ученых в Перу. Но это будет скучноватая и короткая история: там просто приехали, отработали и уехали. Никакой драмы.

Если вы хотите полюбопытствовать, что же осталось за кадром, то загляните в мой подкаст по поводу градусной экспедиции и инстаграм, где мы выкладываем гравюры и картины современников миссии.

Содержание всех частей этого рассказа:

1. О форме Земли: тыква или Дыня.

2. О том, что такое градусные измерения. Как определить размеры Земли.

3. Широта, маятник, Ньютон.

4. Как набирали команду ч.1

5. Как набирали команду ч.2.

6. Как готовились к экспедиции ч.1.

7. Что такое триангуляция

8. Как готовились к экспедиции ч.2: измерение широты и долготы.

9. Арктическая экспедиция: альтернативная.

10. Дорога на Запад.

11. Кто главный в вице-королевстве?

12. Про карибские ярмарки.

13. О гостеприимстве Кито.

14. Базисные измерения.

15. О важности этикета в колониальном Перу.

16. Пара слов о точности и неточности.

17. Особенности триангуляции на экваторе.

18. Коррида и ксенофобия.

19. Определение широты.

20.

Блокада Картахены

21. Затерянный флот и непослушные звезды

Это часть лонгрида об истории Французской Геодезической Миссии в Перу. Предыдущие части можно найти @tvarenie/saved/1608546.

Мы уже говорили, что при обработке финальных измерений Луи Годен заподозрил неточность в определении широты зенитным сектором Грэхема, но не поделился своими сомнениями, а втайне от товарищей пытался разобраться с этим самостоятельно. Тем временем Англия объявила войну Испании. Это означало что что отплытие на родину откладывается так или иначе. Лакондамин утратил былой пыл исследователя и всецело отдался судебному процессу в отношении убийц хирурга Синьержи. Шел 1740 год. Это было труднейшее время. Пять лет в экспедиции, завершение которой отодвигалось все дальше. Деньги таяли, товарищи разбредались, заскучав от бесконечности и бесплодности усилий. Отношения между коллегами портились, как это часто бывает в результате слишком интенсивной и длительной совместной работы.

Про «слушаюсь, но не повинуюсь».

Война сказалась на экспедиции самым непосредственным образом - а именно на испанских офицерах Антонио Ульоа и Хорхе Хуане. Их отозвали от дел измерений послужить отечеству.

По этому поводу Лакондамин едко выскажется, что, видимо, "в этой стране обученные морские офицеры встречаются еще реже, чем астрономы".

Сам, он, правда, развлекался затянувшимися судами в Куэнке и еще кое-чем, а не определением широты.

В сентябре 1740 года испанские офицеры получили приказ безотлагательно явиться в Лиму: прибытие британской эскадры ожидали со дня на день. Это должен был быть Ансон, который отправился обогнуть мыс Горн (южная оконечность Южной Америки). Ульоа и Хуан ответили на зов и предоставили себя в полное распоряжение вице-короля Вильягарсиа.

маршрут экскадры Ансона (фиолетовым) и Вернона (красным) в военном конфликте за ухо Дженкинса.

Однако шли недели и месяцы, а неприятель так и не появлялся. Испанцы не знали этого, но флот разбросало штормом, мыс Горн смогли обогнуть не все, поэтому адмирал Ансон почти год прождал сбора своей эскадры в условленном месте. Так и не дождался, кстати. А все потому, что не умел хорошо определять долготу и в итоге заблудился.

Вот вам еще одна ирония судьбы:

Когда наша экспедиция в 1735 году отправилась в Перу определять разность широт, в Великобритании за долготный приз (в 20 000 фунтов, это около 4 млн долларов на сегодняшний день) сражался Джон Харрисон. Он изобрел хронометр, работавший на основе пружин, а не на основе маятников. Деньги на работу, кстати, ему выделил Джордж Грэхем, тот самый, который Годену делал зенитный сектор. И первый прототип хронометра Харрисон установил на судно “Центурион” в 1736 году. Однако потом демонтировал, для усовершенствования конструкции. И вот теперь Центурион-без-хронометра шел в составе эскадры Ансона и не мог никак определить свою долготу в районе мыса Горн. Потому и заблудился.

Первый прототип хронометра Харрисона. Конструкция помещалась в специальный футляр и занимала полкаюты. Идея Харрисона заключалась в том, чтобы часы были не на маятниковом ходу (колебания маятника будут на море зависеть от колебаний волн), а на пружинном. Очень рекомендую (еще раз) к просмотру художественный фильм Долгота (2000 года) про Харрисона и его хронометр. Там Стивен Фрай и еще кое-кто из известных актеров. 

Через восемь месяцев бесплодного ожидания неприятеля Ульоа и Хуан отпросились из Лимы назад в Кито «заниматься своей астрономией».

Они вернулись в геодезическую миссию к сентябрю 1741 года, а в декабре эскадру Ансона «неожиданно» обнаружили в испанских территориальных водах.

«Ну вот, опять», - подумали офицеры и честно без купюр, как умели, высказали все, что думают о талантах командования. Куда-то тащиться под рождество совершенно не хотелось. В городе готовились к свадьбе: племянник Годена женился на очаровательной Исабель (в прошлый раз я про нее упоминала и еще не раз упомяну, это отдельная история). Как видите, скоропостижная свадьба через год после помолвки. А невесте уже четырнадцать.

Та самая Исабель (фото из Википедии)

К тому же вызов на этот раз исходил не от вице-короля, а всего лишь от начальника порта Гуякиль, который в приказном тоне предлагал явиться срочно и занять место в гарнизоне. Последнее, учитывая особый статус, гордость и богатый боевой опыт офицеров, звучало несколько оскорбительно. Как мы помним, для испанца нет ничего дороже чести, поэтому вызов Ульоа и Хуан проигнорировали.

Небольшое напоминание: где находится Лима, Гуякиль и Кито. Для меня раньше это был воображаемый город из песни Олега Медведева.

Начальник Гуякиля был наслышан об истории с президентом Араухо (и его убитыми охранниками). В следующем письме фигурировала просьба принять на себя уже руководство гарнизоном, выраженная в безупречно вежливой манере. В самый канун рождества Ульоа и Хуан отправились к побережью во главе отряда из 300 человек, набранных по дороге. Стоит ли упоминать, что флот в Гуякиле так и не появился?

Абрис Гуякиля 1741 года.

19 января 1742 года Антонио Ульоа заехал в Кито полюбопытствовать, как прошла свадьба, втайне надеясь поучаствовать в научных исследованиях. Однако вместо журналов его ждал срочный вызов в Лиму, на этот раз снова от вице-короля.

Весь 1742 и 1743-й год Хуан и Ульоа выкупали торговые суда, вооружали их и учили наспех сколоченные команды военному делу. История с войной, которая вот-вот должна начаться, но все никак не начнется, продлилась аж до декабря 1743 года. Шел четвертый год их отсутствия в миссии, а миссия, как ни странно, никуда особенно не продвинулась.

Почему так произошло? Когда Луи Годен убедился в «ходе» звезды на небосклоне, он никому ничего не сказал, помните? Пьер Буге по возвращении из своей экспедиции к морю бросился методично перепроверять журналы наблюдений и тоже заметил необъяснимое движение звезды. Что же он сделал? Тоже никому ничего не сказал. Чтобы зря не сеять панику, тайно арендовал домик на окраине Кито, где и устроил свою маленькую обсерваторию с 12-футовым английским зенитным сектором (они его считали надежнее того, что был изготовлен в Перу).

Это иллюстрация к определению широты для Парижского меридиана из книги Кассини Тюри (1744).

Звезда действительно «гуляла» по небосклону. В ход пошли различные теории, вплоть до того, что, возможно, на нее действует притяжение окружающих планет.

Надо сказать, что собственное движение звезд тогда только открыли: астроном Брэдли, работая с первым прототипом зенитного сектора Грэхема указал на периодические смещения звезд в течение года, и Буге резонно предполагал, что, имея на руках самый точный инструмент в мире, он наблюдает то, что предыдущим астрономам было попросту недоступно.

В какой-то момент на пороге обсерватории появился сам Луи Годен и предложил совместно наблюдать «убегающую» звезду: с северной, южной и части меридиана. Даже если она убегает, в разности широт это не будет иметь значения, так как измерения будут одновременными.

В начале 1741 года Буге отправился на юг, Годен на север. а Лакондамин должен был страховать его на тот случай, если тому понадобится отъехать (ходили слухи, что Годен жил с женщиной и недавно стал отцом). Надо сказать, телефонов тогда не было, поэтому синхронные наблюдения можно было обеспечить только упорной ежедневной, точнее, еженощной работой.

Получилось как обычно: в июне 1741 года Годен без предупреждения отбыл в Кито, Лакондамин в журналах помечал большую часть ночей как ночи “без видимости”. Только Буге трудился в обсерватории до конца 1741 года. К сожалению, удалось установить, что «врал» английский 12-футовый зенитный сектор Грэхема, тот, которому доверяли больше всего. Вероятно, в какой-то момент он не выдержал трудного путешествия и многочисленных «сборок-разборок».

На картинке (фото из музея Гринвичской обсерватории) тот самый первый зенитный сектор, с которым работал астроном Брэдли:  довольно основательная конструкция.

Теперь Теодору Гюго, экспедиционному механику,  придется изготовить еще один инструмент, третий по счету, а остальным  - повторить работу последних двух лет.

Вы, вероятно, зададитесь вопросом: зачем нужен был третий сектор, если уже есть два: тот, что Гюго изготовил в 1739 году и в 1740-м, по просьбе Годена? Тут имеется еще одна глупая история для следующего раза.

Про Яндекс Практикум: курс data science (длинно)

В апреле прошлого года я взяла 9-месячный курс data science на Яндекс Практикуме, 28 декабря закончила, поэтому могу поделиться субъективными впечатлениями.

Резюме: это хороший добротный учебный курс, где нет обязательных очных встреч с преподавателями. Это удобно, по большей части - очень хорошо сделано. Я очень довольна усилиями педагогов, кураторов, ревьюеров, но главное - собой (потому что залогом успешной учебы является ученик).

О чем я предпочла бы знать заранее:

1. 9 месяцев учебы без перерыва - это тяжело. Я не марафонец, и под конец, если бы не предоплата, рисковала бросить. Лучше ввязываться в эту историю, хорошо представляя, на какие  месяцы выпадает конец курса и помнить, что в последней трети ты уже будешь уставшим. Для отдыха существуют каникулы (у меня они уходили на доделывание проектов) и академы (2 раза по 2 недели) - я их сэкономила, зато закрыла учебу в этом году. Утомительно.

2. Нет возможности “обогнать” курс: если ты 2-недельный материал освоил за одну неделю - отдыхай и жди открытия следующего этапа.

3. Из примерно 100 человек, которые со мной начинали курс, к завершению пришли примерно 30: и часть из них - это люди из других потоков - “когорт”, взявшие академ. То есть, доучивается чуть меньше, чем каждый третий.

Как все происходит:

Обучение разбито на двухнедельные блоки (спринты). Обычно первая неделя - это чтение теории на сайте Практикума и выполнение там заданий в их тренажере. Обучение происходит в среде Практикума + вас подключают к общему чату в мессенджере, где можно задавать вопросы по каждой из задач соответствующему преподавателю. Вторая неделя выделяется на проект, который выполняется в тетрадке jupiter и проверяется ревьюером.

Предусмотрено четыре недели каникул, к концу которых надо сдать все предыдущие задания. Если к концу каникул проект не принят - можно отчислиться или взять академ, чтобы закончить обучение с другим потоком (когортой). У меня все каникулы уходили на доделку хвостов.

Деньги:

Мой курс начался 28 апреля 2022, закончился 25 декабря 2022 (28 декабря была последняя, неформальная встреча по выпускному проекту). Я оплатила 100%: 112 000 руб.

Какие были варианты:

• Можно оплачивать учебу частями по факту обучения (для меня был риск, что я брошу или будет в дальнейшем жаль денег)

• Можно вписаться на ту же учебу с господдержкой “Цифровые  профессии” частичной или полной, я не подхожу по критериям.

Можно сделать налоговый вычет, мне это еще предстоит.

Недостатки:

1. Отлично сделаны первые спринты (та часть курса, которая посвящена анализу данных). Видно, что они “обкатаны”. Вторая и последняя трети все более и более сырые: непонятно сформулированы задания, не все варианты, отвечающие вопросу, принимает тренажер. Это раздражает.

2. Куратор курса должен поддерживать и ободрять учеников, но ничего не может сделать для них, кроме как выдать академ. И получается, что общаешься с “болванчиком поневоле”. К середине осени куратор явно выдохлась и порой с опозданием создавала обязательные темы в мессенджере, где можно задавать вопросы по заданиям. У студентов на курс и задания влиять нет возможности - только рассказывать о своих впечатлениях в “обратной связи”.

3. В двух последних третях курса очень спорно оценены трудозатраты в часах. Некоторые блоки (часть заданий, на которые дается неделя) я выполняла за один-два дня, на некоторые (SQL) с трудом мне хватало три недели. Причем в последней - дело не в сложности, а в количестве задач.

4. Субъективно: к концу курса сложность только нарастает, а ты уже уставший.

5. Некоторые темы объясняются сложновато: приходится смотреть видеолекции на ютубе от других авторов.

6. Чтобы пользоваться сервисами из Крыма нужен VPN (лучше озаботиться заранее).

7. Не хватает видеоинструкции как локально установить тетрадку jupiter и работать не в тренажере (у меня не с первого раза вышло).

8. Не хватает материалов о том, как использовать возможности Yandex Cloud, чтобы тренировать модели в облаке.

9. Очень много тем посвящено “случайному лесу” (по словам наставников, им в реальной жизни не пользуются), в то время как CatBoost (собственная модель Яндекса) отдается на самостоятельное изучение.

Достоинства:

1. На выполнение заданий в тренажере и на проекты выдаются преподаватели, которые и помогают разобраться: “что же хотел получить автор задания, как сделать сложный момент, почему у меня ничего не получается”. Они быстро отвечают на вопросы, очень помогают и спасают в любой непонятной ситуации.

2. Вторая часть двухнедельного спринта - это проект. Ты получаешь задание, делаешь его, отправляешь на проверку. Ревьюер дает комментарии, ценные советы и ссылки. Общение с ревьюером - это 70% пользы от обучения. Поражаюсь тому, как их научили давать обратную связь: в легком, доброжелательном тоне.

3. Маленькие серые клеточки начинают работать: приятно вспомнить то, чему тебя много лет назад учили в институте, понять, что к концу курса, ты сам можешь нагуглить ответ на вопрос и понять его.

4. К курсу (и всем курсам на Практикуме) имеется вводная “бесплатная” часть, которая вполне внятно позволяет оценить формат дальнейшей работы.

5. Раз в пару недель были очные консультации с “наставником” - он разбирал какую-нибудь тему и отвечал на вопросы. Я на них ни разу не попала: консультации были в полдень в воскресенье. Но записи были полезны. Плюс: отсутствие меня на этих встречах не помешало мне закончить учебу.

6. Ребята в когорте активно делились ссылками и видеокурсами. Без них вполне можно пройти обучение (у меня не получилось, поскольку еще больше времени уделять учебе я бы не могла). Но с ними - куда веселее.

Что трудно (было для меня):

1. Равномерно учиться столь длительный период времени. У меня уходило по 6-15 часов в неделю на учебу. Это самая напряженная учеба, которая у меня была до сих пор. Была бы моя основная работа не удаленной - было бы совсем трудно.

2. Рисовать картинки и графики. В блоке про аналитику для меня очень поверхностно рассказывали про библиотеку seaborn, а, чтобы сдать проекты, предполагалось, что надо ее освоить.

3. Нестыковка программ: ревьюеры советовали методы и библиотеки, которые на этапе проверки еще не фигурировали в курсе обучения. Поначалу это меня возмущало. Правильно было воспринимать это как часть образовательного процесса.

Неочевидные плюсы:

1. Порадовалась за себя, когда в блоке, где требовалось транспонировать матрицы, испытала узнавание  и облегчение.

2. Оценила поддержку семьи и очень поняла сложности сына, которому трудно даются чтение и прописи в первом классе. В иной ситуации я не была бы такой понимающей и вовлеченной. Вообще, осенью, с началом учебы старшего в школе - стало труднее учиться мне.

3. У меня было меньше времени на беспокойство о происходящем в мире. И иллюзия, что я что-то делаю.

Два года удаленки и сидячий образ жизни ни для кого не проходят бесследно. Незаметно для себя, я активно набирал вес. Вот уже и не застегивается куртка, купленная позапрошлым летом, вот уже и джинсы пришлось купить на размер больше, да и от подруги получил комплимент "кто у нас тут такая вкусная булочка? ^^"... Встав очередной раз на весы, решил, что пора что-то менять и полез в интернет. Огромную мотивацию получил от роликов Антона на канале Freshlife28 на ютубе. Ребята скидывали по 30-60кг в течение года, при этом важным нюансом была фраза "без спорта". Да, к сожалению, ненавижу спорт с самого детства) 

В итоге я набросал меню для себя с учетом КБЖУ на свой рост-вес в excel (я в этом немного гик), встроив туда меню на неделю, калькулятор потребности в ккал, график и список продуктов на неделю/месяц. Результат пошел, при чем стабильно. Меню обновляю раз в 2-3 недели, разнообразя рацион.

На сегодня за 84 дня скинул пока что 13,5кг без спорта с 84,8кг до 71,3кг, цель - 65-63кг. Думаю всё ж заняться (ищу то, что понравится).

Сегодня решил пожарить драников кучу. Долго гуглил, исследовал рынок предложений так сказать. На все про все ушло часа 3. Устал блин пока готовил)))
А у жены все раз-два и все готово! Лучше ей буду доверять дальнейшее приготовление драников, все равно у неё лучше получается.
Мой результат на фото

Шёл-гулял по городу и увидел очередную суши-поедальню под названием «МИРУКИ». Не реклама, само-собой, ведь я там не был, речь об их логотипе, собственно вот:

Мне всегда интересно насколько подобные лого соответствуют названию, но сам я японский знаю менее чем поверхностно, потому обращаемся к прекрасному инструменту Яркси с рукописным вводом:

Художник от природы. Ну да ладно, главное распознала (справа вверху). Смотрим значение и чтение заодно:

«Дзю» (по Поливанову) — онное чтение или «Котобуки» — кунное. Значение в принципе значения не имеет особо. Хотя стоп, оно является частью слова «суши»! Ну хоть как-то выяснили, как этот иероглиф попал на логотип. А вот, кстати, почему не стоит пользоваться гугл-переводчиком для японского:

Довольно часто иероглифы переводятся как имена собственные. Второй иероглиф в слове суши читается как Цукаса (гугл переводит вообще как Чукаса, всечь бы ему), а переводится как  «государственное управление; начальник». Выходит продолжительностью жизни японцев управляют комки риса с рыбой. Что-то в этом есть.

Ладно, а что же тогда такое это их «мируки»?

А ничего не значит, лол. Такого слова/словосочетания просто нет. Набор слогов. Можно конечно поискать глубинный смысл, например поперебирать кандзи по слогам, и даже составить вменяемую последовательность, но я сильно сомневаюсь, что это будет соответствовать задумке автора. Такие вот дела.

P.S. Вспомнил ещё сеть сушилен «Тануки»(это такая енотовидная собака), там история такая:

Впрочем иероглиф этот все кто сталкивался с изучением японского знают. Наверное. Ну хоть слово не выдуманное. Всем спасибо за внимание.

Во времена войны красная помада стала не только символом гламура, но и оружием за независимость и нормальную жизнь.

Женщины не отказывались от этого важного атрибута даже в самые тяжелые времена. В США компания Elizabeth Arden разработала специальный оттенок помады, который сочетался с красной окантовкой на форме. Поддержка правительства, вроде кампании "Красота — твой долг" в Великобритании, также способствовала популяризации красной помады. С дефицитом косметики женщины приходилось искать альтернативные способы подчеркнуть свою красоту, заменяя тушь для ресниц или пудру более доступными средствами, но красная помада оставалась символом силы и самовыражения в условиях войны.

Рассказы о том, что Гитлер ненавидел женщин с красными губами, стали еще одним стимулом для женщин использовать этот яркий оттенок, превращая его в символ протеста.

?Кстати есть теория что форма помады была вдохновлена формой пули.

Нехорошо быть Иваном, на других внимания не обращающим, наказуемо даже.

Пошёл Иван с друзьями по грибы, но вместо нормального собирательства то шляпку грибную пнёт, то ветку сломает. В конце концов, задумавшись о своём, зашёл Иван куда-то далеко, да и потерялся.

А тут откуда ни возьмись вышла к нему лиса. Постояла, посмотрела, никак не мешала, но Ивану что-то в голову взбрело, он возьми и погонись за рыжей, да как дай ей палкой по голове!
Лисица, не будь дурой, Ивана покусала, но убежать не успела, тот её ещё не раз ударил и наконец решил разделать ножичком. Вот как найдёт своих, вот как они удивятся, что у него хвост лисий есть!

В угаре Иван и не заметил, как сильно его покусали. Отрезал у пушистой хвост и пошёл своих искать, но наконец почувствовал - нога немеет, идти нет мочи. Иван поохал и уселся на ближайший пень осмотреть рану.

И тут вдруг почувствовал - кто-то легонько его по плечу тронул, как будто веткой. Обернулся Иван да как заорёт!

Стояло за ним чудище вроде ствола дерева, всё листьями облепленное. Чудище безглазое, зато с руками-ветвями и корнями-щупальцами вместо ног. Рта у него тоже не было, но оно заговорило.
- Зачем рыжую погубил, ирод?!

Иван не нашёлся, что ответить, да так и застыл, хлопая глазами.
- Эх ты! Быть тебе ежом три года, может, чему научишься! - сказало чудище, легонько Ивана по лбу стукнуло и пропало.
- Привидится же такое! - буркнул Иван. То есть, ему показалось, что буркнул, только вместо своего голоса услышал он какой-то непонятный писк. Зато нога не болела!

Двинулся он снова своих искать, наткнулся на какой-то ручеек, глянул на себя вниз и ахнул. И правда! Не его белобрысая морда в воде отразилась, а любопытный ежиный нос. Разве бывает такое?!

От шока свалился ёж-Иван в воду, и так ручеек его и понёс вниз. Долго ли, коротко ли, течение стало спокойнее, и мокрая фырчащая морда наконец смогла выползти на берег.

Кто бы знал, как есть хочется!

- Ваня! Ау! - вдруг услышал ёж и побежал на голос. Вот он, вот он я! Только вот искавшие его так и не поняли, что прибежавшая к ним колючка и есть Ваня, поумилялись только и пошли дальше.
- Дураки! - хотел сказать Иван, но ежи не разговаривают. Хоть бы еды какой оставили, так нет же. Долго бродил Иван по лесу в надежде найти то ли пиццу, то ли выход. Даже с сонливостью боролся как мог, ведь если долго-долго идти, так куда-то обязательно придёшь. Пару раз сбегал от голодных сов, а еды так и не нашёл. Что за лес-то такой, никакой цивилизации!

Червей всяких копать и прочую мерзость не было никаких моральных сил. Так и помер с голоду, дурак.

Написано давно по одному заданию в одном челлендже. Чуть отредактировано :)

Начало

Женщина 31 год

— Я постаралась сконцентрироваться на себе, - начала Елена, на этот раз выглядевшая намного лучше той изможденной версии себя, что приходила раньше. - Как вы и советовали, вспомнила о своем хобби и начала понемногу шить: начала с блузки, потом сделала себе новые штаны и юбку. Потом взяла заказ от коллеги по отделу и создала лучшее из того, на что была способна к тому моменту.

— А еще, как мне кажется, вы довольно сильно похудели, - заметила я.

— Снова села на диету и стала считать калории, - похвасталась она. - Теперь я даже начала самой себе нравится, а то раньше постоянно пропадала в офисе и ни на что времени не оставалось. Начальник стал возмущаться, что я перестала выполнять вообще всю возможную работу, но я снова прикинулась бедной страдающей вдовой и он заткнулся.

— Раз уж вы упомянули об этом - что теперь вы чувствуете по поводу исчезновения мужа? Вам стало легче?

— Первую неделю после нашего с вами первого разговора мне было вообще ни до чего - я с головой погрузилась в дела. И сама того не заметила, как просто забыла о нем - ведь, на самом-то деле, прошло уже больше полугода с момента как он пропал, а время, как известно - лечит. Так что я, если и вспоминала о нем, то только что-то хорошее и светлое. Во всяком случае до момента, когда мой ненаглядный не позвонил мне как-то вечером…

— Что?! - изумилась я.

— Вот так: просто взял и позвонил, - усмехнулась Елена. - Сказал, что у него совсем мало времени, но ему очень нужна моя помощь - требовалось сходить в гараж за его старым ноутбуком, подключить к интернету и установить программу для удаленного доступа. Мол там у него есть кошелек с криптовалютой, а ему сейчас очень нужны деньги. После чего просто бросил трубку.

— Неожиданно, - покачала головой я. - И как же вы поступили, учитывая, что ноутбук уже был у вас на руках?

— Понимаете, меня такая злость взяла в тот момент - неужели он не мог позвонить мне раньше, избавить от всех этих страданий? Почему даже во время этого монолога он не сказал, что жив и здоров и находится в безопасности? Почему у него есть время на подключение к своему компьютеру, но нет на то, чтобы избавить жену от мучений? - Елена раскраснелась от раздражения. - Поэтому я нашла номер телефона его начальника и сказала, что у меня есть новая важная информация и попросила о встрече. Он приехал буквально через час и у нас состоялся довольно интересный разговор.

— Как он воспринял новость, что один из его лучших программистов все еще жив?

— Он молча выслушал о том, как я пыталась продолжить искать мужа и о моих находках у нас в гараже, а затем с довольно удивленным выражением лица узнал о об этом телефонном разговоре. Михаил забрал ноутбук, сказал, что со всем разберется и хотел было уйти, но потом остановился и сказал, что все не совсем так, как мне казалось раньше. Меня старалась держать подальше от этого дела, в основном по соображениям безопасности, но раз уж я сделала то, что сделала, то он решил кое-что мне рассказать.

Оказывается, мой Рома, вовсе не так уж и святой, каким всем казался. То есть, он, конечно, был умным, славным и замечательным, но как говорится: в тихом омуте - черти водятся. С ним связались какие-то люди из-за рубежа и в обмен на информацию о контейнерных перевозках его компании, предложили ему паспорт другой страны и весьма внушительную сумму денег. Он согласился и вместе со своей сообщницей из другого отдела, которая по всей видимости, также являлась его любовницей, попытался провернуть все это дело.

— Но что-то у них пошло не так?

— Он видимо что-то не учел и их накрыла служба безопасности, так что он был вынужден бежать с тем, что есть, оставив и данные, и свою подружку. Собственно говоря, данные эти так никто и не нашел, и что весьма вероятно, они находится на этом ноутбуке. Так что я поступила правильно, отдав его в нужные руки.

— Да уж, невеселая история. Должно быть у вас остался неприятный осадок после этого дела?

— С одной стороны у меня с души словно камень упал - Рома жив и мне больше не нужно страдать из-за его утраты, а с другой стороны - он оказался тем еще подонком. Столько лет вешать мне лапшу на уши и притворяться верным и любящим мужем - противно…

— Но зато теперь у вас начнется новая жизнь.

— Надеюсь на это, - устало вздохнула она. - Но мне, если честно, теперь страшно кого-то в нее впускать - боюсь очередного предательства. Я даже от подруг сильно отдалилась и буквально кожей начала чувствовать одиночество. Когда сидишь в квартире в абсолютной темноте, обхватив руками колени и покачиваешься из стороны в сторону, подавляя желание выть в пустоту. Как же мне теперь от этого избавиться?