Скилеваки [2]

Итак, продолжим разговор о скилеваках. Кто (или - что?) же это? Чего они хотят от простого школьника?

Автор: Nathan Ilar Xenolyi. Мой перевод, вычитка: Thediennoer (Sanyendis).

Оригинал можно прочитать здесь (.pfd)

Глава 1.

Глава 2

Опубликовано: 11:25 вечера, вторник, 11 декабря, пользователем ThreeOfCups

Вот чёрт. Я идиот. Собирался ведь написать это в первом посте, прямо в самом начале, и совсем забыл.

Скажу хотя бы сейчас, пока не стало слишком поздно. Если вы нашли это сообщение на каком-нибудь форуме, скопируйте его и разместите где-нибудь ещё. Где угодно, лишь бы там у меня не было к нему доступа. Сделайте это прямо сейчас. Пожалуйста. «ThreeOfCups» ‑ это я. Дело в том, что я боюсь, что попытаюсь удалить все эти сообщения, когда стану одним из них. Единственный способ избежать этого – если кто-то скопирует их туда, где я не смогу до них добраться. Понятия не имею, сколько мне ещё осталось, как долго я смогу оставаться самим собой… Может быть, вы не успеете дочитать даже эту запись. Если пост, который вы читаете, опубликован пользователем «ThreeOfCups», пожалуйста, скопируйте его прямо сейчас. Прошу вас.

Даже не знаю, наверное, я мог просто добавить это предупреждение в первый пост, но я спешу и боюсь редактировать то, что уже успел выложить в сеть. Это будет слишком долго, и я могу не успеть рассказать нашу историю. Но я должен успеть. Понимаете, есть вещи, которые надо рассказать людям. Например, о планах скилеваков. О том, что они делают с этими призраками. Брр… Я… Я постараюсь рассказывать по порядку.

Говорю, что у меня мало времени, вместо того, чтобы сразу перейти к сути. Чёрт. Мне уже приходило в голову, что я веду себя, как идиот. Надо придерживаться сути, но… рассказ всё больше становится похож на бессвязный поток сознания. Простите, я сейчас соберусь с мыслями и продолжу.

В общем, вскоре после того, как мы увидели те грибы… даже, пожалуй, немного раньше, если подумать, ‑ Итан начал неважно выглядеть. Он вечно казался каким-то усталым, вялым, у него появились мешки под глазами, а на уроках он отмалчивался и отвечал на вопросы учителей с задержкой. А когда я спросил, что с ним такое, он ответил, что всё хорошо, но, знаете, он так это сказал, будто сам сомневался в своих словах.

Прошло несколько дней, а грибы никуда не делись. Ка уточняла у него этот момент. Понятия не имею, зачем она его об этом спрашивала; не то, чтобы мы думали, что в самочувствии Итана виноваты эти грибы. Думаю, она просто хотела завязать разговор.

Недели через полторы Итан пригласил нас в гости. Он сказал, что мы сможем всю ночь смотреть телевизор, играть на приставке, болтать – в общем, хорошо проведём время. Мы были уже слишком взрослыми для того, чтобы ночевать у друзей, но, в конце концов, почему бы и нет? Мы с Ка согласились. Родители немного беспокоились, будет ли с нами кто-то из взрослых, всё же пригласили и мальчиков, и девочек, но я их успокоил, сказав, что родители Итана за нами присмотрят. Мама с папой нам доверяли, да и Итан был у них на хорошем счету, так что в итоге нас легко отпустили на всю ночь. К тому же, родители понимали: ещё пара лет – и мы, так или иначе, уедем в колледж, где будем предоставлены сами себе.

Миссис Пури, как всегда, в красной бандане (сейчас я думаю, может быть, она повязывала её, чтобы в глаза не стекал пот со лба, пока она работает в саду?), подрезала кусты можжевельника у себя на участке. Завидев нашу компанию, она приветливо помахала рукой и предложила вынести немного печенья, но я ответил, что мы ещё не слишком проголодались. Миссис Пури была не прочь немного поболтать. Оказывается, она только что купила целую паллету «Твинки» (прим.: бисквитный батончик), чтобы быть готовой, когда «придёт время». Кое-кто, заметила она, сказал бы, что «Твинки» - довольно странная покупка, но лично она твёрдо убеждена, что это отличная идея, ведь батончики очень калорийные и совсем не портятся. Я мог бы поспорить с этим утверждением, как-то раз мне попался забытый за диваном заплесневелый «Твинки», но предпочёл промолчать.

Увы, не только «Твинки» имели ограниченный срок годности ‑ компания, которая их производила, прекратила существование. Выходит, миссис Пури купила едва ли не последний паллет с ними. Всему в мире отмерен свой срок.

Грибы никуда не исчезли.

Как оказалось, родителей Итана не было дома, но я не солгал, говоря, что они за нами присмотрят. Ну, по крайней мере, не солгал намеренно. Я всего лишь предположил, что, вероятно, его мама и папа будут на месте, а Итан тоже не солгал, ведь он не говорил прямо, что они дома. Его отец уехал куда-то в Аризону, в командировку (кажется, он продавал электроинструменты), а мама поехала вместе с ним, потому что всегда мечтала увидеть Большой Каньон. Итан остался дома за старшего – его родители решили, что он уже достаточно взрослый, чтобы присмотреть за младшим братом и сестрой.

Итан заказал пиццу, он вообще старался быть радушным хозяином. Но, тем не менее, мешки у него под глазами никуда не делись, и он по-прежнему казался усталым. Его улыбка, когда он открыл нам дверь, выглядела какой-то вымученной. Итан пытался шутить, но его смех звучал чуть наигранно.

Что бы там ни было с Итаном, это, кажется, никак не сказалось на Таро и Ванде – его брате и сестре. Таро было двенадцать, а Ванде девять. Они вели себя, как ни в чём не бывало, разве что иногда выглядели чуть подавленными. Когда Таро, доставая из холодильника банку клубничного желе, уронил её на пол, Итан аж подпрыгнул от резкого звука, но увидев, что это было, просто посмотрел на Таро и молча убрал осколки. Итан даже не напомнил, что велел ему держаться подальше от кухни. Судя по выражению лица Таро, он был не слишком доволен тем, что Итан не стал его отчитывать. Думаю, Ванда и Таро понимали, что с Итаном что-то не так, и волновались за своего старшего брата.

Итан сказал, что мы можем расположиться в гостиной; диван, стоящий перед телевизором, раскладывался в большую кровать, так что Ка и Мария могли устроиться на нём. Боковой диван был достаточно широким, чтобы я мог лечь там, а сам Итан планировал спать на полу. Мы захватили с собой спальные мешки, но у Итана нашлись нормальные простыни и подушки, так что мешки нам не понадобились.

Однако я заметил одну странность: Итан, похоже, не хотел, чтобы мы поднимались на второй этаж. Мария раньше не бывала у него дома и не видела в этом ничего необычного, но я-то заходил к нему много раз, хоть и не оставался на ночь. Я заглядывал и в комнату Итана, и в кабинет его отца наверху, и никто не возражал. Но сейчас Итан явно не хотел, чтобы кто-то заходил наверх. Он даже предложил нам сходить в ванную на первом этаже. А когда Ка попросила принести диск с «Маппетами» (прим.: кукольное шоу), он предложил посмотреть что-нибудь другое.

Вот чёрт. Я едва могу пошевелить ногами. Я думал, что просто отсидел их, но нет, они будто наполовину парализованы.

В общем, что-то было нечисто. Итан всё время поглядывал на лестницу, будто ждал, когда к нам спустится кто-то ещё. Эта лестница отлично просматривалась из гостиной. Дело в том, что межэтажные перекрытия над холлом отсутствовали, лестница шла вдоль стены к небольшой галерее. Большая часть комнат второго этажа выходила на эту галерею, которая представляла собой, по сути, балкон с видом на входную дверь. А лестница, ведущая с этого балкона, спускалась вдоль стены, а потом делала поворот под прямым углом в сторону входа. Дверь в гостиную находилась совсем рядом с лестницей, так что, если выглянуть наружу, ступеньки были как на ладони, кроме, может быть, нескольких нижних ступеней, как и сам балкон. Вход в комнату Итана располагался на самом верху лестницы; если подняться и идти прямо, то как раз упрёшься в дверь.

Итак, как я уже сказал, Итан постоянно косился в сторону лестницы. Или, может, на дверь своей спальни – сложно сказать. Он пытался не показывать виду, но заметить это было нетрудно. Даже Таро обратил на это внимание: он тоже начал смотреть на лестницу, чтобы понять, на что глядит Итан, но тот вскоре отправил его спать.

Остальные, то есть Итан, Ка, Мария и я, собирались лечь позже. Думаю, Ванда только притворилась, что заснула – я видел пару раз, как она выглядывает из-под одеяла. Я не стал говорить об этом Итану. Мы смотрели «Джона Картера» и играли в Марио, пока глаза не начали слипаться. Тогда Мария предложила рассказывать страшные истории.

Итан содрогнулся. То есть, буквально: не просто вздрогнул, его аж передёрнуло. Это было совсем не похоже на него, думаю, все об этом подумали. И когда Итан заметил, что не в настроении сейчас слушать страшилки, Мария не стала спорить.

Мы все помолчали какое-то время. Потом Итан, наконец, решился. Он сказал, что пригласил нас всех не просто так. Это, начал он, прозвучит глупо… и остановился. Наверное, он и в самом деле считал, что то, что он собирается рассказать, прозвучит глупо, но останавливаться было бы ещё глупее, так что он, помолчав, продолжил.

Он просто не хотел оставаться один в доме, пояснил Итан.

Ну, не совсем один, конечно. С ним оставались его брат и сестра. Но они были не в счёт. Сами понимаете – если уж Итан чего-то боялся, то двое детей девяти и двенадцати лет не смогли бы его от этого защитить.

Итан сказал, что ему очень плохо спалось последние пару недель. Он был уверен, что мы ему не поверим, и, пожалуй, если бы это был кто-то другой, то я и не поверил бы. Но, как я уже говорил, Итан не из тех, кто любит приврать, будто видел что-то, чего не было на самом деле, и не придумывает всякое шутки ради. Кроме того, очевидно, что он и правда не высыпался, и кто бы стал на его месте так притворяться, только чтобы разыграть друзей?

Каждую ночь ему стали сниться кошмары, объяснил Итан, но утром он почти всё забывал. Надо сказать, он всегда старался запоминать свои сны. Может быть, он и не вёл дневник сновидений, но точно делал заметки о них в блокноте, и частенько рассказывал нам, что ему снилось. В общем, только через несколько дней он сумел вспомнить кусочек сна: будто возле его кровати стояли какие-то фигуры, по одной с каждой стороны. От них странно пахло, и он слышал какие-то песнопения.

Каждый раз, ложась спать, Итан повторял себе, что должен запомнить всё, что ему приснится этой ночью. Наверное, это глупость, сказал он, но раньше это всегда срабатывало, и так ему удалось запомнить множество снов. А утром он записывал то, что сумел вспомнить. Так что где-то через неделю он был уверен, что ему постоянно снится один и тот же сон. В нём две фигуры, стоящие по обе стороны кровати, размахивали руками и что-то напевали. Вспомнить подробности было очень трудно, Итан понял только, что фигуры, кажется, напоминали стоящие на коленях скелеты, или же, может быть, они походили на ту фигуру, выглядевшую как половина скелета, которую он видел недавно во дворе.

Но дело в том, что ему начало казаться, что он и в самом деле просыпается посреди ночи, а рядом с его кроватью стоят эти фигуры. Итан даже подозревал, что это и не сон вовсе. С рациональной точки зрения, такого, разумеется, не могло быть. Он слышал о гипнагогических галлюцинациях (ничего себе, я вспомнил это слово!), когда ты наполовину спишь, чувствуешь себя парализованным, и вокруг мерещится всякое. Итан и в самом деле не мог пошевелиться во время этих снов. Но то, что ему мерещилось, отличалось от того, что обычно видят люди во время сонного паралича. К тому же, ему всегда снилось одно и то же. То есть, с одной стороны, он был уверен, что всё это – просто сон, а на самом деле в его комнате никого нет. Но какая-то его часть отказывалась полностью это принять, и ему страшновато было оставаться в доме одному или с парой маленьких детей.

Когда Итан всё это рассказал… в общем, теперь не только он один стал поглядывать в сторону двери в его спальню. Понятия не имею, ожидали ли мы вправду что-то там увидеть. Не знаю, ожидал ли там что-то увидеть даже сам Итан, но не смотреть в ту сторону мы уже не могли. Как я уже говорил, если бы это рассказал кто-то другой, мы бы не обратили на это внимания, но об этом поведал нам Итан, и к его словам нельзя было не отнестись серьёзно. Хотя… пожалуй, возьму свои слова назад. Наверное, мы бы восприняли всерьёз любого, кто ТАК рассказывал бы об этом. Итан выглядел очень, очень серьёзным и подавленным. Он действительно казался… затравленным, что ли? В общем, то, как он рассказывал свою историю, напугало бы нас в любом случае. Но от того, что это рассказывал Итан, она становилась гораздо страшнее.

Как оказалось, мы могли даже не оглядываться на дверь спальни. Мария услышала этот звук первой.

Позже она говорила, что это был скрип. Не громкий скрип, как в каком-нибудь фильме о привидениях. Очень тихий звук, она и не расслышала бы ничего, если бы все остальные в ту секунду не замолчали.

В общем, потом она говорила, что просто услышала тихий скрип. А мы все увидели, как она вздрогнула и внезапно повернулась к лестнице. К тому времени мы и так поглядывали в ту сторону, но старались не показывать вида. Казалось, Мария что-то увидела или услышала. И когда я посмотрел в ту сторону, то тоже увидел это.

- Дверь приоткрыта, ‑ прошептала Ка. Она могла и не говорить, все и так это видели.

Самую малость; крохотная щёлка. Но раньше дверь спальни была плотно закрыта, я в этом не сомневался. И туда никто не поднимался. И не похоже, чтобы дверь открылась сама по себе – на ней имелась защёлка, и требовалось сначала повернуть ручку.

Не знаю точно, сколько мы смотрели на эту дверь и ждали, что же будет дальше. Но довольно долго ничего не происходило. Прошла, может, минута. А может – все десять.

А потом, медленно и, на этот раз, совершенно бесшумно, дверь распахнулась шире.

Свет наверху был выключен. В спальне царила кромешная темнота, в коридоре рядом тоже не горели лампы, и единственным источником света оставалось окно в прихожей. Но этого хватило бы, чтобы разглядеть, не появился ли кто-то в коридоре, и не вышло ли что-нибудь из спальни Итана. Но всё было тихо. По крайней мере, сперва.

Какое-то время мы все смотрели на дверь. Ждали, что будет дальше. Никто не решался проронить ни слова. Но время шло, и, наконец, Итан извинился, что так напугал нас своим рассказом. Это немного сняло напряжение, пусть на самом деле никто не считал случившееся пустяком.

Не думаю, что кто-то из нас смог бы тогда заснуть, но, в конце концов, мы перестали сверлить дверь спальни взглядами. И вот спустя некоторое время – не знаю, может, через десять минут, может, даже через час – я снова взглянул на дверь спальни, и на этот раз в коридоре что-то было.

Его высота достигала, пожалуй, половины человеческого роста. Как я уже говорил, единственным источником света в коридоре оставались окна, и поэтому можно было только понять, что там, наверху, кто-то есть, но разглядеть в деталях, что оно из себя представляет, было невозможно. Я различил лишь неясную тень, мне показалось, что оно похоже на половину человека – верхнюю половину, без ног.

Тогда мне не пришло это в голову, но позже, думая о тех событиях, я сразу вспомнил половинчатый скелет на лужайке Итана.

Со своей точки обзора я мог разобрать только, что у странного гостя, скорее всего, есть голова и пара рук. Кажется, вокруг глаз шла тёмная полоса, она напоминала маску грабителя, но было так темно, что я не мог судить об этом наверняка.

Краем глаза я заметил, что остальные тоже смотрят на него. Не знаю, увидели они это существо сами или услышали, как я судорожно вздохнул. Пожалуй, их внимание, всё же, привлёк мой вздох.

Оно не двигалось. Оно просто сидело там, на верхней площадке, перед дверью в спальню Итона, и смотрело на нас. По крайней мере, я думаю, что оно смотрело на нас. Я не видел лицо достаточно чётко, чтобы понять, куда оно смотрит. Какое-то время ничего не происходило.

А затем, медленно, очень медленно, одна из его рук пришла в движение. Ладонь поднялась вверх.

С руки свисало что-то тёмное, в скудном освещении было не разглядеть, что именно. Понятия не имею, были это лохмотья рукава или, например, куски гниющей плоти. Учитывая то, что я знаю о скилеваках сейчас, я всё равно не могу сказать наверняка: это могло быть и то, и другое.

Медленно, очень медленно рука снова согнулась и прижалась к туловищу.

Не знаю, что делали в этот момент остальные. Полускрытая тенями фигура у двери приковывала мой взгляд.

В тусклом свете, льющемся из окна, было сложно понять, что же делает существо. Мне показалось, что оно каким-то образом запустило руку ВНУТРЬ себя. Но, если честно, не знаю, подумал ли я тогда об этом на самом деле, или просто забегаю сейчас немного вперёд.

Как бы то ни было, через несколько секунд рука существа снова дёрнулась, и что-то размером с грецкий орех покатилось вниз по ступенькам.

Я перевёл взгляд на этот маленький предмет. Отсюда было не разобрать, что же это такое. Оно остановилось на средней лестничной площадке, прямо у входа в гостиную.

Когда я снова поднял глаза, фигура, стоявшая на площадке возле двери в спальню Итона, пропала. Дверь осталась приоткрытой, но на галерее было пусто.

Некоторое время мы не решались проронить ни слова, а если и пытались что-то сказать, то только тихим шёпотом, что-то вроде «Ты это видел?», «Что это было?» и так далее. Риторические вопросы, на которые ни у кого из нас не нашлось ответа.

Наконец, Мария, наверное, самая храбрая из нас, встала, чтобы посмотреть, что за предмет остался на лестничной площадке. К тому времени прошло, наверное, уже не меньше часа. Она подошла к лестнице и наклонилась, чтобы рассмотреть штуку, которую бросило это существо.

Когда она обернулась к нам, её глаза были широко раскрыты, а губы сжались в тонкую ниточку.

Ка спросила её, что же та увидела.

Она сказала, что эта штука откатилась в сторону, когда она подошла, и провалилась в щель между ступеньками. Но Мария успела рассмотреть достаточно – оно было похоже на человеческий глаз.

Не думаю, что кому-то из нас удалось заснуть в ту ночь.

Продолжение в следующем посте.

Обратная связь имеет значение. Если история не понравилась, найдите минутку написать в комментариях, почему (само произведение, качество перевода, что-то ещё). Буду признателен. Надо ведь учиться на ошибках, верно?

И минутка саморекламы: на нашем с Sanyendis канале, Сказки старого дворфа, историю уже сейчас можно прочитать полностью (грязный приём, простите). И вообще, заглядывайте, мы будем рады.