Чевой-то маловато авторских постов на новорождённом ресурсе… Что ж, будем помогать, чем можем. Текст длинный, так что кому неинтересно – про-кручивайте сразу до конца.

Для начала порылся в старых фотоальбомах. М-м-м, никаких цветных фо-то, только старые, частично выцветшие любительские фотографии, но какие воспоминания всколыхнулись...

"Когда мы были молодыми..." Когда мы были молодыми, то молодёжь (и не только) из НИИ, посылали "в колхоз". Так назывались добровольно-принудительные работы в "подшефных" совхозах/колхозах на заготовках сена, уборке корнеплодов (свёкла, картоха), капусты и т.п. Или разгрузка вагонов с овощами на овощебазах. Это "шефство" навязывалось городским учреждениям типа НИИ, заводов, фабрик комитетами КПСС, типа город должен помогать селу для собственного прокорма. Вот как раз в фильме "Гараж" есть яркий эпизод, где доктор наук вынужден был со своими сотрудниками поехать на овощебазу вместо работы в лаборатории.

Пишу это для молодых, которые могут это не знать, и для которых это, возможно, покажется дикостью. Но таковы были реалии тех времён.

Итак, "колхоз", на самом деле это был совхоз (для справки: колхоз – "коллективное хозяйство", в определённой степени частное предприятие, совхоз – "советское хозяйство", предприятие государственное) в Лодейнопольском районе Ленинградской области. Заготовка сена на корм коровам. Июль, жара. Кстати говоря, поездка "на сено" в июне-июле считалась чуть ли не дополнительным отпуском, в противоположность поездке "на картошку" в сентябре-октябре, когда дожди и слякоть. Барышни-инженерши в купальниках (красота!) граблями подгребают (по-деревенски – грабят) сено в валки, мужская половина шефов вилами сено укладывает в стога (стогуют).

Совхоз от щедрот выделяет бидон молока (38 л) в поле и другой бидон – на кухню. Аппетит у всех от работ на свежем воздухе просто зверский, в обеденный перерыв бутерброды хомячат весьма активно, запивая молочком. Но! Молочко совхозное не есть молочко магазинное. Жирность его процентов 6 против 2,5% городского, магазинного. Да ещё по поверхности сметана, 25%. И они, простота городская, лезут в бидон за добавкой своими кружками, вместо одной-единственной, разливной. И что мы имеем? Во-первых, по жаре непастеризованное молоко скисает чуть ли не моментально, во-вторых, нежные организмы горожан, не привыкшие к жирному молоку, получают стресс, в смысле понос. Хорошо, что поле было вблизи лесочка, куда сразу же после обеда и потянулись стайки бедолаг, держащихся за животики. Короче говоря, лесочек от опушки до противоположной опушки был загажен.

Ну, а я всё своё детство провёл в псковской деревне у своей то ли двоюродной, то ли троюродной бабушки, и научился у деревенских разным хитростям. В поле я взял двухлитровую банку. По дороге поймал лягушку, обычную лягуху. Бросил её в банку, налил туда молока, пока оно ещё было свежеприве-зённым, и попивал его до самого конца работы, пока за нами не приехал автобус. Молоко оставалось прохладным всё время, а лягухи, кто знает, в воду не гадят, ни по-большому, ни по-маленькому. Несколько человек, не видевших мои манипуляции с земноводной тварью, просили меня налить им чуть-чуть молочка, но шарахались от банки, когда лягуха всплывала из глубины, как подводная лодка. В общем, так никто и не рискнул разделить трапезу с лягухой. Под конец я лягушку выпустил. И она, счастливая, ускакала в своё болото.

Тут и конец истории. Но фотографий осталось ещё много. Вспомнить есть о чём.