Прошло несколько лет после первых родов, которые я приняла
самостоятельно, когда я вновь вляпалась. Это произошло летом, в девятом
часу вечера. В ту смену я работала с помощником-санитаром. Помощник на
тот момент был студентом второго курса мед. академии. Сейчас-то он врач,
а тогда только начинал свой путь в медицине. И работали мы на уазике.
Дают нам вызов: у женщины 32 лет начались схватки, беременность 36-37
недель, роды вторые. Поехали. Адрес в отдалённом районе. Роддом в другом
городе. Между адресом вызова и роддомом ехать минут 20-30. В
зависимости от водителя, машины и обстановки на дороге.
Пациентка – таджичка с иностранным паспортом, из тех, что к нам рожать
приезжают. Почему они предпочитают рожать у нас, могу только
догадываться. Но рассказ не об этом. Пациентка по-русски разговаривает
плохо – с трудом добилась от неё, что беспокоит, корме схваток, и есть
ли потуги. Наличие потуг женщина отрицала, но жаловалась на головную
боль и тошноту. При рабочем давлении 110/70 у женщины было 150/100. Это
состояние я расценила как предэклампсию. Дальше всё было сделано в
соответствии с медико-экономическими стандартами: магнезия по вене и в
капельницу, пациентка госпитализируется на носилках.
Так как работали мы на уазике, то я сидела в кабине. Помощник был в
салоне вместе с пациенткой. Когда мы были на въезде в соседний город,
помощник мне сказал, что у женщины начались потуги. Я тут же по рации
попросила позвонить в роддом и сообщить, что везу женщину в потугах.
Дело в том, что тогда в приёмном отделении роддома не было
круглосуточного поста. В целях экономии его ликвидировали. Приезжая в
роддом, надо было звонить в звоночек и ждать на пороге, пока спустится
санитарка и откроет двери. Иногда по 10-15 минут ждали. Но мы и сейчас
сообщаем о том, что везём женщину в потугах, чтобы готовили родовую к
нашему приезду и чтобы врач уже был в приёмном отделении, и не пришлось
его ожидать.
Сама я пересела в салон. И мы под спецсигналами помчались к роддому.
Средняя продолжительность потужного периода – минут 30-40. У повторно
родящих – 15-20 минут. Я решила попробовать довезти. Не прошло и 5
минут, как мы были на месте. Всё это время диспетчер пыталась
дозвониться до роддома, но трубку никто не брал. Когда мы подъехали к
больнице, двери приёмного отделения были закрыты. Сообщили об этом
диспетчеру. Спецсигналы мы не стали выключать. Я с помощником осталась в
салоне с роженицей, а водитель попытался дозвониться или достучаться до
роддома. Когда начала прорезываться головка, я крикнула водителю, чтобы
это сообщил диспетчеру. Мне-то до рации не добраться, и звонить
некогда.
В общем, была «картина маслом»: у порога роддома стоит машина скорой
помощи, «люстра» на крыше сияет и переливается, сирены орут, водитель то
в звонок звонит, то в двери пинает, то в окошко стучит (перенервничал
сильно), а мы роды в машине принимаем. Ребёнок в плодном пузыре родился.
В простонародье называется – «в рубашке». Пузырь вскрыли, пуповину
зажимами пережали и перерезали. Ребёнок заплакал. Мы его к груди матери
приложили. Тут водитель сообщил, что двери открыли. Я оставила помощника
инструменты убирать в укладку, а сама вышла из машины. Двери-то роддома
открыты, а в приёмнике никого нет. Я заглядываю и кричу:
– Ну, где вы там? Вас пока дождёшься, родить можно!
Тут неспешно выходит санитарка и говорит:
– И чего так кричать? Подумаешь, роды...
Я от возмущения аж задохнулась, махнула рукой и вернулась в машину.
Через пару минут прибежали неонатологи и забрали ребёнка. Ещё через
несколько минут вышли заведующая роддомом и акушерка с медсестрой.
Заглянула заведующая в салон автомобиля и говорит:
– Куда выходит? Она же ещё послед не родила. Пуповина вон между ног болтается.
– Ну и что? Потом родит. А сейчас пусть пуповину рукой придерживает и идёт.
– Ну уж нет, – сказала я. – Из машины она на носилках выйдет.
Мы вытащили носилки и поставили их на землю. Женщина, повинуясь
указаниям заведующей роддомом, взяла в руки пуповину и пошла в приёмное
отделение. Вернулась я на скорую немного в шоке.
Утром, когда я уходила домой, подошла к заведующему скорой помощи и сообщила о случившемся. А он мне такой:
– Иди и пиши объяснительную, почему у тебя женщина в машине родила.
Пришлось писать. В объяснительной я пояснила, что двери в роддом не
открывали 10 минут, хотя, по моим ощущениям, так все 20 прошло. Честно
говоря, я не засекала. Но 10 минут точно прошло – так диспетчер сказала.
Потом были разборки с роддомом. В результате чего в приёмном отделении
роддома появился круглосуточный пост с медсестрой. А заведующую сняли с
должности. Правда, оставили роды принимать. Лучше бы – наоборот. Самое
большое количество родов, в которых родились дети с ДЦП, приняла она.
Любимое её занятие ложиться на живот рожающей женщине и вдавливать
ребёнка из неё. Сама лично убедилась. А начальник мне потом долго
говорил:
– Это из-за тебя её с должности сняли.
Шутки такие у него странные.
Если вы думаете, что это всё, то ошибаетесь. Через неделю звонит мне на мобильник врач с нашей скорой и говорит:
– Я тут на вызове у женщины, у которой ты роды принимала. Она говорит,
что голова у неё болеть стала после того, как вы её с носилок уронили.
Мне надо понять, была ли там черепно-мозговая травма. Что скажешь?
Что скажу? Что враки всё это. Пришлось врачу объяснить, что голова у
этой женщины болела и до нас, а с носилок её никто не ронял. Вытащили из
машины и поставили на землю. Всё.