Мой бывший всегда ненавидел нашу собаку, но он, вероятно, забрал бы и ее, не будь она такой уродливой.
Если бы Лулу была одним из тех милых мини-голдендудлей или корги, или даже одной из тех дурацких собак, которые очаровательны в своем уродстве – представьте Дэнни ДеВито или Стива Бушеми, только в собачьей версии, – тогда я не сомневаюсь, что он бы заявил права и на нее, как и на все остальное в нашей квартире.
Но Лулу – просто старая уродливая собака, и за это, и за многое другое я навсегда ей благодарна.
Я не хочу слишком много говорить здесь о моем бывшем, потому что речь не о нем, но мне нужно объяснить, почему я колесила по стране посреди ночи с немногочисленными пожитками, загруженными в кузов фургона uHaul.
Мы с бывшим были вместе шесть лет, никогда не собирались жениться. Он сказал, что понятие брака устарело. Я сказала «хорошо». Я расстроилась из-за этого? И да, и нет. Хорошо, пусть так. Я промолчала. Я любила его.
Пять месяцев назад он сказал мне, что хочет расстаться. Он сказал это просто так. «Я хочу расстаться». Его руки не дрожали, он не плакал. Даже тон его голоса не изменился.
Я была на кухне в этот момент, ела на завтрак медовые хлопья. Он стоял в зале.
– Я хочу расстаться, – сказал он, а затем подхватил свою сумку и ушел на работу, оставив меня рыдать, пока хлопья разбухали в тарелке. Лулу услышала, как я плачу, и уткнулась носом мне в колени. Она плакала вместе со мной. В тот день я прогуляла работу, сидела на диване и смотрела, как солнечные лучи скользят по стенам квартиры, которую я всегда считала нашим домом.
Дело в том, что мой бывший зарабатывал намного больше меня. Он говорил, что рад покрыть большую часть арендной платы. Рад купить мебель. Рад арендовать для нас новый автомобиль. Рад заплатить за то и за это, чтобы наполнить нашу квартиру приятными вещами.
Когда пришло время собирать вещи, которые на самом деле были моими, я поняла, что у меня их гораздо меньше, чем шесть лет назад.
Весь скраб едва заполнил кузов небольшого грузовика. У меня не было ни дивана, ни стульев: по документам они принадлежали бывшему. У меня не было ни посуды, ни столового серебра: мы выбросили мои старые, когда пару лет назад он купил новый модный сервиз. У меня даже не было матраса: он купил нам дорогой из пены с эффектом памяти королевского размера. Помню, я всегда хотела, чтобы Лулу запрыгнула на эту кровать, мы могли прижаться друг к другу, пока смотрели фильмы в спальне. Но мой бывший и слышать об этом не хотел.
– Перестань относиться к собаке как к человеку, – сказал он. – Ей повезло, что она вообще живет с нами в квартире.
Это я забрала Лулу из приюта, когда она была еще щенком. Она уличная собака, или была ей, пока однажды люди из службы по контролю за животными не схватили ее, рывшуюся в опрокинутом мусорном баке. Наверное, она похожа на питбуля, но она все же просто дворняжка с большой головой, бугристой, как валун, странно худым телом и короткими ногами. Она скорее ковыляет, чем ходит, и храпит как сумасшедшая, но она настоящая милашка. Когда она видит детей, она ложится на живот и ждет, пока они приблизятся, а потом готова их облизать с ног до головы. Мы ее этому не учили.
Однажды днем, около года назад, Лулу подошла сзади к моему бывшему и лизнула его щиколотку, а он повернулся и слегка пнул ее прямо в голову. Этого было недостаточно, чтобы причинить боль Лулу, но уже тогда мне стоило задуматься.
Оглядываясь назад, поражаешься, как сильно ты можешь убедить себя, что кто-то является тем, кем он не является.
Итак, uHaul был забит битком, я уволилась с работы и теперь ехала к своей сестре в Спартанберг, Южная Каролина, где мне разрешили временно остановиться. Было уже больше 10 часов вечера, мы ехали через бесконечную череду сельскохозяйственных угодий и крошечных городков, только Лулу и я в кабине фургона. Я намеренно решила ехать по небольшому шоссе с красивым пейзажем, чтобы избежать пробок, так как еще неуверенно чувствовала себя за рулем грузовичка. Высокие вывески фаст-фуда вздымались в небо, как тотемные столбы на фоне облаков, таких больших и белых, что хотелось плакать. Но я пообещала себе, что не заплачу. По крайней мере, пока не съеду с дороги.
Мне пришлось самостоятельно загружать uHaul, так что в путь я отправилась только после полудня. Примерно через четыре часа пути небо начало темнеть. Как только солнце опустилось за горы вдалеке, я услышала громкий лязг где-то под ногами.
Внезапно фургон затрясло.
Я чувствовала, что руль сопротивляется. Мне все время приходилось крепко держать его и выравнивать.
Ориентироваться было сложно: заднее стекло машины почти загораживали вещи, сваленные в беспорядке, но в итоге я смогла добраться до съезда.
Я притормозила и съехала на обочину, и увидела вывеску, торчащую у проезжей части:
Автомастерская Ричард и сыновья
Я уверена, вы уже слышали подобные истории. Истории о том, как девушка остается одна на проселочной дороге, когда ломается ее машина. Возможно, она встречает жуткого парня в комбинезоне, который говорит что-то вроде: «Так… Вы, видимо, заблудились, маленькая мисс…», – глядя на нее как на аппетитную еду, которой он собирается полакомиться.
Но на деле все было по-другому.
– Добрый вечер, мэм, – сказал абсолютно нормальный мужчина в автомастерской. – Чем я могу вам помочь? Оу, и кто эта очаровашка? – добавил он, заметив Лулу рядом со мной.
Владельцем мастерской был мужчина по имени Ричард Медоу – приятный, вежливый и хорошо одетый пожилой джентльмен с аккуратно уложенными седыми волосами и в белоснежной накрахмаленной рубашке. Он управлял этим местом вместе с двумя сыновьями.
– Мои сыновья Абель и Дин проведут диагностику, а потом мы с вами сможем отправиться в офис и позвонить ребятам из uHaul, – сказал Ричард, когда мы подошли к ним. – В конце концов, не хочу, чтобы это было за ваш счет. Абель, ты не хочешь взять ключи?
Я передала ключи сыну по имени Абель, пухлому и бледному парню с бритой головой, усеянной родинками. Он казался застенчивым и только кивнул, когда взял у меня ключи.
Я описываю внешность Абеля только потому, что другой сын, Дин, рядом с ним казался невероятно красивым. У него была густая копна светло-песочных волос, точеный подбородок и широкие плечи под джинсовой рабочей рубашкой. Он был таким красавчиком-подростком-сердцеедом, что я почувствовала, как мое лицо внезапно покраснело.
Когда мы вышли на стоянку к uHaul, Дин взял блокнот, облизнул кончик ручки и поднес ее к блокноту.
– Значит, грузовик неожиданно начал греметь? – спросил он.
После произошедшего я запиналась, снова ощущая себя взволнованной старшеклассницей, а он все время улыбался и кивал в ответ, его голос был спокоен, словно он был доктором у постели больного.
– Хм… я уверен, мы во всем разберемся. И, как сказал мой отец, не волнуйся. Мы позаботимся о том, чтобы люди из uHaul оплатили счет, а не ты.
Я поблагодарила его, пытаясь игнорировать тот факт, что краснею без причины.
– Хорошо, что здесь с тобой телохранитель, – добавил Дин, улыбаясь Лулу. – Как его зовут?
– Ее, – сказала я. – Ее зовут Лулу.
– Ну, привет, Лулу. – Он наклонился, чтобы погладить ее, но Лулу отступила назад и, оскалив зубы, зарычала.
– Лулу! – воскликнула я. – Плохая девочка!
– Нет, она классная – просто защищает свою маму, верно, Лулу? Честно говоря, я бы тоже не стал доверять какому-то случайному чуваку из автосервиса.
– Нет, дело не в тебе. Просто мой парень – или, предполагаю, теперь мой бывший парень – он просто… да я не знаю. Я думаю, из-за него она теперь боится таких парней, как ты.
Дин немного приподнял брови, но затем сжал губы и кивнул, как будто все понял, и я оценила, что он не стал продолжать разговор.
Он сказал идти и подождать, пока он закончит здесь.
Когда я вернулась в офис, отец Дина Ричард уже уладил вопрос оплаты с ребятами из uHaul.
— Дело сделано! — сказал он.
Ничего не оставалось делать, как ждать, пока фургон будет готов. Телевизор, висевший в углу, приглушенно транслировал эпизод «Судья Джуди». Ричард сел напротив меня в зале ожидания и гладил Лулу, рассказывая мне о себе и своей семье. По его словам, его жена умерла полтора года назад.
– Внезапно скончалась во сне, что, я полагаю, было милостью. – Это была тяжелая череда месяцев, но он и его сыновья оставались близки. Они помогли ему пройти через это.
Лулу, казалось, чувствовала его печаль, поэтому проявляла к нему больше дружелюбия, чем к большинству других незнакомцев мужского пола.
– Надеюсь, вы не возражаете, что я говорю не к месту, – сказал Ричард, поглаживая Лулу по голове, – но я рад, что эта собака с вами.
— Ну… не хочу вас пугать, но было несколько… инцидентов.
Он сказал мне, что не хочет, чтобы я излишне беспокоилась, но за последние полтора года в лесу за кукурузными полями вниз по шоссе были найдены мертвыми семь девушек.
– Все жертвы были похожи на вас: молодые девушки, путешествующие в одиночку, – сказал Ричард. – Так что хорошо, что эта девочка здесь. – Он приблизил лицо к Лулу, которая лизнула его в щеку. – Ах, хорошая девочка. Такая милашка.
– Я благодарна, что вы, по крайней мере, предупредили меня, – сказала я.
– Конечно, как я уже сказал, я не хотел вас напугать. Так что, вероятно, не за что.
– Нет, это мило с вашей стороны. Вы, ребята, все были очень милы, – добавила я. – Дин был… он мне очень помог.
– Обращаясь во всемирно известную автомастерскую «Ричард и сыновья», Вы получаете самый высокий уровень обслуживания. – Ричард рассмеялся. – Но я искренне благодарен.
Я почти спросила, есть ли у Дина девушка, как будто это не был совершенно безумный и жалкий вопрос, который стыдно задавать совершенно незнакомому человеку, но, прежде чем я успела опозориться, другой сын, Абель, прошмыгнул в кабинет и пробормотал что-то отцу.
Ричард кивнул, говоря мне:
– Ну, похоже, все готово.
– Никаких бумаг или чего-то еще?
– Нет, мы обо всем позаботились. Получите чек для страховой и можете идти. Позвольте мне проводить вас с Лулу.
По пути из офиса я обдумывала, стоит ли давать Дину свой номер, пытаясь взвесить все за и против. Было ли лучше рискнуть и сгореть от стыда, если меня отвергнут, или сожалеть, что я ничего не сделала? Возвращение в одинокую жизнь было для меня в новинку, и я уже не знала, как все это теперь работает.
Оказывается, что все решилось и без меня, потому что Дин ушел раньше, чем мы подошли к фургону.
– Дин уже откланялся? – спросил Ричард.
– На свидание, – тихо прошептал он.
– Ох, очередное свидание? Почему я не удивлен?
Конечно, подумала я. И действительно, чего я ожидала? То, что Дин работал в автомастерской какого-то захолустья, не меняло того факта, что он по-прежнему был дико красив и с ним было легко общаться. Во всяком случае, девушки, наверное, падали в обморок, когда он вручную разбирал машину, снимал с себя рубашку и его мускулы блестели от пота и так далее… Я почувствовала себя дурой.
– Ну, несомненно было приятно познакомиться с вами, — сказал Ричард. — И также приятно познакомиться с вами, мисс Лулу.
Абель полез в карман и выложил передо мной ключи, а Ричард присел и в последний раз почесал Лулу за ушком.
Я взяла ключи у Абеля и улыбнулась.
Он улыбнулся в ответ, но не отвел взгляд, и на долю секунды по моему телу прошла дрожь, которую я не могу объяснить.
– Езжайте осторожно, – выдохнул он.
Этой ночью на проселочной дороге стояла непроглядная темень, моя сестра назвала бы это «территорией тьмы», но я бы назвал это «мраком фильма ужасов».
Казалось, что небольшие шоссе, подобные этому, были загружены только днем, потому что тогда я видела встречные машины каждые несколько минут или около того. Кукурузные поля вдоль дороги качались под затянутой тучами луной. Ночной воздух разрезали далекие гудки поездов, напоминающие мне приглушенные крики.
Не знаю, то ли я просто испугалась предупреждения, которое дал мне Ричард, то ли действительно было что-то на этом участке шоссе, но у меня постоянно возникало ощущение, будто кто-то смотрит на меня со стороны поля. Я чувствовала, что въезжаю в пасть зверя и уже нахожусь на пути к тому, чтобы меня переварила тьма.
Впереди кукурузные поля заканчивались и сменялись лесом, густой полосой вечнозеленых деревьев, и в тот момент, когда мы проехали поля, Лулу начала лаять.
Клянусь, я чуть не разбила машину.
– Боже мой, Лулу! Лулу, успокойся!
Она сходила с ума, поворачивала голову из стороны в сторону, лая на что-то, что мы только что проехали.
– Лулу, расслабься, девочка!
Но я не смогла даже выговорить эти слова так, чтобы мой собственный голос не захлебнулся в дрожи. Ричард сказал, что семь девушек найдены мертвыми в лесу за кукурузными полями. Мои ладони стали влажными. Я и раньше никогда не чувствовала себя комфортно за рулем фургона, и темнота, как будто пожирающая свет фар так, что я едва могла видеть на несколько футов впереди себя, не помогала.
Я попыталась включить радио, поймала помехи и повернула переключатель, но потом передумала и снова выключила его. Лучше побыть в тишине, на всякий случай…
Мысли метались. И даже сказать, что наступила тишина, было бы неправильно, потому что каждые несколько минут Лулу снова заводилась, царапая лапами заднее сиденье и окна, лая, как сумасшедшая, и рыча. Как будто она боролась с призраком и хотела вырваться из машины. Я выглянула в окно, но смогла увидеть лишь темноту по обеим сторонам дороги и темные очертания деревьев, пней, линий электропередач, которые казались притаившимися монстрами.
В конце концов мы въехали в Южную Каролину, покинули сельскую местность. И только когда яркие прожекторы автоцентров и круглосуточных фаст-фудов осветили салон, Лулу замолчала.
Но даже тогда, после трех часов поездки, она полностью не расслабилась. Она казалась особенно напряженной, когда мы проезжали мимо редких пустых полей. Время от времени она оживлялась, как будто видела кого-то за окном, плывущего вместе с нами. Ее тело напряглось. И до поры до времени я старалась не обращать на это внимание. Я говорила себе, что она просто нервничает из-за путешествия.
К концу поездки собака казалась вымотанной. Я даже могу сказать, что она была истощена. Не спала всю ночь. Я тоже была истощена. Вой и лай Лулу ни давали расслабиться ни на секунду, и как не старалась, я не могла сосредоточиться на дороге. Я почувствовала ту нервозность, которая обычно возникает, когда выпиваешь слишком много кофе: глаза метались из стороны в сторону, мне казалось, я в любую минуту во что-нибудь врежусь.
Моя сестра написала мне перед сном, что ключ под ковриком. Было около 3 часов ночи, когда я подъехала к ее дому и поставила фургон на стоянку.
Как только двигатель заглох, Лулу подскочила.
– Хорошо… да, мы на месте, девочка. Теперь можешь расслабиться.
В свете кабины фургона я потянулась, чтобы взять свою сумочку, и услышала, как Лулу глубоко дышит. Быстро и хрипло, будто задыхаясь. Как будто пыталась отдышаться после бега.
– Эй, расслабься, – сказала я, схватив свою сумку, и выпрямилась. – Ты чего так тяжело дышишь, девочка? Мы уже…
Лулу совершенно неподвижно стояла рядом со мной, уставившись в глубину фургона. С закрытым ртом. Язык не высовывался, грудь не вздымалась и не опускалась. Она была спокойна и сосредоточена, дышала медленно и беззвучно.
Звук исходил откуда-то из задней части фургона.
И тогда Лулу оскалилась и зарычала.
– О… ладно, девочка… – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал нормально. Меня трясло. Я едва чувствовала тело. – Давай… давай сейчас же зайдем внутрь… пошли…
Я на ощупь открыла дверь. Чуть не упала, когда выходила. Я попыталась достать телефон и набрать 911, но моя руки так сильно тряслись, что я даже не могла разблокировать экран.
Лулу выскочила и начала кружить передо мной. Она была в состоянии повышенной готовности: голова опущена, она двигалась как хищник, держась поближе к моим ногам.
Я пятилась вверх по подъездной дорожке, а она оставалась между мной и фургоном, быстро расхаживая из стороны в сторону. Мне удалось разблокировать телефон. Я уже собиралась нажать кнопку экстренного вызова, когда услышала, как внутри фургона что-то зашевелилось… и металлический щелчок.
Я заперла ее, но ее все еще можно было открыть изнутри.
На улице царила темнота, лишь фонарь освещал перекресток дальше по дороге. Все уже спали. Я была совершенно одна. У задней двери внутри фургона раздался тихий скрип. Затем мягкий стук за приоткрывшейся дверью. Она открывалась очень медленно, будто существо внутри проверяло, все ли безопасно.
Я нажала кнопку экстренного вызова как раз в тот момент, когда дверь распахнулась настежь.
– 911, что у Вас случилось… 911, что у Вас случилось…
Но я не могла говорить. Я оцепенела.
Дверь распахнулась, и из нее выпало обнаженное тело, спутанные конечности ударились о тротуар, копна светлых волос мерцала в темноте.
Когда человек поднялся, я чуть не потерял сознание.
– Алло? Алло? – сказала я в трубку. – Мне нужна… мне нужна помощь. Кто-то… он был в моем фургоне. Пожалуйста, пришлите полицию в…
Лулу залаяла и прыгнула вперед
– Черт возьми, – сказал Дин, встряхивая конечностями, – кто-нибудь, пожалуйста, скажите этой гребаной собаке заткнуться!
Дин был весь в поту, на нем были только трусы-боксеры. Он выглядел бледным и больным.
– Всю гребаную ночь гав-гав-гав, тяв-тяв-тяв! – выдохнул он и вытянул руки, и я увидела, как блеснул нож. Свободной рукой он откинул со лба вспотевшие волосы. – Несколько часов сидел в запертом грузовике, заваленный твоим бесполезным дерьмом – пришлось раздеться, было так чертовски жарко – и я вынужден был слушать безостановочный лай этой гребаной собаки.
– Пожалуйста, пришлите помощь! – крикнула я в трубку, снова и снова повторяя адрес моей сестры. — Пожалуйста, у него нож!
– О, у него нож, не так ли? Ой, боюсь-боюсь. – И Дин пошел вперед, направляя нож на Лулу и небрежно перебрасывая его из руки в руку. – Каждый раз, когда я пытался сделать что-нибудь, эта сука сходила с ума. Тяв-тяв-тяв-тяв!
– Дин… пожалуйста, просто… я не знаю, чего ты хочешь, но, пожалуйста…
– Ты должна быть благодарна мне, ты знаешь это? – Он махал ножом из стороны в сторону, как бы делая мне выговор. – Ты мне не ровня, так что тот факт, что я выбрал тебя сегодня вечером, это действительно акт милосердия.
– Хорошо. – Я бы сказала что угодно, лишь бы он ушел. – Ладно, извини.
– Давай начистоту? Тебя хотел даже не я. Я думал, ты на шестерку, может, в лучшем случае семерку. Но мой брат? Он решил, что ты выглядишь достаточно аппетитно. Так что я говорю, хорошо, хорошо. Конечно, я возьму тебя и верну к нему. Я хороший брат, не так ли? Вот что делают хорошие братья. Они делают одолжения. Я хотел, чтобы его первый раз был особенным.
– Нет, я знаю, я знаю… ты хороший брат… – Я все еще держала телефон у уха, надеясь, что оператор меня услышит.
– Все могло быть так просто. Так чертовски легко. Все бы уже закончилось. Но нет, потому что мисс тяв-тяв-тяв здесь... – Он крепко сжал нож, присел на корточки и шагнул вперед, не сводя глаз с Лулу. – Так что продолжай плакать в трубку, но обязательно скажи им, что твоя собака тоже мертва, потому что сука это заслужила…
Дин бросился вперед и рубанул ее ножом. Лулу взвизгнула и отскочила в сторону, когда лезвие полоснуло по ее спине. Она проскользила по тротуару, и тут пришла очередь Дина закричать. Он завалился назад, выронив нож.
Даже в темноте я могла разглядеть, как кровь хлестала из спины Лулу там, где лезвие ее порезало, но я еще могла видеть, как она выплюнула изуродованную руку на тротуар, как будто это была игрушка-пищалка.
– Я убью эту собаку! – закричал Дин. Из обрубка запястья хлынула кровь. Другой рукой он потянулся, чтобы схватить нож, затем повернулся к ней.
Но Лулу уже прыгнула к нему, ее кровь струилась из раны на спине, как плащ супергероя.
На этот раз она целилась ему в лицо.
Отрубленная рука, как оказалось, является более чем вещественным образцом ДНК.
Прошло всего несколько дней, прежде чем полиция смогла сопоставить ДНК Дина с ДНК, обнаруженной на телах семи девушек, найденных в лесу по дороге из автомастерской.
На полицейском снимке Дина был изображен парень с изуродованным, разорванным лицом, в синяках и крови, скрепленный швами. Когда полиция прибыла той ночью к дому моей сестры, они нашли его полумертвым на тротуаре, из его шеи текла кровь. Что касается нас с Лулу, то я уже занесла ее в дом. Полиция нашла нас на кафельном полу кухни, Лулу, истекающая кровью, лежала у меня на коленях, не шевелясь, а я шептала ей:
– Я люблю тебя, девочка… Я так тебя люблю…
Вскоре брат Дина, Абель, был арестован как соучастник преступлений.
Во время пресс-конференции несколько дней спустя начальник полиции сказал, что в течение последних полутора лет два брата использовали дорожные ловушки на проселочной дороге, чтобы повредить проезжающие автомобили и заставить их остановиться. В большинстве случаев они чинили машины, и на этом все – не более чем афера, чтобы получить прибыль для автомастерской их отца. Но, когда водителем была симпатичная молодая девушка, они использовали эвакуатор магазина, чтобы заманить девушек в отдаленное место за кукурузными полями. В грузовике были обнаружены образцы ДНК как минимум четырех девушек.
– С последней потенциальной жертвой братья, похоже, проявили безрассудство и вместо этого заманили ее прямо в ремонтную мастерскую, – сказал начальник полиции на пресс-конференции. – Если бы молодую девушку не сопровождала ее собака, помесь питбуля по имени Лулу, неизвестно, что…
Я закрыла ноутбук. Я не хотела слышать остальное.
Позже я увидела в онлайн-статье фотографию их отца Ричарда, закрывающего лицо, окруженного репортерами. Не было никаких доказательств его причастности. Он казался потрясенным, когда в автомастерскую пришла полиция. Мне было жаль его. Он казался хорошим человеком. Я даже представить не могла, что он чувствует.
Начальник полиции сказал, что братья совершали нападения и убийства в течение последних полутора лет, что означает, что они должны были начать сразу после смерти матери. Это шокировало меня. Ричард сказал, что смерть его жены наступила по естественным причинам, что она умерла мирно во сне. Мне хочется верить, что это так. Мне хочется верить, что братья ждали смерти своей матери, и она была единственной причиной, которая их сдерживала. Несмотря на все, что они сделали, я очень надеюсь – хотя бы ради Ричарда, – что они не сделали ничего со своей собственной матерью и приблизили ее смерть.
После всего пережитого было странно пытаться обустроиться на новом месте. Казалось, от прежней жизни меня отделяет тысяча лет.
Однако мой бывший написал мне сразу после того, как услышал эту новость.
– Надеюсь, ты в порядке, – говорилось в сообщении.
Обычно я бы часами сидела, обдумывая, как ответить.
Но сейчас я сразу ответила.
Я видела, как в окошке появились три точки – он что-то печатал. А затем они исчезли.
Этой ночью в новостях был сюжет о Лулу. В ее честь была устроена целая церемония.
В другое время я бы не стала смотреть ничего, что напоминало о той ночи. Я еще не до конца оправилась от потрясения. Мне и так предстояло давать показания, а судебный процесс обещал быть долгим, и очень хотелось как можно дольше избегать даже мыслей об всем этом.
Но я не могла пропустить выпуск новостей о Лулу.
– Сегодня – торжественный день, когда мы встречаем Лулу – помесь питбуля – как героя у Истсайдской больницы для животных, – сказал ведущий новостей.
Так много людей пришли в больницу для животных в тот день, чтобы отпраздновать выписку Лулу. Камеры показывали морду моей девочки, когда она смотрела на толпу полицейских, новостные команды, репортеров и персонал больницы. Я была рядом с ней и выглядела очень неловко.
– Посмотри, это мы, – сказала я. Лулу свернулась калачиком у меня на коленях на диване, а я гладила неровные швы на ее спине. – Нас показывают в новостях.
Лулу проснулась и нехотя подняла голову, уставшая от дневной суматохи. Кажется, ей не было дело до ее звездного часа. Она только вздохнула, плюхнула голову мне на живот и снова заснула.
Когда новости закончились, я растолкала Лулу, мы вышли на улицу, чтобы она могла пописать и вернулись домой. Мы с Лулу прошли в гостевую спальню. Пока я стягивала одеяло с кровати, Лулу устроилась в углу комнаты на деревянном полу.
– Нет, нет, иди сюда, девочка.
Она взглянула на меня, положив одну лапу поверх другой.
– Теперь ты будешь спать здесь. Забирайся.
Она тихо заскулила, виляя хвостом. А потом неуклюже взобралась на кровать – раны все еще болели.
Когда я выключила лампу, Лулу прижалась к моим ногам, положив голову мне на бедро.
В ответ она довольно заворчала.
– Привыкай, красотка, – сказала я. – Ты это заслужила.
Перевела Елена Медведева специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
