Вообще главный советский идеолог брежневских времен начал работать на вершине аппарата еще при Сталине, продолжил при Хрущеве, а пик могущества пришелся на брежневскую эпоху. При этом можно найти довольно много упоминаний в мемуарах из тех эпох, что ни Сталин, ни Хрущев, ни Брежнев Суслова не любили: Сталин не доверял, Хрущев считал слишком жестким, а Брежнев - слишком закрытым.

Суслов действительно был странным: всегда ходил в пальто и калошах, не меняя их десятилетиями. Члены политбюро даже шутя предлагали сброситься на обновку по червонцу. Известна история ,когда Суслов приехал на дачу к Брежневу в Завидово, вышел из машины, постоял, понюхал воздух и сказал: "сыро" (с ударением на второй слог), после чего сел обратно в машину и уехал.

После полета Гагарина из Ватикана стали поступать предложения о налаживании контактов с СССР. которых до того практически не было. И первую делегацию Советского Союза возглавил Николай Подгорный.

Предварительно чиновники от МИД отработали весь маршрут высоких руководителей до миллиметра, а потому в одном из музеев Подгорному полагалось сказать, проходя мимо соответствующей картины: "Как же хорош ранний Ренуар"

Но Подгорного переклинило и вместо Ренуара он неожиданно выдал: "Как же хорош ранний Репин..." Переводчик все равно перевел "Ренуар", но протоколист усомнился, он явно слышал другое слово. Но переводчик снова выкрутился и сослался на произношение, дескать, по вашему будет "Пари", а по-нашему "Париж" вот и тут то же самое.

Дежурный офицер Максимов, разумеется не мог отпустить его одного, а потому поехал за ним на служебной машине, но Брежнев машину заметил и отправил ее в гараж, а сам благополучно дошел до дома.
На следующий день он рассказывал, что прогулка ему очень понравилась, но он неприятно удивился состоянию своего физического здоровья, прогулка отняла у него кучу сил и Леонид Ильич рассказывал, что думал зайти в подъезд и посидеть там на ступеньках. После этого он предпринял попытку бросить курить и похудеть. Правда безуспешную..

Постоянно в качестве ответов давались отписки, часто письма терялись или вовсе игнорировались. В результате народ решался на отчаянные вещи. Упоминавшийся в прошлом посте офицер КГБ Владимир Максимов, работавший в 50-х в охране у члена президиума Игнатова вспоминал, что однажды, когда он забирал своего патрона из дачи в Зубалово из пролеска вышел человек и натурально перекрыл дорогу автомобилю с поднятыми руками.
Машине деваться некуда - она тормозит, Максимов выбегает к человеку с оружием, а человек дает ему два письма на имя Фурцевой и поясняет, что другого способа точно доставить письмо для адресата он не видит.

Он стоял на улице Чапелтаун-роуд в английском городе Лидс во время эпидемии чумы. В углублении был уксус. Им люди дезинфицировали руки и предметы обихода. Ныне камень хранится в доме-музее Киркстальского аббатства в Лидсе.

После выхода из тюрьмы он остался без средств к существованию и всем желающим его слушать любил рассказывать, что якобы, написал следующую телеграмму:

"Москва. Кремль. Косыгину. Поскольку я являюсь единственным безработным режиссером в СССР, убедительно прошу отпустить меня в голом виде через советско-иранскую границу, возможно, стану родоначальником в иранском кино. Параджанов"

Разумеется, никакие официальные источники о получении такой телеграммы не сообщали.

Когда Чикатило вели на расстрел он не знал, что происходит именно это. Он думал, что его ведут на очередной процессуальный осмотр и еще рассчитывал на освобождение или хотя бы спасение.