В секретной тюрьме 6 заключенных ожидают смертной казни, и мне поручено съесть их грехи. Если мы поддадимся ей, то Жадность поглотит нас всех

В моменты, последовавшие за нашей волнительной близостью с Таллулой, женщиной, олицетворяющей «Похоть», я с усилием глотала бульон «Медового человека» и чувствовала, как все мое тело покрывается тошнотворным налетом, который возникает после употребления масла из печени трески. Каждая частичка моего существа изнывала от тошноты и изо всех сил пыталась не выплеснуть содержимое желудка.

Но любой хороший пожиратель грехов знает, что не стоит портить хороший ритуал.

Бак увидел, что я сопротивляюсь, и взял меня за руку, пока охранники входили внутрь, устремляясь по обе стороны плексигласа: один - чтобы проверить нас, другой - чтобы поднять с пола на импровизированные носилки гигантскую фигуру Таллулы. Хотя даже отсюда было очевидно, что этой конструкции недостаточно, чтобы выдержать ее тело.

– Эй, Нелли. Посмотри на меня. - Он говорил мягко, и я почувствовала, как желчь поднимается вверх, но не смотря на это сделала, как он сказал. Я смотрела на него, казалось, несколько минут, его спокойное поведение успокаивало, кислота в груди боролась, но все же утихла, когда Бак положил руки мне на плечи и поцеловал в лоб. Когда он отстранился, дыхание его было горячим, а вид болезненным, но он быстро пришел в себя.

– В любой момент, когда будешь в таком состоянии, просто обопрись на меня, хорошо? Я твой защитник. Для этого я здесь. Ну... - он бросил взгляд на сборник на столе, перелистнул страницу с новостным репортажем о «Медовой женщине из Юты» и отвернулся, на его лице появилась хитрая ухмылка, от которой я растаяла. - Это новая глава для старой книги. Мама Макгроу не обрадуется, если я не закончу ее в ближайшее время!

Встав, я взглянула на книгу. Его мать была матриархом клана Макгроу, старой и могущественной группы криптозоологов, которые веками охраняли берега Великобритании от угроз как извне, так и изнутри страны, существ старше любого здания, могущественнее любого короля и мудрее любого старейшины. Работа Бака заключалась в том, чтобы обеспечить каталогизацию и заполнение страниц до его возведения в статус старейшины.

Интересно, знал ли он, чем обернется эта книга? Что она будет представлять.

Охранники вывели нас, и между нами и комнатой отдыха встал начальник тюрьмы с протянутой рукой и широкой улыбкой.

– Вундербар! Вы отлично справились, дорогой пожиратель грехов! Я был очень впечатлен, хотя и немного удивлен последствиями... Встреча прошла по плану?

– Нет. Но я никогда не знаю, как все сложится, когда начинаю. Я просто позволяю разговору течь и, как ветер в парусах, нести меня туда, куда он приведет. Но сейчас я просто хочу спать. Было бы здорово узнать, кто она такая, прежде чем идти сюда. Знать что мне нужно... поглотить.

Если начальник и понял мою не слишком деликатную просьбу, он со знанием дела проигнорировал ее.

– До следующей встречи с заключенным № 6572 осталось около 12 часов, но я должен предупредить вас... история этого заключенного еще неприятнее, чем предыдущего. Они молоды, но не принимайте эту молодость за наивность. По сравнению с ними заключенный № 4822 кажется совсем невинным щенком.

– Почему мне кажется, что вы будете говорить это перед каждым интервью?

Глаза Нестора сузились, а Эдгар закричал, хлопая крыльями, когда начальник тюрьмы зашагал рядом с ним.

«ХРАНИТЕЛЬ ТРУПОВ. ТРУПОЕД. БЕЖАТЬ!»

Начальник внимательно посмотрел на него и широко улыбнулся, на его ликующее лицо вернулось радушие.

– Я делаю это потому, что я это делаю. Это нелегкая задача, и я зря потратил бы ценнейший ресурс, если бы сразу отправил вас к Дер Вульфу. Вместо этого вы пройдете то, что я считаю наиболее подходящей кривой сложности. Так уж получилось, что это #6752. Я перешлю вам кое-какие бумаги, чтобы вы просмотрели их, но я бы предпочел, чтобы эту информацию знали Бак и человек-птица. Чем меньше Пожиратель грехов знает, тем лучше.

– Почему? Думаете, я не справлюсь? Это вы вызвали меня сюда, надзиратель Лейхенберг. - Я устала и к тому же была оскорблена. Он покачал головой и вздохнул.

– Это потому, что вы явно слишком много сопереживаете. Пожиратель грехов берет на себя бремя грешника навсегда. Я хочу, чтобы вы пережили это, и не оказались полностью раздавлены. Вы - последний пожиратель грехов, и мы должны помнить об этом. К тому же, что это будет за надзиратель, если я позволю гостю умереть в своей тюрьме?

С этими словами он щелкнул пальцами, и мужчины последовали за ним по пятам, проталкивая частично скрытое тело Таллулы в коридор и убирая его с глаз. Войдя в комнату отдыха, я рухнул на кровать, изнемогая от усталости.

Из-за поездки и мыслей о том, что она сделала, все тело сковала смертельная усталость. Я не испытывала такого изнеможения со времен первого сеанса поедания греха, который состоялся около 10 лет назад.

Проваливаясь в сон, я слышал приглушенные голоса Бака, Нестора и иногда Эдгара, обсуждавших лежащие перед ними бумаги. В их голосах звучали отвращение, озабоченность и тревога. Я слышала, как они прикрепляли что-то к доске и произносили такие фразы, как «сшитый», «неправильно сформированный» и «урод», но больше ничего, поскольку глубокий сон завладел мной.

Именно тогда я увидела такой знакомый, повторяющийся сон. Ночь, когда меня забрали из дома и отдали на попечение бабушке и дедушке.

В ту ночь я поняла, что я пожиратель грехов.

Мама приготовила жаркое и смотрела передачу о природе с Дэвидом Аттенборо. Мне нравился его голос, и до сих пор нравится. Его успокаивающий тембр и любовь к природе нашли отклик во мне, проводившей время, каталогизируя жуков на заднем дворе и мечтающей о том, как однажды отправлюсь в великое приключение, чтобы найти невыразимые тайны и существ.

Помню, как я смотрела на нашу подъездную дорожку, ведущую к главной дороге, граничащей с лесом. Мама работала лесничим, и ей регулярно приходилось уезжать на вызовы. Иногда это был инцидент с животным, когда олень врезался в машину, иногда - небольшой лесной пожар или придурковатые подростки, запускающие фейерверки.

В этот раз все было по-другому. В ее голосе звучала паника, она схватила ключи и велела мне запереться и не трогать духовку, так как она вернется через 30 минут.

После этого наступает время ожидания. Так всегда бывает. Но я помню фиолетовое свечение с поляны, громкий звук и обжигающую горячую боль, заполнившую грудь.

Затем я увидела лицо, нависшее надо мной, перевернутое вверх ногами, с искаженными чертами, и оно наклонилось ближе. После этого я проснулась в холодном поту.

Но на этот раз я увидела нечто новое. То существо из аэропорта. Черты лица стали еще более ужасающими, когда оно наклонилось ко мне, запах его греха обволакивал нос и заставлял глаза слезиться.

Запах гниющего трупа.

Оно улыбнулось и снова протянуло шишковатые пальцы, на этот раз медленно опустив одну цифру в свой гротескный кулак.

7.

***

Проснувшись, я увидела, что свет приглушен, Бака нигде не было видно, как и его книги. Нестор сидел на кресле напротив, не сводя с меня глаз и прижимая к себе спящего Эдгара. Когда ворон не выкрикивал ругательства или не был занудой, он был просто очарователен. Маленький черный пушистый малыш покоился в его объятиях.

– Ты знаешь, что я нашел его в тот день, когда потерял все? Я стоял среди тлеющих руин своего дома и нашел небольшое черное яйцо, которое, как я полагал, сгорело от пламени. Но нет, это было не так. Обсидиановое яйцо, не тронутое царившим вокруг бедствием. У меня возникло желание защитить его, особенно если учесть, что я не смог защитить их. Ворон сразу же привязался ко мне и усваивал слова гораздо быстрее, чем положено. Черт, иногда мне кажется, что его привела ко мне Леди Смерть, но это было бы слишком странно… - Он нежно погладил перья Эдгара, издающего тихие воркующие звуки.

– Надеюсь, ты знаешь о моем грехе, Нэлл? - мужчина нарушил тишину и придал комнате тяжесть, о которой я и не подозревала. Он улыбался, но чувство вины нависло над ним, словно потоп эмоционального груза.

– Да. Но не стоит так переживать. Ты принял неверное решение, и оно стоило тебе всего. Твоего любимого человека, двух твоих мальчиков, средств к существованию. Леди Смерть заключила сделку, и вот ты здесь. Твой грех состоит из нескольких маленьких частей, которые цепляются за тебя, где бы ты ни находился. Они пахнут серой и углями, а на вкус словно яблоки и слезы. - встав, я подошла к нему, опустилась на колени перед его усталым лицом и взяла его руки в свои. - Ты не плохой человек, Нестор. Я этого не чувствую, и Бак тоже. Ты защитник. Если ты прикроешь мою спину, я прикрою твою.

Эдгар зашевелился в его руках и пробормотал: «Папа. Безопасность. Папа. Любовь.». А затем взъерошил перья. Глаза Нестора остекленели, он шмыгнул носом и кивнул в знак благодарности, а я распрямилась и пошла перекусить, отчаянно пытаясь избавиться от привкуса меда во рту.

– Как ты думаешь, следующий грех действительно будет таким страшным, как утверждает надзиратель? - спросил он, взглянув на часы, до начала встречи оставалось три часа.

– Думаю, если бы надзиратель хотел нам солгать, он бы попробовал что-нибудь посложнее. Так что да, я ничего не исключаю. - вздохнув, сделала долгий глоток ромашкового чая, аромат которого помог избавиться от дурноты, а вкусовые рецепторы послали ощущение благодарности.

– Но надо думать, что парню с кличкой «трупы на горе» не стоит доверять.

***

Мы сидели и ждали заключенного, выполнив все те же процедуры, что и раньше. На этот раз в воздухе витало чувство предвкушения и страха. Не только из-за того, как прошел предыдущий раз, но и потому, что Нестор и Бак знали что-то, чего не знала я. Что-то, что они отчаянно хотели раскрыть под пристальным взглядом Надзирателя.

Но их убивала необходимость скрывать это сейчас.

Закатав рукава, я глубоко вдохнула. С той стороны плексигласа послышался звук, будто кого-то ввозят на каталке. В отличие от каталки, на которой увезли предыдущего заключенного, это было кресло-каталка с ограничителями. Человек снова был скрыт за слабым освещением.

– Могу я узнать ваше имя, прежде чем мы начнем? Оно слишком неформально по сравнению с присвоенным вам номером.

Фигура склонила голову набок и подняла руку в приветственной форме, прошептав что-то, прежде чем ответить нам.

– Имена - могущественная вещь. Пока что вы можете обращаться к нам как к Эмаросе. В нас заключено все прекрасное. – Они наклонились вперед, жидкие каштановые волосы пробились сквозь тень и позволили нам взглянуть на их владельца. – А ты - наш пожиратель грехов. Самый лучший. У нас есть грех, который мы хотим изжить из себя. Это единственное, чего мы не хотим.

– Хорошо, для этого я и пришла, Эмароса. Расскажи мне, как появился ваш грех. Что его сформировало?

– Мы рано поняли, что жаждем большего, чем позволяют наши средства. Родившие нас люди делали все возможное, принося скудные подношения, мимолетные причуды и безделушки, которые в конечном итоге ничего для нас не значили. Мы стремились к большим вещам. Мы хотели ВСЕГО. Но мы были молоды, слабы и не могли сделать это самостоятельно. Мы слушали и ждали, пока не повзрослеем настолько, чтобы начать восхождение.

– Слушали? Кого? - Я решила быть посуровее, их манера говорить от третьего лица утомляла, хотя и была увлекательной. Они откинулись в кресле, их тело дрожало от возбуждения. Не иначе как Таллула.

– Нашего спасителя. Одного из наших путеводных огней - Молоха.

В комнате раздался гул. Из углов потекло мягкое тепло, и я увидела, как вокруг спинки кресла Эмароса начинает распространяться красная дымка.

– Ханаанский бог? Тот самый Молох? - Бак пролистал свою книгу, положил палец на статью и пододвинул ее ко мне. Изображения детей, брошенных ему в живот, кричащих и тянущихся к отчаявшимся родителям. Из его носа валил дым. От этого зрелища стало не по себе.

– Да. Хотя он не просил совершать подобные действия от его имени. Он пришел к нам во сне в день нашего восемнадцатилетия и сообщил, что мы - сосуд, в который он однажды вселится. Но чтобы сделать это, мы должны были забирать у всех, кто нас окружает. Мы должны были... расширить свои горизонты и умения. Итак, мы отправились в путь, чтобы стать врачами и изучить инструменты этого ремесла. Это было необходимо для нашей метаморфозы. Полагаю, когда вы разговаривали с Мейкпис, она сообщила вам о чем-то подобном?

В памяти всплыли ее рассуждения о том, что мы становимся все крупнее, менее чистоплотны и отказываемся от гигиены. Не обращая внимания на накатывающую дрожь, я кивнула головой.

– У нас было нечто подобное. Разве вы не считаете, что это правильно, когда люди растут и меняются? Желать большего, чем позволяет их положение? Возможно, стремиться к большему. К тому, что есть у других. Мы не считаем это такой уж странной концепцией, люди постоянно берут у других, чтобы выжить.

Бак вмешался, а Нестор уставился на Эмаросу.

– Но вы ведь не так поступили, верно? Вы не просто брали, чтобы выжить. На самом деле, вы НИКОГДА не брали, чтобы выжить. Вы просто грабили. Вор в самом низком смысле этого слова. - Он сжал кулаки и стиснул зубы, жестом я призвала его остановиться.

– Все в порядке, все будет хорошо. Обещаю. - Прежде чем он успел запротестовать, я заговорила самым твердым голосом на который была способна, чтобы не потерять уважение Эмароса. - Ни слова больше.

Он откинулся в кресле, его плечи опустились под тяжестью этих слов, и он сосредоточился на сборнике.

– Органы считаются жизненно важными предметами для выживания, знаете ли. Просто нам потребовалось их больше, чем обычному человеку. - Эмароса закивала, и впервые я почувствовала в их тоне нечто иное, нежели нейтралитет.

– Мне нужно, чтобы вы сели ближе, чтобы я могла вас видеть, Эмароса. Я не думаю, что мы сможем провести этот разговор должным образом, если вы будете скрываться.

Послышалось бормотание, форма сдвинулась, и заговорил другой голос, грубый и мужской, звучавший так, словно он проглотил пепельницу и запил ее бурбоном.

– Что за херня? Ты думаешь, что можешь отнять у меня что-то? Я. Владелец. Ты… Мне принадлежит ВСЁ. Я делаю то, что хочу, потому что деньги на моем банковском счете и статус, которого я жажду, делают это. Иди ты на хер. Я ни за что не сдвинусь с места!

Это обескураживало. Звуки шли из ниоткуда и совершенно не соответствовало тому отстраненному тону, который они демонстрировали до этого. Что это было?

– С кем я сейчас разговариваю? - спросила я, пытаясь разобраться в ситуации, но форма изменилась, став элегантной и закинув одну ногу на другую, она сложила руки на колене.

– О, дорогая. Ты считаешь, что у тебя есть право, чтобы обращаться ко мне? Я королева в своем доме и не разговариваю с такими ничтожествами, как ты. Я могу купить и продать тебя в мгновение ока, усекла, сучка.

Форма поспорила сама с собой, но в итоге успокоилась и покачала головой. Вздохнув, она наклонилась вперед, к свету, демонстрируя настоящий ужас.

Мне потребовалось все силы, чтобы не закричать.

Прометей наших дней. Это единственное, что пришло мне в голову в тот момент, когда силуэт разделился на два паттерна. С одной стороны волосы были вьющимися, с другой - зализанными назад. Голова была заполнена сшитыми сегментами обесцвеченной плоти, лишние глаза смотрели оттуда, где их не должно быть, два отчетливых лица смотрели на нас, в то время как несколько меньших лиц на их шее и щеках стонали в знак протеста. Слева - едва заметное мужское лицо, справа - чуть более женственное, в центре - один всеобъемлющий рот. Бесчисленные зубы и толстые черные губы, которые приоткрывались при разговоре.

Они представляли собой сплав других человеческих существ. Когда они говорили, было видно язык, который был раздвоен и расходился в разные стороны.

– Когда-то мы были двумя. Похоже, наши имена больше не имеют значения ни для кого, кроме вас. Доннел и Миллисент Картрайт. Мы знали, что наши призвания уникальны, но не подозревали, что их будет два. По одному на каждого жадного близнеца. Если у Доннела в ушах звучал голос Молоха, то у Миллисент голос Маммона, олицетворяющего незаконно нажитое богатство. Хотя для нас любое богатство, приобретенное в нашей форме, означает, что оно всегда было нашим. Увы, мы хотели большего...

Бак поискал газетную статью, но не показал ее мне. Я смогла лишь разобрать слова «похититель органов», и мои подозрения подтвердились. К этому моменту туман почти полностью заполнил комнату.

– Зачем вы украли личности людей? Зачем отнимать их таким образом? Я знаю, что жадность - это еда, деньги, власть... но почему именно это?

Эмароса на мгновение задумалась, оба лица смотрели друг на друга, прежде чем ответить.

– Величайшая власть - это власть над душой. Владеть плотью человека, владеть всем его существом. Маммон и Молох по-разному говорили нам об этом, но мы знали, что для того, чтобы подняться на следующий уровень, нам нужно заполучить определенное количество душ. Наша жадность должна была быть проверена. - Они остановились на мгновение, сомневаясь. - Нам нужно было пройти испытание. Прежде чем мы предстанем перед вами. Самой жадной женщиной всех времен и народов в не менее жадной компании.

Я почувствовала, как во мне поднимается жаркий гнев от этого заявления. Когда чудовищный убийца называет меня подобным образом... что ж, этого было достаточно, чтобы вывести меня из себя. Но я постаралась сохранить самообладание, пока Нестор и Эдгар наклонялись вперед, возможно, ожидая неприятностей.

– Я поглощаю грехи, чтобы отпустить человека. Чтобы освободить его. Это не делает меня жадной. И Бак или Нестор тоже не из вашей компании. - Я перевела дыхание, стараясь не сбиться с мысли. - Ты подводишь к греху, о котором хочешь рассказать, и каков же он?

Но Эмароса еще не закончила. Они по очереди постучали по своим головам шипастыми пальцами.

– Но ты несешь в себе все эти грехи. Такой прекрасный метод поглощения других, о котором мы никогда не могли бы и мечтать. Мистер Макгроу пытается завладеть всеми знаниями о зверях и людях, подобных нам, ради собственной выгоды. А вон тот мистер Холден потерял все из-за жадности и все равно хочет еще… - Они улыбнулись. - Мне дают столько информации, сколько я пожелаю. Мы не такие уж разные.

– Грех. Если вас не затруднит. Я занятая женщина. - Я отвечала отрывисто, мне не нравилось, что мой характер ставят под сомнение. Нестор и Бак держались изо всех сил.

В ответ раздался мягкий женский голос.

– Я начала добывать души, необходимые для вознесения. Это была нелегкая работа, но мы с братом удивительно ловко управлялись с этим делом. Мы следили за тем, чтобы у объекта было то, что нам нужно. Сначала это были деньги, еда, статус. Причина, чтобы оправдать наше дело, в те ранние дни...

Доннел вмешался.

– Но в конце концов ты понимаешь, что это не имеет значения. Все это не имеет значения. Наша судьба - забрать, и мы забирали. Каждый из них служил великой цели, вплетаясь в нашу сущность и становясь частью нас. Мы сжигали то, что нам было не нужно, служа Владыке Молоху.

– И лорду Маммону, да. - заметила Миллисента, чей голос дрожал от волнения. - Но мы знали, что потребуется еще большая жертва. Особенно когда наша любящая семья узнала наш секрет. Одна из наших игрушек проснулась и сумела сбежать из подвала. Папа не успел и глазом моргнуть, как Доннел забил его до смерти. Я набросилась на маму, кипятком из чайника сожгла ее плоть, а сковородкой проломила мягкий череп.

Туман был почти сплошным и в нем виднелись две фигуры: слева - огромный бык с ногами человека и хвостом скорпиона, справа грузный мужчина в золотой короне и множестве украшений, с обнаженным нутром и улыбкой на широком лице.

– Мы позаботились о том, чтобы братья и сестры не сильно пострадали. Но нас поджимало время, и оба голоса постоянно звучали в наших ушах. Мы не могли оставаться в стороне от семьи и друг от друга. Поэтому, когда у нас оставалось время, мы в последний раз испытали свои способности.

Еда начала заполнять стол стоящий передо мной. Тарелки с мясом, идеально приготовленным. Аромат бекона и яиц наполнял воздух. Но я не была голодна.

– Они так кричали, что кровь шла из ушей. Мы усердно трудились над тем, чтобы как можно лучше разделаться с ними, прежде чем впустить их в себя и соединить в прекрасную форму, которую ты видишь сейчас. Эмароса - это состояние нирваны, которого мы надеялись достичь, прежде чем встретиться с тобой, нашим богом жадности.

Когда туман рассеялся, Эмароса поднялась со своего места на очень хрупких ногах, четыре колена грозили подкоситься, и эта огромная масса плоти и конечностей сделала неуверенный шаг к плексигласу, положив на него одну из своих рук. Эта рука душила, резала, рвала и разрывала на части невинных людей. Забирая их органы, кости и плоть. Забирая все, что им нужно.

Это действительно была рука жадности.

– Мы сожалеем лишь о том, что не смогли взять больше. Ведь это наше право по рождению. Но нам было велено рассказать о своих делах и обнажить свои грехи. Что мы и сделали. Теперь мы переходим к последней фазе трапезы.

Они убрали руку, пока мясо продолжало появляться на столе, Нестор приподнялся в желании поддержать стол, чтобы тот не опрокинулся. Но я помотала головой. Это был заключительный этап.

– Это вознесение... что это такое? Что оно означает? - Я знала, что это, возможно, мой последний шанс спросить их, а еще мне стало жутко от того, что знала, к чему приведет окончание этого разговора. Они улыбнулись, на головах появились выражения радости.

– Это значит, что мы поглотим все. Ни один лучик света не останется вне нашей власти. Так написано. Удачи, миледи. Она понадобится вам на предстоящем пути. Не представляю, как трудно будет такой жадной особе, как вы, пожертвовать чем-либо... но вам придется это сделать, прежде чем миссия будет выполнена.

Туман окончательно рассеялся, две фигуры подошли к Эмароса, которая каким-то образом возвышалась даже над ними.

Молох опустил на лицо Доннела пару огромных, как наковальня, кулаков, а Маммон положил ярко-красные мускулистые руки на Миллисент.

Затем, без предупреждения, они потянули.

Крики были неистовыми, каждое лицо и лоскутное тело вопили во всю мощь своих легких. Медленно кожа отделялась от тела, и двух соединенных воедино людей растаскивали по углам, а внутренности Эмароса просто падали на пол в груду плоти с противным влажным хлюпаньем.

Доннела толкнули в открытое огненное брюхо Молоха, крики вырывались из его рта и носа, а красные глаза сверкали.

Миллисенту поставили на колени перед Маммоном, который раскрыл свои чудовищно огромные челюсти, обхватил ее за талию и откусил верхнюю половину, струйка крови окрасила плексиглас, а он продолжал пожирать остатки, брыкающиеся в знак протеста или, возможно, даже от радости.

Бак и Нестор бросились вперед, чтобы остановить меня, но я знала, что должна все съесть. Без этого ритуал был бесполезен. Закрыв глаза, я просто откусил кусочек. Окружающая суматоха ушла на второй план. Первый укус был мягким, немного крови вытекло и испачкало мой подбородок, мясо было нежным и таяло во рту. После Медового человека это была амброзия. Я принялась откусывать больше, яростнее и прожорливее, стараясь очистить тарелку как можно быстрее, желудок растягивался, чтобы вместить все, что в него закидывала... но я не ощущала ни сытости, ни даже вздутия. Как будто еда просто испарялась при глотании. Я наслаждалась, но едва сделав паузу, чтобы отдышаться, поняла, что это не только не настоящая еда, но и то, что я задыхаюсь. Жесткое, грубое мясо заполняло мое горло и обжигало ноздри. Густой неподатливый жир облепил зубы и въелся в горло, заполнив носовые пазухи и даже заставив глаза слезиться.

Вкус... он был ужасен. Но не так сильно, как ощущение клокотания в горле, когда я изо всех сил старалась сглотнуть, а оно сопротивлялось и казалось маленьким яйцом, которое я решила съесть одним махом. Клянусь, я чувствовал, как оно давит на меня, когда мое тело извивалось и отчаянно пыталось протолкнуть его дальше. Я была полна решимости закончить, я не могла потерпеть неудачу.

И только когда Бак оттащил меня, а Эдгар опустился на землю и уставился на меня с воплем «Мясо. МЯСО. Вкусное мясо!», я поняла, что происходит.

На тарелке с мясом лежали не стейки. Это была не курица и даже не что-то близкое к ней. Когда Бак стал бить меня по спине, пытаясь помочь мне выплюнуть мясо, я его проглотила и почувствовала, как что-то с железным привкусом упало в желудок.

На тарелке лежало одно человеческое сердце, все еще слабо бьющееся, и небольшая лужица крови вокруг него.

Я только что съела то, что олицетворяло целое семейство.

Заключенный № 6527: Доннел и Миллисент Картрайт. Известны под общим прозвищем «Эмароса».

Грех: жадность.

Еда: стейк... Семья Картрайт.

***

СЛЕДУЮЩИЙ ГРЕХ: ЗАВИСТЬ.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевел Березин Дмитрий специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.