Что делать, если ты очнулся в больничной палате, врачи, ползающие по потолку, не внушают доверия, а из раздувшегося живота доносится странный голос, дающий тебе советы?
Автор: Sam Miller. Мой перевод, вычитка: Sanyendis.
Мерцают люминесцентные лампы. Светло-голубой, тёмно-синий, снова светло-голубой. Я прихожу в себя на больничной койке. Обычная мягкая кровать, как в какой-нибудь городской клинике. Одна из ламп светит тусклее остальных, она покачивается у меня над головой на тонком проводе. Я опускаю глаза. Живот под больничной пижамой, в которой я лежу, невероятно раздут. Из него доносится какое-то скрежетание, а потом я слышу голос.
- О, ты проснулся! – из живота звучит голос, говорящий с сильным нью-йоркским акцентом. Я чувствую, как с каждым звуком внутри шевелится что-то тонкое и длинное. Там, где лапки нажимают изнутри на кожу, на ней проступают бугорки. – А я уже заждался. Когда же, думаю, он наконец-то проснётся!
Я чувствую, как что-то очень большое извивается в моих внутренностях, и к горлу подкатывает тошнота.
- Давай, давай, вставай же, ну! – укол боли заставляет меня подняться на ноги. – Извини, парень, но нам пора. Нужно выбираться отсюда!
- Но что… что происходит? Как ты оказался у меня внутри? – я тыкаю пальцем в живот. Кожа натянута, как барабан.
- Ну, ты же пошёл к врачу из-за расстройства желудка [прим.: stomach bug – расстройство желудка, но буквально – желудочный жук]?
- То есть… Да, у меня были какие-то боли в животе, но я не помню, чтобы собирался к врачу…
Из глубины вздутого живота доносится тихое клокотание, приглушённое плотью и кожей:
- Похоже, у кого-то проблемы с памятью, а?
Я выхожу из крохотной палаты и оказываюсь в коридоре. Он такой длинный, что света одинокой лампы, висящей над головой, не хватает, чтобы осветить его полностью. Я медленно иду вперёд. Ступать тяжело и немного неприятно. Живот так раздулся, что приходится прилагать нешуточные усилия, чтобы заставить себя сделать следующий шаг. Я чувствую, как внутри что-то извивается и булькает, словно жидкости моего тела перекатываются под лапами этого существа. На ходу я пытаюсь ощупать его: семь, по меньшей мере, длинных веретенообразных лап, твёрдые шипы, покрывающие тело, и мягкие усики, которые извиваются и щекочут стенки моего кишечника. Резкая боль пронзает тело: меня заставляют поторапливаться.
- Обязательно так делать?
- Нет, вовсе нет. Хочешь, я перестану?
Придерживая руками живот, я привстаю на цыпочки и дотягиваюсь до большого окна, выходящего на улицу. Чернота. Где-то в вышине клубятся облака, слегка подкрашенные голубым. Непонятно, это настоящий их цвет или просто оттенок стекла, через которое я смотрю. Я чувствую щекотку в глубине горла, и тоненький мягкий усик, выглянув из моего рта, несколько мгновений смотрит в окно вместе со мной. А потом то, что находится внутри, подпрыгивает и извивается, царапая лапками внутренности и снова причиняя мне боль. Я сгибаюсь пополам, и на пол выливается лужица ядовито-зелёной рвоты. Она кажется особенно яркой на абсолютно белой кафельной плитке. Присмотревшись, я вижу в ней множество маленьких белых шариков.
- О, прости, парнишка. Может быть, ты хочешь меня о чём-то спросить?
- Эм… Кто ты вообще такой?
- А разве я не сказал? Я желудочный жук. Тебе надо срочно найти врача, чтобы избавиться от меня, но, видишь ли, врачи сейчас на перерыве. Они все там, снаружи.
Я снова выглядываю в окно. В непроглядной черноте, на фоне клубящихся облаков видны чьи-то парящие фигуры. Я снова тыкаю пальцем в твёрдый живот.
- Я не помню, чтобы ходил к врачу, но, наверное, если у меня и правда желудочный жук, надо попробовать от него избавиться.
- Отличный настрой, парнишка! – доносится изнутри шуршащий голос.
Медленная волна пульсирующей боли прокатывается по телу. Ощущение такое, будто меня сейчас вырвет, но рвоту блокирует внутри что-то вроде толстой пробки. Наверное, это и есть желудочный жук, от которого я должен скорее избавиться. Отойдя от окна, я медленно бреду по больничному коридору. Редкие флуоресцентные лампы, свисающие с потолка, создают островки света. Тьма между ними такая густая, что я ощущаю только твёрдый кафель под ногами и направляющие уколы веретенообразных конечностей, пока не вхожу в очередной освещённый круг. Я снова обращаюсь к жуку.
- Ну и… каково это – быть внутри меня? – я чувствую, как от нескромности этого вопроса краска заливает мои щёки.
- Хе-хе, малыш, да не нервничай ты так. Тут тепло и уютно! Чудесное место, правда, чудесное. Но, готов поспорить, ты бы не захотел, чтобы внутри тебя снова что-то оказалось, так ведь?
Я нервно оглядываюсь по сторонам. В голове крутится вопрос – как желудочный жук узнал об этом? Но обсуждать эту тему дальше было бы слишком неловко. Покрытый потом, усталый, растерянный, я поворачиваю за угол и вижу нечто, прижавшееся к потолку. Существо длинное и худое, его голова сужается, образуя плоское рыло, похожее на утиный клюв, а на плечи, словно пальто, наброшен длинный белый халат. Оно сползает по стене и нависает надо мной на длинных задних лапах. В позвоночник и кишечник словно вонзаются острые иглы.
- Беги, малыш! Этот доктор тебе не поможет, это один из тех шарлатанов [прим.: quack – это и звук крякания утки, и «шарлатан»]! Они всюду лезут со своей альтернативной медициной, а от неё один только вред, сам знаешь! – громогласно заявляет желудочный жук, а я чувствую, как боль в моих внутренностях нарастает.
- Сквонк! Вот, возьми, возьми этот порошок, он очищает, он очистит! Сквонк! Бери, бери!
Он протягивает руку с длинными, тонкими пальцами, на ладони лежат маленькие белые камешки. Клюв раскрывается, когда он говорит, и в нём видны ряды одинаковых зубов:
- Он удалит из твоего драгоценного тела всех ползающих, извивающихся, жирных тварей, всех паразитов! Кряк!
Я чувствую такую острую боль, что едва не падаю на кафельный пол. Под кожей бёдер набухают продольные выпуклости, я чувствую, как потрескивает моя плоть. Я бросаюсь прочь от Кряка, бегу в противоположном направлении, но натыкаюсь на другое такое же долговязое существо.
- Глэк! Выпей чашечку разбавленных чернил, это прочистит тебе желудок! Гланк! – кричит оно мне.
- Беги, беги скорее! Эти шарлатаны тебе не помогут, они хотят запудрить тебе мозги! Ты должен найти Каров, вот они-то настоящие доктора! Но у них сейчас перерыв!
Мои ноги начинают двигаться так быстро, как никогда в жизни, веретенообразные конечности мелькают под кожей. Я тяжело дышу, те твари с хлюпаньем ползут следом. Мы мчимся вперёд, минуя коридор за коридором, всё дальше уходя в глубь клиники, пока, наконец, передо мной не возникает широкое окно. Желудочный жук внутри ворочается и крутится, ползает и извивается, а я судорожно оглядываюсь, пытаясь понять, не догоняют ли меня те лжеврачи. Повернув голову, я вижу одну из птиц – теперь она кажется ближе, чем раньше. Видимо, я поднялся гораздо выше.
- Снимай скорее пижаму! – повторяет желудочный жук. Я чувствую острый укол боли в животе.
- Чёрт побери, ладно, ладно! – я стягиваю халат, обнажая раздувшийся живот, на котором проступают отвратительные контуры хитиновых лапок, и смотрю в окно на огромных птиц, кружащихся в клубящихся облаках.
Некоторые из них замечают меня и подлетают ближе, а я стою в неловком молчании. Одна из птиц уже так близко, что я вижу её пристально вглядывающийся в меня жёлтый глаз.
Она подлетает к самому окну. Стена сотрясается от сильного удара, и я едва не падаю, когда стекло разбивается вдребезги. Огромный чёрный клюв врывается в зал и широко распахивается, обнажая бледное горло. Острая колющая боль прокатывается по позвоночнику и бёдрам, под кожей шевелятся выпуклые фигуры. Слизистые бледные усики поднимаются по пищеводу, выглядывают наружу из моего приоткрытого рта. Лоб покрывается бисеринками пота. Ноги сами собой несут меня вперёд. Я ступаю на мягкую плоть, устилающую раковину клюва издавшей победный крик птицы, и в последний раз слышу голос желудочного жука:
- Эй, малыш, без обид, ага? Я просто хотел, чтобы у моих деток был хороший дом.
Прим.: игра слов, "stomach bug" - это и "расстройство желудка", и, буквально, "желудочный жук".
Другие рассказы этого автора, которые мы переводили и выкладывали на Вомбат:
