Пробраться до складских помещений представлялось ещё той нетривиальной инженерной задачкой — нам предстояло пройти по перекошенным коридорам, ощерившимся острыми клыками порванного металла, миновать пару заклинивших дверей, а восхождение по ведущим в непонятном направлении скрученным спиралью трапам служило, наверное, финальным испытанием после минования предыдущих препятствий. Радовало только, что путь назад с грузом предстоял уже через погрузочный люк. Мы бы с удовольствием и через него внутрь проникли, только вот открыть его возможно только изнутри.
Как ни странно, аварийное освещение функционировало, и решать проблемы с ориентацией в кромешной тьме не пришлось. Всё-таки запас прочности у нашего корабля оказался приличный — пережить гравитационную волну и посадку от командира...
Как это ни странно, но склад предстал перед нашими взорами в своём естественном состоянии — всё разбросано и отыскать любую запасную часть или электронный блок настоящая головоломка. Но инженеры в этом хаосе чувствовали себя как рыбы в воде. От меня только то и потребовалось, что оказывать посильную помощь в разборах особо великих завалов и в сортировке имеющихся запасов на три группы — целые, слегка поломанные и откровенный металлолом. По итогу Владимир мрачно констатировал:
— А оборудование перенесло удар о твердь не намного лучше самого корабля. Жаль. Блоки дальней космической связи восстановлению не подлежат. А вот прочие радио-электронные комплексы избежали печальной участи небытия. Но только что это нам даёт? Пеленговать крупную дичь во время охоты? Или искажать пространственно-временную метрику? Да-а-а уж.
— А что, их никак не приспособить для нужд связи? — наивно удивился я, — И там, и там простая электроника.
— Простая, говоришь? — И Владимир искоса посмотрел на меня. — Может, какое рацпредложение толкнёшь? У нас на предприятии за дельную рацуху премии дают.
Я стушевался — честно говоря, в электронике совсем ни бельмеса. Лишь как продвинутый пользователь штурманской аппаратуры и искусственного кока. Хотя... Теперь ещё и профессиональный её носильщик.
Инженеры отобрали несколько блоков, пояснив, что те позволят отпугивать местных хищников, если такие, конечно, здесь имеются, или, как вариант, кровососущих насекомых. И на мой взгляд, очень полезное применение сложной радиоэлектронной аппаратуры.
Люк наружу перекосило, и открывали мы его часа два, основательно умаявшись. Но теперь доступ к запасам был самый непосредственный, без этих пугающих плутаний по лабиринтам
— Чем порадуете? — поинтересовался по нашему возвращению командир.
— Ничем хорошим, — ответил Владимир, — Связи не было и не будет. Все запасные внешние блоки и приёмно-излучающие устройства расплющило запасным генератором.
— Плохо, — прокомментировал нерадостный доклад командир, — А мы тут всё в округе разведали...
Как оказалось, «Индигир» приземлился, точнее — упал в старый метеоритный кратер. И местное озерцо, это, видимо, заполненная водой центральная воронка. Благодаря такому вот стечению обстоятельств, наше пристанище защищалось от прочей дикой природы стенками кратера, от ветровой эрозии превратившимися в острые горные пики. А ввиду изрядной давности падения метеорита, местную изолированную фауну представляли только некие подобия наших землероек, в отличие от здешней флоры, коя цвела и колосилась в значительном разнообразии. Впрочем, в достатке имелись ещё и вездесущие насекомые. Анализ цветов показал их нейтральный статус к человеческому организму. Но на счёт насекомых командир так не был уверен. Слишком их много здесь летало, ползало и прыгало. Всех не исследуешь. И потому экипажу посоветовали быть начеку.
По итогам первых дней жизни на спутнике командир собрал утреннюю оперативку. Коротко, минут за сорок, доложил о результатах обследования имеющегося в рабочем состоянии оборудования на корабле, итоги натурных изысканий метеоритного кратера.
— Какие предложения? — задал вопрос участника совещания.
Озвученные перспективы зависнуть в этом райском уголке на неопределённое время, а может и на всю жизнь, заставили присутствующих пригорюниться. И только кок, включённый в действующий экипаж, бодро предложил всем по чашке кофе.
— Может, всё-таки попробовать собрать из имеющегося бесполезного электронного хлама узел связи? — Я таки решил попытаться привлечь к поискам выхода наших инженеров.
— Есть мысли — как? — спросил капитан.
— У нас же целых два инженера по данному профилю!
— Но-но! — воскликнул Владимир, — У нас у каждого свой профиль.
— Тем более, — поддержал я, — Значит, у нас два инженера общего широкого профиля.
Названные широкопрофильными инженеры переглянулись и разве что пальцами у виска не покрутили. Я же не отставал:
— На складе полно вполне работоспособных блоков. Они разве не взаимозаменяемы?
— Так, — бразды правления снова оказались во властных руках командира, — Владимир, поясни, что имеется в наличие, чего не хватает для организации связи, и что думаете в плане поиска решений. Вы ж как-никак инженеры, а это звучит гордо.
— Как бы это гордо не звучало, но без надлежащей оснастки инженер это только голова и руки, — за обоих инженеров ответил Владимир.
— Не самая глупая голова и не самые кривые руки, — согласился командир.
— Ладно. Если коротко и по верхам, — начал просветительскую деятельность Владимир, — В любом космическом аппарате в том или ином виде имеется аппаратура телеметрии, бортовые информационные системы, аппаратура связи и ретрансляции, навигационная аппаратура, системы управления и система...
Но не успел он закончить короткий и по верхам доклад, как на нас, удобно расположившихся на небольшой полянке, свободной от высокого кустарника и травы, упала огромная тень. Мы синхронно задрали головы и...
Над нашими головами медленно проплывал тёмный силуэт крылатого чудовища. Просто гигантского чудовища! Точно назвать размеры я не берусь, так как неясна была высота полета, но поскольку мы оказались в тени, летел он не шибко высоко. Мы буквально окаменели — кто знает, чем питаются эти твари? Явно же не землеройками. И если даже человек ему придётся не по вкусу, то для бедолаги, которого попробуют на зубок, это станет слабым утешением в желудке летающего монстра.
В этот раз крылатая тварь улетела. Или не заметив ничего съестного, или пока была сыта и оставила нас про запас на будущее. Но нам запасами быть совсем не улыбалось.
Такая впечатляющая демонстрация представителей местной фауны резко поменяла повестку совещания.
— Более насущный вопрос, — прервал доклад Владимира командир, — Сможем ли что-то противопоставить этой летающей твари? Наше табельное оружие оказалось в месте контакта корабля и поверхности с соответствующими неутешительными последствиями. Но защищаться теперь необходимо. Что скажет инженерия?
— Мы прихватили блок сканирующего устройства системы позиционирования. Попробуем им облучить летуна. Морфология иных организмов неизвестна, но, возможно, и отпугнёт.
— На этом пока прерываем совещание. Действуйте!
Пока инженеры настраивали защиту от крылатых монстров, остальные члены экипажа обустраивали наш новое жилище — выкладывали очаг, из чехлов смастерили полог, перекрывающий от ветра вход, вымели мусор и ненужное соседство из мелких скачущих насекомых.
Когда электронная защита встала на страже мирного неба, а пещера приобрела вполне обжитой вид, командир предложил сделать вылазку за цепь гор, окружающих зону высадки. Требовалось понять, чего ещё можно ожидать неприятного от местной крупнотоннажной фауны. Вооружались по примеру первобытных людей — самопальными луками и копьями. Благо, поставщиком металла для острых наконечников служил целый корабль.
— Мы за периметр, — командир обратился к остающимся на базе инженерам, — Владимир, за главного. Ваша задача — всё-таки постараться придумать, как нам сообщить о себе на Землю. Отговорки типа — это невозможно, нет таких технологий — не принимаются. Задействуйте нашего кока, какой-никакой, а искусственный интеллект. Где определяющее слово — интеллект.
И мы выдвинулись в поход. Первым, как и полагается вождю нового племени, двигался Владимир.
