Егор проснулся от того, что у него на груди сидел грач. Стоило открыть глаза, как птица каркнула:
— Собирайся, — и чёрной тенью вспорхнула на шкаф.
— Хутха, я глаза открыть не успел, а ты тут как тут, — пробормотал Егор, выползая из-под одеяла. — Что тебе от меня нужно?
— Твой сон — это зов, — прокаркал в ответ Хутха.
— Что ещё за зов? — Егор сел на кровати и поставил ноги на холодный ламинат.
— Зов души в беде. Мы с тобой его услышали и обязаны откликнуться.
— Обязан я сегодня прийти на работу. Точка.
Хутха слетел со шкафа, сел Егору на плечо, больно оцарапав кожу, и клюнул его в голову.
— Ты обязан принять зов! — громко каркнул он прямо на ухо.
Егор вскочил, сбросил с плеча надоедливого грача, получив ещё несколько болезненных царапин, и воскликнул:
— Да что ты докопался то?! Зов, зов! Какое мне дело до него? Ну пойду я, получу на работе прогул, меня уволят, чем я за квартиру платить буду? А? На теплотрассу идти жить?
— Не знаю, — признался Хутха, — но зов мы игнорировать не можем. Себе же хуже сделаем.
— Хорошо! — сдался Егор, — Хорошо. Забегу туда после работы. Доволен?
— Нет, — каркнул в ответ Хутха, — но согласен.
Вечером, в метро, Егор сошёл с фиолетовой станции раньше обычного и поехал на северо-восток. Набережная, которую он видел во сне, была у Яузы. Голова раскалывалась, но лучше всё же съездить, не то Хутха потом житья не даст.
До нужного места он добрался, когда на улице уже почти стемнело, а над домами на западе оставалась совсем узкая розовая полоска — последний вздох уходящего дня.
Первый подъезд, шестой этаж, квартира двадцать четыре. Егор нажал на кнопку звонка и по ту сторону раздалась мелодичная трель сойки. Он не слышал такие звонки с детства.
Дверь открыл юноша, лет восемнадцати. Растрёпанный, лицо худое, глаза ввалились.
— Извините, пожалуйста, — сбивчиво пробормотал он, — я постараюсь его успокоить.
В этот момент в глубине квартиры кто-то истошно завопил. Юноша весь сжался, став ещё меньше, чем был прежде.
— Кажется, ты не правильно меня понял, — сказал Егор, входя в квартиру, — я не жаловаться…
— Мы тут, чтобы помочь, — прокаркал Хутха и полетел вглубь квартиры, откуда раньше прозвучал вопль.
Егор скинул обувь и, протиснувшись мимо юноши, побежал за наглой птицей, крича:
Хутху он обнаружил сидящим на изголовье деревянной полуторки, на которой лежал без сознания мужчина примерно одного с Егором возраста. Его болезненно-желтая кожа блестела от пота, а на лице застыла гримаса боли.
— Пошли вон отсюда! — вбежал наконец-то парень, открывший дверь.
— Не шуми, — каркнул Хутха, и в упор уставился на больного.
— Да кто вы вообще такие?
— Мы можем помочь, — постарался как можно спокойнее ответить Егор.
В этот момент больной резко выгнулся и завопил так, будто с него заживо кожу сдирали. Хутха клюнул его в лоб, и мужчина бессильно опал на кровать.
— Что с ним? — тихо спросил парень, так и стоя возле входа в комнату, и так же тихо добавил: — Что происходит вообще?
— Сейчас попробуем узнать, — ответил Егор и, решив хоть как-то разрядить обстановку, добавил: — тебя как зовут-то?
— Николай, — ответил парень.
— Я Егор, — он протянул руку и Николай вяло пожал её в ответ. — Он тебе кем приходится?
— Хорошо. Ты не замечал за ним в последнее время чего-нибудь необычного? Может он уставал больше обычного или вёл себя странно?
— Да нет, — медленно ответил Николай, — ничего такого.
— Ладно. Я осмотрюсь тут немного, ты не против?
Комната была прямоугольная, в длину примерно вдвое больше, чем в ширину. Кровать стояла в самом дальнем от входа углу. Напротив неё — стол. Между ними на полу лежал овальный палас с коротким ворсом и узором в виде множества прямоугольников разных размеров. Слева от входа в комнату, на расстоянии вытянутой руки, было окно, а под потолком висела короткая люстра с круглыми плафонами.
— Егор, — каркнул Хутха, — Помоги.
Грач в дальнем конце комнаты пытался приподнять палас, который с одной стороны был придавлен письменный столом, а с другой — кроватью. Егор приподнял стол и откинул палас. Ламинат под ним был исполосован чёрными ожогами, которые складывались в странные узоры.
— Что это? — спросил Егор у Хутхи.
— Обряд, — ответил грач, — но я не узнаю эти узоры.
— Кем, говоришь твой брат работает? — спросил Егор Николая, разглядывая странный рисунок.
— Разнорабочим на стройке.
— Это нам ничем не помогло, — пробормотал Егор.
— Открой, — каркнул Хутха, клюнув ящик стола.
Егор его открыл: внутри лежал блокнот с простой чёрной обложкой из плотного картона. На первых страницах аккуратным, но резким почерком были записаны бытовые заговоры: привлечение удачи, богатства, симпатии противоположного пола.
— Постой, — каркнул Хутха, на одной из страниц с необычным рисунком.
Некоторое время он разглядывал узор, а затем сказал листать дальше, но несколько страниц спустя вовсе потерял интерес к блокноту, вспорхнул на стол и оттуда принялся разглядывать чёрный узор на полу. Потом перевёл взгляд на лежащего в кровати, и тихо прохрипел:
— Ты понял, в чём дело? — спросил Егор.
— Взгляни сам и тоже поймёшь.
— Ничего не вижу, — сказал Егор, взглянув на больного.
— Да ты нормально взгляни, а не глазами! — прокаркал Хутха.
Егор встал, закрыл глаза и сделал шаг. Как только он покинул тело, его обдало холодом, будто он вышел в мокрой рубашке на лютый мороз. От неожиданности взгляд заволокло белой пеленой, но когда взор прояснился, Егор заметил над телом больного едва-заметный сизый туман, слабая нить которого протянулась в стену.
— Пуповина души, — ответил грач мрачно.
Егор сделал шаг назад, возвращаясь в тело. Собственная плоть показалась ему как никогда тёплой и уютной.
— Впервые вижу, чтобы пуповина души выглядела так, — прошептал Егор.
— Его душа застряла. Он пытается вернуться, но не может.
— Но если он кричит… — пробормотал Егор
— Значит душа чувствует боль, — закончил Хутха. — Ужасную боль.
Егор обернулся посмотреть, как такую новость воспринял Николай, но того нигде не было. «Может в туалет ушел», — решил Егор.
— Я позвоню СКоРовцам, — сказал он.
Хутха не стал протестовать. Егор достал мобильник и нашёл в записной книжке номер Петра Бочкарёва, с которым познакомился год назад после битвы с Лихом. «Вызов».
— Слушаю, — раздалось в трубке.
— Пётр Иванович, это Егор. Мы год назад виделись, когда я… лихо ловил, — закончил он смущённо.
— А, Егор, помню. Ты по какому вопросу?
— Вы можете прислать ко мне кого-нибудь? У меня тут это… человек душу потерял.
— Ну вышел из тела, а вернуться не может. И сам неизвестно где. Я хочу его поискать, но мне нужна подстраховка. Что бы кто-нибудь за телом присмотрел.
— Да-а-а, — протянул Пётр Иванович, — с вами, шаманами, не заскучаешь. Говори адрес, куда людей отправить.
Когда Егор завершил звонок, Хутха сел ему на плечо и прокаркал:
— Пётр Иванович заверил, что через полчаса.
— Тогда нам надо подготовиться к ритуалу.
— Какому? — удивился Егор.
— А как ты за душой идти собрался, голова ты дубовая? Вот помрёт Нюрка, я ей всё выскажу за то, как внучка обучила. Уж ей за тебя покраснеть придётся!
— Хутха, ну бабушку то не трогай… — пробормотал Егор.
— А что делать, если внук у неё такой непутёвый? Твоё обучение — её ответственность. Что тебе нужно, чтобы идти на ту сторону?
— Скрыть лицо и запах, — пробубнил Егор и повернулся к Николаю, который уже вернулся: — у тебя есть какая-нибудь маска? И ещё нужны благовония посильней.
— Сейчас поищу, — ответил парень и пулей вылетел из комнаты.
Вскоре Николай вернулся и с виноватым видом сказал:
— Ничего похожего на благовония я не нашёл.
— Понятно, — протянул Егор и, заметив предмет у парня в руке спросил, кивнув на него: — это маска?
— Да, — ответил Николай и протянул Егору маску серой мыши из тонкого пластика. У неё были круглые розовые ушки, розовый же носик и пушистые щёчки.
Хутха, как её увидел, разразился скрипучим хохотом. Даром что грач, хохотал как гиена.
— В этом в мир духов, — сипло прокаркал он, отсмеявшись.
— Ой, иди нафиг, — бросил Егор и повернулся к Николаю. — Принеси бумагу. Сойдёт вместо благовоний, но её нужно будет время от времени поджигать и тушить. Чтоб дыма больше было. Бумага то у вас есть?
Парень кивнул и снова выбежал.
— И кастрюлю побольше! — крикнул Егор вдогонку. — Не солидно себя ведёшь. Для своего-то возраста, — полушёпотом пристыдил он грача.
— Не солидно в этом, — он клювом указал на маску мыши, — в мир духов идти.
Егор в ответ лишь устало вздохнул.
Вскоре вернулся Николай. Он принёс охапку исписанных тетрадей.
— А кастрюля? Жечь то в чём?
Когда в комнате наконец-то было всё необходимое, Егор сел на пол, перед собой поставил кастрюлю, положил в неё несколько смятых листов бумаги и поджёг их. Когда всё сгорело, он размазал сажу по лицу, надел маску и взял в руку бумажный кулёк.
В этот момент позвонили в дверь. Николай побежал открывать.
— Добрый вечер, — послышался женский голос. — оперативный сотрудник СКоР Нина Сафонова. Это мой коллега, Илья Кириллов.
Егор встал и пошёл в прихожую.
— Ты хоть маску сними, посмешище же, — прошептал Хутха, устраиваясь у него на плече.
Егор сдвинул маску на лоб и вышел из комнаты.
— У вас маскарад? — Подняла бровь Нина. Женщина с тонкими чертами лица. У неё были чёрные волосы, тщательно зачёсанные назад и собранные в тугой хвост.
Из-за её спины вынырнул гладко выбритый коротко стриженный мужчина с узким, вытянутым лицом
— А я маску не захватил, — добавил он.
— Очень смешно, — ядовито каркнул Хутха. — Вы тут работать или острить?
Егор с удивлением посмотрел на грача, который сам совсем недавно заливался хохотом из-за этой маски.
— Прости, прости, — подняла руки Нина, — не знала, что у вас тут всё так серьёзно.
— Душа человека пропала незнамо где, — ворчливо сказал Хутха, — думаю, это достаточно серьёзно. Идёмте.
Егор вернулся в комнату пострадавшего и за ним пришли все остальные. В маленьком помещении сразу стало тесно.
— Пойди пока погуляй, — сказал вошедший последним Илья Николаю. — Мы своё дело знаем. Хорошо?
Егор смутно ощутил какое-то воздействие. Николай с остекленевшим взглядом ответил: «Хорошо», — и вышел из комнаты.
— Рассказывай, в чём дело? — спросила Нина.
— Вот этот, — Егор кивнул на лежащего на кровати, — без души. Он жив, но, видимо, пытался душой выйти из тела куда-то забрёл и там застрял.
— Или ему помогли застрять, учитывая, как он периодически вопит, — добавил Хутха.
— Его душу пытают? — спросила Нина.
— Возможно, — ответил Егор. — Я пойду за ним, для этого мне нужно покинуть тело. Вы должны будете охранять тело, которое останется тут и периодически поджигать и тушить бумагу, чтобы поддерживать дым. Он должен маскировать мой запах.
— Подожди, — Нина зажмурилась и мотнула головой, — ты пойдёшь путешествовать в орфен? Голой душой?
— Мы это называем миром духов, но да. Так и есть.
— Безумие, — пробормотала она.
— Вы готовы? — спросил Егор. Оба скоровца кивнули.
Егор сел, сосредоточился, наклонился вперёд и его обдало ледяным холодом. Он поднялся. Хутха, который в мире духов выглядел как зыбкая человеческая тень, стоял рядом, у кровати больного.
— Я буду сторожить, — сказал он Егору. — Иди без страха.
Егор кивнул и шагнул в стену, следуя за пуповиной потерянной души. По серебряной нити он, через стену дома, вышел на улицу, спустился на землю и пошёл к соседнему дому. Пуповина души уводила в подвал. Через стену Егор прошёл внутрь. Пуповина обрывалась в десятке метров перед ним.
Поначалу, из-за темноты, Егор не увидел ничего, но затем что-то впереди начало шевелиться. Тёмно-бурое, оно подняло безглазую голову с огромной трёхгубой пастью, вздыбило над распухшим брюхом длинные тонкие руки и утробно зарычало. А под тварью едва-шевелилась серо-белая масса — душа. Наполовину съеденная, но ещё живая.
Егор развернулся, хотел сбежать, но тварь удивительно быстро метнулась к нему и ухватила за ногу. Егор больше инстинктивно, чем осознанно, сотворил клинок из света и наотмашь рубанул тварь по лапе. Та взвыла и выпустила ногу. Не оглядываясь, Егор выскочил на улицу и побежал к своему телу.
— Добейте его! — крикнул он, как только вернулся.
— Что? Кого добить? — не поняли ничего Нина с Ильёй.
— Хутха, там пожиратель. Нужно…
В этот момент тело, лежащее на кровати дёрнуло рукой. Затем село, резко, будто кукла.
— Что-то пошло не так, да? — спросил Илья.
— Да. Бежим! — каркнул Хутха.
Егор вскочил и выбежал из комнаты. СКоРовцы остались внутри.
В этот момент тело начало меняться. С отвратительным влажным хрустом руки удлинялись и сгибались в тех местах, в которых не должны. Рот расползся на половину головы. При этом тварь, чавкая ломающимися конечностями, поползла вперёд.
Первой опомнилась Нина. Воздух вокруг неё задрожал, но в этот момент тварь махнула длиннющей лапой. Нина отскочила, но на левой руке появилось три глубокие царапины.
— Назад, — сказал Илья и вытянул её из комнаты.
— Что это? — спросила Нина у Егора.
— Упырь, — ответил Хутха. — Он сильный, быстрый и свирепый.
— Мы тоже не пальцем деланы, — яростно бросила Нина, и воздух вокруг неё зарябил. Она вся напряглась, став похожей на стальную статую, и покрылась потом.
Спустя несколько мгновений квартиру сотряс удар — тварь била в стену спальни. Со следующим ударом стена обвалилась, и показался упырь. Теперь тело имело очень мало общего с человеком. Длинные многосуставные руки оканчивались тремя острыми когтями. Ноги, толстые и короткие, казалось, были слеплены из фарша с торчащими осколками костей. Тело превратилось в одно сплошное брюхо, а пасть разрослась почти на всю голову. Казалось, что эта тварь предназначена только для того, чтобы рвать и жрать плоть.
Нина высвободила силу, которую удерживала. По квартире прокатился мягкий гул, будто спустили тетиву исполинского лука, и совсем рядом с тварью лопнуло само пространство, отрывая у него ногу и половину брюха, из которого тут же мерзкой гирляндой свесились кишки.
Упырь завалился в противоположную от взрыва сторону. Но не сдох. Оставшимися лапами он скрёб по полу, неумолимо приближаясь к людям.
Нина покачнулась и упала бы, если бы её не подхватил Илья.
— Перестаралась? — спросил он, и получил в ответ лишь слабый кивок. Быстро, но осторожно он усадил Нину в угол, а сам повернулся к ползущему упырю.
Воздух вокруг него задрожал. Раздался свист, и голова твари разлетелась, как арбуз от брошенной внутрь петарды. Упырь замер.
— Сдох, — пробормотал Илья, обернувшись. — Всё закончилось.
Он тяжело привалился к стене. С него градом лил пот, а руки заметно дрожали.
— Сомневаюсь, — проскрипел Хутха. — Блокнот с заклинаниями у него не сам собой появился же. Кто-то его дал, — грач кивнул в сторону груды мяса, не так давно бывшей человеком.
Трясущимися руками Илья достал мобильник.
— Мне нужна группа зачистки. Адрес пришлю в смс. Как можно быстрее. Один свидетель, локальные разрушения в квартире, биологические останки. Много. Ага, хорошо.
Он положил трубку и принялся что-то писать на телефоне.
— Вы откуда Петю знаете? — слабым голосом спросила Нина, которая сидела, привалившись спиной к углу, и совсем не двигалась.
— Прошлой осенью познакомились, когда… — Егор задумался о том, как бы рассказать о произошедшем той осенью.
— Мы столкнулись с лихом, — вставил Хутха. — Завязался бой. Петя это почуял и поехал проверить. Когда он прибыл, мы уже закончили.
— С лихом? — удивилась Нина, — Как же мы его проглядели?
— А оно только переродилось. Был там один горе-экстрасенс, который взялся домового изгонять. Ну и доизгонялся.
— Не соскучишься, конечно, с вами шаманами.
Воцарилась тишина. Все были вымотаны настолько, что даже разговаривать было тяжело.
Вскоре в подъезде послышались шаги. Раздался звонок.
— Не заперто, — крикнул Илья, и в квартиру вошли четверо мужчин.
Одеты они были просто. Встретив их на улице Егор ни за что бы не догадался, что они из какой-то там группы зачистки.
— Ну и бардак, — сказал тот, который зашёл первым.
— А это что за тварь? — спросил другой, подойдя к трупу упыря. — Оно что, было человеком?
— В отчёте всё прочитаете. У нас сейчас мало времени, — ответил Илья, с трудом поднимаясь. — Вставайте, поедем в отделение. Кто-нибудь, помогите Нине до машины дойти. Она потратила слишком много сил.
Один из пришедших помог женщине подняться, накинуть пальто и выйти из квартиры. Следом вышли Егор с Хутхой и Илья.
Около часа они колесили по Москве, время от времени влипая в вечерние пробки, пока, наконец, не въехали на огороженную бетонным забором территорию отделения СКоР. Илья с Ниной, которая немного пришла в себя за время поездки, провели Егора и Хутху в непримечательное трёхэтажное здание из силикатного кирпича. Вчетвером они поднялись на второй этаж и вошли в один из многочисленных кабинетов.
