Его редко называли по имени. Даже при знакомстве с новыми людьми он представлялся по прозвищу, и никто никогда не уточнял, откуда оно взялось – достаточно было взглянуть на собеседника.
На коротких ногах возвышалось могучее туловище конической формы: с узкой талией и массивными плечами. Трапеции были «накачаны» до гротескных размеров, и сложно было определить, где кончается шея и начинается голова. Из-за плоского затылка спуск от макушки до загривка был плавным и придавал телу обтекаемую форму.
«Акула», - улыбался он при знакомстве, и неровные белые зубы, выныривающие из-под тонких губ, подкрепляли его слова. Как только улыбка исчезала, уголки губ низко опускались, и лицо принимало характерный для хищных рыб «грустный оскал».
Сегодня «оскал» был особенно унылым. Акула утопал в мягком диване посреди гостиной и буравил взглядом спортивный кубок, безобидно стоявший на журнальном столике. Из окна тянулись теплые лучи вечернего солнца, оранжевыми пальцами лапали позолоченные бока кубка. «Это не просто закат, а закат моей спортивной карьеры», - подумал Акула и поджал губы.
Чудесная погода уходящего лета не могла побороть мрачные раздумья, свежий ветер, струящийся в распахнутое окно, не в силах был разогнать противную слабость, что делила тело пополам с апатией.
В ноздри настойчиво вторгся кофейный аромат — крепкий и сладкий напиток ждал своего шанса помочь в трудное время. Акула поднес ко рту исходящую паром кружку и осторожно отхлебнул. Кофе обжигал, но был настолько вкусный, что Акула уже не смог остановиться. Капля радости в море меланхолии.
Поставив пустую кружку рядом со злополучным кубком, он медленно лег. По всему телу прошла волна тупой боли – и отдалась в голову. Акула зажмурился, как если бы ударился темечком в дверном проеме.
Решив не открывать глаза, он расслабился и уже через пару минут погрузился в дремоту, устремился туда, где по-прежнему здоров и полон сил. Багровая темнота закрытых век подернулась неясными образами подкрадывающихся снов. Суетливым калейдоскопом промчались фрагменты последней схватки: потные мускулистые тела, сцепленные в захвате на ковре – концентрированный клубок силы красно-синего цвета. Акула – в красной форме, оппонент, прижатый к ковру лопатками – в синей. Восторженные лица в колыхающейся толпе впиваются в борцов взглядами, словно рой комаров. Резкие возгласы сотрясают зал. Объявление победы, сияющие улыбки вокруг, и неожиданный фонтан боли. А тут еще огромный шмель с мохнатыми боками и блестящими лапками завис перед самым лицом, зажужжал сердито и настойчиво.
Проснувшись от вибрирующего мобильника, Акула снова почувствовал ломоту в костях, сморщился — скорее от досады, чем от боли. Волосатая рука сгребла мобильник и неторопливо поднесла к уху:
- Алло.
- Здорово, Акула, как ты себя чувствуешь? – спросила трубка зычным баритоном Леонида Ивановича.
- Хорошо.
- Я знаю, что дерьмово, спрашиваю, как ты справляешься.
Не дождавшись ответа, Леонид Иванович продолжил:
- Нельзя просто лежать, как куча кирпичей на даче...
- Судя по ощущениям, я и есть куча. Развалился в хлам.
- Знаешь, что? Не строй из себя... - Леонид Иванович выругался, - я тренировал кучу парней, которые рвали внутренний мениск — и поправлялись, один даже после разрыва крестовидной связки хорохорился и выступал, тот еще мутант. А ты — целее девственницы, ничего не покалечено. Может, психосоматика? Как думаешь?
- Может быть.
- Я тебе скажу, кто твои кирпичи соберет, - сказал тренер тоном персонажей рекламы, - я поворошил старые связи, и добыл контакты нашего старого терапевта. Мужик он странный, но как врач – очень крут. Народный врач СССР!
- Мануальный терапевт? – спросил Акула.
- Ты не подумай! - воскликнул Леонид Иванович, - это не какой-то индийский криворукий плут. В свое время он лечил советских космонавтов, сам понимаешь – человек для него, как детский конструктор.
Акула приподнялся на локтях, глянул исподлобья на кубок и на затухающий огонек солнца на западе.
- Действительно, интересно, - сказал он.
- Ну конечно! Я тебе об этом и толкую, - сказал тренер, - зовут его Вальтер Крюгер, немецкое качество, хе-хе. Я тебя записал на завтра.
- Чего-о?
- Не «чего», а «спасибо, Леонид Иванович». Я все-таки тренер, а значит, твое здоровье – моя забота. Как говорится, чтоб ты сдох, но поправился, хе-хе! Добираться будешь на электричке, ни одна машина в это дыру не проедет. Завтра в полдень тебе назначено, записывай адрес…
Погода испортилась. Еще с самого утра на горизонте сгрудилось стадо беременных туч, и когда Акула выходил из электрички, оно уже разбрелось по всему небу, здесь и там атакуя землю потоками ливня. Сразу за остановкой, обозначенной одиноким полосатым столбом, начинался жидкий осиновый лес. Дождь заливал лицо, водопадом струился по желтому дождевику.
Электричка завыла и унеслась по путям, проводив Акулу пристальным взглядом зелено-оранжевой морды на последнем вагоне. Через лесопосадку, спортсмен вышел на отданное зарослям иван-чая поле: ветер истерично лохматил зеленые стебли, под необузданным натиском зеленое море исходило волнами. В траве сиротливой трещиной пробегала тропинка – неровная, не знавшая автомобильных колес.
Акула нахлобучил капюшон, стараясь не смотреть по сторонам и не ловить лицом хлесткие капли. На самом краю видимости, теряясь в пелене дождя, маячила горстка вожделенных домиков. Сгорбленный и насупленный, шедший быстрым шагом, он смахивал на громадного сказочного огра, совершающего набег на деревеньку.
Жители попрятались в теплых сухих жилищах, из некоторых труб курился дымок затопленных печек. Приглядываясь к номерам домов, Акула двинулся вдоль главной улицы. Собственно, вся деревня и состояла из одной улицы и насчитывала от силы полсотни домов. Ветер хаотично смешивал уютный запах дыма с душком влажного навоза, ароматы цветов, заботливо рассаженных по клумбам, с запахом сосновой смолы.
В хлевах, оглушенная горохом дождя, тревожно блеяла скотина. Проходя мимо одного из дворов, Акула услышал металлическое бряцанье – остановленная короткой цепью псина вперила в него строгий взгляд и глухо прогавкала нечто похожее на «Гуф! Гуф!». С минуту черные глаза провожали его, затем собака раздраженно отряхнулась и с чувством выполненного долга отправилась в конуру.
Словно брезгуя обществом деревенских изб, на отшибе расположился аккуратный двухэтажный коттедж из красного кирпича. «А вот и ты, доктор-буржуй!» - обрадовался Акула.
Дом Вальтера Крюгера и его земельный участок величиной с половину футбольного поля окружал двухметровый забор без единого просвета между досками. По периметру с внутренней стороны забора столпились молодые тополя, густая крона влажно блестела, листья под каплями копошились, будто зеленые крабы. Тронутая ржавчиной калитка оказалась незапертой и скрипела под порывами ветра.
Дорожка перед входом в коттедж превратилась в месиво из мелкого гравия и грязи. Образовавшиеся повсюду вязкие лужицы цвета кофе с молоком пузырились под крупными каплями. Уже не стараясь избегать грязи и луж, заляпанный до колен Акула проследовал напрямик, глубокие следы тут же заполнились грязной водой. «Не шоколад, конечно, но и не дерьмо», - подбодрил себя Акула.
Темные от влаги деревянные доски удивленно скрипнули под центнером спортсмена, и Акула оказался под козырьком крыльца – внутри водной тюрьмы из журчащих струек, непрерывным потоком текущих по шиферу и ниспадающих на землю за его спиной.
Акула посмотрел на часы и надавил кнопку звонка. Вокруг спокойно булькал затихающий дождь, но звонок остался нем. Акула пощелкал на кнопочку, зажал ее указательным пальцем... Дверь распахнулась, а вместе с тем на спортсмена обрушилось оглушительное «та-дам!», издаваемое звонком.
Спохватившись, Акула отпустил звонок. Перед ним стоял очень пожилой мужчина - нельзя было назвать его стариком при такой прямой осанке и ясном взгляде – в черном отглаженном костюме (для кого, спрашивается, эти стрелки на брюках?) и элегантных, хоть и старомодных, очках в золотой оправе.
- Извините, я думал, звонок не работает, - сказал Акула, - здравствуйте.
- Здравствуйте, юноша. Ничего страшного, это вина звукоизоляции, – Крюгер окинул Акулу цепким взглядом. – Борец, полагаю?
- Да, меня записал на прием Леонид Иванович.
Акула стоял у порога, промокший, грязный, замерзший. С дождевика струилась вода, под ногами натекла приличная лужа. Казалось, Крюгер не замечал его положения – с бесстрастным лицом рассматривал крупную фигуру, словно перед ним был тривиальный музейный экспонат. Наконец, произнес:
- Вы весь мокрый, скорее проходите в дом. Могу я предложить вам чашку горячего шоколада?
- Спасибо, - пробормотал Акула и вдвинулся в дверной проем.
Первое, что он увидел – ленты. Одна, две, пять – несколько десятков липких лент от мух свисали с потолка и вдоль углов. Их желтые блестящие языки были усыпаны сотнями и тысячами мух, в основном дохлых, но некоторые еще отчаянно жужжали, утопая лапками в липком месиве. «Фумитокс», – прочитал Акула на фиолетовом цилиндрике одной из лент и наклонился, уберегая шевелюру.
Крюгер проводил спортсмена в просторную ясную кухню. Пол был устлан бежевым ламинатом под паркет, вдоль стены стояла кухонная комбинация «IKEA», выполненная в белой гамме. Столешницы и дверцы шкафчиков поражали безукоризненной чистотой, смеситель на раковине сиял хромом. Вместе с тем, обстановка не создавала уюта, а скорее ассоциировалась с хирургическим кабинетом или операционной. Лампы дневного света усиливали неприятное сходство. И, конечно, в каждом углу висело по липкой ленте ядовито-желтого цвета, время от времени доносилось жужжание умирающих насекомых.
- Итак, юноша, - сказал Крюгер, - позвольте узнать, на что вы жалуетесь?
Сам он отошел к плите и занялся готовкой обещанного шоколада.
- Боль, - ответил Акула, - тупая, ноющая, не сильная, но очень навязчивая. Отдается в голову. Слабость, как будто весь день валялся на жаре. Никогда такого не было, появилось на последнем соревновании. Прошел обследование, но тесты говорят, что я здоров.
От плиты распространился запах какао с корицей. Крюгер достал крохотную чашечку на блюдце, одним движением вылил в нее содержимое ковшика – количество напитка совпало до последней капли.
- Горячий шоколад, - объявил Вальтер Крюгер, поставив перед Акулой чашечку, и сел напротив.
Установилась тишина, изредка нарушаемая звуками мушиной агонии. Крюгер, не двигаясь, смотрел на гостя, руки покоились на столе одна под другой, как у прилежного школьника. Акула еще раз подивился педантичности своего визави: гладко выбритое лицо, тугой узел галстука, на манжетах черной рубашки холодными звездами блестят золотые запонки. И это при том, что терапевту никак не меньше семидесяти.
Акула прочистил горло и отхлебнул какао. Изумительный вкус наполнил рот, и в груди растеклись теплые волны. Словно мутная пленка упала с глаз, и в мире добавилось красок.
- Очень вкусно! – сказал Акула, осушив кружку в три глотка. – Я никогда такого не пробовал.
- И не попробуете, - чуть улыбнулся терапевт, - это авторский рецепт. Процедура уже началась. Прошу за мной, юноша.
Крюгер вернулся в прихожую и спустился по бетонной лестнице, какие обычно ведут в погреб или подвал. У стальной двери, покрытой заклепками, словно люк на военной технике, терапевт приложил палец к биометрической панели – раздался электронный писк и дверь отворилась.
Подвал представлял собой медицинскую лабораторию. Помещение оказалось сухим и чуть прохладным, по периметру потолка горели матовые лампы, освещая каждый уголок. У стены в центре располагалось шикарно оборудованное рабочее место: крутящееся кожаное кресло, достойное директора крупной компании, было окружено полукругом массивного стола, где стоял компьютер с тремя дисплеями. На одном пульсировали разноцветные графики, другой был испещрен наборами цифр в табличных столбиках, на третьем крутилась трехмерная модель головного мозга.
На кирпичной стене висели яркие пластиковые плакаты — разного рода анатомические атласы человека в полный рост: классические — с обнаженными мышцами и внутренними органами, экзотические — со схемами чакр и картами точек для иглоукалывания. Далее следовали многовариантные изображения головного мозга: опутанного магнитными линиями, расчетными графикам, витиеватыми проекциями. Вдоль оставшихся застыли книжные шкафы, плотно набитые научными пособиями на разных языках. В дальнем углу была дверь с надписью «Das Operationsraum».
- Грандиозно, - прошептал Акула.
Крюгер сдержанно улыбнулся:
- Ближайшее время вы проведете не здесь.
Едва Акула вошел в следующую дверь — в нос ударил запах разложения, мерзкий и сладковатый, вонь как будто скопилась под кадыком липким шариком, и спортсмен согнулся в позыве рвоты. Тут же примешался резкий металлический запах крови. Акула развернулся — как раз для того, чтобы в лицо ударила струя из баллончика.
Очнулся Акула на кушетке в полусидячем положении: руки и ноги прижаты пластиковыми браслетами, голова надежно зафиксирована тисками. Он заорал. Громко, нечленораздельно, перемежая крик ругательствами и призывами о помощи. Мышцы вздулись, тело затряслось в отчаянном напряжении, но фиксаторы лишь глубже врезались в кожу. Вальтер Крюгер стоял в ногах кушетки и, не моргая, смотрел на пациента, пальцы сжимали микрофон — незаменимый аппарат при проведении ответственных процедур. Акула замолк, переводя дыхание.
- Звукоизоляция, - напомнил Вальтер.
- Зачем это?! Что тебе надо?!
Лихорадочно оглядевшись, насколько это позволяли тиски, Акула увидел вокруг белые виниловые шторы, справа стояла тумбочка с медицинским оборудованием непонятного назначения, а слева замер передвижной столик с блестящими хирургическими инструментами, шприцами и ванночками для растворов.
- Где я?
В операционной, - ответил Крюгер. - Сегодня вы мой пациент.
- Иваныч, мудак, насоветовал!
- Что вы! Леонид Иванович работает на благо человечества и предоставил мне уже не один десяток качественных образцов.
- Что ты несешь, гнида?
- Юноша. Если вы не прекратите хамить, я буду вынужден дать вам дозу транквилизатора. Идет научная запись, - Крюгер выразительно посмотрел на микрофон.
Акула засопел, но счел благоразумным прислушаться к словам своего мучителя. Постаравшись взять себя в руки, он выдавил:
- Ничего не понимаю, я приехал к терапевту...
- О, я сейчас все поясню. Во-первых, терапия вам не требуется — болевые симптомы вызваны препаратом, который Леонид Иванович дал вам по моей просьбе. Мне был нужен физически закаленный образец, а без причины вы бы сюда не пожаловали.
- Иваныч? Но почему?!
- Во-вторых, теперь вы участвуете в моей программе по гуманизации населения.
- Что еще за программа? А мое мнение? Это секта?
- Вы задаете слишком много неправильных вопросов, юноша, поэтому я изложу ситуацию сам. Человечество — это великий механизм, и его путь складывается из поступков каждого человека, живущего на этой планете. Благочестие и ответственность ведут человечество к цивилизации и прогрессу, а беспринципность и эгоизм — к упадку и прозябанию. Но люди не заботятся о процветании, а преследуют лишь сиюминутную выгоду, не чувствуют себя единым родом. Что остается делать немногим сознательным людям, когда общество неосознанно служит злу и тянет нас в пропасть? Как этому противостоять? Как можно исправить человека?
Вальтер Крюгер замолчал и опустил голову. Откуда-то из-за штор доносилось тонкое жужжание умирающих мух. По воздуху волнами гулял гадостный запах.
- Решение есть, - как ни в чем не бывало продолжил терапевт, подняв голову. - Путем экспериментов я открыл способ блокировать негативные свойства личности операционным вмешательством. Продукт операции я назвал Homo Perfectus. Человек совершенный не испытывает жадность, зависть, тщеславие, алчность, он не знает воровства, коррупции, грабежа или убийства. Он – идеальный представитель цивилизации, надежная опора здорового общества.
Крюгер вскинул голову и расправил плечи.
- Из этого кабинета вышло триста восемьдесят семь совершенных людей!
***
Баба Рита возвращалась из сада на вечерней электричке. Зайдя в вагон, она тяжело вздохнула и отметила, что свободных мест нет. Люди с готовностью уступают или молодым девушкам, или пенсионерам дряхлого вида. Рита не относилась к этим категориям (хотя приближалась ко второй), и на нее, устало прислонившуюся к стене, никто не обращал внимания.
Внезапно поднялся рослый парень с массивными плечами, его мясистая шея как будто срослась с затылком. Рита насторожилась: раньше такие молодчики вытрясали деньги со всего вагона.
Парень улыбнулся, обнажая неровные зубы.
– Садитесь на мое место, – сказал он и деликатно отошел в сторону.
– Ой, спасибо, – сказала Рита. – Как неожиданно! Не перевелись, так сказать, джентльмены в русских селениях.
– Просто я не могу иначе, – снова улыбнулся парень.
Обязан сказать, продуктивно. В плане семьи, не машин. Хотя, отмытый и приободрённый пикап — это уже очень продуктивно.
Итак. Прожив гражданским браком два года, заработав оплачиваемый проезд на материк, я как-то призадумался, что проезд-то на супругу мою неофициальную не распространяется… Проблема. Решаемо! Уведомил государство (и нанимателя) о том, что давно уже всё делю всё с Sib0 и в отпуск она полетит со мной.
Ну, там "трам-пам-парам-пам-пам-пам-пам-пам-пам-парам!", "согласен", "согласна", "спасибо родителям за нас", "я вам сейчас сахару в бокал насыплю!" и тд.
Сначала хотели полететь на Канарские острова. Потому что там красиво, не особо жарко, нет беженцев и очень мало "ТАГИИИИЕЕЕЕЕЕЕЕЕЛЛ!". Но не судьба — форс-мажор вмешался и пришлось в срочном порядке менять направление. И был выбран Кипр. Ну, Кипр и Кипр. Беженцев нет, местные приветливые, тагильчане были только в самолёте туда и обратно; было много детей (чуть меньше было орущих детей); ну и на экскурсиях русскей Вася и Света себя тщательно дискридитировали. Дегустация вина им всем очень понравилась, бряцанье бутылок и явное предвкушение возлияний на лицах и мужей и жён. Но не будем о грустном! О грустном в свою очередь.
КИПР ! ! !
28 августа. Погрузились в Боеинг 777-300 а/к Россея, пристегнулись и поехали на взлётку. Встали на стартовом пятаке. Стоим. "Дорогие наши любимые пассажиры, ждите 20 минут — нам провериться надо". ОК, подождём. В это время Ваня уже строчит Олегу Tekram "Олег, мля, чо ниедем?". Олег спокойно буднично ответил — "Да у вас аккумуляторы ВСУ отхрясли. Или совсем или только диагностика — разбираются". Ну, а через пару минут мы поехали доливать ещё 2 тонны керосина чтобы ВСУ весь полёт не глушить. Дабы не рисковать во Внуково (ойфу это внуково!) незапуском "динамки". Заправлялись почти 2 часа.
Да, павербанк на 24 А/ч очень выручал. ТАК я прежде ещё никогда не парился. Т.е. вовсе не парился и не искал розетки ибо и телефоны, и гопник (камера гопро) были со своей розеткой.
Ну, с горем пополам полетели. Долетели. Высадились. Араэкспрессом добрались до бералусского вокзала. Оттуда пешком по закоулкам и очкурам до мини-отеля "на Тишинском". НЕ рекомендую. Крайне эконом-вариант за неэконом-деньги.
Ежедневная приборка.
Спали одетые — на простыни волос чьих-то полно было.
Просторно, да. 8м^2 всёпровсё.
Санузел. Ни крючков, ни полочек.
У меня в децсаду раковины были больше.
Гопро очень преувеличивает объём помещения.
Шикарный вид из свежепомытого окна.
Плюс никакая звукоизоляция, дым с соседней комнаты активно пёр к нам.
Из плюсов — администратор. Нормальный адекватный администратор. К нему вопросов нет. :-)
Короче, приползли по темноте, в душ и спать.
29 августа. Пошли гулять по Нерезиновску, будь он неладен. Магазины, там, ТЦ всякие. Приобулись, приоделись чутка — экипировались одним словом.
Иди за мной — по пути сориентируемся.
На Арбате новом покушали. Ничего особенного.
Обычно я всё за Мариной доедал.
На старом Арбате куча студентов-бездельников-попрошаек. Даже не знаешь кому первому отказать. Хотя, вроде как, культура там. Художники, туристы, сувенирка.
based on concepts of Sanctuary World by Blizzard Enterntainment
- вам... -- друзьям... --- с кем мы вместе впервые штурмовали Кураст. ---- даже если вы никогда не прочтете и не пожелаете читать этот фанфик...
Наш корабль подошел к докам Кураста в полдень, хотя уже с утра я видел берег и изумрудные кроны деревьев - как мне говорили, то начинались уходящие в бесконечность джунгли. Мои надежды и помыслы стремились туда, к древнему священному городу, хранившему тайны религии Света, туда, где обитало Братство, к которому я давно мечтал присоединиться.
К тому времени я ужасно устал и вымотался - пища на корабле была отвратительная, матросы - неотесанные чурбаны, а немногочисленные пассажиры, мои спутники, хоть и были милыми людьми... но признаться мы успели не в меру надоесть друг другу. Они, как и я, мечтали стать паладинами и поэтому стремились к братству света Закарум. Я довольно критично осматривал моих будущих собратьев. Парваций - простой парень, прибыл откуда-то издалека, походе из Кхандураса - никогда не бывал там. Не в меру болтлив и скрытен. Рубеус -- этот парень с каких-то островов где-то еще дальше, добродушный малый, одно плохо -- он разыскал на корабле крыс (а мне еще говорили, что на корабле первого класса не будет крыс) и понемногу скармливает им половину своего пайка. Я возмутился, когда он принялся за половину моего. Извинился
С Парвусом познакомились позже. Этот сидел на корме, свесив ноги за борт, и держал в руке удочку. Тоже мечтает стать паладином. Я не против, скипетр... то есть удочку ему в руки. Посмотрим, что скажут наставники ордена. Я надеюсь, что я буду принят.
Так вот: мы прибыли. Раздолбанные скрипящие под ногами мостки, жалкие домишки на сваях. Вроде чисто, но все шатается. Боялся упасть. Из-за того почти все время просидел у маленькой часовни на центральной площадке -- она не так шаталась как оатсльные. Побеседовал с Ормусом - местный маг, следует делам Света... но похоже не в ладах с Орденом. Ну и что ж. Хоть с кем-то можно побеседовать. Встретил еше послушника из Ордена. Зовут Альбертиций - то есть, брат Альбертиций. Говорит, что скоро станет полноправным братом в числе Верных. Сюда прибыл по вейпойнту для того, чтобы починить оружие -- из Кураста недавно ушел последний человек, еще смысливший что-то в кузнечном деле. Альбертиций говорил, что это была женщина и что звали ее то ли Мара, то ли Фара. Говорил, что она была зеленоглазая и рыжая. Не люблю рыжих... Впрочем неважно - все равно в Братстве на женщин мне смотреть не придется. Я к этому готов.
Вместе с Альбертицием ходили к местному кузнецу. Зовут его Хратли. Задешево починил мне доспехи -- впрочем, они мне все равно не понадобиись. Это я узнал уже после, когда все, что было у меня с собой, в Братстве отобрали и в обмен выдали орденскую робу и алебарду. Мое имя тоже отобрали, но предложили другое в обмен. Правила с этим были не такие уж строгие и при желании можно было взять то же самое. Но я взял другое, и теперь сам не помню как меня зовут.
Дни здесь проходят быстро. Я все таки решил продолжать вести дневник
закарумиты считают что это это место является средоточием мощи и изобилия. древняя легенда говорит что-то о кострах...
Знакомлюсь с послушниками и первогодками. Нас собрали в один отряд - со мной Парвус, Парваций, Рубеус. Еще познакомился с двоими - Бруниус и Розенкранц. Кажется наш секстон вполне доволен получившимся отрядом. Сказал, что через два дня будет большой парад в Священном Городе, так что мы должны подготовиться.
Да, парад состоялся. Это было великолепно. Мы проследовали строем через Нижний Город, базар и Верхний Город прямо в Травинцал. Я всегда мечтал его увидеть. Мне кажется, что здесь немного мрачновато, но в этом есть свое величие. Видел целый строй иерофантов и издали, на террасе главного Храма - Совет. Все советники похожи друг на друга, все, как один, в парадных красных облачениях. У одного из них - наверное, главы Совета, но я не уверен - ко лбу на диадеме был прикреплен светящийся острый камень. Как это было сделано, я не совсем понял, но лицо советника было освещено мягким голубым светом, и это было необычайно красиво. Советник по имени Гелеб прочел краткую речь, обращенную в основном к новичкам. Я так старательно внимал ей, что почему-то ничего не запомнил. Один из советников стоял в стороне и как-то слишком мрачно смотрел на других. Альбертиций сказал, что этого человека зовут Халим и что раньше он был главой Совета, но его не переизбрали на второй срок. Так что теперь главой Закарумской Церкви стал Санкекур (много времени потратил, заучивая это имя). Альбертиций назвал мне и остальных, Тоорка, Измаила, Бремма, Вианда... но я их все равно еще путаю. Кроме того там было много младших членов Совета, которых вообще никто не помнил по именам.
Уже второй месяц идут дожди. Понемногу осваиваемся. Кажется, что магии и владению мечом нас еще долго учить не будут. Но ничего, настоящий брат-закарумит должен терпеливо переносить все трудности. Да и признаться я не уверен, что у меня есть способности к магии. Вот у нашего секстона есть. Он нам даже наглядно продемонстрировал.
Живу в Нижнем Курасте. Здесь не так уютно как в Верхнем, и дома в основном продуваемые насквозь, с тростниковыми крышами. Поскольку идут дожди, крыша постоянно протекает. То я, то еще кто-нибудь пытается ее чинить, но, по-видимому, бесполезно. Слушал лекции по истории древних религий, частично законспектировал. Теперь я много знаю о древних религиях -- никогда бы не подумал. Начали понемногу тренироваться бою с алебардами, но секстон в этом не помощник -- обещают прислать наставника из Травинцала. Но тут все дела долго делаются. Кажется, его пришлют после сезона дождей.
Пришлют после сезона дождей -- это тут шутка оказывается такая. Заходил Альбертиций и мне объяснил. Сезон дождей здесь ВСЕГДА.
Дожди. Потому тут всегда сыро и все пахнет плесенью. Я это уже понял. Кормят нас плохо, хлебом и похлебкой, которые тоже пахнут плесенью. Надо переходить на подножный корм, как сказал кто-то из братьев. Может, попробую алебардой сбить немного бананов.
Брат Парвус опять зовет ловить рыбу в Травинцале.
часть некогда славного города, ныне погрязшего во грехе, тлене, излишествах и вероотступничестве
Проснулся с идеей все таки узнать, как же я выгляжу. Зеркала в нашем и соседнем домах не оказалось. Вспомнил, что есть такой старый проверенный способ -- посмотреть на свое отражение в воде. Благо тут все время идет дождь и луж предостаточно. Все канавы наполнены водой. Никогда бы не стал строить город на таком болоте. Нашел подходящий водоем. Осмотрелся. Обнаружил, что ничем не отличаюсь от остальных братьев. такие же нечесаные космы и-под шлема торчат. И лицо грязное. Решил что даже несмотря на дожди... в общем даже закарумитам иногда нужно умываться -- не все же умерщвлять свое тело. зачерпнул воды и обнаружил, что из глубины на меня грлядят глаза. Глаза оказались не мои. Через мгновение на меня уже смотрела красноватая склизкая зверюга, вертя головой на тонкой длинной шее. Рядом покачивался такой же длинный хвост. Зверюга ухмыльнулась, посомтрела на меня ласково и плюнула ядом.
Пришел я в себя уже в келье. Меня лечил секстон, в то время как я напряженно размышлял, не был ли это тот самый водоем, где мы берем воду для орденской кухни. Из за того, что секстон бормотал заклинания, я все время отвлекался и не мог вспомнить, тот это водоем или не тот. Брат Парвус принес свежевыловленной рыбы и спел мне колыбельную отвратительно скрипучим голосом. Говорит, что выучил ее в Тристраме. Долго рассказывал что-то о Тристраме и о великих героях, которые дружно собирались спасать город и чуть не снесли его до основания. Кончилось тем, что я заснул.
Нам ничего нельзя иметь,
костер, сундук и труп. хотя бы нет дождя
Парваций забрал мои монеты и шапку
так выглядела коммуна братьев. разбросанные вещи, горшки и нечистоты вперемешку с истлевшей броней, перчатками и бельем
Братья всегда собирают деньги на восстановление храмов. Это называется пожертвования. Крестьяне делают их добровольно, когда отряд братьев с алебардами, наставляемых секстоном, подходит к крестьянину и вежливо просит его сделать пожертвование. деньги поступают в Травинцал, откуда видимо скоро прийдут взамен ценные указания, как восстанавливать храмы и когда. Те разрушенные храмы, о которых речь, я еще не видел -- говорят их несколько штук, вроде какие-то даже на базаре. Надо будет посмотреть как-нибудь, что именно мы собираемся восстанавливать.
Я забываю, откуда я сюда пришел и как давно. Даже имя свое начал забывать.
Переехали с Парвацием в новую келью. Похоже раньше это был чей-то дом, но всю мебель отсюда вынесли. Осталась только посуда и циновки. На полу в гостиной лежал скелет. - Давай его уберем, - предложил я Парвацию, чувствуя, что соседство со скелетом меня не сильно радует. - Зачем? - философски ответил брат. Не мы положили, не нам и убирать. Пусть он себе лежит, мешает что ли?
келья старого послушника. подождите, в чугунке что-то блестит...
Почти полгода не прикасался к дневнику. Некогда было. Я сейчас живу уже не в Нижнем Курасте - меня, Парвация и Парвуса уже перевели на базар, в статусе Верных. Так и до Травинцала недалеко. Теперь нас водит уже кантор, а не секстон. Магию знает, но нам не говорит. Лечит, если ногу обо что-нибудь наколешь или если какая-нибудь зверюга очередная укусит. При этом говорит что-нибудь доброе. Познакомились с теми, кто уже давно здесь служит.
Еще о нем. Интелиций - наш кантор, добрый старик, его здесь все прозвали "папочкой". Иногда проводит занятия. Все его очень любят и прощают, когда он забывает читать лекции. Похоже магии нас еще долго не станут учить. Вместо алебарды выдали какую-то пику, сказали тренироваться с ней. Тренируюсь. Срубил десяток деревьев. Из пеньков получаются отличные сундуки, как я недавно выяснил. Молжно туда что-нибудь положить, правда у меня по-прежнему нету своих вещей, только пика и новая одежда, которую выдали в ордене. Теперь она отливает красным, что должно наводить нас на мысли о крови, которую мы должны быть готовы пролить за святую веру. Правда не упоминается -- нашей крови или чьей-нибудь еще. Вопрос остался открытым, так как папочка захрапел, когда дочитывал соответствующую лекцию.
Брат Рубеус доверительно сообщил мне, что прикормил одну зверюшку из леса. Я не нашел в том ничего удивительного. Он всегда кого-нибудь прикармливает, то крыс, то змей, то птичек, то лягушек... Но тем не менее мы с ним поперлись через базар и нижний город. Я не хотел, но он все тянул меня - пойдем да пойдем. Решил уважить ближнего. Привратники открыли нам ворота. Зверюшка... лучше бы я ее не видел. Громила метра под два ростом, вся словно из огромных суковатых бревен. Смотрели на нас маленькие злобные глазки. Видимо, создание интересовалось, принес ли ему Рубеус что-нибудь покушать. Брат что-то утащил на кухне, и зверюга сразу стала доброй и послушной. Брат сел ей (или ему... по мне так это было оно) на плечо и погладил по голове, весело болтая ногами. Мне стало не по себе.
Дома вокруг пустеют. Народ весь куда-то разбредается. Говорят, к морю. Толпами двигают к воротам и исчезают в джунглях. Вейпойнтами им пользоваться запрещено, само собой. Братья их особо не задерживают. Похоже, что и иерофантам на это наплевать -- и я один о чем-то беспокоюсь. Как-то неуютно в пустеющем городе, если честно. Но если крестьяне хотят лучшей жизни, мы не будем им мешать. Надеюсь, что они благополучно добрались до доков и миновали зверушку брата Рубеуса. Так или иначе, зверушка жива и выглядит сытой. Похоже, все довольны.
Питомец брата Рубеуса призвал откуда-то из леса толпу сородичей. Все они обитают теперь на полянке неподалеку от ворот, и оттуда часто доносится рев и треск. Рубеус частенько прокрадывается на кухню и таскает оттуда то ведро с объедками, то кастрюлю с нашим завтраком. Один раз братья его застукали с кастрюлей. Я в этом не участвовал.
Приходила старушка,
старушка была довольна забавна. немного диковатая, но в то же время безвредная и любящая окружающих. постоянно пыталась покормить нас объедками. её семья сгинула во время правления хорадримов, и с тех пор она искала какие-то ходячие деревья
что жила в доме рядом с воротами. Хотела видеть иерофанта. Вышел один из наших канторов, благо она все равно не различала кто из них кто. Мы тоже -- с трудом. У одних одежды коричневые, у других лиловые, у третьих красные -- еще бы запомнить какая у кого. Старушка жаловалась на всякое зверье из леса, которое по ночам воет и рычит и не дает ей спать. Кантор Иррациус внимательно выслушал ее, потом повелел пожертвовать необходимую сумму в копилку ордена, дабы призвать братьев на благое дело и изгнать зверье от границ города. Прочие братья слушали эти речи благосклонно и внимательно. Старушка принесла сундучок с золотыми монетами, но Иррациус призвал ее пожертвовать больше на восстановление разрушенных храмов базара и верхнего города. Больше старушка не приходила.
Брат Альбертиций из верхнего
любимое чтиво сарины. до сегодняшнего дня никто не смог отнять у нее эту книгу. интересно что там написано
Зарядили дожди.
Все еще льет дождь. Сижу дома, не высовываюсь. Мимо прошел Парвус с удочками.
Все еще льет дождь. Глядел в окно в поисках неба. Не нашел. Засунул голову обратно. Видел Парвуса с удочками. На вопрос "Где рыба", мрачно ответил "Иерофанты отобрали". Говорит, пойдет ловить в другое место. Я даже знаю где. В той луже возле входа в канализацию, где еще сидела ядовитая зверюга. Рубеус ее прикармливает.
Все еще льет дождь. Интелиций сделал зонтик из листвы, правда все равно не помогает. Сказал, что пойдет на Совет.
Парвус пришел довольный. Изловил водяную зверюгу, правда она была такая большая, что не влезла в ведерко. Говорит, в одном из озер он ее отпустил. В каком именно - не сказал. Зараза. Где теперь воду брать? Как теперь купаться? Парваций предложил просто раздеться и встать на улице, если уж я так хочу купаться. Говорит, разницы никакой нет. Кантор вернулся. Злой и до нитки промокший. Правда я не уверен, что в жалких остатках его робы есть еще какие-то нитки. Сказал, что по случаю дождя Совет отменили. Встретился ему только Тоорк Айсфист с тремя найтлордами - они сидели в зале совета, играли в карты и ели уху. Даже не поделились, сославшись на то что в Травинцале с посудой дефицит, наливать некуда. Сказали бы - мы бы им принесли, тут на базаре ее вообще навалом, и можно брать бесплатно. Парвус обещал поймать еще рыбы специально для папочки. Папочка был очень растроган и попытался прочесть какое-то заклинание, чтобы в келье, где мы собрались, стало посуше. Но по-моему он что-то не рассчитал, так как заклинание пробило крышу, а сверху пошел снег. Пришлось перебираться в другой дом. Там крыша не такая дырявая.
иерофанты и канторы никогда не ладили. единство и борьба противоположностей не обошла даже санктуарий
Дождь кончился. Я это понял, когда проснулся оттого, что с потолка не капало. Я уже привык к тому, что с потолка капает прямо мне на ноги. Парваций отказывался перестелить циновку, приходилось спать так. Этим мы якобы учились самоотречению. Не уверен. На улице даже было светло. В кои-то веки. Правда неба все равно было не видно -- джунгли так разрослись, просто ужас какой-то. Если что-нибудь не сделать с этим, скоро весь город зарастет, придется жить на деревьях. Долго медитировал над тем, как мы будем строить кельи на деревьях. Дошел до ворот. Какой-то одинокий крестьянин курил трубку на пороге полуразваленного дома. Вроде бы там раньше жила старушка, с которой Иррациус собирал пожертвования. Осторожно поинтересовался, что с прежней хозяйкой. Парень оказался ее племянником. Говорит, у тетки были зарыты деньги где-то на полянке невдалеке от городских ворот -- и чтобы сделать пожертвование на восстановление храмов, она пошла туда выкапывать свое сокровище. Я не удивился, что она не вернулась. Брату Рубеусу решил не говорить об этом.
некогда гордые грифы скатились до поиска червей в придорожных канавах кураста. при халиме такого не было
Вчера не выдержал, опять унес кусок хлеба с обеда. Пойду снова кормить птиц.
Еды становится меньше. Братья говорят, что это из-за того что крестьян стало меньше и некому на нас работать. А сами братья к готовке непривычные.
По случаю окончания дождей был большой Совет. Мы все построились по званиям вокруг наших наставников и пошли к Травинцалу. Это было зрелище. Оставшиеся крестьяне выходили из домов и провожали нас взглядами. Кажется, они восхищались. Давно уже они не видели нас в полной славе и вооружении. Правда мы были не в парадной одежде, а в обычной - белые, красные, серые робы поверх доспеха и шлемы. У ребят из Верхнего города шлемы начищенные и блестят. Сразу видно -- порядок у них там. Не то что у нас на базаре -- одно слово, базар. Зилоты вообще надели парадные маски, скрывающие их лица. Символ безликого правосудия или чего-то в этом роде -- не знаю, нам это еще не объясняли. Нам мало что объясняют. "Делай что кантор говорит, и будет хорошо" - кажется к этой философии склоняется большинство братьев. Еще иногда поют песенку "Прошла зима, настало лето - благодарим Совет за это". Как я понял, это что-то вроде местного юмора.
В Травинцале найтлорды подмели улицы -- для этого они к своим посохам приделали метлы. Когда мы прошли к зданию совета, они как раз заканчивали подметать. Иерофанты все вокруг украсили цветами - где они только их нашли в этих джунглях. Хотя наверное своих зилотов послали собирать. Я ничму не удивляюсь. Наставники действуют для нашего же блага, это мы все давно выучили. Построились все на площади перед зданием Совета. Советники долго не появлялись. Подоспевшие найтлорды устроили огненную иллюминацию. Мы бы зааплодировали, но одной рукой надо было держать косу. Учиться пользоваться косой нас начали недавно -- откуда-то пошел слух, что это теперь самое передовое оружие. Видимо потом, когда стану паладином, научусь снова держать меч. Я уже не уверен, что это будет скоро. Наконец советники явились. Выглядели они неважно. Лица их посерели, сами они сморщились. Вот что значит днями не видеть солнечного света. Мы-то хоть иногда его видим, несмотря на дожди. А мудрые советники днями и ночами в библиотеках изучают священные свитки нашей веры, себя не жалея. В себе я ощутил сочувствие. Глава Совета был мрачным и усталым. Я не сразу его узнал. В диадеме на лбу у него была большущая черная дырка. Наверное другие советники отобрали у него то украшение, которое я видел в прошлый раз, и теперь патриарх Санкекур выглядел совсем неважно. К тому же похоже он где-то поранил руку - она у него была вся перебинтована. Как и в прошлый раз, Гелеб обратился к нам с речью, призванной воодушевить молодых послушников и укрепить на веру и подвиги опытных братьев. Я вспомнил, что уже много месяцев к нам не приходило ни одного нового отряда послушников. Наверное, мало в мире осталось ценителей истинной веры. Почувствовал себя внезапно очень одиноко. И даже братья рядом... были ли они мне братьями на самом деле? Когда советники уходили, я обратил внимание, как изношены их алые плащи. Конечно брат-закарумит должен хранить смирение и быть скромным в одежде, но я скучал по тому великолепию, которое явилось моему взору, когда я только вступил на священные земли Города и впервые увидел братство, к которому жаждал присоединиться.
Вернулись на базар -- все еще более угрюмо чем раньше. И похоже опять будет дождь. Парвус уже куда-то ушел с удочкой. Парваций тоже куда-то ушел. Зато пришел Альбертиций -- белая хламида его поистрепалась, но шлем он до блеска начистил. Принес настойки, которую взял у Розенкранца. Пожаловался, что в верхнем Городе кормят плохо. Как везде. Я ему рассказал, как кормил хлебом птичек, а так же про зверюшку, за которой ухаживает Рубеус. Пока мы ходили на Совет, кто-то забыл запереть главные ворота, и еще какое-то зверье набежало в город. Ходят слухи, что еще сколько-то крестьян съели или уволокли в джунгли. Скоро спать спокойно станет невозможно. Альбертиций клялся светом Закарума, что видел огромную толпу ходячих неотесанных бревен. Я заподозрил, что это Рубеусов питомец, но тот вел себя смирно. К тому же после Рубеусовых экспериментов с магией зверюшка начала как-то искрить и светиться, и когда Рубеус чесал ей за ухом, с него сыпались молнии. Такое вряд-ли с чем-то спутаешь. Зато Альбертиций вспомнил, где забыл книжку, на очередной распеканции у иерофантов вспомнил, что последний раз читал ее в каком-то заброшенном храме, потому что считал, что там более благоприятная обстановка. Хотел сосредоточиться, значит. Вот в каком храме оставил книжку - не помнит. Слезно просил помочь.
на пороге тайн
Пошел в верхний Город к Альбертицию. Надо же помогать искать книжку. Застал его вместе с другими братьями. Кантор Итериций устраивал им очередную распеканцию на тему что можно, а что нельзя. Скромно ждал в сторонке, чтобы меня не заметили. Итериций очень любит порядок. Раньше он был иерофантом в Травинцале, но вроде как за каую-то оплошность его выгнали. Говорят, когда делали очередную иллюминацию, он попал советнику Тоорку в лоб сосулькой. Но чего только братья не расскзывают... новостей у нас мало, скучно, вот и придумывают невесть что. Вообще-то он должен учить братьев-Верных магии, но ничему такому не учит. Заставляет целыми днями тренироваться с оружием, а сам даже не лечит, если кто из братьев поранится - разве только если его очень попросить. А жаловаться на него некому, Альбертиций говорит это и правильно, ибо брат-Верный должен быть послушен старшим и стойко сносить все трудности.
тот самый храм, куда лучше не заходить
Присели на ступеньках, передохнули. Мимо проследовал Итериций с группой братьев - репетировали ходьбу строем. Прошел Парвус с удочкой. Потом просеменили зеленые птицы, за ними мрачно протопала одинокая зверюга, похожая на неотесанное полено. Альбертиций ничему не удивлялся. Похоже это уже в порядке вещей здесь. Надо и мне ничему не удивляться.
Двери в Город уже никто не запирает. Зверье все равно прибегает, запирай не запирай.
Дома в верхнем Городе все стоят пустые -- и дома, и храмы. Пока мы вспоминали, где дорога ко второму храму, заглянул в несколько домов. Такое ощущение, что они покинуты много лет назад. Тут что-то неправильно -- ведь я прибыл в Кураст не так уж давно, и здесь везде жили люди. Я помню, как они нам улыбались, когда я в толпе послушников следовал к священному городу. Я внезапно огляделся вокруг, пытаясь осознать то, что доселе ускользало от моего взора. Священный город разрушался. По улицам бродили дикие звери, храмы и реликварии стояли в запустении, трава пробивалась через камни мостовых. У заброшенных домов мне попадались скелеты и мертвые тела, которые братья даже не позаботились похоронить. Я забыл, когда в последний раз видел кого-то из крестьян, и сверился с дневником. Мне казалось что Совет был совсем недавно, но я явно помнил, что крестьяне стояли на порогах домов и радостно приветствовали славное воинство закарума, махая нам зелеными ветвями. Или этого ничего не было? Я потрогал стену дома - камень крошился. Мне стало холодно. Я пытался вспомнить, было ли как-то иначе в нижнем Городе или на базаре, но не смог. Подошел Альбертиций. Я не стал делиться с ним своими соображениями. Похоже, что моя депрессия просто означала, что скоро будет дождь. Это было не удивительно. Я видел круги на воде. Обыскали еще два храма у причала. Пусто. Ну вернее не совсем пусто -- нашли летучих мышей, распугали гнездящихся прямо на полу в изобилии крыс, и какие-то громадные синие змеи уползли при виде нас и спрятались в темноте.
Решил сократить дорогу назад, прыгнул на вейпойнт и оказался сразу в нижнем Городе. кажется немного промахнулся. Как только иерофантам удается ими правильно пользоваться... Да. Я забыл, как тут мрачно. На Базаре хоть дома каменные, и крыши у них не так протекают. Это я к тому, что опять пошел дождь. Секстон с отрядом младших закарумитов прогнал меня прочь от вейпойнта, сказал что надо ходить пешком. Я и не отказываюсь. Если бы только поменьше дождей было. Все равно наступил в лужу, ноги промокли, настроение испортилось.
славный уголок, чтобы почувствовать свое место в мире. вернее его отсутствие в нем
Папочка Интелиций в кои-то веки проводит занятия. Собрал нас в кружок и долго рассказывал о магии. Рассказал о магиии четырех стихий, холода, огня, молний и яда. Все рассказал очень подробно, однако у меня в прошлогоднем конспекте все это уже было. Потом извинился - оказывается, по ошибке прочитал прошлогоднюю лекцию. Братья говорят, что узнали много нового и интересного.
Папочка простудился и совсем расклеился. Кто-то из братьев сделал ему шарф, кто-то сбегал за настойкой к Розенкранцу. Розенкранца так и не перевели в Верные, и он все еще мокнет в тростниковых хижинах в нижнем Городе. Впрочем мы все мокнем. Я обещал отдать все содержимое сундуков в нашей келье тому, кто укажет мне во всем Курасте хоть одно сухое место. От этих постоянных дождей развелась мошкара. огромные зудящие стаи мелких кусачих тварей. Тренировался поутру владению косой - всего искусали.
Встретился с Альбертицием - у того вся спина в ожогах. Иерофант-библиотекарь молнией его шарахнул за то, что все еще не вернул книжку, а кантор отказался лечить. Звери они все. Даже животные, что бегают по улицам, и то добрее, чем эти иерофанты - по крайней мере они нас не трогают. Крестьян иногда едят, это правда.
уютная комната сарины. говорят у нее очень интересная библиотека
изнутри оббитая кожей непрошенных гостей. мало кто рискнул зайти туда и мало кто вышел оттуда. о творившемся внутри ходили легенды и даже мясник, демон диабло, чувствовал в ней себя неловко
Я честно рассказал отцу иерофанту все - без утайки, и видя мое честное рвение и чистосердечное раскаяние, отцы повелели мне, как и заблудшему Альбертицию, согрешившему по случайности, а не по злому умыслу, ранить от любой души то, что видели мы Сарину; ее присуствие в священном храме будет решаться Советом, и не дело простых братьев знать и помышлять об этом, как нам было сказано. За похвальное рвение мое, проявленное в искреннем желании найти библиотечное имущество и возвратить, было так же предложено перевести меня в Верхний Город, где я бы занял место в числе Верных второй ступени; и узнав об этом, я возадовался весьма, ибо я смог бы оставить Парвация одного с его промокшей циновкой. Но ликованию моему пришел конец, как только я узнал, что буду переведен под начало кантора Итериция.
Перенес вещи в Верхний Город. Рубеус и Парваций провожали меня до ворот. Похоже эти ребята в чем-то спелись. Парваций берет у Рубеуса уроки ухода за животными и похоже скоро будет разбираться в этом совсем недурно. Говорит, они собираются приручить какую-то стаю диких обезьян, которая недавно забрела в город и не хочет уходить. Пожелал им удачи.
Альбертиций предложил делить с ним келью. Вместе прошлись по Верхнему городу и нашли подходящий домик, еще не совсем развалившийся. Там устроились вдвоем, но уже наутро я об этом пожалел, поскольку Альбертиций не давал мне спать своими разговорами всю ночь, а все эти разговоры были о Сарине. С трудом уснул под утро и в результате опоздал на утренний сбор перед кантором.
Выслушал все, что кантор обо мне думает. Узнал много нового и интересного о себе. Сейчас отправляюсь чистить канализацию. Да, суровый он мужик. Очень суровый.
в курасте канализация была не самым приятным местом. гнетущие стены, спертый воздух и неприятный запах не оставляли шансов на выживание. только костяные скелеты и восставшие хорадримы могли скрасить одиночество
Похоже я возился с канализацией больше чем следовало. Когда я явился к Итерицию, братья уже рассказывали друг другу о том, что кто-то из неверных пытался штурмовать ворота Нижнего Города около часа назад. Иерофанты повелели усилить охрану и срочно собрались на совет. Похоже что кантору тоже уже не было дела до того, что я только что вернулся из канализации, и он посмотрел на меня с жалостью. Старик Итериций был суров, но отходчив. Это я быстро понял. Братья нашего отряда собрались вместе на срочный инструктаж. Похоже что наставники настолько давно не сталкивались с враждебно настроенными неверными, что сейчас это вызывало у них некоторые затруднения. Было предложение послать кого-нибудь из зилотов на разведку в близлежащие джунгли, чтобы выяснить, откуда появились враги -- однако этот вариант был сразу отметен. Кто-то из иерофантов воспользовался вейпойнтом и успел побывать в нескольких местах, однако слухи о том, что он там видел, были слишком противоречивы. Главное было то, что вейпойнт в доках Кураста отказывался принимать кого-либо из нас. Из этого наставники сделали вывод, что обитатели доков во главе со старым еретиком Ормусом таки решили отколоться от религии Света и воспользовались защитной магией, не позволяющей никому из братства Закарума проникнуть в их обиталище. Я уже не помнил тех мест, потому что проезжал их слишком давно; с трудом припомнил шаткие мостки над гниловатой водой и кузницу Хратли, который чинил мне доспехи. Я думаю, что те мои доспехи давно уже были перенесены в одну из сокровищниц ордена, когда я получил белую закарумитскую робу взамен их. Я не помнил - я с трудом помнил то, откуда я прибыл сюда, какова была моя дорога и как мое имя. К несчастью я не записал этого в своем дневнике.
В Нижнем Курасте было неспокойно. Когда я прибыл туда вместе с парой Верных, посланный узнать, что происходит, я увидел, что на земле валялись трупы птиц и прочих зверей, к которым мы стали уже привычны; секстон вместе с горсткой братьев рассказали нам, что совсем недавно сквозь ворота прошла группа чужестранцев, двое из которых выглядели как паладины Закарума, а двое были женщинами. Привратники рады были встретить святых паладинов и не удивились их странным спутницам -- так они и поплатились, один окончил свой век со стрелой в груди, а второй -- сраженный молниевым разрядом. на своем пути пришельцы оставляли взломанные сундуки и разбитые корзины, выгребали из них имущество пропавших крестьян и бережливых братьев, и убивали все, что двигалось. один из отрядов закарумитов, попытавшихся под предводительством секстона приблизиться и выяснить, что происходит, был наголову разбит. По свидетельствам выживших, пришельцы добрались до вейпойнта и исчезли. Несколько человек не могли ничего сделать с хорошо обученной армией братства, так нас утешали наставники -- но в наши души закралось сомнение.
Брат Рубеус плакал -- я встретил его на базаре, когда возвращался. Пришельцы убили всех зверей, о которых он так заботился, особенно же он убивался по поводу Грозодрева - так, как я понял, звали ту большую дубоподобную зверюгу, которая жила у ворот. Рубеус не успел ему на помощь и теперь выглядел совершенно разбитым и потерянным. Я не знал, что ему сказать. Почему-то мне не хотелось говорить о старушке, которая искала деньги для пожертвований и не вернулась. Я решил подумать об этом позже.
Птицы все кружили возле моей кельи. Они каким-то образом узнали, что я переехал, и переместились за мной, зная, что я всегда принесу им краюху закарумского хлеба. Поскольку крестьян совсем не осталось, братья пекли хлеб сами, и последние недели он был более отвратителен, чем когда-либо, но птицам почему-то нравилось. Я раскрошил на ладонь очередную краюху и огляделся вокруг. Меня охватила непонятная горечь, когда я еще раз заметил то запустение, которое царило вокруг. Дикие звери, которые не трогали нас, но которые наводили ужас на простых жителей... я был не уверен, когда я последний раз видел кого-либо из крестьян. Я уже не был ни в чем уверен. Мне казалось, что мы живем как во сне, в сердце изумрудных джунглей, в священной обители нашей веры - и не видим того, что наша обитель и наша вера пришли в запустение. Иногда мне казалось, что только я один вижу это, что для всех остальных ничего не изменилось. Я должен был посоветоваться с кантором насчет моих сомнений, потому что истинный брат закарума не должен сомневаться. В этом, думаю я, была моя беда.
Прошел брат Парвус с удочкой. Говорит, что один из советников хочет перевести его в зилоты - тогда Парвусу не надо будет так далеко ходить на рыбалку. Хвастается, что советник Гелеб Флеймфингер попробовал пойманную им рыбу в жареном виде и очень хвалил. Парвус уверяет, что советник жарил рыбину на своей собственной ладони. Наверное, ему показалось, хотя кто знает, каких высот в магических искусствах достигли наши предводители.
великий кантор рассказывал нам много историй из своей жизни, но так и не смог передать свою квалификацию
Я не знал почему - но так полагалось. Братья знали свое место и следовали тому, что указывают им наставники. Когда приходило время боя, ни один из наставников не давал указания перейти из Нижнего Города на Базар или из Верхнего в Травинцал. Вместо этого каждый кантор или секстон просто приказывал своему отряду бросаться в бой, если они замечали противника. Если кто-либо из другого отряда замечали врагов, они тоже бросались в бой, в то время как несколько крепких отрядов могли прохлаждаться в стороне и ничего не заметить. Я не понимал этой тактики боя, но это непонимание было даже выше того, что в бою мы не должны были обсуждать приказы -- я просто чувствовал то, что... ...они просто не могли иначе.
Пока беседовал с Парвусом, заметил вдруг, как какая-то странная фигура в зеленом на миг появилась над канализационным люком и тут же исчезла. Фигура напоминала женщину, если я правильно помнил -- но это была не Сарина. Я помотал головой, но видение не повторялось. Однако испуганные птицы разлетелись, и я задумчиво проводил их взглядом.
Итериций выслушал мой рассказ с недоверием. Он стоял, задумчиво опустив голову, и постукивал костлявыми пальцами по крошащейся стене. Потом попросил меня описать, что я видел, пока убирался в канализации сегодня утром. Я описал ему все без утайки, не забыв и про встречу с Хорадримом и мумиями, ни про водяных зверюг -- кантор только покачивал головой. Я высказал предположение о некромантии и запретных искусствах, которыми может заиматься кто-то из братьев или из отцов. Я почувствовал, что краснею - хорошо что волосы по здешней традиции падали мне на лоб и были достаточно длинны, чтобы отец кантор не увидел моего смущения. -Тебе не нужно беспокоиться об этом, - провозгласил наконец отец Итериций, оторвавшись от раздумий. - Все эти, как ты говоришь, странные вещи в Курасте имеют свое объяснение, но оно будет открыто достойным. Следуй заветам ордена и велениям отцов, и да будет разум твой светел, как сам Свет Закарума. Я попытался сказать тогда о том запустении, которое царило в священном городе, которое видел я и которого казалось не замечали остальные. Кантор опять покачал головой. -Все это - искушения и иллюзии, которые посылют нам враги наши, демоны и маги-отступники, противники нашей веры, - наконец изрек он. Город священный кажется тебе безобразным и пустым, потому что из-за вражеских козней затуманиваются умы верных. Но твои сомнения идут от чистого сердца, и сейчас я покажу тебе, каким видят священный город те, кто предан закаруму всем сердцем, телом и душою, и каким ты узришь его вновь, когда полностью очистишься и будешь достоин. Ты увидишь его истинное величие, которое сейчас скрыто от маловерных, им кажется, что Город умирает пришел в запустение, тогда как он все возрастает в своем величии, благодаря мудрости Совета, ревнителям истины и верным слугам Света-иерофантам и зилотам, и ненависти к врагам нашей веры, которую мы всяко должны в себе поддерживать, дабы быть карающим бичом для всех неверных... да, да, бичом -- он закашлялся... - Ты увидишь истинное величие. Гляди.
И тогда я увидел Город таким, каков он был, сразу и целиком. Джунгли расступились, а листва деревьев, росших внутри города, вместо уныло-темной стала светло-изумрудной, и на ветвях распустились диковинные цветы. С ясных небес мощеные улицы заливало солнце; дома и храмы были крепкими и красивыми, вода в прудах была кристально чистой, лица простых людей и братьев на улицах были радостными и просветленными. Я увидел нижний город, где крыши маленьких хижин были покрыты свежим тростником; на улицах резвились дети, а брат Рубеус стоял возле ворот и протягивал пищу зверям из леса, послушно собравшимся у его ног. Я увидел базар, где бодрые торговцы предлагали плоды и оружие, одежду и иные диковинные товары, а братья со всем подобающим им смирением собирали пожертвования на укрепление древних храмов. Я увидел храм, стены которого были чисты от крови, а пол не был покрыт паутиной, и Сарина с ее воинством стояла перед священной книгой Лан Эссена и внимала ее мудрости. Когда я увидел Сарину, сердце мое встрепенулось, но мысленный взор мой шел еще дальше, к верхнему городу, где находились мы с наставником - Итериций в чистых священных одеждах стоял у стены, богато украшенной росписью, а на столе возле нас лежал свежий хлеб и прекрасные фрукты. Наставник улыбнулся мне, поощряя, и я мыслью последовал туда, куда звало меня сердце - к священному Травинцалу. До меня доносились звуки песнопений, и я увидел ликующих братьев и иерофантов, в едином порыве следовавших за Советом, чтобы поклониться сияющей Сфере Неотразимости.
Я хотел бы, чтобы эта прекрасная картина осталась со мной, но она исчезла внезапоно, как и появилась, и тогда я вспомнил, что еще не сказал наставнику о женщине в зеленой одежде, которую видел, и о том, что я боролся с искушением обладать сокровищем и победил его, и потому лишь вытер и почистил все содержимое золоченого сундука, найденного мною, но не взял себе ни одной монеты.
И тогда отец Кантор стал серьезен и спросил меня, не видел ли я в том сундуке сердце. - Сердце? - спросил я, не понимая. Да, обычное человеческое сердце, сушеное, - сказал кантор, и я увидел, как лицо его воспылало внезапно гневом. И тогда я сказал, что сердца там не было.
Когда-то это сердце билось в груди отважного человека, но обстоятельства оказались сильнее
Когда меня вызвали вновь в зал Совета, я не думал уже, что оттуда вернусь. Я услышал и узнал слишком много, хотя и не очень понял, что происходит. Может быть это меня и спасло. - Мы благодарим тебя, о Верный, за твое рвение и неоценимую помощь... - сказал советник Тоорк, когда я предстал перед ним. "Помощь при чистке канализации" - добавил я про себя, но Советник не заметил, что я слушаю его без положенного благочестия. - За твою помощь ты достоин высокой награды... - Сделать его одним из Совета, - иронично заметил Измаил, прерывая пафосную речь. - Вместо Халима что ли? - буркнул Гелеб, который грыз ногти а углу и иногда поглядывал на меня изподлобья. - Хоть и вместо Халима. Пусть он в гробу перевернется... - Если бы вы его положили в гроб. Так нет же... по сундукам раскидали... - Утихни, - гневно фыркнул Тоорк на бурчащего Гелеба, и тот действительно утих. - Мы не можем принять в совет того, кто не посвящен в священный сан. Ты должен сначала стать иерофантом. Ты уже знаешь магию? - Меня не учили магии, - ответил я. Голос мой прозвучал жалобно. - А чему же тебя учили? - Обращению с пикой, косой и алебардой, а так же истории религий и еще некоторым премудростям... - Безобразие. Распустили школу... а ведь когда-то мы выпускали самых качественных паладинов, - советник покачал головой. - И наставник Итериций тебя ничему не научил? - Наставник Итериций послал меня чистить канализацию... Я так желаю опустить завесу жалости над концом этой сцены.
Конечно, ни иерофантом, ни даже секстоном меня не сделали. Наставнику Итерицию пообещали велеть научить меня магии, потому что я "далеко пойду" - так сказали члены высшего Совета, и я был очень горд собой. После чего один из вторых советников взял меня за руку и сказал, что предложит мне большую награду, чем я мог бы пожелать - и покажет мне истинный свет, чтобы укрепить меня на пути нашей веры и в ненависти к ее врагам. Я очень робко сказал, что я и так искренне верую в свет Закарума и в то, что город процветает, охраняемый Сферой Неотразимости, как бы враги и отступники не старались внушить нам что-либо иное. Но глаза советника столь фанатично горели, что я поспешил не возражать. Тогда он, с согласия прочих советников, взял с меня клятву не говорить ни одной душе живой о том, что я увижу, и открыл мне путь в глубины святилища. Он привел меня к вейпойнту, и когда тьма исчезла, я понял, что мы уже внутри храма, вход в который был запечатан для простых смертных и тех кто не был посвящен в тайны Закарума. Я искренне надеюсь, что мой дневник нельзя считать душой живой, так что я могу поджелиться с ним увиденным, и тем не менее вряд ли смогу о чем-нибудь написать. Потому что прошли мы по внутренним залам святилища, мимо его стражей, которые были темнокожими и ужасными, мимо отрядов дарклордов, который приветствовали нас и зажгли нам факелы, и спустились в самый глубокий зал, где нас приветствовал советник Бремм и его помощники, не слишком радостные нашему приближению. Они сказали, что не могут впустить нас дальше, чтобы я сейчас увидел свет закарума и прочая и прочая и прочая, потому что свет сейчас занят. И видимо еще долго будет занят. После чего советник замолкли и с почтением склонились перед кем-то, кто, не говоря ни слова, проследовал мимо них. Я стоял за колонной и только издали видел фигуру в сером плаще с капюшоном; он прошел туда, где, как я понял советников, находился свет Закарума, правда я сильно сомневался, что свет может быть сосредоточен в одном месте. Его появление нам было предсказано, - сказал Бремм советнику, что привел меня. Иди же и сообщи наверх о том, что это совершилось. Потом он прожег взглядом меня, настолько велик был исходивший от него жар. - Ты видел то, что вряд ли был достоин увидеть. Молчи же об этом, и да пребудет с тобой свет Закарума.
На всякий случай я прошел в Нижний Город, воспользовавшись вейпойнтом -- после общения с Советниками я чувствовал себя настолько почти секстоном, что внушил себе, что имею полное право им воспользоваться. Подошедший брат-закарумит сказал мне, что враги прошли Нижний Город насквозь. Сметая все на своем пути, они прошли через западную часть города и сейчас направляются к воротам Базара. Предчувствуя неладное, я побежал туда -- и споткнулся о тело Розенкранца, лежавшее на земле. Рядом лежали поверженные тела других братьев. Вокруг Розенкранца валялись бутылки, в которых он носил свою розовую настойку. Часть бутылок была пуста, часть разбита. Я заметил лишь несколько целых. Потрепанный секстон разбитого отряда прятался за деревом. Он был настолько подавлен, что порывался наложить на себя руки, но ему никак не удавалось наложить заклинание. Из его спутанных объяснений я понял только, что отряд неверных только что прошел здесь, и бывшая с ними женщна в изумрудном платье поразила пытавшихся остановить ее от входа в святой город братьев, кольцом молний, вышедшим из ее рук. Они прошли на Базар.
Я кормил птиц, стоя на крыльце, а рядом сидел брат Рубеус, делящийся со мной новостями с Базара. Пришельцы только что разметали два отряда верных, и отвергнувшие религию света паладины порубили на куски троих канторов. Все, о чем я слышал, было настолько нереально, что я удивлялся спокойствию канторов, которые не ведут нас в бой. Я начинал сомневаться в том, что слышал, видел вчера, и тем более в том, что день назад я был у Советников и тем более спускался вниз и видел странника, прошедшего в обитель света. Парваций прошел через вейпойнт, пока секстоны не видели, и принес нам немного сохранившейся у него настойки. Мы выпили ее, чтобы подбодрить упавшие силы.
Брат Альбертиций сказал, что видел тело Сарины. Он спустился в храм, чтобы повидать ее (он иногда это делал; но у меня не хватило мужества, чтобы укорить его за это) и нашел лишь окровавленные тела ее и ее соратниц. Книги тоже не было, и вероятно это должно было не понравиться иерофантам. Но имело ли это сейчас какое-то значение?
Пошел дождь. Смотрели на круги на воде. Каждый думал о своем.
Потом я помню призывный клич нашего кантора Итериция, то, как схватил оружие и бросился вперед. Так легко было ни о чем не думать, лишь выполнять приказ, и чувствовать воодушевление, ненависть к врагу и волю к победе. Умирая, я встретился взглядом с черными глазами девушки в изумрудном платье, из рук которой вылетела молния более могущественная чем я видел у иерофантов. Она сразила меня и еще четверых. Кажется, она улыбалась.
Я не думал, что молитвы кантора Итериция помогут мне, но все-таки я был жив. Уцелевшие братья из нашего отряда собрались рядом. Нас осталось слишком немного. мы сидели на ступенях одного из полуразрушенных храмов, и на мгновение все показалось мне таким, как было раньше. Таким как было все дни. Как будто ничего не изменилось. Но я помнил вчерашний день. И я помнил то, что было перед ним, потому что записал его в дневнике. Когда-то давно я начал писать дневник, зная, что никто не будет его читать, кроме может быть меня самого; когда меня начинала подводить память, я обращался к нему и вспоминал то, что было со мной. - Они штурмуют Травинцал, - печально сказал кантор. - Почему мы не бросимся и не поможем? - я не понимал. Он пожал плечами. - Так пожелали те, кто создал наш мир. Братья стояли вокруг него полукругом. - Покажи Город, - прошептал я ему еще раз. Покажи нам всем город во всем его величии, которое возрастает, хранимое Сферой и благоразумием Совета, чтобы мы укрепились в вере и удвоили наши силы... Он был очень грустен, но все же внял моей просьбе. И мы, собравшиеся вокруг, видели, как садившееся солнце освещает храмы и дворцы священного города, и видели, как склоняются в благоговейном поклоне братья и наставники, взирая на охраняющую нас Сферу. Нам стало спокойно и светло - на всего лишь одно мгновение, и я почему-то знал, что оно больше не повторится. Если же оно повторится, даже в нашем мире, то это уже будем не мы. Я просто знал это -- наверное так тоже было задумано теми, кто создал нас. Прекрасный мираж еще стоял у меня перед глазами, когда я понял, что наш мир не реален. Остальные Верные тоже поняли - и я видел по лицу кантора, что он понял это не хуже чем мы. И он увидел сейчас то же, что видел я доселе -- увидел разрушенные дома и оскверненные храмы, увидел трупы на улицах и ужасных монстров, которых мы кормили своим заплесневелым хлебом. Но я увидел что-то еще. Я не особенно верил в ту прекрасную мечту, которую показал мне кантор, и я не верил в то, что глубоко в подвалах святилища, куда проследовал странник, советники действительно видели истинный свет. Я подумал о том, что вся моя жизнь, которую я только что записал, приснилась мне когда-то и не существует, а все, что у меня есть сейчас - это льющий с неба бесконечный дождь, разрушенные здания некогда великого города, растерянные братья и не менее растерянный наставник. И никто из них не был уверен в том, что было вчера, а я так же в том, что будет завтра.
огненный водоворот снес всё, кроме сил ненависти и его владыки
- Разбита сфера неотразимости, - сказал брат Парвус, прилаживая леску к удочкам. - А что Совет? - осведомился я. - Советники убиты, - все так же невозмутимо сказал он. - Те, кто охранял Сферу. Некому теперь приносить рыбу. Можем все съесть сами. Хочешь? Я приподнял голову, подставляя лицо дождю.
Амазонка бежала по опустошенному Курасту. Верная валькирия и тяжеловесный варвар-наемник с трудом поспевали за ней. Она не знала до конца, почему использовала вейпойнт и вернулась сюда -- может быть ей просто хотелось вернуться, чтобы еще раз увидеть, как идет тропический ливень, и взглянуть на полуразрушенные храмы, странного величия которых она не понимала. Может быть ей хотелось еще раз заглянуть в доки и поговорить с мудрецом Ормусом, и послушать, как дождь стекает с листвы. она прошла сухой жар и огонь адских равнин, и она замерзала в ледяных пещерах и на выветренных равнинах северных земель; но почему-то ее потянуло к пройденным ранее местам. Она бежала, потому что не привыкла ходить, и зорким взглядом высматривала последних монстров, еще прятавшихся в листве. Ее надежный лук с готовностью выпускал пачками стрелы, летящие во всех направлениях и настигавшие тех, кто пытался скрыться. Когда она пробежала мимо кучки недобитых закарумитов, или зилотов, или этих... верных... она всегда путала, кто есть кто - они так смешно заохали и побежали прочь от нее, что амазонка даже решила их не убивать. Они были смешны, но не опасны. Они жили в придуманном мире, который создавала для них Сфера Неотразимости, а их руководители, высший Совет, полностью попали под влияние одного из трех воплощений зла, повелителя ненависти. Но сфера была уничтожена, а демон убит, и беднягам ничего не остается, как только бежать от победителя в страхе. Понимают ли они, что были введены в заблуждение, попытаются ли восстановить истинную религию Света? - амазонку не слишком интересовало. Прятавшийся за деревом кантор, которого она не сразу заметила, не скрылся в страхе. Он внезапно выскочил впреред ударил ее молнией. Рефлекторно амазонка вскинула лук и выпустила пачку стрел. Меткий выстрал сразил кантора, а остальные направленные боевой магией стрелы настигли его растерявшихся спутников. Они не нападали. Просто неуклюже толклись рядом. Но уже ничего нельзя было изменить. Амазонка сделала несколько шагов, осматривая вещи, выпавшие из убитых. Несколько бутулок с лечебным зельем, горстка золотых монет, сломанная пика... не густо. Она подцепила ногой валявшийся рядом с одним из убитых свиток. Он не был похож на свиток портала или свиток определения магических свойств вещей, которые она знала и умела читать.
"Какой-то новый квест" - подумал игрок, прижимая нос к экрану, чтобы внимательно разглядеть картинку.
чиво блять?
Наш корабль подошел к докам Кураста в полдень.Хотя уже с утра я видел берег и изумрудные кроны деревьев - как мне говорили, то начинались уходящие в бесконечность джунгли. Мои надежды и помыслы стремились туда, к древнему священному городу, хранившему тайны религии Света, туда, где обитало Братство, к которому я давно мечтал присоединиться...
Игрок заерзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и задел ногой провод питания, ведущий к компьютеру. Несколько мгновений он ошарашенно созерцал темный экран. Потом выругался, полез под стол и вновь соединил провода.
Игра загрузилась, но свитка в инвентаре амазонки не оказалось.
"Глюк какой-то" - озадаченно произнес он. Еще раз покачав головой, вздохнул и вышел из игры. Нажал на иконку, и на экран выскочил WinAmp, стоявший на рандоме. Из колонок вместо звуков дождя и тропического леса полилась негромкая песня.
Туча лежит от горы до горы: Кто-то игру отложил до поры, И над долиной коробку закрыл - Фишки, бывшие нами, станут кем-то. И снова Будут биться за что-то: кто удачней, кто нет. Но ни Вас, mon roi, ни меня - вот такого - Не найдется другого до скончания лет.
Каппа (дословно "Речное Дитя") - это водные существа, населяющие реки и ручьи.
Каппа обычно размером с ребёнка, но, несмотря на свой небольшой рост, физически сильнее взрослого мужчины. Тела Каппа созданы для плавания: у них перепончатые руки и ноги без больших пальцев, черепаший клюв и панцирь, а также эластичная кожа, которая пахнет рыбой. Наиболее характерной чертой всех каппа является ямка на макушке, наполненная водой. Она и есть источник силы Каппа.
Каппа зачастую дружит с другими ёкаями, а иногда и с людьми. Обладая острым умом, Каппа - один из немногих ёкаев, способен изучать человеческие языки. Они хорошо осведомлены в медицине. Согласно одной из легенд, именно дружелюбный Каппа научил медицине людей.
Каппа горды и упрямы, но в то же время чрезвычайно благородны; они никогда не нарушают обещания. Каппа ест почти все, но больше всего любит два продукта: огурцы и сырые человеческие внутренности, особенно анусы.
Каппа почитается в синтоизме как водяной. Нередко можно увидеть подношения из солёных огурцов. В свою очередь, Каппа помогает людям, орошая поля, дружит с одинокими детьми или соревнуется со взрослыми в спорте и играх. Ради развлечения Каппа любят заниматься боевыми искусствами, например борьбой сумо.
Каппа может быть грубым и опасным. Они не любят коров и лошадей, может напасть на животных без причины. Озорные по натуре, Каппа громко пускают газы на публике и любят подглядывать за женщинами.
Иногда их озорство переходит в насилие. Каппа нападает в воде, топит свои жертвы или кусает их, пока не убьёт. В воде от него нет спасения. Однако на суше его можно перехитрить. Если ему поклониться, то воспитанный Каппа будет чувствовать себя обязанным поклониться в ответ. Если обманом заставить поклониться его так низко, что вода выльется из углубления на голове, Каппа будет побеждён. И он будет вынужден присягнуть на вечную верность и дружбу тому, кто наполнит углубление водой.
Каппа также нашли отражение и в современной культуре.
"В стране водяных" — повесть Рюноскэ Акутагавы, написанная в 1927 году.
Сюжет: главный герой во время путешествия вдоль реки случайно повстречался с Каппа и, погнавшись за ним из любопытства, провалился в яму. В результате он оказался в стране, населённой этими удивительными существами, чьи обычаи и традиции оказались непохожи на всё то, что ему приходилось видеть раньше.
Повествование ведётся от лица душевнобольного из психиатрической больницы, где он рассказывает о своих приключениях, приведших его сюда 3 года назад.
Главная особенность страны водяных состоит в том, что она абсолютно противоположна, зеркальна миру людей. То, что для людей грустно, для водяных — смешно и наоборот. Автор на примере этой вымышленной страны высмеивает политический и общественный строй Японии начала XX века.
«Черепашки-ниндзя III» (англ. Teenage Mutant Ninja Turtles III) — американский супергеройский фильм 1993 года.
Сюжет: Эйприл купила Сплинтеру старинный японский скипетр, который оказался прообразом машины времени. Скипетр перенёс Эйприл в феодальную Японию, в 1603-й год. Следом за ней отправились и черепашки, но вместо храма они оказались посреди поля сражения. Местные жители принимают их за Каппа.
Мне всегда были интересны настольные ролевые игры, но в молодости удалось поиграть всего пару раз. А уж теперь, когда мне под 40, найти единомышленников вообще не реально.
Так что, когда я узнал о возможностях новой китайской нейронки, первой мыслью было попробовать ее в роли гейммастера. И она показала себя довольно не плохо. Хочу показать несколько возможностей ДипСика в этой сфере для тех, кому возможно как и мне будет интересно поиграть с нейросетью в НРИ. Запросы и ответы копирую текстом, а не картинками, так как иначе они займут много места.
Простой пример создания мира в жанре постапокалипсис.
Запрос:
Придумай мир в жанре постапокалипсиса. Это Земля, год примерно 2120-2160 (выбери точное значение). Глобальная катастрофа произошла примерно 50 лет назад (определи сам точно сколько прошло времени). Определи катастрофу или катастрофы, которые произошли.
Ответ:
### Мир постапокалипсиса: Земля, 2145 год
#### Катастрофа: "Великий Коллапс" (2095 год)
50 лет назад, в 2095 году, мир пережил серию взаимосвязанных катастроф, известных как "Великий Коллапс". Это был не единичный катаклизм, а цепь событий, которые привели к краху цивилизации:
1. **Климатический коллапс**: К 2090 году глобальное потепление достигло критической точки. Ледники растаяли, уровень моря поднялся на 10 метров, затопив прибрежные города и целые страны. Климатические аномалии стали нормой: ураганы, засухи, наводнения и резкие перепады температур уничтожили сельское хозяйство и инфраструктуру.
2. **Биоинженерная катастрофа**: В попытке спасти экосистемы, ученые создали генетически модифицированные организмы, способные выживать в экстремальных условиях. Однако эти организмы вышли из-под контроля, мутировали и начали вытеснять естественные виды. Появились агрессивные растения, пожирающие металл, и хищные животные, адаптированные к новым условиям.
3. **Пандемия "Серой чумы"**: В 2093 году разразилась пандемия вируса, созданного в лаборатории для борьбы с перенаселением. Вирус, получивший название "Серая чума", был устойчив к лекарствам и быстро распространился по всему миру. Он вызывал некроз тканей, превращая людей в живые трупы, лишенные разума, но сохраняющие агрессию.
4. **Ядерный конфликт**: На фоне хаоса несколько стран применили ядерное оружие, пытаясь установить контроль над ресурсами. Ядерная зима накрыла планету, уничтожив оставшиеся экосистемы и сделав большие территории непригодными для жизни.
#### Мир в 2145 году:
К 2145 году Земля превратилась в пустыню, где выживание стало главной целью. Остатки человечества разделились на несколько групп:
1. **Поселения**: Небольшие общины, насчитывающие от нескольких десятков до нескольких тысяч человек. Эти поселения расположены в относительно безопасных местах, таких как горные долины, леса или руины старых городов. Жители занимаются примитивным сельским хозяйством, охотой и собирательством. Основные культуры — это картофель, кукуруза и пшеница, которые удалось адаптировать к новым условиям. Охота на мутировавших животных — опасное, но необходимое занятие.
2. **Кочевники**: Группы выживших, скитающиеся по пустошам в поисках ресурсов. Они живут в бронированных автомобилях или на кораблях, приспособленных для плавания по затопленным территориям. Кочевники часто нападают на поселения, чтобы захватить еду и ресурсы.
3. **Мутанты**: Люди, выжившие после "Серой чумы" или подвергшиеся воздействию радиации и биоинженерных организмов. Они обладают странными способностями, но часто страдают от физических и психических отклонений. Мутанты либо изгои, либо лидеры небольших племен, которые выживают за счет своих уникальных способностей.
4. **Культы**: Религиозные группы, поклоняющиеся древним технологиям или природным силам. Они верят, что катастрофа была наказанием за грехи человечества, и пытаются восстановить баланс. Культы часто обладают знаниями о довоенных технологиях, но используют их в ритуальных целях.
#### Технологии:
- **Примитивное оружие**: Ножи, копья, луки и стрелы — основное оружие выживших. Металлолом ценится на вес золота, так как из него можно сделать оружие или инструменты. Самодельный огнестрел из металлической трубы — редкая и ценная вещь, доступная только самым умелым мастерам.
- **Остатки довоенных технологий**: Некоторые умельцы могут починить старый автомобиль или огнестрельное оружие, но такие вещи крайне редки и часто становятся причиной конфликтов.
- **Биотехнологии**: Генетически модифицированные организмы используются для выживания: растения, производящие кислород, и животные, способные фильтровать воду. Однако эти технологии плохо изучены и часто опасны.
#### Опасности:
- **Мутировавшие существа**: Хищные растения, гигантские насекомые и зараженные "Серой чумой" люди. Эти существа представляют постоянную угрозу для поселений и кочевников.
- **Радиационные зоны**: Территории, где уровень радиации до сих пор смертелен. Эти зоны часто окружены мифами и легендами, так как там можно найти ценные довоенные технологии.
- **Конфликты за ресурсы**: Войны между поселениями и кочевниками за воду, еду и технологии. Часто эти конфликты заканчиваются уничтожением целых общин.
#### Социальная структура:
- **Лидеры**: В поселениях лидеры — это обычно самые сильные или умные люди, способные организовать защиту и распределение ресурсов.
- **Ремесленники**: Кузнецы, оружейники и другие мастера, которые могут создавать и чинить оружие и инструменты. Они пользуются большим уважением.
- **Охотники и фермеры**: Основные производители еды. Их труд тяжел и опасен, но без них община не выживет.
- **Ученые и знахари**: Люди, сохранившие знания о довоенных технологиях или природных лекарствах. Они часто становятся объектами поклонения или страха.
#### Культура и мифология:
- **Легенды о прошлом**: Многие выжившие верят, что катастрофа была наказанием за грехи человечества. Легенды о довоенном мире передаются из уст в уста, но часто искажаются.
- **Ритуалы и обряды**: Культы и поселения проводят ритуалы, чтобы умилостивить силы природы или защититься от мутантов и зараженных.
- **Музыка и искусство**: Несмотря на тяжелые условия, люди находят способы выразить себя через музыку, рассказы и рисунки. Эти произведения часто отражают страх и надежду выживших.
#### Главная надежда:
Люди выживают день за днем, полагаясь на свои силы, умения и удачу. Однако даже в этом жестоком мире есть место для надежды. Некоторые верят, что если человечество сможет объединиться и преодолеть свои разногласия, то однажды оно сможет восстановить хотя бы часть того, что было потеряно. Другие считают, что будущее — это не возвращение к прошлому, а создание нового мира, где люди научатся жить в гармонии с природой и друг с другом.
Этот мир — место, где каждый день — борьба за выживание, но где также есть место для героизма, человечности и надежды на лучшее будущее.
Пример создания персонажа мужчины-наемника для мира фентези средневековья:
---
### **Имя**: Кайрен Дракс
- **Возраст**: 24 года
- **Род занятий**: Бывший солдат, наемник, охранник караванов
- **Внешность**: Среднего роста, крепкого телосложения, с короткими темными волосами и карими глазами, которые выдают усталость от увиденного. На правом плече — татуировка в виде меча, символ его военного прошлого. Одет в практичный кожаный доспех с накладками из стали, на поясе — меч и кинжал. Его плащ — темно-зеленый, с капюшоном, чтобы скрывать лицо в непогоду или при необходимости оставаться незамеченным.
- **Характер**: Кайрен — человек слова, привыкший к дисциплине, но годы службы и наемничества сделали его циничным. Он не верит в высокие идеалы, но ценит честность и верность. У него есть чувство юмора, хотя оно часто сухое и саркастическое. Кайрен не любит говорить о своем прошлом, особенно о войне.
---
### **История**:
Кайрен родился в небольшой деревне на границе королевства Аэльдрин. Его отец был лесником, а мать — ткачихой. В 17 лет, после набега бандитов на деревню, Кайрен решил вступить в армию, чтобы защищать свою землю и найти смысл в жизни. Он прошел тяжелую подготовку и быстро зарекомендовал себя как умелый боец.
В течение пяти лет он участвовал в войне с соседним королевством, а также в нескольких пограничных конфликтах. Война оставила на нем не только физические шрамы, но и душевные. После окончания службы в 22 года Кайрен решил не возвращаться домой, а стать наемником. Он охранял караваны, богатых купцов и иногда выполнял деликатные поручения для знати. Хотя работа приносила деньги, Кайрен чувствовал, что ему нужно что-то большее, чем просто выживание.
---
### **Навыки и способности**:
1. **Мастер меча**: Кайрен отлично владеет длинным мечом и щитом, а также кинжалом для ближнего боя. Его стиль боя — дисциплинированный и эффективный, с упором на защиту и точные удары.
2. **Тактика и стратегия**: Годы службы научили его думать на несколько шагов вперед. Он умеет оценивать ситуацию и принимать быстрые решения.
3. **Выживание**: Кайрен знает, как выживать в дикой природе, находить воду, разводить огонь и избегать опасностей.
4. **Наблюдательность**: Он замечает детали, которые другие упускают, будь то следы на земле или скрытые намерения людей.
5. **Харизма**: Кайрен умеет находить общий язык с людьми, будь то солдаты, купцы или наемники. Он может уговорить, обмануть или запугать, если это необходимо.
---
### **Инвентарь**:
- **Длинный меч**: Названный "Страж", этот меч был выкован для Кайрена после его первой победы в войне. Он надежный и острый, с простой, но прочной рукоятью.
- **Кинжал**: Простой, но надежный, с рукоятью, обмотанной кожей.
- **Щит**: Небольшой круглый щит из стали, с изображением меча — символом его военного прошлого.
- **Плащ с капюшоном**: Темно-зеленый, с потайными карманами.
- **Рюкзак**: В нем — веревка, фляга с водой, немного еды, кремень и карта, на которой отмечены несколько загадочных мест.
- **Амулет**: Кайрен носит на шее амулет в виде меча, подаренный ему матерью перед уходом в армию. Это его талисман удачи.
---
### **Цели и мотивация**:
- **Личная цель**: Кайрен ищет смысл в жизни после войны. Он хочет найти что-то, ради чего стоит жить, будь это древний артефакт, дело, которое вдохновит его, или просто место, где он сможет обрести покой.
- **Скрытая мотивация**: Несмотря на внешнюю жесткость, Кайрен мечтает о чем-то большем, чем просто выживание. Он хочет оставить след в истории, даже если сам не признается в этом.
Нейросеть создает реалистичных НПС и позволяет правдоподобно взаимодействовать с ними. Пример общения с НПС:
Кайрен улыбается, слегка наклоняет голову и говорит:
- **Кайрен**: *"Люблю знакомиться только с красивыми незнакомками в тавернах. А ты, Лира, определенно выделяешься среди остальных. Но, если честно, мне просто стало интересно, почему ты сидишь здесь одна. Может, составишь мне компанию? Я обещаю, что буду хорошим собеседником."*
Лира слегка приподнимает бровь, явно удивленная твоей прямотой, но в ее глазах мелькает искорка интереса. Она откидывается на спинку стула, изучая тебя взглядом, а затем жестом приглашает сесть напротив нее.
- **Лира**: *"Ты смелый, Кайрен. Большинство мужчин в этой таверне боятся даже посмотреть в мою сторону. Ну что ж, садись. Но предупреждаю: я не из тех, кто легко раскрывает свои секреты."*
Ты садишься напротив нее, и она слегка наклоняется вперед, положив подбородок на руку. Ее зеленые глаза сверкают в свете огня камина.
- **Лира**: *"Так что ты хочешь узнать? Или просто решил скрасить мой вечер?"*
Я в основном играю в словесные НРИ, без особых правил. Лишь для постапокалипсиса задавал голод, жажду, усталость и негативные последствия от них. Но при желании можно задать любые правила, хоть d&d, хоть придумать свои. Хоть попросить ДипСик придумать.
В целом он ведет игру адекватно, но иногда стоит одергивать, когда, например, начинает давать горы лута в каждой комнате.
Так же стоит указать на что стоит делать упор в повествовании. Например на боевку или на социальное взаимодействие.
Два вора решили ограбить дом фокусника. Ничего хорошего из этого, конечно, не вышло. (А что еще они ожидали найти в его сундуке?!) Рассказ не шибко хоррорный, но однажды его сравнили со страшными историями из песен "Короля и Шута", поэтому публикую его в CreepyStory.
Влажная от моросящего дождя ночь опустилась в объятья города, что тут же вспыхнул десятками масляных фонарей на мостовой. Свет огней расплескался по дорожной плитке, и плоские камни замерцали, таинственным образом оборачиваясь неровной чешуей дракона, улегшегося среди двухэтажных домиков.
Шальной ветер без устали бегал по улицам, стучался порывами в окна, подвывал в печных трубах, лохматил кроны деревьям, провожал поздних прохожих. Шлепнул кого-то по лицу мокрым дубовым листом и улетел бродить дальше, одинокий и беспечный.
С окраины города бежал мальчик. По лицу размазаны слезы, нижняя губа прокушена до крови.
– Грабят! – кричал мальчик. Из носа текло, в горле клокотало. Снова брызнули слезы.
Из-за угла выскочил стражник, руки распахнулись в отеческих объятьях.
– Ну-ну, что случилось?
Мальчик уткнулся лицом в твердую кольчугу, громко шмыгнул. Стражник похлопал по спине, отстранил. Мальчик задрал голову и увидел неожиданно строгий взгляд.
– Ну! Кто тебя грабит?
– Не меня, – пискнул мальчик. – Фокусника.
– Так. Где грабят, сколько разбойников?
– Дом грабят! Несколько дядек! Я видел, как они рыщут внутри.
– Все ясно, – сказал стражник, – разберемся. А теперь топай домой.
– Я пойду с вами!
– Нет, салага, спать пойдешь.
Стражник выглянул за край дома.
– Эй, Бальдер, иди-ка сюда, – окликнул он собрата по нелегкой ночной службе. Спросил мальчика: – А грабители тебя заметили?
– Похоже на то…
Подошел Бальдер. Лицо как обычно лоснится, а кольчуга еле сдерживает внушительный живот.
– Из-за чего переполох, Зеб?
– Малец видел, как грабят фокусника. Разбойники его засекли, надо поторопиться.
– Псин возьмем?
– А как же, – ответил Зеб и развернулся к мальчику. – Я же сказал – домой!
По улице раздавался мерный топот бегущих стражников. Зеб сжимал в руке поводок с рослым псом в металлическом ошейнике, Бальдер – сразу два: рвущиеся вперед собаки помогали бежать, не отставая от напарника.
– И какой припадок погнал грабить фокусника? – пыхтя, спросил Бальдер. – Карадок обыкновенный старик: ни денег, ни богатств.
– Лопух, – сказал Зеб. – Вот скажи, ты по какому поводу позавчера напился?
– Так смена была не моя, – не моргнув глазом, ответил Бальдер.
– А выходной выдался не только у тебя, но и почти у всего города. Бальдер, люди праздновали день летних бабочек! Целый день пляски, представления, приезжали артисты... Карадок привел публику в восторг. Кто бы мог подумать, что старик так подготовится к празднованию! Иллюзии, фантомные зверушки, бабочки разноцветные… Я гулял с семьей, еле выстояли к нему очередь. И никто из нас не пожалел. Что уж и говорить, старый фокусник собрал уйму денег.
Бальдер изверг несколько ругательств и дальше бежали молча. Жилище фокусника располагалось в самом конце улицы, путь предстоял неблизкий.
Ночные прохожие тревожно оборачивались на стражников, косились на громадных псов. – «Неужели что-то заставило Бальдера побежать?» – «Кто бы мне сказал, я бы не поверил!». – «Вот если бы за ним гнались эти псы… ты видел, какие морды?!»
Собаки действительно обращали на себя внимание. Распаленные спешкой, они превратились в первобытных зверей, обезумевших от погони: оскаленные морды хохочут, упиваясь радостной злостью; глаза ищут жертву.
Поводки натянулись, как тетива хорошего лука, вот-вот лопнут и хлестнут обрывками по лицу. Запястья у стражников побелели, но дикость псов воодушевляла, придавала сил. Даже Бальдер почувствовал себя матерым охотником – обладателем невесомых ног и весомых мышц.
Из темноты проступили очертания дубовой рощи. Стражники сходу вломились в толпу деревьев – дом Карадока прятался здесь. Склизкие от мороси деревья обступили, наклонились, рассматривая пришельцев. С крон задумчиво шлепались холодные капли заблудшего дождя. Среди деревьев мрак сделался влажным, загустел, будто мертвецкая кровь.
Бальдер отстал от соратника, попридержал собак. Прошелся лацканом по лбу, пот перестал заливать лицо. Стражник шумно и с хрипом выдохнул, огляделся. Казалось бы, роща совсем небольшая, а темно, словно от пробежки лопнули глаза.
– Погоди, Зеб! – крикнул Бальдер в темноту. – Я зажгу факел.
Никто не ответил.
– Зеб!
– В жопу факел, – донеслось спереди. – Иди сюда.
Бальдер пошел вперед. Совсем скоро деревья расступились, и он увидел Зеба. Тот стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на жилище фокусника. Пес не находил себе места, беспокойно тянул носом воздух, фыркал. Бальдер понял, что идея с факелом, в самом деле, неуместна. Из окон двухэтажного домика вырывалось пламя.
***
Карадок сидел в кресле и наблюдал за разбойниками. Сделать он ничего не мог, руки были намертво привязаны к подлокотникам. Сначала фокусника связал юноша с длинными волосами и аристократическим лицом, связал так неумело, что Карадок освободился бы в считанные мгновения. Но узлы проверил второй разбойник, и теперь руки фокусника благополучно онемели.
– Сопляк, – сказал разбойник, затягивая последний узел. Иначе сообщника он и не величал. Лишь однажды назвал Фабианом, чему тот весьма обрадовался. – Если не можешь спокойно убивать, узлы надо освоить получше.
– Я освою! – сказал Фабиан, заглядывая через плечо.
Разбойник промолчал и поднялся с корточек. Выпрямившись, он все равно остался значительно ниже сообщника, не достав Фабиану и до плеча. Блестящую лысину обрамляют жгуче черные волосы, сальные настолько, что ими можно начищать сапоги или оружие. Широкие брови основательно срослись на переносице, выдавая иноземца. Грабитель в представлении не нуждался, Карадок знал его, как и многие в этом городе. В доме фокусника объявился Ржавый – ренегат, покинувший гильдию воров по моральным соображениям. Точнее, в силу отсутствия таковых. Ходили слухи, что он кузен самого Винсента, главы гильдии.
– Порыскай наверху, нижний этаж я беру на себя. И за клиентом пригляжу, – сказал Ржавый.
Фабиан схватил протянутый мешок и поспешил вверх по лестнице. Ржавый проводил его взглядом и принялся за работу.
Через десять минут грабитель обыскал все. Теперь на полу валялись ящики из комода, черепки разбитой посуды, дешевая одежда, книги (на книжных полках действительно оказалась пара тайничков). Как Ржавый и ожидал, нашлось множество занятных побрякушек непонятного назначения, но притягательной наружности. Последнее пространство вещевого мешка он укомплектовал ценной утварью и украшениями.
– А где, собственно, прибыль с праздника? – осведомился Ржавый у фокусника.
Карадок мельком взглянул на суровое лицо и промолчал. Высокомерное поведение не удивило Ржавого, он деловито достал нож. Лезвие застыло, упершись в кадык фокусника.
– Считаю до трех. Раз, два…
Ржавый сощурился.
– Три?
– Эй, ты чего? – воскликнул Фабиан, возникший на верху лестницы.
– Я? Подумал, не прячет ли он деньги в горле. Фокусник ведь, – улыбнулся Ржавый.
– Тогда уходим, – пожал он плечами, – все, что ты упустил на втором этаже, остается на твоей совести. Когда будешь работать в одиночку, ответственности будет еще больше.
– Я понимаю. Да.
Когда Фабиан проходил мимо фокусника, Ржавый жестом остановил, кивнул на пленника.
– Но рано или поздно тебе придется научиться убивать.
Фабиан побледнел.
– Я смогу, когда это будет необходимо. Я уверен.
– Нет, сопляк, все иначе, – сказал Ржавый нравоучительным тоном. Когда покойный отец Фабиана растолковывал элементарные вещи, голос его принимал такие же уставшие интонации. – Прежде всего, необходимо научиться. Иначе ты не сможешь убить в критический момент.
– Почему?
– Если единственным выходом из ситуации станет убийство, у тебя будет достаточно других забот и переживаний, разве не понимаешь?
Фабиан замолчал и уставился в пол. Но глаза упрямо поворачивались в сторону пленника. Чувствуя, как сердце начинает отчаянную скачку, Фабиан выдохнул:
– Хорошо. Но не сегодня.
– Благородное отродье! – гаркнул Ржавый и сплюнул на пол. – Это что, аристократические корни бунтуют? Воспитание?
Фабиан что-то пробормотал, но Ржавый нервно отмахнулся и принялся ругаться на чужом языке. Внезапно наставник осекся, взгляд метнулся на открытое окошко. Там действительно что-то мелькнуло – Фабиан и опомниться не успел, как Ржавый уже подскочил к окну, в руке блеснул нож. Раздался вскрик, зашуршала мокрая трава, хрустнул кустарник. Ржавый досадливо всмотрелся в ночь и отошел от окна.
– Ну вот, сопляк. Нас засекло малолетнее существо. Теперь оно позовет стражников. Хватай улов и пошли.
Они были уже в дверях, ночь дыхнула прохладной моросью, когда Ржавый хлопнул себя по лбу:
– Ах да, чуть не забыл, – сказал он, растягивая слова. – Теперь убить клиента просто необходимо!
– Зачем? – встрепенулся Фабиан, решивший, что обстоятельства замяли этот вопрос. Ржавый решил иначе.
– Стража найдет нас по горячим следам, сопляк.
– Но ведь никто не знает про… наш путь отхода.
– Верно! – громко сказал Ржавый и повернулся к фокуснику. – Старик понятия не имеет, что мы сплавимся на плоту вниз по речке и укроемся в деревне у пекаря Бертеля!
Фабиан замер, широко распахнутые глаза уставились на довольного сообщника. Тот подмигнул:
– Теперь выбора нет.
Фабиан хотел броситься на Ржавого, повалить и бить плешью об пол, пока тот не перестанет ухмыляться. Но последствия такой выходки были очевидны. Фабиан не сомневался, проделка стала бы последним поступком в его жизни.
– Но ведь у тебя тоже нет выбора, – сказал Фабиан, поражаясь твердости голоса. – Если я не убью, работу сделаешь ты.
Он уже приготовился получить оплеуху, но Ржавый усмехнулся:
– Меня тошнит от твоих принципов, но сообразительность я ценю.
«Сегодня не придется никого убивать, Ржавый снова возьмет это дело на себя, – подумал Фабиан и вдохнул душистый ночной воздух. – Слава небесам».
Между тем Ржавый невозмутимо продолжил:
– Естественно, я – сообразительней.
Наставник прошел внутрь дома, снял с комода усеянный горящими свечами канделябр. Отрешенно поставил рядом со шторой. Оранжевые язычки пламени похотливо прыгнули на тяжелую ткань, принялись нетерпеливо облизывать.
– Теперь выбор такой: либо фокусник сгорает заживо, либо ты применяешь нож. Все, выходим, – сказал Ржавый и вышел под ночную морось.
Фабиан несколько секунд не мог оторвать взгляда от пожирающего шторы пламени, затем взвалил мешок на плечо и выскочил из дома. Сердце колотилось, мысли беспорядочно суетились. Встретившись с пытливым взглядом, Фабиан фыркнул и молча пошел в сторону реки.
Разбойники не прошли и десяти шагов, как Фабиан остановился у мшистого валуна, мешок шлепнулся в мокрую траву.
– Хорошо, – сказал Фабиан и побежал назад.
– Жду здесь недолго, – предупредил Ржавый и ободряюще добавил: – Наконец-то повзрослеешь.
В доме оказалось жарко и сухо, как в парилке. Огонь вел себя на удивление смирно, горячими волнами ползал по стене, да и только. Оберегая ноздри от жара, Фабиан задышал ртом, вдыхая воздух помаленьку, словно отхлебывал горячий чай. От сырой одежды пошел пар, тело взмокло. Почувствовав запах горелых волос, Фабиан спохватился и накинул на голову промокший капюшон.
Хрустя черепками разбитой посуды, Фабиан подошел к фокуснику, тот встретил разбойника грустной улыбкой. Фабиан отметил, что ярмарочный маг не носит положенной бороды, гладко и чисто выбрит, а серые волосы аккуратно уложены за уши. На разбойника смотрели спокойные глаза уставшего человека. Ничего сверхъестественного, как у магов из россказней, во взгляде не обнаружилось, лишь мерцал в глубине зрачков огонек загадки.
Разбойник достал нож, крепко сжал обмотанную кожей рукоять. С трудом задавил желание оправдаться перед смертником, стиснул челюсти, чтобы не заговорить. Острое клиновидное лезвие, казалось, зазвенело в предвкушении крови. Фабиан утер струившийся пот.
– Тебе этого так хочется, м? – спросил Карадок мягким голосом.
– Просто у меня нет выбора, – сказал Фабиан и зажмурился от досады: говорить в такой ситуации нельзя.
– Я могу предложить тебе превосходный вариант, юноша.
– О чем вы говорите?
– Освободи меня, и…
Фабиан зло рассмеялся. Конечно, он куда наивнее матерого Ржавого, но на такие формулировки ведутся только малые дети. Неужели впечатляющее самообладание фокусника дало слабину, и он решил прибегнуть к самым примитивным попыткам спастись?
– Кажется, ты меня не понял, юноша. Я предлагаю покровительство. Освободишь меня, и я возьму тебя в ученики.
– Фокусам обучать меня вздумал? – спросил Фабиан, старательно накручивая в себе злость.
– Нет. Я маг и мне требуется ученик. Я вижу, что ты… пригоден для этого.
– Ты просто смешон, старик! – крикнул Фабиан, – мне не пять лет, чтобы кормить меня такими байками!
– Ты кричишь, но веришь, что я говорю правду, – мягко сказал Карадок. – Ты надеешься на это. Разбойничье искусство тебе не дается… твое естество упирается всеми четырьмя лапками.
Фабиан отвел взгляд. Новая жизнь может начаться прямо здесь и сейчас. Снаружи ожидают лишь Ржавый да рисковая жизнь бродяги. А этот фокусник действительно откровенен. Фабиан словно во сне взмахнул ножом, острие вонзилось в тугие узлы веревки.
И тут же сознание резанула свежая мысль: фокусник весьма лихо провел его. Старик заметил, как тяжело дается ремесло, какой суровый наставник. Краем уха услышал о благородном происхождении, сыграл на вечных мечтах… Ярмарочный гипноз!
Пламя медленно обволакивало нижний этаж, еще чуть-чуть, и дорога назад будет отрезана. Со всех сторон давил жар. Глаза щипало от дыма. Дыхание давалось с трудом, носоглотку обжигало раскаленным воздухом и едким дымом.
– Извините, но мне пора, – сказал Фабиан истончившимся голосом. – Сейчас я вас убью, чтобы вы не мучились.
Губы Карадока разъехались в широкой, но все такой же грустной улыбке.
– Как тебе угодно, юноша. Однако за то, что ты вернулся облегчить мои страдания, тебе полагается небольшая благодарность. Все-таки ты оказываешь неоценимую услугу.
Уже занеся нож для решающего удара, Фабиан насторожился и с недоверием посмотрел на старого фокусника.
– В западной роще я закопал клад. Я понимаю твое недоверие, но просто не хочу, чтобы сокровище сгинуло, – сказал Карадок.
– Где именно зарыто сокровище? – сощурился Фабиан.
– В нагрудном кармане карта.
Фабиан с опаской протянул руку, нащупал краешек пергамента. Медленно потянул, опасаясь ловкого фокуса от хитрого старика, но подвоха не оказалось. В ладонь лег аккуратный пергаментный лист.
– Обещаю, ваш клад не пропадет, – сказал Фабиан и отчаянно резанул фокусника по горлу.
Удар удался на славу, лезвие распороло горло мягко и глубоко. Фабиан отдернул левую руку, но карта все равно окропилась яркими брызгами. Фокусник не издал ни звука. Хотя, возможно, звуки заглушил пожар, что прямо-таки озверел после убийства, сумасшедшее пламя развернуло стремительную экспансию.
«То-то Ржавый ошалеет, когда ознакомится с плодами моего благородства», – подумал Фабиан, выбегая из пекла в прохладную ночь.
Быстрым шагом, пиная высокую траву, Фабиан пошел к речке. Ржавого у валуна не оказалось, уже ушел вперед. Даже помог с поклажей, что правильно: с минуты на минуту явятся стражники, мешкать нельзя. Фабиан перешел на бег.
Упругая земля начала похлюпывать, почавкивать, превращаясь в ил. По сапогам захлестала жесткая осока. Пробежав еще немного, Фабиан оказался на берегу тихой речки.
Огляделся, нашел их неприметный причал. Тщетно вглядевшись в темноту, тихонько свистнул. Не получив ответа, побранил себя за тупость: ну кто у речки подает условный сигнал свистом? Дважды квакнул.
Не веря страшным мыслям, разбойник пошел в темноту, на гнилые доски причала. Подойдя к самому краю, Фабиан потянулся ногой к плоту. Сначала нога ушла в пустоту, заставив сердце облиться холодной кровью, но вскоре подошва коснулась твердого дерева. Фабиан выдохнул и шагнул на плот.
***
Спина Фабиана скрылась в красноватом от пламени нутре дома, и Ржавый уселся на валун. Левое плечо дьявольски ныло от сырости. Ржавый ласково потрепал воспаленный сустав, тяжело вздохнул.
«Совсем себя не жалеешь, дружочек, – подумал разбойник, – Торстен опять продал поганую мазь, а ты все равно пошел на заработок. А ради чего? Золотишко? Бывали рыбки покрупнее. Все дело в подмастерье, сопляка надо тренировать, закалять. Никак не оперится птенчик. Дурное воспитание высшего света, что поделаешь. Вместо перьев лезут прыщи. М-да. Чего он там возится так долго? Неужели болтает со стариком? Хе-хе, нет, такой тупости не проявит даже Фабиан. А ведь скоро притопают стражники. Сегодня смена жирного свинтуса Бальдера, это на руку, хе-хе, – Ржавый достал из-за пазухи фляжку, хотел было глотнуть, но лишь понюхал. – Еще в деле, а уже тянешься к пойлу, дружочек. Сколько собратьев погибло, допустив эту халатность на работе? Туда им и дорога, задницам ослиным. Дело кончено, когда выручка полностью потрачена, дружочек».
Ржавый поднялся, размял шею. Стражников нет, Фабиана нет. Но разбойник не сел.
«Итак, время решительных мер, – подумал он. – Почему бы не завершить обучение прямо сейчас. Для моего коронного урока момент просто идеальный. После него сопляк либо враз оперится, либо останется соплей».
Ржавый забросил свой мешок на здоровое плечо, ношу Фабиана – на больное. Сустав клюнула резкая боль, но Ржавый не позволил себе даже зашипеть. «Чего только не вытерпишь ради подмастерья, – вздохнул разбойник. – Ну, вот и все. Мне – скромная плата за обучение, ученику – последний урок».
Перейдя на быстрый и бесшумный бег ночного зверя, Ржавый растворился в сырой тьме. Больше Фабиан никогда его не видел.
***
Фабиан по уши погрузился в черную воду. То, что он принял за плот, оказалось корягой, прибитой к причалу течением. Вдоволь наглотавшись холодной воды, Фабиан выполз на берег, руки по локти погрузились в вонючий ил. Разбойник выдернул их и чуть не заскулил от жгучей, как крапива, обиды. «Ржавый позарился на деньги, найденные у фокусника, – подумал Фабиан. – Вот паскуда! Не имеет границ подлость человеческая».
Вспомнив, что убил фокусника, Фабиан осатанело замолотил кулаками по илистому берегу, перемежая удары словами, о смысле которых мог только догадываться. Утихомирившись, он поднялся с колен, тощий и грязный. Мутным взором оглядел окрестности и побежал, подальше от дома Карадока.
Споткнулся, упал в траву. «Зато у меня есть клад», – вспомнил Фабиан. Пальцы судорожно нащупали мокрый пергамент. Осторожно, стараясь не повредить карту, Фабиан извлек ее из внутреннего кармана. «Свет для карты, заступ для клада», – рассудил он и отправился на поиски того и другого.
***
Лесная почва легко поддалась лопате, за считанные минуты на окраине западной рощи образовалась внушительная ямина. «Даже гробовщик Тибальд не вырыл бы прытче», – с гордостью отметил Фабиан, – а ведь ему не попадаются такие здоровенные корни».
Ночь побледнела, встречая строгое утро. Времени оставалось все меньше. Разумеется, пожар сбил с толку собак, отвлек стражников, но лишний раз рисковать не хотелось. Все-таки грязный человек, бредущий наутро после дерзкого грабежа с кладом подмышкой, мог вызвать подозрение стражников. К тому же Фабиан успел засветиться как вор и грабитель. Не чувствуя утреннего холодка, разбойник ритмично копал.
Настал тот триумфальный момент, когда лопата чиркнула по твердому. Едва не завопив от ликования, Фабиан принялся окапывать находку по краям. Теперь мысли целиком поглотило содержимое клада, что мало-помалу начал принимать очертания сундука.
«Ржавый не знал, что теряет, когда бросал меня, – подумал Фабиан и усмехнулся. – В лысой башке многовато прозы, чтобы даже помыслить о таком. Да я и сам не ожидал. Правда с фокусником получилось нелепо и противно. Я убил чуть ли не напрасно. Хотя, – разбойник постучал лопатой по крышке сундука, – Карадок оценил. Пожалуй, единственный человек, понявший меня…
…и я его убил, – завершил мысль Фабиан и закусил губу».
Основательно обкопав клад, Фабиан отбросил заступ и вцепился в край сундука. Опасение, что в сундуке окажутся книги, не подтвердилось – значительная тяжесть явно им не соответствовала. Фабиан чуть не надсадил спину, вытаскивая сундук, что упрямо хотел остаться в земляной темнице. Наконец, он выволок махину, окованные металлом края впились в лесной мох.
Сундук величественно застыл среди стволов деревьев, темный и суровый. Казалось, он недоволен, что его потревожили, выставили на обозрение. Первые лучи восхода таинственно поблескивали на металлической окантовке. «Такой не унести, – заключил Фабиан и выругался. – Хорошо, что отмычки с собой».
Наклонившись к увесистому навесному замку, Фабиан с облегчением обнаружил простейший механизм. Такие замки обычно делают для отпугивания олухов, привыкших открывать запертое посредством лома. Помня, что перед ним клад фокусника, Фабиан внимательно осмотрел замок на предмет ловушек. Затем обошел сундук, изучил шарниры. Утро наступило, и спешить было некуда. Теперь значение имело не время, а качество взлома.
Удостоверившись в безопасности, Фабиан извлек два изогнутых стерженька и погрузил их в скважину. Внимание сконцентрировалось, взгляд затуманился, губы приоткрылись. Фабиан чувствовал и слышал только происходящее в замке: тактильные ощущения в пальцах создавали в сознании схему механизма, ухо почти касалось холодного металла, фиксируя каждый звук. В вышине деревьев раскашлялась ворона, но Фабиан даже не заметил – что-что, а замки Ржавый вскрывать научил. Разбойник затаил дыхание и надавил на отмычку. Щелкнуло, дужка замка подпрыгнула.
Фабиан снял замок, глубоко вдохнул и потянул выпуклую крышку вверх. Разглядев содержимое, Фабиан сдавленно вскрикнул, отпрянул. Потерял равновесие, упал. Затылок врезался в дерево.
Не веря своим глазам, разбойник наблюдал, как из сундука торжественно поднимается человеческая фигура, неторопливо разминается. Гладко выбритый, с серыми волосами, уложенными назад, на Фабиана взглянул фокусник Карадок. Живой и здоровый.
– Как тебе такой фокус? – холодно осведомился Карадок.
Голос подвел Фабиана, из горла донесся лишь слабый сип. Фокусник улыбнулся сдержанной улыбкой, с которой он обычно принимал аплодисменты.
– Как видишь, я не лгал про магию.
– Я…
– Ты?..
– Я согласен стать вашим учеником, – сформулировал Фабиан.
Фабиан осекся. Карадок вышагнул из сундука и невозмутимо двинулся прочь. Понимая, что остается ни с чем, Фабиан взмолился:
– Но я же вернулся в горящий дом!
Фокусник остановился и медленно развернулся.
– Точно. Чуть не забыл вернуть долг, – сказал он и вскинул руку.
Полыхнула белая молния – птицы в панике сорвались с веток и унеслись прочь, отчаянно крича – Фабиан рухнул на землю. В груди зиял черный обугленный провал.
***
Рассказ давнишний, приглашаю познакомиться с новыми книгами. Кстати, вор по кличке "Ржавый" перекочевал в другие мои произведения и стал одним из постоянных эпизодических персонажей. Мол, если где-то украли нечто особенное, то не обошлось без Ржавого. Привет авантюрным историям из D&D.
"Бегемот, который боялся прививок". Прекрасный мультфильм. Вроде бы простой посыл «будь смелым, не бойся прививок, и будешь молодец». Правильный посыл, в общем-то, особенно для детей. Но с каждым пересмотром этого мультфильма я понимаю, что мультик затрагивает интересные аспекты врачебной этики, межличностных отношений и немного эпидемиологии. И все больше убеждаюсь, что бегемот-то жертва отнюдь не собственной боязни. Но по порядку.
Начало мультика. Перед нами курортный городок. Судя по фауне, не советский и не российский, скорее Индия или Африка приморская какая-нибудь. Жарко, влажно, мусор на улицах, коровы всякие священные, антисанитария. Будем придерживаться этой точки зрения.
1:53 Кенгуру вешает санбюллетень и смывается. Звери читают и расходятся кто куда, кроме бегемота. А он задается вопросом – когда будут делать прививку? Я тоже задаюсь вопросом – почему остальным зверям настолько неинтересно. Желтуха – это не сезонное ОРВИ, заболевание инфекционное, карантинное, зоосад мог бы и поинтересоваться, почему им нужно срочно привиться. То есть бегемот – единственный, кто задался вопросом об инфекционной опасности. Вывод – молодец бегемот.
Кстати, о желтухе. Вероятнее всего, речь идет о вирусном гепатите А, потому население прививают экстренно и в массовом порядке, что происходит при угрозе эпидемии. Если коротко: вирус передается фекально-оральным путем, то есть покидает кишечник одного носителя и стремится забраться в пищеварительную систему другого. Прекрасно сохраняется в водной среде, вроде того водоемчика, в котором купается весь город в начале мультфильма. Поражает, что характерно, в основном печень, обычно не смертелен, но неприятен, хуже переносится взрослыми, чем детьми, наиболее опасен для пожилых больных. Понято, двигаемся дальше.
Дальше молодец-бегемот устраивает курортникам допрос с пристрастием, правда без особых результатов. Но интересен ответ волка с голосом Георгия Вицина на вопрос, больно ли делать прививки: «Говорят, раз – и все» (4:25). Кто это волку говорит? Вероятно тот, кто уже был на прививке, а потом рассказал волку о впечатлениях. Видимо, в регионе уже началась массовая вакцинация, то есть угроза-то есть.
5:13 – в сказке возникает марабу. Интересно, кто этот марабу? Почему он так панибратски разговаривает с бегемотом: «успокойся, дружище, пойдем домой, я тебе все объясню». Может, он лучший друг? Посмотрев мультик много раз, я сделала вывод – никакой не друг, а самый настоящий соцработник, нянька, сиделка, телохранитель. В общем, тот, кто присматривает за бегемотом. Возможно, по найму. Только так можно объяснить и пофигизм в отношении бегемота, и внезапные появления/исчезновения. Но тогда вопрос, почему же за бегемотом нужен присмотр? Пазл сходится на 6:48, когда мы видим бегемота в соломенной шляпе и с тростью – у моего дедушки, например, были точно такие же - это же законченный образ очень пожилого бегемота. Бегемота-ветерана, бегемота пенсионера. И если думать о нем, как о старичке, то сразу встают на место и осторожность при купании (это бегемот-то, водное животное, аккуратно мочит подмышки), и мнительность, и медлительность, и почти детское «ты меня за руку будешь держать?», и необходимость присмотра третьими лицами, типа молодого марабу в пижонском беретике.
Кстати, 6:53 – плакатик на стене «Мой лапы перед едой» - полезное предостережение при опасности вспышки гепатита А. Логично. И еще пара слов о марабу, который потерял бегемота в очереди. Марабу пофигу на бегемота, он вообще не слышит страха своего подопечного. И не держит его за лапу у кабинета врача, хотя бегемот его просил. И вообще марабу вместо того, чтобы попытаться бегемота успокоить – читает газетку. Но как только бегемот пропал – поднимает кипеш. Ну конечно, перед родственниками бегемотьими придется отчитываться, что сделал с дедом, работничек, видимо потому что с родственниками марабу в товарно-денежных отношениях, а бегемот – так, объект попечения, главное, чтобы не помер. А бегемот-то ему доверяет (8:55 – слез со шкафа только после уговоров марабу), обидный диссонанс. Кстати, марабу входит в кабинет вместе с бегемотом и даже общается с врачом вместо самого гиппопотама – видимо, бегемот недееспособен, потому что вряд ли врач пустит в прививочный кабинет кого-то с просто другом. А с ответственным соцработником – пустит.
9:26 – кульминация не мультфильма, но кошмара. К айболиту местного масштаба заходит пожилой пациент с проливным потом и выраженной бледностью. Врач нормального человека должен в первую очередь осмотреть его, ибо это может быть и не «нравится потеть» и не «редкий вид бегемота», а симптомы острого заболевания, при котором вакцинацию проводить нельзя. А после этого врач должен побеседовать с пациентом, объяснить причины вакцинации и подчеркнуть значимость, ответить на вопрос «будет ли больно?» честно и прямо. Что делает наш лепило? Делает выводы о состоянии больного по словам постороннего марабу, пугает пациента словами «нужна иголка подлиннее», оскорбляет фразой «очень он у вас толстокожий» и еще за ширмой снисходительно говорит «он порядочный трусишка». Вообще-то это обидно. А старики они вообще обидчивые, так что тут бегемот имеет полное право на недоверие лечащему врачу. И марабу гнет свою линию – бегемот не знает страха, любит потеть и магическим образом перекрашивается в белый цвет. Уж сколько раз твердили миру – не надо врать лечащему врачу, особенно если это не твой лечащий врач. Мало того, что соцработник не выставляет своего подопечного в более выгодном свете, так еще и утаивает информацию о страхах пациента.
Короче, бегемот сбежал и наступило завтра. То, что это именно завтра, а не через неделю – важно. Завтра бегемот пожелтел. Ага, скажете вы, он не прививался и заболел! Врач по телефону, кстати, то же самое сказал. А я отвечу, что если это гепатит А, от которого бегемота не вакцинировали, то вчера он уже был болен и его нельзя было прививать. И если бы дохтур удосужился осмотреть пациента, измерить температуру, пропальпировать лимфоузлы и выспросить жалобы – он бы уж знал, что бегемот болен, и надо его не стыдить, а госпитализировать. Но точно ли это гепатит А?
Ответы в мультфильме завуалированы. Во-первых, это фраза марабу «ты желтый, как лимон» (13:23). Желтуху при гепатитах характеризуют скорее как шафраново-желтую, а не как лимонно-желтую, хотя картинка, конечно, склоняется вообще к желто-оранжевому. Но все-таки задумаемся. Второй звоночек: температурный график над кроватью бегемота в больнице (17:26) – у старичка была зафиксирована температура 41 градус. Для гепатита А в желтушном периоде это нехарактерно, если такой больной температурит – то до появления желтухи. И хотя над головой бегемота надпись «желтуха эпидемическая», она же болезнь Боткина, она же гепатит А, но уже второй симптом не попадает в классическое течение болезни.
В общем, есть болезнь, которая гораздо больше соответствует бегемотьим симптомам – высокая лихорадка, желтуха и… обещание врача, что бегемот скоро поправится (больные с гепатитом А лечатся подолгу) – желтая лихорадка. Наибольшее количество случаев на данный момент регистрируется в центральной Африке, инфекция переносится комарами, летальность 5-10% вне эпидемии. И, кстати, то, что к бегемоту пропустили марабу – тоже за желтую лихорадку, потому что на гепатитного бегемота был бы наложен карантин. Ну, судя по всему, в этом зоопарке нашёлся хоть кто-то адекватный, кто поставил гиппопотаму правильный диагноз, хотя и забыл записать его на табличке. А неправильный диагноз, скорее всего, влепил наш знакомый айболит, который поставил его вообще по телефону (14:25). Конечно, несложно во время вспышки заболевания лепить это заболевание куда не попадя, но думать-то тоже иногда нужно.
А к чему я все это? Да к тому, что самовлюбленный марабу и самоуверенный врач чуть не загнали пожилого бегемота в могилу, да еще и пытаются повесить на старичка вину и за болезнь, и за страх. А ведь стоило только два раза прислушаться к бегемоту – выявить причину страха, успокоить, осмотреть перед вакцинацией, подержать, черт возьми, за руку, и все сложилось бы иначе. Но своевременно вакцинироваться – это до сих пор хорошо, главную идею мультика никто не отменял.
Просто летний тёплый солнечный вечер. Просто собрались отснять 3 Хонды. В итоге наснимал всех. БМВ Х6 — хорошее авто. Даже в потоке за ним держаться сложно. На 150 км/ч… В общем, хороший вечер вышел. :-)
Сравнение USS Enterprise-D класса "Galaxy" (из Звёздного пути) и имперского звёздного разрушителя класса "Imperial" (из Звёздных войн) — это столкновение двух принципиально разных технологических парадигм и тактических подходов. Чтобы определить победителя, нужно проанализировать их характеристики, вооружение, защиту и тактику.
1. Габариты и экипаж
USS Enterprise-D
— Длина: 641 метр, 42 палубы.
— Экипаж: около 1000 человек, включая семьи членов экипажа.
Звездный разрушитель класса "Imperial"
—Длина: около 1,600 метров.
—Экипаж: около 37,000 человек(офицеры, пилоты, техники, солдаты).
2. Технологии и защита
USS Enterprise-D
— Щиты и корпус: энергетические щиты, поглощающие и рассеивающие энергию, плюс корпус из сверхпрочных материалов (например, тритания).
— Скорость: варп-двигатели позволяют двигаться быстрее света, но в бою используются импульсные двигатели (сублимитальные скорости).
— Спецспособности:транспортеры (могут телепортировать объекты или экипаж на вражеский корабль), голопалуба (взлом систем противника), адаптивные щиты (настройка частот для блокировки атак).
Звездный разрушитель класса "Imperial"
— Щиты и корпус: лучевые щиты и толстая броня из дюростали. Щиты в звездных войнах часто фокусируются на отражении энергии, но уязвимы к массированным атакам.
— Скорость: гипердвигатель для межзвёздных перелётов, но в бою — субсветовые манёвры.
— Спецспособности: десантные отряды, истребители TIE (до 72 единиц), мощные сенсоры.
2. Вооружение
USS Enterprise-D
— Фазеры: направленные энергетические лучи с регулируемой мощностью (могут пробивать щиты, настраивая частоту).
— Фотонные торпеды: заряды с антитиматерией, способные уничтожать целые корабли.
— Тактика: использование научного анализа для поиска слабых точек противника (например, удар по реактору или щитовым генераторам).
Звездный разрушитель класса "Imperial"
— Турболазеры: мощные энергетические пушки, способные разрушать планеты (калибр варьируется; для разрушения городов достаточно одного залпа).
— Ионные пушки: обездвиживают вражеские системы.
— Тарпульсоры и ракеты: для пробивания щитов и брони.
— Тактика: подавление противника числом и огневой мощью.
3. Слабые стороны
USS Enterprise-D
— Варп-ядро уязвимо к перегрузкам.
— Экипаж всего ~1000 человек: даже небольшой десант может нанести урон.
— Щиты требуют времени на перезарядку при перегрузке.
Звездный разрушитель класса "Imperial"
— Огромный размер (1600 м в длину) и низкая манёвренность.
— Уязвимый мостик (открытая платформа) и центральный реактор.
— Зависимость от TIE-истребителей для защиты от мелких целей.
4. Сценарий боя
Вариант 1: Дистанционный бой
Имперский разрушитель откроет огонь турболазерами, пытаясь пробить щиты «Энтерпрайза». Однако:
— Фазеры и фотонные торпеды «Энтерпрайза» обладают большей точностью.
— Экипаж «Энтерпрайза» быстро проанализирует частоту щитов разрушителя и адаптирует оружие.
— Транспортеры позволят доставить взрывчатку прямо в реакторный отсек разрушителя.
Итог: «Энтерпрайз» выигрывает за счёт технологического превосходства и тактической гибкости.
Вариант 2: Ближний бой и десант
Если разрушитель выпустит TIE-истребители и десантные отряды:
— Фотонные торпеды и фазеры «Энтерпрайза» быстро уничтожат истребители.
— Голопалуба и системы безопасности «Энтерпрайза» блокируют попытки взлома.
— Транспортеры могут обезвредить десантников или телепортировать их в открытый космос.
Итог: «Энтерпрайз» снова имеет преимущество благодаря технологиям.
Вариант 3: Прямой обмен ударами
Если разрушитель успеет нанести массированный залп до адаптации щитов:
— Турболазеры разрушителя обладают чудовищной разрушительной силой. Даже один точный выстрел может критически повредить корпус «Энтерпрайза».
— Однако щиты «Энтерпрайза» часто выдерживали атаки, сопоставимые с термоядерными взрывами.
Итог: Шансы 50/50, но у «Энтерпрайза» больше способов избежать поражения.
5. Вердикт
USS Enterprise-D имеет тактическое и технологическое превосходство:
1. Адаптивные щиты и транспортеры дают уникальные возможности для саботажа.
2. Фотонные торпеды с антиматерией мощнее большинства видов оружия из вселенной Звездных войн.
3. Манёвренность и скорость позволяют уклоняться от атак огромного разрушителя.
Имперский разрушитель проигрывает из-за архаичной тактики (упор на грубую силу) и уязвимой конструкции. Его единственный шанс — уничтожить «Энтерпрайз» до того, как его экипаж адаптируется к угрозе.
Победитель: USS Enterprise-D (с вероятностью ~70%).
Что ж, репостну старый пост, события происходили в 2017-м году.
Вернулись неделю назад из Турции. Обычно из поездок с собой ничего не привозим, т.к. маршруты обычно далеко не прямые, а таскаться с сумками - мало приятного. Два рюкзака, и всё, собственно. Заодно и на багаже экономия. Но тут мы резко поменяли своё мнение после дегустации местных сладостей. Да и багаж уже был включён в стоимость билетов. В итоге набрали полную сумку (которую там же и приобрели) сладостей. 10 кг почти получилось, специально взвесили). Лукума развесного (в больших брикетах, как нуга у нас продаётся), пахлавы также на развес. Кстати, оказалось, что Рахат в словосочетании Рахат лукум - это бренд, который у нас стал нарицательным наравне с памперсами, ксероксами и прочим, а сладость называется просто лукум.
Так вот, решили ещё купить лукума в упаковках, друзьям в подарок. А надо сказать - последней точкой нашего путешествия был Махмутлар - город на юге Турции, восточнее Аланьи. Город этот, как оказалось по факту, состоит из турков, русских и чуть-чуть немцев. Говорят там все или по-турецки, или по-русски. Когда мы по старой памяти пытались разговаривать с турками на английском, смотрели на нас довольно-таки удивлённо. В общем, шли мы в последний вечер перед отлётом в сторону своих апартов, поглядывали на торгашей стадостями. И тут женщина русской наружности в одной из палаток показывает на коробочки с лукумом и говорит "вот, берите, только свежие привезла! Сделаю скидку, если несколько возьмёте". А нам и нужно было несколько. Хоть и хотели купить у турков, но поддались на уговоры, поддержали отечественного производителя, купили 7 коробок (с коробку шоколадных конфет размером каждая). Про дальнейшие путешествия этой сумки со сладостями с нами рассказывать не буду, а вот про лукум немного расскажу.
Уже дома съели мы всё, что купили на развес, сегодня решили попробовать парочку из тех коробок, что купили у тётки. Забегая вперёд - не зря мы сомневались, покупать ли.
Первая коробка разочаровала внутренностями и количеством. Сравните, картинка и внутренности - прямо "ожидание и реальность".
И да, это всё, что было в коробке :) Ну да ладно. Открыли ещё одну коробку. А там... Впечатлительным не смотреть. Испортился он, в общем. Давно, судя по всему.
Есть мы его, конечно, не стали. А вот срок годности глянули. Там всё ок. На первый взгляд.
Греем чайник. Нет, не пить чай со сладостями, а наклейки отклеивать. Замечу, что коробка была ещё и в плёнке. Отклеили, а там
Года полтора уж, как закончился срок годности. Ну, не выбрасывать же. Ещё на одной коробке было также переклеено. На другой вот такая картина. Достаточно было послюнявить наклейку, как грудь девушки на фишках в детстве, и вот, проглядывает изначальная масса коробки. Было 350 г, стало 150 г.
Ёкай — это сверхъестественное существо японской мифологии, невидимое для человеческих глаз. Они могут быть как добрыми, так и злыми. В японском языке слово "Ёкай" имеет очень много значений и может обозначать практически все сверхъестественные существа.
Ёкай могут принимать разные формы: от маленьких существ, похожих на насекомых, до огромных чудовищ. Они могут жить в горах, реках, озёрах, деревьях или даже в домах людей. Считается, что некоторые Ёкай способны исполнять желания или приносить удачу, другие же, наоборот, могут причинить вред человеку. Они могут превращаться во что угодно и при этом обладают огромной силой.
У Ёкай два вида воплощений. Первый - это необычные твари, часто с антропоморфными чертами. К ним относятся:
Каппа — японская разновидность водяных. Наиболее распространённый образ представляет собой нечто среднее между лягушкой и черепахой: лягушачья кожа, вместо носа — клюв, пальцы на руках и ногах могут быть соединены плавательными перепонками.
Тэнгу - представляется в облике мужчины огромного роста с красным лицом, длинным носом, и крыльями. Тэнгу очень часто носит одежду горного отшельника (ямабуси), он наделён огромной силой.
Рокурокуби - женщина с длинной шеей. Рокурокуби могут менять свои лица, чтобы пугать смертных. В японских легендах они близки к персонажам-трикстерам, которые пугают людей, шпионят за ними и жестоко разыгрывают их.
Второй вид воплощения - это гибридные существа, или химеры. Например, зверь Нуэ имеет голову обезьяны, тело тануки, хвост змеи и лапы тигра.
В японской культуре Ёкай часто становятся героями легенд, сказок и фильмов. Они являются частью богатого фольклора Японии и привлекают внимание туристов со всего мира.
Сегодня
хотел бы показать и рассказать про своего верного друга на долгие годы. А речь
пойдёт о моём первом друге резце по дереву своими руками из подручных средств.
Начну
статью, наверное, с предисловия, откуда появился? Где был сделан? И, конечно же, сколько мы с ним прошли и что творили.
Появился
у меня резец по дереву уже давно, когда будучи в армии на только увидел так
сказать резьбу по дереву у друга, на тот момент, конечно же, он не был моим
другом, но впоследствии со временем стал, начал мне показывать, что-то
рассказывать и давать пробовать что-то вырезать.
долгие годы работы
Резьба
по дереву, конечно же, мне понравилась, со временем и мой друг стал уделять мне
больше времени, так как увидел что у меня это не мимолетное увлечение.
Не
скажу, что было легко заниматься резьбой, так как резьбой по дереву
приходилось, заниматься по ночам, познавать секреты, узнавать с каждым днём
что-то новое и интересное,, и, конечно же, применять на практике под
наблюдением, конечно же, моего друга а вернее сказать “наставника по резьбе по
дереву”.
Но
резьбу надо с чего-то начинать ведь правильно! С чего?
Кто-то,
конечно, может сказать да что там взял да и сделал, да нет ребята не всё так
просто, просто бывает у тех, кто ни чего ни делает и времени вагон и маленькая
тележка
лезвие и нож косяк
Конечно,
без инструмента это не начать, так как без него ни чего, ни сделаешь и вот
задумался я сделать первый резец по дереву, конечно же, не наобум и просто так
а, подсмотрев у своего друга, особо конечно материала не было, как дерева для
ручки, так и выполнить сам резец, да и клея не было у меня, чтобы потом всё это
собрать в одно изделия и получить резец по дереву.
Ну
да не чего, буду решать всё по мере наступления, и идти к заветному своему
первому другу и окончания своей работе.
Лезвие,
долго же я ломал голову шли дни и у меня ни чего не получалось и не было
материала для этого, но не беда думаю я кто хочет и старается у того всегда
получится, главное не опускать руки.
слепил из чего было
И
вот уваля, выдался поход в соседнею воинскую часть, где как раз то было много
выбора металла, где я и нашёл старое, чуть ржавое полотно, а точнее лезвие от
старого станка по распилу древесины, который и стал моим хорошим материалом для
создания лезвия для моего верного друга резца.
Там
же и был найден не большой кусок обрези Кедра, который и стал в дальнейшем моей
рукояткой или ручкой для резца по дереву. И вот я преступил к выполнению своей
мечты, лезвие у меня получилось не с первого раза тут без этого ни как, но
полотно мне позволяло сделать ещё две попытки и вот со второго раза у меня
получилось, ох и радовался же я…
Заточил,
и преступил к ручке или рукояти, тут уж как вам угодно, но тут было попроще,
взяв резец у своего друга придал форму ручке, хорошенько за шлифовав во
избежание попадания заноз, да и чтобы рука лежало удобно и не уставала рука от
длительной работы.
ручку делал сам
Но,
как и писал ранее в статье, клей, нету клея, думаю ладно не беда, так как
древесина плотная и крепкая, то я решил забить в неё моё лезвие и что
ты думаешь? Получилось, но сперва маленьким сверлом я проделал
отверстие, чтобы не лопнула древесина и вот соединил.
Так
у меня и появился верный друг и помощник как потом оказалось на долгие годы, не
было уму сносу, точить, конечно, точил, но первый раз, когда задавал угол
заточки» но это в другой статье напишу» и, конечно же “что мы с ним сделали
первое, будут в следующей статье”
Как
говориться не всё сразу, да и интрига для вас, да и для меня пару статей будет
которыми с большим удовольствием поделюсь.
«Если моя статья была вам полезна, буду благодарен, если вы
поставьте мне лайк или поделитесь публикацией в социальных сетях. Подписка на
мой канал позволит вам быть всегда в теме и не пропустить новые, интересные и
полезные публикации».
Я вырос на классическом фэнтези (эпике, героике) и фантастике. В нулевые отечественный рынок заполонило городское фэнтези и то, которое про попаданцев, да не только заполонило, но и вытеснило классические поджанры. Многообразие, конечно, осталось, но все мы знаем топовых фантастов того времени, которые чаще стали выпускать книги в модных жанрах. В сетевой литературе эта тенденция еще сильней.
Лично я скучаю по автономным фэнтези-мирам, в которые никто не попадает (разве что воображение читателя) - по оригинальным волшебным мирам со своей историей, законами и настоящими героями. Я и сам писал что-то такое, в духе Хобб и Ротфусса, но сейчас не об этом.
На мой взгляд, нынче проходит новый виток, на котором былые попаданцы и магические академии уже кажутся добротным фэнтези. В сетературе и самиздате жанр фэнтези в массе своей представлен бояръ-аниме и попаданцами, которые попадают в максимально клишированные фэнтези-миры. Бутафорское фэнтези, рояли, Марти Сью, вы знаете.
Эту ситуацию я решил отразить в своей новой книге "Возрождение Орсона". Начинается она с того, что фэнтези-мир главного героя уничтожен... попаданцем. Попаданец не хотел разрушать мир, он вообще мало чего хочет, если это выходит за рамки животных общечеловеческих потребностей. Однако он удачлив и всегда побеждает, вокруг него искажается судьба, он чужд миру с героями (мечами и магиями), поэтому мир не выдержал. А попаданец "попал" в очередной мир.
Вот только за ним вдогонку идет Орсон - лорд Хаоса, Тьмы и Цветов, некогда живший в разрушенном фэнтези мире. На новом месте он вынужден переродиться в теле подростка-аристократа, вернуть свою силу, обрести власть и... Многие сейчас узнали типичный художественный ход из бояръ-аниме, да?
Однако книга относится к боярке лишь условно (я бы сказал, что это иссекай, чтобы не вставать на одну полку с тем, что на отечественном рынке называется бояръ-аниме). На деле же это оригинальное фэнтези, в том виде, в каком я его понимаю (разве что слегка облегченное, так сказать, лайт-версия в духе сетературы).
Выложу тут пролог.
***
Я летел на драконе, а мимо проносились парящие в бездне островки земли. Совсем недавно здесь простирались долины, горы и леса, и море манило путешественников загадочным горизонтом. Эльфы пели в рощах и изучали природную магию, гномы стучали молотками в недрах, короли людей строили замки, считая их вечными. Бывало, мирную жизнь нарушали судьбоносные войны, раз в эпоху восставало древнее зло и приходили герои, обновляющие мир. Так вершился круг жизни, и никакие горести мира не были окончательными. Но сейчас все иначе. Мой мир умирал навсегда.
Даже я, лорд Хаоса, Тьмы и Цветов не мог этому помешать. Я не вполне понимал, как такое могло произойти, но знал того, кто способен все объяснить. Если он еще жив. Хотя, если жив я, то хранитель Хеседин – тем более.
Туман и дым смешались в единое удушливое марево, заполняющее все пространство. Природные циклы сбились, и темные тучи хаотично бродили от горизонта к горизонту, словно разбредшееся стадо. Кончиками пальцев я заранее ощутил напряжение. Грянул гром, по небу словно трещина пробежала ветвистая молния. Между рогов дракона полыхнула желто-голубая дуга, тот в ответ лишь рыкнул. Я вдохнул запах разряда и покачал головой. Когда-то гроза предвещала радугу и солнечный день, но сейчас это была агония.
На меня надвигался огромный парящий остров. Ветер завывал в развалинах города, трепетали кроны деревьев с пожухлой листвой. Я прислушался: криков гибнущих людей и животных уже не было. Дракон изогнул крылья, уходя вправо и вниз. Передо мной пронеслись слои породы, похожие на срез слоеного пирога: плодородная почва, песок, глина, гранит, а снизу – капающая раскаленная лава. Словно кусок плоти, вырванный из живого тела. Я бы с удовольствием вырвал такой кусок из того, кто во всем этом виноват! С тяжелым гулом остров проплыл сверху. Сгусток лавы упал мне на плечи, и я небрежно стряхнул его. Огненные капли стекли с красной мантии, не причинив никакого вреда.
В свете багрового солнца, напоминающего последний уголь прогоревшего костра, я наконец-то увидел башню. Островок, где она стояла, застыл в пространстве, удерживаемый силой хранителя. Пролетавшие комья земли огибали невидимый купол. Я направил дракона к порогу башни.
Дракон рухнул на землю и бессильно распластал могучие крылья, способные накрыть деревню средних размеров. Я спешился и подошел к громадной морде. Оранжевые глаза взглянули в мое лицо, закрытое золотой маской.
"Ну вот и все", – раздался у меня в голове голос дракона.
– Прощай, друг, – сказал я.
Дракон медленно выдохнул, исполинское тело застыло и обратилось в цельный камень – бесценный кристалл, осколки которого спустя мириады лет могли бы раскопать новые цивилизации, если бы у этого мира существовало будущее.
Я подошел к дверям башни. Несколько эльфов сидели на траве и меланхолично созерцали закат мира, а к стене устало прислонился двухметровый рыцарь в черных латах. Мой гвардеец, последний из легиона. Он отсалютовал, приложив руку к рогатому шлему. Я похлопал его по плечу: мое последнее приказание выполнено, теперь он свободен.
– Хранитель ожидает вас, лорд, – сказал один из эльфов, покосившись на темного паладина. Сейчас старые распри были забыты.
Я кивнул и поспешил наверх, оставив странную компанию наблюдать за апокалиптическим пейзажем.
Хранитель Хеседин стоял у окна и смотрел на солнце. Слабое и угасающее, оно окрашивало его седые волосы и бороду в багровый цвет. Я выше на голову любого из северных варваров, а рядом с его согнутой временем и заботами фигурой и вовсе казался великаном.
– Давно не виделись, Орсон, – сказал хранитель.
– Без малого сотню лет, – ответил я. – Откуда ты знаешь мое настоящее имя?
Никто так не называл меня уже лет пятьсот.
– Ты за советом пришел именно потому, что я знаю многое.
– Действительно.
– Времени мало, спрашивай.
– Насколько мало?
Хранитель молча показал взглядом на свою ладонь, где сжимал красный шар величиной с яблоко. Он приподнял руку, чуть нахмурился, и шар стал ярче. Одновременно с этим солнце за окном окрасилось оранжевым и засветило сильней. В другой руке Хеседин держал шар из глины.
– Надолго меня не хватит, – сказал он.
– Помочь? – Я протянул руку и раскрыл ладонь в латной перчатке. – По крайней мере одну сферу я смогу удержать.
– Бессмысленно.
– Как-то можно это остановить, починить? – спросил я.
– Нет. Уж ты-то, лорд Хаоса, должен понимать.
– Это не хаос, – сказал я, показывая в окно. – Это абсолютная энтропия.
Хранитель приподнял брови.
– Какие ученые слова ты знаешь.
– Доводилось изучать высшую магию, – ответил я, не уточняя, что осилил только два трактата.
– Что ж, тогда я смогу тебе объяснить, в чем дело.
Оказалось, что всему виной один-единственный человек, пришедший из иного мира. Даже не пришедший, а попавший сюда случайно. Обычный парень, ничем не выделяющийся в собственном техногенном мире, попал в наш мир десяток лет назад. Ведомый необычайной удачей во всех делах, он стал великим героем, однако отличался от героев нашего мира. Им двигали приземленные мотивы, логика поведения была чуждой. Само его появление было нонсенсом, и с миром что-то произошло.
– Неужели он настолько силен, что разрушил мир? – спросил я. – Такое не под силу даже богам, а о нем я и не слыхал. Он лорд каких-то сил?
– Он могущественный воин и маг, но дело не в силе. Он как алмазная песчинка, попавшая внутрь точного механизма, – сказал Хеседин. – Проблема в самом его существовании. Он словно клин, вонзившийся в наш мир и расколовший его на части.
– Почему ты не выбил этот клин, не убил его? Ты же хранитель этого мира!
Хеседин вздохнул.
– Когда я говорю о его удаче, это не просто фигура речи. Его судьба искажает причинно-следственные связи, нарушает логику. Он неуязвим и всегда побеждает, но не из-за своей силы или ума, а… просто так.
– Бред какой-то, – сказал я, но вспомнил, с кем разговариваю, и добавил: – Быть может, я чего-то не понимаю, мудрейший? Высшая магия?
– А ты не безнадежен, – чуть улыбнулся хранитель. – Безусловно, задействованы силы судьбы, но управляющие не миром, а мирами. В этом даже я не компетентен: не мой уровень ответственности.
– Силы судьбы? – уточнил я. – Нечто подобное я чувствовал, но никогда не изучал.
– Такого раздела нет ни в одной из магических наук, однако каждый живущий смутно понимает, о чем речь. Рука судьбы особенно заметна, когда кто-то совершает невозможное. Например, кто бы мог подумать, что тысячу лет назад простой сельский бард вдруг пойдет путями силы и станет лордом Хаоса, а затем свергнет повелителя Тьмы и присвоит его силу.
Я на мгновение замер, обратившись мыслями к былому. И улыбнулся.
– Да, – вздохнул хранитель. – Теперь нам только и остается вспоминать прошлое.
– Нет, – ответил я.
Повисла пауза. Хеседин внимательно смотрел на меня. Казалось, что моя золотая маска, оберегающая внешний мир от силы лорда, совсем не помеха его взгляду.
– Я его уничтожу, – сказал я. – Скажи, где он, и я это сделаю.
– Наш мир уже ничто не спасет от гибели, – сказал хранитель.
Я сжал кулаки, латные перчатки скрипнули металлом.
– Как и Разрушителя ничто не спасет от меня.
– Должен сказать, что так называемый Разрушитель уничтожил мир ненамеренно. Он оказался не в то время и не в том месте.
– И что с того? Если он отравил наш мир, пусть даже не специально, то мир имеет право убить его. Таково священное право любого живого существа. Все-таки ты слишком миролюбив, мудрейший.
– Да нет, я разделяю твой взгляд, лорд. Я и сам намеревался просить тебя об этой услуге. Но по другой причине.
– Какая еще может быть причина?
– Разрушителя здесь нет. Он сбежал в другой мир.
– Вернулся к себе?
– Если бы. Самостоятельно или по воле той силы, которая забросила его к нам, но он переместился в очередной мир.
– Болезнь распространяется! – сказал я.
– Можно сказать и так. Я оплакиваю наш мир, но как хранитель я радею и о других мирах. Поэтому я хочу, чтобы ты остановил Разрушителя и спас тот мир, куда он пришел.
Я хмыкнул.
– Для такого дела больше подошел бы герой или избранный.
– Все герои мертвы, – сухо сказал хранитель. – Но дело в другом. Сила истинного героя не может быть направлена на месть, а лорд… Скажем так, сила лордов не налагает моральных ограничений.
Я провел рукой по золотой маске. Я так привык к ней, что воспринимал ее как собственное лицо.
– Много вопросов, – сказал я наконец.
– Например?
– Ты сказал, что Разрушитель неуязвим, потому что оберегаем самой судьбой. Как же мне его одолеть?
– Я предполагаю, что его сможет победить такой же, как он. Я отправлю тебя в тот мир, и вы сойдетесь на равных.
– Звучит заманчиво. Но неужели ты способен переместить меня в другой мир, мудрейший?
– К сожалению, мои возможности не столь велики, – вздохнул хранитель. – Я смогу отправить туда только твой дух.
– Но как же тогда… – начал я, однако хранитель остановил меня, подняв руку. В ней находился глиняный шар, и островок под нам вздрогнул.
– Ты окажешься в теле одного из обитателей того мира, – пояснил он. – В человеческом теле… надеюсь. Предупреждаю, твои силы проявятся далеко не сразу.
– А сначала? Совсем ничего?
– Что-то от твоих сил всегда будет с тобой, они стали частью твоей сущности. Кроме того, у тебя появятся особые способности, как у духа в чужом теле. Но чтобы снова стать лордом Хаоса, Тьмы и… Цветов, тебе придется пройти путь силы того мира. Кстати, как получилось, что твоя третья сила – цветы?
– Это долгая история, – ответил я. – Боюсь, что у нас нет времени на романтические воспоминания.
– И то верно, – сказал хранитель. – Ты согласен спасти мир?
– Ты знаешь, что я хочу прежде всего отомстить. А что до спасения мира… Наш мир я действительно люблю, а тот мне безразличен.
– Это мое условие и личная просьба. Очевидно, предсмертная.
– Я спасу его, Хеседин. Во всяком случае, сделаю для этого все, что в моих силах, – сказал я и, подумав, добавил: – Клянусь.
– Благодарю тебя, Орсон.
– Каков он хоть, тот мир?
Хранитель в общих чертах рассказал то немногое, что успел узнать.
– Любопытно, – сказал я. – Он похож на родной техногенный мир Разрушителя, но в то же время и на наш, магический… А ты не боишься, что я тоже сыграю роль разрушителя для того мира, отчего он погибнет еще быстрее?
– Я отправлю тебя, так сказать, по траектории нашего Разрушителя – именно по ней я проследил место, куда он сбежал. Это как идти по глубокому снегу след в след. Так что твое присутствие не нанесет вреда большего, чем уже нанесено.
– Что ж, – вздохнул я, – я готов, мудрейший.
Мы спустились в зал, где покрытые рунами каменные блоки образовывали прямоугольный портал. Аморфная субстанция между колоннами кружилась вертикальным водоворотом. Я подошел ближе, плащ затрепетал как на сильном ветру. Хранитель посмотрел на меня, и я молча кивнул. Он нараспев произнес заклинание высшей магии. Эхо прокатилось по залу, поднялась столь мощная волна энергии, что даже я, лорд трех сил, содрогнулся.
Из портала выстрелила голубая молния и вонзилась мне в грудь, продолжая сверкать и трепетать. Я ощутил, как кончики пальцев рук и ног онемели. Онемение медленно поднималось к солнечному сплетению – молния, словно щипцы дантиста, вытягивала мой дух из тела. Оглядевшись, я увидел позади себя собственную маску. Молния тянула меня к порталу, однако медленно и с натужной вибрацией, цвет ее сменился на лиловый, каменные стены башни задрожали.
– Ты слишком силен! Перестань сопротивляться, – с трудом проговорил хранитель. – Твоя сущность принимает переход за смерть, но это не так. Отпусти.
– Прощай, Хеседин, – сказал я и расслабленно выдохнул.
В следующую секунду меня швырнуло в портал, мой дух окунулся в водоворот энергии, и я с невероятной скоростью полетел через бесконечный коридор. Последнее, что я увидел в удаляющемся окошке – груда доспехов, золотая маска и красный плащ лежат на полу, а рядом катятся два шарика: красный и коричневый. Первый разлетелся искрами, а второй рассыпался пылью, после чего мой родной мир перестал существовать.
***
Книгу планирую закончить весной. За новостями "Возрождения Орсона" и других книг см. в моем тгк.
Эпиграфом к посту может быть вот это: Вот посмотри, как оно получается... Журналисты говорят: "Я в школе всегда лучше всех писал сочинения" Врачи говорят: "У меня по биологии всегда была пятерка" А что говорят программеры, сис. админы и прочая IT нечисть? Правильно! "Я в школе был самым большим распиздяем!"
У нас в 11 классе все пацаны проходили практику на заводе: кого-то учеником токаря распределили, кого-то учеником фрезеровщика и т.п. А один паренек, при "раздаче плюшек" болел. А когда пришел, все "ученические" места были уже розданы. И его запихнули в заводской ВЦ (вычислительный центр). Там на весь завод было 2 компьютера, если не изменяет память, то 286 и большой матричный принтер. И все мы ему завидовали, и обеды проводили у него, смотря на это чудо техники и иногда поигрывая в какие-то DOS`овские игрушки.
По окончанию школы все разошлись кто куда. Я пошел на вечерний в строительный, а этот парнишка устроился в единственный на тот момент в городе компьютерный магазин. Ну и наша компашка, по привычке кучковалась вокруг него. Интересно же. И были счастливы если он милостиво разрешал во что-то сыграть.
Я как раз в тот момент, устроился в отдел сбыта на заводе, и когда при собеседовании, начальник отдела спросил у меня: а как ты с компьютером? умеешь? Я честно сказал, что нет. Он рассмеялся, и сказал - научим. Если бы он осознавал последствия....
В отделе я был самым молодым - 18 лет. Остальные «старички» от 35 до 60. И компьютер в отеле использовался как печатная машинка и для учета отгрузок. Там была самописная база на FoxPro. Да и компьютер был так себе - 386 с DOS`ом. Это уже потом, завод приобрел еще 2 компьютера (486`их с Windows 3.1 на борту) для нужд бухгалтерии, а также на "непыльную" работенку был нанят сват-брат-племянник кого-то из заводского начальства.
Ну а я продолжал осваивать отдельский ПК. Покупались для себя книжки по FoxPro, а также культовая книга Фигурнова.
Ну и каждые выпадающие командировки в Москву (100км) обязательно начинались с посещения компьютерного рынка в Царицыно. Там покупались дискеты - 5 дюймовые!!!!! с различным ПО (Norton Commander, Norton Utilits и прочее) особо даже не особо понимая, зачем все это нужно. Параллельно, я уже осмысленно зависал в компании одноклассника, который работал в компьютерном магазине. Просто сидел и смотрел, как он собирает и настраивает компьютеры, так сказать визуально обучался.
Потом был куплен первый свой компьютер 8086 за целых 200$.
Как сейчас помню, покупал его в какой-то компьютерной фирме, расположенной в здании МИДа. Это было две огромные коробки с системником и монитором. Еле дотащил это все до дома. Ну и понеслось: эксперименты дома + то, что успел подглядеть у одноклассника в магазине + воплощение всего опыта на рабочем компьютере. Естественно некоторые эксперименты на рабочем компьютере были провальные.... Вот тогда, я понял истину, которая в последствии станет аксиомой про backup.
Скоро слабенького компьютера перестало хватать, и пошел самосбор... Менялись "материнки" 8086-286-386-486-Pentium. Параллельно решались возникающие вместе с этим проблемы. Так как в изначальной конфигурации HDD был MFM`овский, приходилось подгонять шлейфы, замены дисководов на 3.5 дюймов, первые CD-ROM`ы.....
Ну понеслось... Переехал в DC, по знакомству устроили в Port.Ru, правда администратором проекта, но компьютерное направление, по крайней мере близкое к IT. Там больше обновление проекта, написание небольших программок на Delphi для проекта и т.д.
Потом, когда проект продали + интернет кризис 2000 года, в похожую область устроится не удалось. И подвернулась вакансия сисадмина, хотя какой там был сисадмин, скорее эникейщик, 20 компьютеров, недоменная сеть, и так, по мелочи. Но главное опыт, и понимание, что это моё, что это мне нравиться. А также пришло и понимание, что без знаний быть мне вечным эникейщиком... Ну и потратил тогда всё накопленное непосильным трудом на обучение. Прошел полный трек MCSA в Бауманке, сдал на сертификат. Ну и уже стал получать более привлекательные и интересные предложения по работе.
Но вот с тех пор, один из главных критериев при выборе работы стал критерий - научиться чему-то новому. Ну вот пунктик такой: вместо "тёплого" местечка где все работает и з/п чуть выше, выбираю чуть менее денежную, но ту где могу получить новые скилы.
P/S: чукча не писатель, строго не судите, ну негде было получить скил эпистолярного жанра :)
P/S-2: Баянометр ругается на картинку старого компьютера.
ИТАК, я это сделал. Путь был долог, нуден, не обошёлся без ошибок, но я доволен.
Представляю вашему вниманию этого здоровяка, творение сумрачного тевтонского гения Курта Танка, послужившего и бортом №1 Адольфа Алоизовича, и в полярной авиации СССР. Фокке-вульф Fw-200 "Кондор"! Размах крыльев -- 68 см. В реальности это больше, чем кажется на бумаге. Я даже не знаю, как хранить готовую модель! Но, обо всём по порядку.
Решение собирать именно такую машину пришло после просмотра какой-то передачи про авиацию по "звезде". Речь шла о немецкой полярной базе снабжения, которая снабжалась "Кондорами", когда мой батя сказал: -- А что вы собираете всякую мелкоту распространённую? -- на тот момент я закончил ишака и принялся за густава. -- Слабо вот такого собрать?
Окей. Вызов принят! Коробка найдена и заказана, книжки найдены, матчасть в целом изучена, поехали!
Коробка действительно большая, хотя деталей в ней не так много. На литниках значится копирайт 2010 года, и некоторая ушатанность пресс-форм заметна. Сдвиг половинок и неточно сходящиеся многоразъёмные формы добавляют немало головной боли, хотя нет ничего такого, что нельзя исправить. (Но чёрт возьми, он большой и потому лень!) В фюзеляже сделаны иллюминаторы, даны детали интерьера, и при этом такие ужасные следы толкателей в таких труднодоступных местах! Это печально.
В целом, сборка не сильно отличается от других самолётов этого масштаба. Приборка не очень подробная, но её практически не видно. Окрас - AK RC RLM 82 Dunkelgrun баки, MrColor RLM02 Grau основной цвет интерьера, кабина экипажа - чёрный. На этой подсборке я решил испытать новые шейдеры
Следующий шаг -- центроплан. Размах крыла настолько большой, что требуется усилить конструкцию. В Америке продаётся набор из фанеры, в нём два лонжерона и связывающие их балки, как их добыть за разумное время и деньги я не придумал, а потому начал рукожопить. Берём чертёж в масштабе, подбираем участок так, чтобы напечатать на принтере А4. Наклеиваем на картон. Подгоняем геометрию с учётом толщины деталей крыла, ниш шасси и прочих недочётов. Еще четырежды наклеиваем на картон. Получается довольно жёсткий элемент, который и будет удерживать крылья в правильном положении.
Ну, вроде бы подошло! Следующим шагом я собрал двигатели, они даны всего двумя деталями, плюс ещё две детали капот, фермы опор шасси, сами шасси и кабину стрелка.
Тут закончилась моя самоизоляция и я поехал работать, некоторое время было не до самолёта. В общем, все детали к этому моменту были готовы и нужно было собрать всё в кучу. Дело пошло не очень бодро, так как щели, шпатлёвка, шкурка и всё такое. А размер большой, шпаклевать много, утомительно. Ну ничего. Белой грунтовкой я проверял, достаточно ли я вывел поверхность.
В общем, было довольно много мороки со всеми швами и неровными стыками. Долго-ли, коротко-ли, но дело дошло и до окраски. Поскольку в наборе предлагается декаль эскадрильи KG40 (F8+AA), то и красить нужно согласно принятой в этом подразделении схеме. Это Так называемый "морской" камуфляж их ломаных блоков цветов RLM 72 Grun (который больше чёрный) и RLM 73 Grun (который всё же зелёный) сверху и RLM 65. Поверхности большие, пятна камуфляжа тоже, маски делал из газет.
Дальше в дело пошла смывка, выполненная, конечно же, по глянцевому лаку. Для удобства даже купил баллончик лака MrHobby Premium Topcoat Gloss. Проливаю расшивку, жду, пока подсохнет, стираю бумажной салфеткой. Пробовал специальной приблудой, получается плохо.
Во здесь видно: справа проливка есть, слева ещё нет. И такой же контраст на пузике:
С шасси ещё история вышла нехорошая. Сумрачный тевтонский гений создал вот эту вот дичь. Я так боялся повредить эту хлипкую конструкцию, что перемещал самолёт очень нежно. Слишком нежно. И, конечно, уронил. С высоты 10-20 см и прямо на шасси. Оно сказало "хрусть" и подломилось. Пришлось покупать прутки и вклеивать новые детали... толще. Зато - надёжнее!
Сделал сколы по передним кромкам спонжем и немного панели кистью. Дополнительно выполнил постшейдинг шейдерами. С первого раза не очень получилось, пришлось смывать шейдер тиннером.
Добавил выхлоп - AK-2040 Exhaust wash. Приклеил антенну из мононити 0,2мм. Высверлил для неё отверстия 0,3 мм, зафиксировал суперклеем, окрасил под резину. Чуть задул всё матовым лаком, чтобы не слишком блестело, а шасси отдельно ультраматовым. Разница таки заметна =)) Ну и вот. Финал будет таким. Мне нравится. Главное теперь - придумать, где он будет жить. В шкаф не лезет!
Возникла у меня идейка сделать пневматический пресс под запрессовочный крепёж. Фирменные - дорогие очень (от 1 млн), а у меня не много такой работы, не отобьётся. Следовательно что? Надо сделать самому.
Нарисовал проектик в солиде, заказал комплектуху. Железо отправил на плазменный раскрой.
Быстренько поснимал фаски пневмофаскорезом, разметился и на сверлилку, поскольку плазм даёт не отверстия, а дырки... а рассверливать отверстия по дыркам от плазмы - не особо полезно из-за азотированной кромки.
Так, ну чо, можно начинать собирать и обваривать.
После непродолжительной сборки и сварки, железяки идут в порошковую покраску (как я делал печку - где-то в предыдущих постах). Хорошо, когда всё своё и вот оно тут прям.
Ну и - финальная сборка начисто.
Внимательный читатель обратит внимание, что я неправильно пневматику расключил. Но потом переделал. Не переживайте.
А с другой стороны, соответственно, регулятор и фильтр.
Сейчас на нём появилась ещё распаечная коробка, из которой растёт светильник. Так оно как-то удобнее. Общая масса вышла более 130кг. По деньгам - порядка 60 тыс. Это только материалы и покупные изделия. Работу, разумеется, не считал, ибо себе оно как бы и без надобности. По расчётам прессёныш давит около тонны. По факту... ну наверное тонну и давит:
Во всяком случае, фанеру 16мм разломал.
Времени потрачено - примерно день на проектирование и подбор компонентов (это я делал ещё на новогодние), а по работе фактически один день. Но, правда, в этот же день ещё работал ещё чпу-токарник и эрозия, так что если не отвлекаться на станки - было бы быстрее.
Если кому интересно такого плана металлический порнхаб и слесарный онлифанс - в профиле ссылка на телегу. Там без рекламы и политоты. Эт важно.
Аннотация. Психотерапевт получает возможность погрузиться в оцифрованный внутренний мир известного ученого. Фантастика с элементами фэнтези.
Бонус: рассказ в моей озвучке на Ютубе:
Величайший ученый и философ современности Назар ибн Гаффар аль-Фахим был найден в своем кабинете без сознания. Попытки привести мыслителя в чувства успехом не увенчались, так он стал моим пациентом.
Едва я узнал, что мне поручили вторгнуться в подсознание такого человека, я поспешил в клинику. Нет, я не суетливый человек, но любопытство подхлестнуло, и медлить я не стал. Меня, молодого психолога, заинтересовала задача, но спешил во мне читатель и поклонник. Представьте себя на моем месте: встретиться с кумиром детства. К сожалению, в роли психиатра. Хотя, виртуально проникнуть в психическую реальность знаменитости – шанс более чем уникальный. К тому же, меня пригласили в клинику современного образца, я предвкушал новые технические возможности.
Покончив с формальностями регистрации, я вошел в палату. Здесь меня ожидал неоднозначный сюрприз. Оператор обернулся на хлопок дверей, и я признал свою бывшую девушку. Милое личико, обрамленное наушниками. Готовое «здравствуйте» непроизвольно заменилось на «привет, Аня».
– Кирилл? Привет, как ты узнал, что я… – она осеклась и хлопнула себя по белой челке, – твой кумир на кушетке. Но ты не вовремя, скоро должен придти специалист, назначена процедура.
– Специалист – это я.
– Правда? Я думала, ты все еще безработный, – потупилась она.
Я промолчал и восхищенно оценил аппаратуру – комплект для внедрения в сущность человека действительно впечатлял. Аню окружали контроллеры, выше громоздились дисплеи разных форматов, вдоль стены застыли громады системных блоков: для моделирования психикона требовались воистину колоссальные ресурсы. Конечно, никакая техника не могла сравниться с девушкой; я видел ее с белыми волосами впервые, мне понравилось.
– А ты теперь оператор? – развеял я повисшее молчание, не разглядывать же ее просто так.
– И крекер подсознания по совместительству.
Она покружилась на стуле.
– Кирилл, ты проходи, осваивайся, сейчас брат придет и начнем.
– А что здесь от спецназа требуется? – растерялся я.
– Жора будет сопровождать тебя, – Аня ухмыльнулась, – охранять.
Я кисло улыбнулся. Работать в компании солдафона не хотелось. Я ничего не имею против спецназовцев, Жору тоже терпеть могу. Только про них такого не скажешь: меня не терпят. Для служивых я «ботаник» и точка. Сразу скажу, я не сутулый и не хилый, даже стрижка – короткая.
Я прошел к кушетке Назара. Смуглое тело облеплено датчиками, голову целиком закрывает виртуальный шлем, но я как наяву представил бритый череп, строгое лицо, окладистую бородку.
– Определили, что с ним случилось? – осведомился я.
– Говорят, «погрузился в глубины личности, интроверсировался без возврата».
Я собрался поумничать, но хлопнули двери, явился братец: миллиметр прически, гладко выбритый кирпич лица под забралом невозмутимости и спокойствия. Ходячая груда мышц молча протянула руку, я пожал шершавую ладонь. Так и не понял, удивился ли он, увидев меня, или знал, что я лечу Назара. Аня решила не затягивать наше молчание:
– Ну, раз все собрались, начнем. Ложитесь на остальные кушетки.
Мы сняли рубашки, заняли места. Рядом с Жорой моя незаурядная мускулатура совсем не впечатляла. А жаль, мне было, кого впечатлять. Аня надела на нас шлемы, налепила сенсоры: когда ее пальцы коснулись моей груди, меня коснулись воспоминания. Аромат духов улетучился, девушка вернулась на рабочее место.
– Небольшая инструкция, – Анин тон стал официальным. – Целью внедрения в психикон пациента является контакт с сознанием Назара ибн Гаффара. Задача психиатра – нормализация психического состояния пациента. Задача офицера – нейтрализация агрессии со стороны оцифрованной субъективной реальности. Приступаю к операции.
– Готово, теперь ваша очередь, мальчики. Начинаю сканирование сознания, сосредоточьтесь.
Шлем тихонько загудел, я почувствовал, что мысли остановились, в висках пульсация, на веки давит.
– Произвожу инъекцию сознания.
Адская боль резанула по мозгу, глаза закатились, гортань сдавило. Боль не кончалась: глазные яблоки стали углями, в уши сверлили дрели. Представьте, будто поршень шприца втягивает ваше сознание в узость иглы, и оно покидает вас, вливаясь в другую реальность.
Ощущения оборвались, я лежал на холодном песке.
– Интеграция завершена, добро пожаловать в психикон.
Чувствуя себя разбитым, я поднялся на ноги, по мне скользнул суровый взгляд Жоры. Спецназовец осматривался, молчал. Мы стояли среди золотистых песчаных дюн, серое небо сыпало мелким снегом. Вокруг нас висела не сдуваемая дымка белого тумана – это порт, через который мы вошли и выйдем. Заметив на Жоре камуфляж, я посмотрел на себя: мне достался строгий костюм с галстуком. Голова закружилась, я едва не упал. В правом ухе раздался Анин голос:
– В нагрудном кармане лежит таблетка – это патч для коррекции восприятия.
Я потрогал пальцем капельку гарнитуры и полез в карман.
– Ты нас видишь?
– Смотрю вашими глазами, – лениво сообщила Аня. – У тебя на запястье компас, он ориентирован на источник излучения сознания. Жор, прими апдейт на оружие.
В руках спецназовца материализовался гладкоствольный тактический карабин. В этот раз мне оружия не полагалось, вместо него был защитник. Такой компании я предпочел бы привычный пистолет.
– Ребята, погружение запрограммировано на один час, начинайте работу.
Инъекция сознания – не самая полезная вещь для организма, длительное погружение чревато и для нас, и для Назара. Час – максимальный срок, за который не произойдут негативные последствий для психики и тела. Обычно меня погружали на полчаса, но сейчас, видимо, был указ сверху действовать наверняка.
Ведомые компасом, мы двинулись через барханы. Кругом расстилались однообразные пески, но высокие дюны закрывали обзор, вполне могли скрывать сюрпризы. Аномальный для пустыни снег таял на лице, в туфли набился песок. Спецназовцу в берцах было не в пример комфортнее. Долго ли придется брести по пескам, я не знал: эго Назара могло находиться очень глубоко – он даже контроля над телом лишился.
Эго пациента является копией реального тела, я нахожу его и лечу профессиональными диалогами психотерапевта. Лишенное самосознания, оно обычно легко идет на контакт. На моем счету депрессии, паранойи, как-то столкнулся с шизофренией. Честно говоря, не многие пациенты поправились – существует ряд проблем…
При своем невнушительном стаже, червей сомнения я повидал достаточно. Весьма распространенная тварь внутренних миров. Относительно безобидная, когда одиночна, но мерзости ей не занимать.
Из песка показалось сизое сегментарное тело диаметром с бревнышко. Довольно жирный. Червь издал противный писк и развернулся в мою сторону. Я знал, сейчас беспозвоночный хищник изогнется и прыгнет в попытке присосаться. Помня, что Аня наблюдает, я решил проявить хладнокровие и профессионализм: отпрянуть, как тореро, в последний момент.
Червь сгорбился, я сосредоточился… меня сшиб наземь центнер спецназовца, над ухом загрохотал карабин, от червя полетели ошметки.
Чертыхаясь, я вылез из-под Жоры. «Не плошай», – добродушно посоветовал тот. Осознав, что Аня видела, как меня выставили идиотом, я скрипнул зубами. Стало противнее, чем от разбросанных внутренностей червя, сизых и сочащихся слизью. Скандалить смысла не имело, я отряхнул песок и молча двинулся по стрелке компаса.
Из-за очередного золотистого бархана показался бурный ручей, путь уперся в дугу каменного мостика. Шума реки слышно не было: вдоль нашего берега мерцал призрачный барьер.
– Ребята, – голос Ани был озабоченный, – дальше не цифруется.
– Что случилось? – спросил я.
– Эта река – живой поток сознания, его характеристики постоянно меняются, система не может его сканировать, – девушка помолчала. – Придется возвращаться.
Я угрюмо смотрел на препятствие. Видел я такое впервые. Ввысь от барьера поднималась граница сферы оцифрованного фрагмента психикона – зрелище красивое, но желания любоваться не возникло.
– А мост? Туда возможно пройти? – меня не покидала надежда.
– Кирилл, мост слишком узкий, а системе нужен широкий канал, я уже пыталась.
Я подметил недосказанность.
– Туда можно пройти?
– Подобных прецедентов нет… Ребята, прекращаем операцию, – отрезала оператор.
Я посмотрел на компас: указатель смотрел прямо на мост. Перспектива вернуться ни с чем меня не устраивала. Я прошел к мосту, заметил, как напрягся Жора. Аня затараторила:
– Дальше психикон, как он есть. Ты не понимаешь: здесь я частично контролирую реальность – там абсолютная власть Назара, мир нестабильный и непрогнозируемый. Он контролируется не моей машиной, а нейронами психопата. Процессы электрохимические, я никак не смогу вмешаться: что ты будешь делать, если у тебя под ногами проснется вулкан, или с неба посыплются метеориты? А что будет со связью, твоим сознанием?!
Я думал.
– Кирилл, не глупи, – вставил брат и загородил мостик, лишая меня шансов.
Я сунул руки в карманы. Песок. Видимо, набился, когда Жора опрокинул меня. Я решился. Рассеянно кивнув, я швырнул песок в глаза спецназовцу, юрким кувырком нырнул ему под руку. Все-таки, есть свои плюсы, когда тебя воспринимают ботаником. Увернувшись от распростертых рук, я прыгнул в бурлящую воду. Кожу обожгло холодом, меня понесло потоком. Ручей оказался неглубоким, я оттолкнулся от каменистого дна и вылез на противоположный берег. Судорожно оглянулся, но снаружи купол оцифрованного пространства оказался непрозрачным. На мосту никого не было. Я перевел дыхание, собрался с мыслями.
Вроде бы, остался жив. Костюм ничуть не намок, вода стекла как с селезня. Гарнитура затихла, видать оборвался канал связи; я глянул на компас – к счастью, он работал. У меня оставалось около получаса.
Таинственный мир выглядел вполне приветливо. Снег почти иссяк, выглянуло солнце, пески заискрились. По небу летели птицы воспоминания – добрый знак, если, конечно, воспоминания были о приятном. Окружающая действительность воспринималась иначе: если в оцифрованном секторе психикон казался реалистичной виртуальной игрой, то здесь он воспринимался как осознанное сновидение. Чудовищно реалистичное.
Впереди чернела острая глыба камня. Я подошел, разглядел накарябанный текст: «Ас-саляму алейкум, пришедший. Если решил меня найти, это послание для тебя. Средоточие моего сознания находится недалеко от твоего местонахождения. Добраться до меня просто, я оставил указатели. Но чтобы выйти на контакт с коммуникативным аспектом моего сознания, ты должен пройти испытание. Если твое осознание соответствует минимальному уровню, ты его пройдешь, не заметив. Если иначе – препятствие сыграет роль урока. В крайнем случае – роль казни». Невероятно, но, похоже, Назар полностью сохранил самосознание.
Идея с казнью не воодушевляла, но природный оптимизм меня не покинул: я огляделся, разыскивая обещанные указатели. Все оказалось банальнее, чем я предполагал: за камнем была вереница колышков со стрелками, указатели терялись среди барханов. Компас им не противоречил.
Помня о лимите времени, я поспешил в объятья дюн. Через сотню метров плавные изгибы барханов приобрели четкие контуры, указатели завели меня в лабиринт с высокими песчаными стенами.
Отметая страхи, я пытался радоваться спокойной обстановке: меня не поджидали монстры-воплощения астенических эмоций, ландшафт не трансформировался. «Пациент спокоен и стабилен», – отметил я и приободрился.
По мере продвижения стены лабиринта становились все жестче и круче. Запахло мокрым асфальтом, известью. Над головой показался потолок с выбоинами для света. Сжав волю в кулак, я углублялся в таинственное сооружение мыслей Назара ибн Гаффара.
Миновав длинный коридор, я оказался перед тройной развилкой. Пути были прямые, в конце каждого виднелась высокая дверь. Указателей не было. Я замешкался, оглянулся: последний указатель, шагах в двадцати от меня, можно было принять за указание идти прямо. Но интуиция манила направо. Я сверился с компасом и окончательно сбился с толку – стрелка указывала на левый коридор.
Вспомнил про обещанное испытание. С одной стороны, профессиональный психолог обязан следовать своему компасу. С другой – я начал играть по правилам Назара, значит, логично поступать согласно им. С третьей – мне хотелось направо, просто так. Я вспомнил про намеки о казни. Вспомнил о времени, которого у меня в обрез. Вспомнил Аню.
Мысли заметались. Я определился, сделал несколько уверенных шагов налево. Можете считать меня романтиком, но я правда ощутил, как «струны души натянулись», и она «затрепетала в отчаянном противлении». Я замер, прислушался к себе. Отринув кутерьму мыслей, кинулся навстречу интуиции, с разбегу вломился в дверь и вывалился на мягкую зеленую траву.
– Ас-саляму алейкум, – раздалось надо мной, – поднимайся, друг мой.
– Назар… – произнес я поднявшись. Передо мной возвышалась фигура мыслителя, за ним расстилался цветущий сад.
– Я рад, что ты выбрал правый коридор. Пойдем, нужно о многом поговорить, а времени у тебя мало.
Ученый проводил меня в обсидиановую беседку, предложил сесть. Сияло солнце, пели птицы, цветущие деревья обволакивали нежным запахом. Назар ибн Гаффар заговорил. Величественно и доброжелательно.
– Говорить буду я, твоя задача слушать.
Я был не против. Уж кем-кем, а психотерапевтом я себя не ощущал. Философ продолжил:
– Я давно ждал человека. Поздравляю, что добрался. Тебя есть за что похвалить, но время истекает: ты можешь умереть, ибо шестьдесят минут погружения уже прошли.
Надо ли описывать, что я почувствовал от таких слов?
– Время здесь искажено и нестабильно, результат моих опытов, – пояснил он. – За два дня вашей реальности здесь я написал восемнадцать книг. В сравнении с ними, моя докторская диссертация – детская литература. Я погрузился в пучину своей сущности: познал микрокосм, окунулся в бессознательное, проник в идеальное, побывал в местах, которые вам не скоро станут известны. Результаты я записал. Человечество забыло многое, чего забывать не следовало, не видит того, что происходит сегодня, гадает о будущем. Все, что пойдет людям на пользу – в моих записях. Но я погрузился слишком глубоко, и мне уже никогда не вернуться. Поэтому мне и понадобился человек – вынести знания людям.
Назар поставил передо мной спортивный рюкзак:
– Здесь все, что я считаю полезным для человечества. Изобретения, концепции, новое, забытое. Можно сказать, истина, значительно приближенная к последней инстанции. В ранце триста мегабайт информации, я хорошо заархивировал: он весит всего сорок килограмм, запросто унесешь. Запомни, пароль архива – кириллицей – «я люблю тебя».
Мне не терпелось схватить рюкзак, но я вспомнил о своей задаче:
– Я пришел вытащить вас отсюда…
– Один парень, – прервал меня великий мыслитель, – как-то заикнулся о «двух новых заповедях молекулярного века». Не самые глупые мысли, подумай над ними на досуге. Это ответ на твое предложение. Только имей в виду, этот же парень допустил в своей жизни ужасные ошибки.
Я сам удивился, как быстро забыл о своей работе, вспомнив о себе.
– Кстати, насчет испытания, это было распутье?
– Во-первых, испытание началось до того, как ты миновал ручей сознания, друг мой. Во-вторых, оно происходило не в моем психиконе: я лишь наметил пару условностей. Не забывай, что в тебе также живет внутренний мир, даже когда ты гостишь в моем. А развилка являлась финальным звеном, выбором между казнью, уроком и прямым допуском.
Даже сейчас упоминание о казни заставило меня поежиться.
– Но какой был смысл все это устраивать? – не унимался я.
– Неужели не понятно? – черные брови дернулись вверх, – тебе необходимо было разогнать свое восприятие, чтобы увидеть мельтешение моих мыслей: нынче на низких частотах я даже изредка не бываю.
Великий ученый на мгновение задумался. Вернее, на тот срок, который я воспринял мгновением.
– А теперь тебе пора возвращаться.
Я тоскливо представил мой обратный путь с сорока килограммами на спине.
– Назад, конечно, пойдешь не пешком, – пообещал Назар, – полетишь на моем триумфе.
Я вопросительно уставился на мыслителя, но тот лишь улыбнулся:
– Ма саляма, друг мой.
Сгребая крыльями пространство, в купол оцифрованной реальности ворвался исполинский дракон. Чешуя алела, словно раскаленный металл, глаза пылали задором. Пронзаемый ветром, я направил его в белую туманность порта. Песок взвился под когтистыми лапами, чудовище склонило голову. Я спрыгнул на землю, в плечи впились лямки рюкзака.
– Аня, принимай меня! – крикнул я ожившей гарнитуре.
Из динамика донеслись суетливые возгласы, мир стремительно начал тускнеть. Последнее, что я увидел – внимательные желтые глаза на драконьей морде.
Букет мерзких ощущений, и я открыл глаза. Руки нетерпеливо стянули шлем, отлепили сенсоры. Из-за дисплеев на меня во все глаза смотрела бывшая девушка. «А где Жора?» – осведомился я. И тут ее прорвало:
– Отправила за киберхирургами – мы готовились к худшему! Система зависла! Ты пропал на три часа!
Аня задохнулась, перевела дух. Глаза ее были влажные, чернела размазанная тушь. Я понял, что все это время она сидела в наушниках за приборами – ждала меня.
– Аня, у меня все получилось.
Она недоуменно посмотрела на недвижное тело Назара ибн Гаффара, взгляд упал на дисплей.
– А что в архиве?
– Истина, – скромно ответил я.
– Хм… – Аня щелкнула мышкой, – а какой пароль?
***
Рассказ был опубликован в двух журналах в 2008 году. Из рассказа выросла полноценная книга "Психикон", которую я дописал в июне 2024 года. Это героическое фэнтези, научная фантастика на мотивах глубинной психологии Карла Юнга. Книгу можно позиционировать как приключение, но также здесь присутствует реальная научно-фантастическая идея и смысловой уровень, как у западных фантастов. Книга входит в "Метатрилогию" приходите почитать, буду рад вас видеть: https://author.today/work/274800
