Многие как и я слышали про эффект плацебо. Это когда даёшь человеку пустышку, но он исцеляется благодаря своей вере в лекарство. Во время работы я заметила, что таким же образом может работать и слово. Пушкин советовал жечь сердца людей глаголом, мы же либо исцеляем, либо невольно наказываем, как в этой истории.
Все началось не с меня, а с моей коллеги Октябрины Евгеньевны. Будучи женщиной грандиозного ума, опыта и габаритов, коллега, как и все мы, имеет свой специфический тип общения с пациентами. Ей нельзя сопротивляться. Если ты полностью доверишься, она возьмёт тебя под свое крыло и как ребенка за руку приведет к исцелению. Будешь брыкаться - отчитает не стесняясь в выражениях, но к выздоровлению все равно потащит. Большинство людей на участке полюбили Октябрину всей душой, ходили лечиться только к ней, а если та заболевала, то на приеме у других участковых говорили "мы с участка САМОЙ ОКТЯБРИНЫ". Но не всем нравился такой подход. Были те, кто уходил к другим врачам, и коллега спокойно к такому относилась, но были и другие, которые пользовались талантом врача, но выматывали ей душу скандалами и жалобами в Комитет.
Героиня нашей истории как раз представляет второй тип. Практически после каждого приема на стол заведующих летела жалоба на мою коллегу, периодически эти жалобы долетали до Комздрава. Со слов, пациентка ненавидела Октябрину, но исправно ходила к ней и требовала лечения. Та же со своей стороны пыталась как могла сгладить конфликт: то примет эту женщину без талона, то достанет ей направление на УЗИ, а то и вовсе пропихнет на прием к узкому специалисту, который всего 1 и тот на 0.25 ставки. Но ничего не помогало, жалобы продолжали сыпаться как из рога изобилия, а скандалы были с каждым разом всё громче.
В этот раз пациентка находилась у Октябрины Евгеньевны на больничном по поводу прострела в спине. Как обычно у них разгорелся скандал, и в сердцах моя коллега проронила фразу "Да чтоб ты срала и с унитаза не вставала". В конце концов они всё-таки договорились о дате повторной явки, коллега даже пообещала достать дефицитный талон к неврологу, на том и разошлись.
Настал день повторной явки, а пациентки нет ни у невролога, ни у Октябрины. Решили позвонить и узнать, в чем же дело. Женщина взяла трубку, но оттуда уже было слышно не повышенные скандальные ноты, а почти плачущий голос, умоляющий о продлении больничного на дому. К тому времени у нас настал ковид, и участковые сами не ходили по вызовам, всё скидывалось на дежурных. Так этот вызов попал ко мне.
По приезду дверь долго не открывали, после чего меня встретила невысокая бледная женщина с уставшим лицом и бегающими глазами. Она успела только сказать мне "Здравствуйте, доктор" и унеслась в сторону туалета, после чего оттуда донеслись характерные звуки. Через несколько минут она пришла в зал, и мы начали беседовать. Периодически наш разговор прерывался ее забегами в туалет, и вот так урывками я ее ещё и осматривала. Пациентка обвиняла в своем состоянии Октябрину, ведь именно та ее "прокляла и навела порчу на понос". Я предложила госпитализацию (диарея 4 дня не шутки), от которой женщина отказалась, на всякий случай оставила заполненное направление на госпитализацию, если вдруг она передумает, и расписала лечение. Судя по тому, что вслед мне не полетела жалоба, расстались мы почти как родные.
В поликлинике меня с вызовов уже ждала Октябрина Евгеньевна в компании невролога и заведующей. Я поведала им о страданиях пациентки, после чего коллега, смеясь, сказала "Вот мы и нашли на нее управу". В дальнейшем эта пациентка Октябрину жалобами не беспокоила.
