Если дать эту цитату без пояснений - сразу представится образ некоего сумасшедшего ученого Дюамеля, над которым насмехается Дидро. На самом деле, если сравнивать реальные дела, это как раз о Дидро можно сказать, как о парящем в облаках мечтателе, а о Дюамеле - как о человеке, сделавшем для людей и Франции в 100 раз больше любого.

Еще в 1728 году Анри-Луи (как химик) получает Гидротартрат калия (та самая пищевая добавка Е336). Это антиоксидант, который во времена Дидро и Дюамеля взяли на вооружение стоматологи, поскольку препарат хорошо убирал зубной камень. Так же его работы с солями натрия и калия имели важное значение для химической промышленности и создания удобрений для сельского хозяйства.

В 1731 году совместно с Бюффоном Дюамель занимается изучением свойств древесины и выведением лучшей древесины (направленность понятна, для кораблей). В 1755 году после многолетней работы выходит в свет первый том "Деревья и кустарники, произрастающие во Франции". Потом выйдут еще два тома, но практическое значение этих изысканий - научное ведение лесного хозяйства, разделение сева деревьев на корабельный и сельскохозяйственный, система градации деревьев, инструкции по выращиванию и заготовке леса. Отсюда и увлечение Дюамеля агрономией.

Здесь Анри-Луи во-первых исследует новые методы вспашки, во-вторых - на мой взгляд одним из первых задается вопросами хранения зерна, ибо мало собрать много, надо еще и сохранить много. Его метод механической вентиляции был директивно повсеместно внедрен во Франции в 1762 году, и позволял сохранять до 90% от хранимого зерна. Для XVIII века показатель фантастический.

Ну и наконец, в 1739 году Дюамель дю Монсо был назначен главным ревизором Флота Океана и Флота Леванта. Он причастен КО ВСЕМУ, что было во флоте с 1739 по 1782 год. Это и создание новой кораблестроительной школы. Это и введение научных методов при постройке кораблей. Это и создание правильных лесозаготовок и складов. Это и организация первой французской Военно-морской Школы. Организация Школы Морских Инженеров (кстати, Жозеф-Мари Кулон и Санэ - это как раз выпускники школы Дюамеля). И наконец участие в создании первой Военно-Морской Академии.

Так за что же на него обиделся Дидро и энциклопедисты, спросите вы? А очень просто. Мечтатели либо бесполезные завистники, этакие французские Навальные -"борцы с кровавым режимом" не могли простить Дюамелю, что он пошел на государственную службу, служит хорошо, более того - он приносит реальную пользу. На мой взгляд, трагедия Франции конца XVIII века в том, что умами завладели Дидро, а не Дюамели.

Источник

Итальянское оружие из Брешии, совмещает в себе функции стилета и пистоля. Примерная дата изготовления - конец 17 - первая половина 18 века.

Пистоль с прикладом, превращающим его в мушкетон.

Вольтер называл Карла XII самым удивительным из людей. Карл рос в атмосфере героических преданий. Он с детства увлекался чтением саг. Саги оказали сильное влияние на его воображение. Семилетний Карл уже выражал желание поручить царствование брату, пока он сам будет странствовать с дружиной по свету. Уже в детстве он начал вести соответствующий образ жизни: в 4 года сел на маленькую лошадку, чтобы присутствовать на маневрах войск; в 12 лет с восторгом писал о наслаждении скакать на королевских лошадях.

Повзрослев, он не удовлетворился существующими охотничьими правилами, а издал указ, чтобы на королевских охотах ходили на медведя только с копьем или ножом (как древние витязи) и сам проделывал это множество раз. Но и этот способ охоты король нашел недостаточно рыцарственным и чересчур выгодным для охотника — и стал ходить на медведя с вилами и дубинкой. Он опрокидывал зверя вилами, а товарищи затягивали петлей задние лапы. Особенно прославилась охота в Кунгёере, на которой 18-летний Карл оглушил бросившегося на него медведя такими мощными ударами дубинки, что косолапого привезли в санях в обморочном состоянии.

Подобные забавы не были случайны — в них видно сознательное подражание обычаям викингов:

Уже Фритиоф ходит на ловитву;

В глуши лесной, не трепеща,

Вступает он с медведем в битву,

И без коня, и без меча.

Грудь с грудью бьются; но со славой

Смельчак, хоть ранен, прочь идет...

(Фритиоф, скандинавский богатырь.

Поэма Тегнера в русском переводе Я. Грота.

Гельсингфорс. В типографии вдовы Симелиус. 1841)

Это разительное сходство становится еще заметнее при взгляде на ближайшее окружение шведского короля. Прежде всего, помимо гвардии, мы видим рядом с ним особый отряд драбантов, который по-русски можно назвать не иначе, как «дружиной». Численность драбантов в начале походов Карла достигала 150 человек. Их набирали из самых храбрых офицеров армии, которые считались в этом отряде простыми дружинниками. Вождем дружины был Карл; заменял его Арвид Горн в чине капитан-лейтенанта.

В бою драбанты обязаны были орудовать одними палашами, по примеру древних витязей. Использовать пистолет или карабин дозволялось только в крайнем случае. Карл преобразовал также вооружение и назначение кавалерии: латы были сняты, сабля стала главныморужием. Кавалерия атаковала без выстрелов, врубалась в ряды неприятеля и стреляла только в рукопашной схватке. Артиллерией Карл пренебрегал, применяя ее в основном при осадах; это пренебрежение было одной из главных причин полтавской катастрофы.

Зная это, стоит ли удивляться тому, что Карлом владела страсть к рукопашному бою? В начале русского похода, в сражении под Гродно король влетел на мост через Неман, охраняемый польско-саксонскими войсками, зарубил одного офицера и заколол другого. С этого момента его руки не раз обагрялись кровью — на Украине, в Бендерах, в Норвегии. Говорили, что в одной из схваток с русской кавалерией Карл убил своей рукой 12 человек, но король, слыша такие разговоры, с обычной улыбкой замечал, что в подобных случаях надо верить только наполовину тому, что говорят. Позже, в Норвегии, произошел знаменитый бой у Гёландской мызы. Ночью на шведов врасплох напал отряд датчан. Карл одним из первых услышал шум нападения на часовых, побежал на помощь и с отчаянной храбростью защищал ворота. Он убил пятерых вражеских солдат, причем в буквальном смысле «рубился мечами» на льду с их предводителем, полковником Крузе, как конунг из саги.

В походах он никогда не останавливался в городах. Его главная квартира всегда располагалась в предместьях, уединенных замках или деревнях, даже если рядом находился большой город. Но и здесь Карл жил по возможности не под кровлей, а в палатке. Когда становилось слишком холодно, палатку обматывали соломой, что впрочем мало помогало, однако король терпеливо сносил холод и только иногда приказывал принести в палатку раскаленные ядра. Основным способом согреться была верховая езда, продолжавшаяся по нескольку часов.

Первое время Карл спал на походной кровати с матрасом, потом на сене или соломе. В последние годы он нередко ложился на земле или на полу, даже если рядом была кровать. В Норвегии ему стлали на землю еловые ветви: король закутывался в плащ, нахлобучивал на голову старую шляпу и ложился; по бокам вставали 2-3 солдата. Королевский стол был чрезвычайно прост и умерен. В Швеции любимыми кушаньями Карла были хлеб с маслом, поджаренное сало и брага (легкое пиво). Вина он никогда не пил. Сервиз постоянно упрощался: из серебряного был заменен цинковым и наконец жестяным.

Источник

Бутылку коньяка Готье (Gautier) 1762 года — одного из старейших сохранившихся коньяков в мире — продали за 118,5 тысяч фунтов стерлингов (145,2 тысяч долларов). Торги проводил аукционный дом Sothebyʼs.

История семьи Готье прослеживается с XVII века – они были лесовладельцами, и на этом строили бизнес. Когда началась мода на коньяк, Готье быстро сориентировались и перестроились. Сделать это было не так уж сложно: имея во владении обширные лесные угодья, члены семьи были знакомы со свойствами дуба и особенностями его заготовки.

Способствовала развитию коньячного производства и выгодная женитьба одного из Готье на дочери винодела. Объединив усилия, оба клана начали продвигать алкоголь на местном рынке.

Коньячный дом Gautier начинает историю с 1755 года: произошло знаменательное событие, король Людовик XV оценил старания виноделов, выдав им грамоту, позволяющую семье заниматься производством коньяка.

Интересный факт: у Готье никогда не было собственных виноградников, но это не помешало производить отменные во всех отношениях напитки.

Родился он 8 июня 1784 года. Сведения о юности Карема достаточно отрывочны. Он родился в бедной парижской семье и уже в 10 лет отец отдал его в услужение трактирщику с Менской заставы. Там-то он и получил первые навыки работы на кухне. А в 16 лет он вытянул у судьбы настоящий «козырь» — попал в кондитерскую Сильвана Бейли (кондитеры в то время ценились выше других поваров) на улице Вивьен.

И тут дело пошло. Очень скоро Карем становится «шефом» — его торты выставляются в витрине магазина. Благодаря их размерам (до метра в высоту) и изяществу молодой мастер приобретает известность. Затем французский министр иностранных дел Шарль Морис Талейран, делая заказ у Бейли, вдруг приметил юного мастера. Несколько дней спустя он получает приглашение стать шеф-поваром вельможи.

Начавший свою кулинарную карьеру с самых низов, подмастерьем в дешевой парижской забегаловке, он уже через 10 лет работал в должности шеф-повара в доме Талейрана, где не раз кормил самого Наполеона, его жену Жозефину, принцессу Вюртембергскую и прочих. В апреле 1814 года, когда русская армия вступила в Париж, он обслуживал торжественный прием с участием русского царя.

Зато повезло англичанам — в 1816–1817 годах он — личный повар английского принца-регента Георга IV. А что же Россия? Пожалуй, именно под влиянием Карема наша кулинария стала систематизированной, с четкой рецептурой и приблизилась к «высокой кухне».

Кроме того именно он внес в Европу русский способ подачи блюд — сначала холодные блюда, затем горячие, с возможностью выбора (раньше в Европе все блюда подавались сразу и это создавало немало неудобств — еда остывала, а есть можно было только то, что стоит рядом).

Кейт Дарби и Дэвид Коннор создали оригинальный дом, соединив в нем часть старого коттеджа 18 века с новой основой. Этот дом в Уэст-Мидлендс в Англии как бы обволакивает разрушенную старую конструкцию панцирем из черного рифленого металла.

300-летние доски и балки крепятся к стальному каркасу и внесены внутрь, под новую крышу, которая защищает их от воздействия атмосферы (дождя, снега и т.д.). Небольшой вход равномерно обшит листами гофрированного покрытия.

Внутри старая деревянная конструкция, с мертвым плющом и частично покрытая штукатуркой, оставлена ​​полностью открытой. Дом обрамлен высоким окном в фронтоне, примыкающем к студии.

«Стратегия заключалась не в том, чтобы отремонтировать 300-летнее здание, а в том, чтобы его идеально сохранить», - объяснили Коннор и Дарби.

Первый этаж стал студией двойной высоты. Сзади прихожая, и столовая, она соединяет кухню и гостиную, в то время, как спальня и ванная комната расположены наверху. Гладкие, белые оштукатуренные стены нового интерьера обеспечивают нейтральный фон, который сосредотачивает внимание на старых балках и кирпичной кладке.

Металлические конструкции образуют лестницу, соединяющую нижний и верхний этажи, и образуют балюстраду в спальне. А на кухне используются простые формы, которые создают контраст с изогнутым деревянным потолком, а также с голыми досками и стенами из блоков.

Окна с тройным остеклением помогают сохранить теплоизоляцию здания, помещения отапливаются паровыми дровяными печами.

Солнечные панели установлены на той части крыши, что обращена на юг для снабжения здания электричеством, а под кровлей находится 100 метров труб, заполненных гликолем - теплоносителем, который используется для нагрева воды летом.

Этот гарнитур (в данном случае слово обозначает комплект частей доспеха), заказанный императором Священной Римской империи Фердинандом I для сына, эрцгерцога Фердинанда II Тирольского, обошелся императору в огромную сумму в 1721 золотой гульден и был изготовлен Йоргом Зойзенхофером, Гансом Перкхаммером и Францем Вёгерером.

На лицевой стороне рельефная декоративная латунная табличка с гравировкой: ГОЛЬШТЕЙНСКИЙ ФЛАГОН, захваченный милостью Божией и мужеством адмирала Нельсона с датского флота в Великой битве при Копенгагене 2 апреля. 1801 год.

Затем вторая серебряная табличка меньшего размера с гравировкой: "Подарен лейтенанту Уильяму Филду после его ухода из НАССАУ в ноябре 1814 года".

HMS Victory (1765 года спуска на воду) — 104-пушечный линейный корабль 1-го ранга Королевского флота Британии. Один из самых длинных кораблей 18 веке. Заложен 23 июля 1759 года, спущен на воду 7 мая 1765 года. Принимал участие во многих морских боях, в том числе и в Трафальгарском, во время которого на его борту был смертельно ранен адмирал Нельсон. После 1812 года больше никогда не принимал участия в боевых действия.